— Ну, всё, моё терпение кончилось, — сказал капитан и, вытащив из кобуры пистолет правой рукой, шагнул вперёд, чтобы схватить Кирилла за шкирку левой. Но, почему-то его рука проскочила мимо, а нога за что-то зацепилась (подножка, вовремя поставленная Кириллом) и капитан, чтобы удержаться на ногах был вынужден пробежать вперёд и с разбегу попал головой прямо в живот заходящему в приемную президенту. Тот от неожиданности схватил капитана за шиворот и стал падать назад, увлекая за собой капитана, и тот нажал на спусковой крючок пистолета. Раздался выстрел.

Президент, падая, стукнулся затылком об пол и потерял сознание, а капитан лежал на нем сверху с пистолетом в руке. Два помощника президента, выполнявшие заодно и функции телохранителей и шедшие в паре шагов позади президента, сначала оторопели, услышав выстрел и увидев такой натюрморт, но быстро пришли в себя и, стащив капитана с президента, разоружили его и завернули ему руки за спину.

Потом один из них продолжал удерживать капитана на полу, а другой достал откуда-то свой пистолет и, направив его в сторону окаменевших от неожиданности милиционеров, громко заорал:

— Только дёрнитесь, суки! Стреляю на поражение! Лечь на пол! Руки за голову!

Те, увидев, как их капитан атаковал президента, выстрелив в него из своего пистолета, рухнули на пол, выполняя команду. Никак они не ожидали такого поворота событий, идя на пустяковое дело — задержание под стражу 14-тилетнего мальчишки.

Секретарь, увидев, что произошло, а что произошло: произошло вооружённое нападение на президента, вот что произошло, сдёрнул с красного телефонного аппарата трубку и прокричал в неё:

— Боевая тревога! Покушение на президента!

Потянулись долгие-долгие секунды ожидания.

* * *

21 августа 1991 года, среда.

16:50. Группа российских депутатов и общественных деятелей вылетает в Форос.

17:00. Фактическая развязка путча. Горбачев отказывается принять прибывшую к нему на дачу делегацию гэкачепистов и, связавшись с Москвой, делает заявление, что "полностью контролирует ситуацию", отменяет все указы и распоряжения ГКЧП, отстраняет его членов от государственных постов.

* * *

Кирилл не стал терять время даром, тем более, что весь процесс лечения президента, был им продуман и подготовлен, включая необходимые и заготовленные заранее плетения.

Когда, раздался выстрел, то он сразу же, не обращая внимания на последовавшую за этим событием суматоху, обследовал президента и увидел, что тот потерял сознание от удара головой, но огнестрельного ранения у него не было. Поскольку это им не было предусмотрено, то он сам запаниковал, запросив помощи у Эми. Та сразу высветила точку на затылке президента, на которую посоветовала подать один импульс магической энергии, что Кирилл и проделал. После этого сразу же запустил заранее подготовленный процесс профилактических мероприятий, после чего ему оставалось только отслеживать окончание одного этапа лечения, чтобы запустить следующий этап.

Процесс пошёл, как говаривал один политический деятель, отдыхающий сейчас в Крыму на государственной даче в Форосе.

Президент пришёл в сознание и стал подниматься с пола, но тут набежала его охрана и снова всех уложила на пол, включая самого президента, его секретаря и Ларису с Кириллом.

Первого освободили президента. Тот, поднявшись с пола, для начала обложил всех матом, затем стал выяснять, кто тут присутствует и с какой целью. Сначала освободили секретаря президента, потом Кирилла, затем с его подачи освободили Ларису, которую Борис Николаевич ухитрился ласково шлёпнуть по попе:

— Вставай, красавица. Некогда лежать, работы много, понимаешь.

Затем подняли и увели милиционеров. Начальник личной охраны Ельцина, полковник КГБ, Егор Коржавин, имел бледный вид. Президент вперил в него свой взгляд и, сдерживая бешенство, плясавшее у него в глазах, сказал:

— Лично допроси капитана. Выясни кто такой, откуда, зачем, с какой целью, почему и самое главное, как дошёл до приёмной президента, кто и где проверял его документы. Короче говоря, разберись во всей этой истории и доложи. Времени тебе на всё про всё два часа.

Затем разыскал глазами Кирилла и спросил:

— Ты уже лечишь меня, нет?

Кирилл кивнул:

— Вы ещё без сознания на полу лежали, а я уже проверил, что вы не ранены, после чего привёл вас в чувство и сразу запустил процесс. Не волнуйтесь, я всё лечение продумал. Хорошо, что он вас не зацепил. Он с испугу должно быть пальнул, когда вы его сграбастали.

— Чего он на меня набросился?

— Это я виноват, Борис Николаевич. Так получилось. Он меня хотел арестовать, а я не давался. Тогда он пушку свою достал и на меня пошёл. А я увернулся от его захвата и ножку ему подставил, он и полетел вперёд, а тут вы. Потом ваша охрана прибежала.

— Да — а, — протянул Ельцин, выслушав рассказ Кирилла. — Вот как тут заснёшь после такого, понимаешь. Шёл с намерением вздремнуть пару часиков, а тут на тебя покушение, понимаешь. Ты, Кирилл, пошевели мозгами, что ты такое успел натворить, что тебя милиция арестовывает аж под носом у президента, понимаешь.

— Тут и думать нечего, — сказал Кирилл и рассказал ему о встрече на стройке с группой золотой молодёжи.

— Я им все синяки залечил, оставил им только на сутки болезненные ощущения, чтобы напоминало им, что они вчера нехорошо себя вели. А их главному, которому я руку сломал, когда он на меня с ножом кинулся, перелом залечил, рука стала ещё крепче, чем была. Их, кстати, всех поимённо Кристина Грицык знает, потому, как они все из одной школы. Вот, наверное, кто-то из их родителей, какая-нибудь шишка из МВД или КГБ, заявление на меня и написала. А фамилию мою могла им случайно сообщить Кристина Грицык или её родители. Родители одноклассников тоже ведь часто общаются друг с другом.

— Что ж, примем это за гипотезу, — сказал Ельцин и посмотрел на своего помощника, тот встал и вышел. Вместо него сразу же зашёл другой помощник. Охрана ни на миг не оставляла президента одного.

Глава 9. Экстрасенс (продолжение)

21 августа 1991 года, среда

19:16. Самолёт Руцкого с делегацией РСФСР приземляется в Бельбеке (несмотря на все попытки военных помешать этому).

20:00. Генеральная прокуратура СССР возбуждает уголовное дело по факту попытки государственного переворота.

* * *

Два часа пролетели быстро. Кирилл вкратце рассказал президенту о своей жизни (в четвёртый раз рассказывал и подумал, что ещё не раз ему придётся его повторять), как перед этим в столовой рассказывал Ларисе с Метцлером.

Президент рассказом впечатлился, это было заметно, и продиктовал ему секретный номер телефона, по которому можно было позвонить в любое время суток и передать для него сообщение. Оно будет доставлено президенту в кратчайшие сроки, даже если тот будет лежать на смертном одре.

— Что ты собираешься делать в ближайшем будущем? — спросил он у Кирилла.

— Я учиться хочу, на медика. А школу хочу окончить экстерном. Могу я вас попросить, чтобы меня до экзаменов допустили? Вы даже не сомневайтесь, я очень быстро учусь и память у меня сейчас абсолютная. А ещё я хочу в мединституте учиться, но мне посоветовали сначала медучилище при первом мединституте окончить. Скажите министру образования, пусть меня хотя бы вольнослушателем зачислят, а в сессию я им всем докажу, что могу на отлично учиться.

Ельцин пытливо посмотрел на него и сказал:

— Хорошо, я попрошу, но учти, спрашивать с тебя будут по-настоящему, без всяких скидок на знакомство с президентом, понимаешь. Как, ты согласен на такие условия?

— Конечно, согласен, спасибо вам огромное, Борис Николаевич.

Лариса сидела тут же, вместе с ними. Ельцин пытался сначала выгнать её, но Кирилл заступился:

— Она мне как старшая сестра, — сказал он президенту, на что та ударилась в рёв.

— Что случилось? — хором и, не сговариваясь, спросили её президент и Кирилл.

— Я не хочу быть ему сестрой, — всхлипывая и размазывая сопли со слезами, заявила та президенту, — я замуж за него хочу.

— За-аму-уж? — прогудел удивлённо президент. — Это надо будет тебе подождать, красавица, пока ему 18 лет не исполнится, понимаешь. Тебе-то сколько лет?

— 24, — успокаиваясь, ответила Лариса.

— Вполне возможный брак, 10 лет разницы в возрасте между супругами часто встречается и помехой не является. А ты подумай, насколько тебе выгодно быть его сестрой до его совершеннолетия. Пока ты его опекать будешь, как сестра, то и девок от него отгонять будешь, для себя его сбережёшь, понимаешь.

И он засмеялся во весь голос, даже голову назад откинул.

* * *

Лечение уже давно закончилось, Ельцин сидел и наслаждался своим состоянием.

— Давно я уже так хорошо себя не чувствовал, — заявил он. — Словно помолодел лет на десять. Слушай, Кирилл, я тебя постеснялся при всех попросить, ты сможешь убрать у меня тягу к водке, к выпивке вообще?

— Простите меня, Борис Николаевич, но я это уже сделал без вашего разрешения. Думал, что, если вы очень рассердитесь, тогда постараюсь вернуть, как было.

— Молодец, Кирюша, и огромное тебе спасибо.

Потом им принесли перекусить, и они сидели и вели какой-то пустой разговор ни о чём. Лариса рассказала несколько смешных случаев из своей медицинской практики, смешила президента, а потом пришёл Егор Коржавин, начальник его охраны и доложил, что успел раскопать.

Оказалось, что был заговор генералов МВД. Не всех, конечно, а тех, кто сидел в союзном министерстве и понимал, что они вот-вот лишатся всех своих должностей и кресел, государственных дач и прочих благ. Все они были сторонниками ГКЧП, но в успех не верили и потому готовили покушение на Ельцина, полагая его главным виновником.

А тут подвернулся этот детдомовец Кирилл, который накостылял сынку одного из этих генералов. И они наспех подготовили план убийства президента. Нашли в своей системе одного из провинившихся офицеров со спецподготовкой, которому пообещали прощение всех его грехов и отправили того к вам.

— Что-то у тебя не очень сходится, пока, — заметил Ельцин.

— Сейчас, Борис Николаевич. То, что я дальше скажу, может мальчишке принести психологическую травму. Может быть ты, Кирилл, выйдешь, зачем тебе знать детали, ты можешь очень расстроиться.

— Я детдомовец, дядя Егор, у каждого из нас своя история с психологической травмой. Как там Марк Бернес пел: "Я жизнь учил не по учебникам". Говорите всё, как есть.

— Ну, смотри, я предупредил. Генерал Мозалёв, сын которого кидался на Кирилла с ножом, близок с заместителем министра здравоохранения СССР Степаном Агровым. Они друзья с детства. Мозалёв привлёк Агрова к заговору ещё до встречи с Кириллом. А когда эта встреча произошла, и Агров узнал об экстрасенсорных способностях Кирилла, то он и предложил план выйти на президента. И всё бы у них получилось, если бы не Кирилл. План был такой, что два сержанта конвоируют его в свою машину, а капитан остаётся в приёмной и ждёт президента, мотивируя это желанием объясниться с ним. Ну, а когда президент зайдёт в свою приёмную, то расстрелять его в упор. Но, недаром говорят, что и на старуху бывает проруха. Когда Кирилл подставил капитану подножку и тот упал в ваши объятия, Борис Николаевич, то не смог от неожиданности выстрелить прицельно, а второй раз нажать на спусковой крючок не дали уже телохранители.

— А как они вообще смогли до моего кабинета дойти? — спросил Ельцин.

— Так у них все документы были, безупречные и пароль был им известен и пропуск, выписанный сегодняшним днём. Над этим ещё работаем, Борис Николаевич. Обязательно предателей выявим и накажем, мало не покажется.

— Генералов арестовали? — спросил Ельцин.

— Увы, не всех. Мозалёв и Агров успели удрать. Выяснилось, что они вместе с семьями вылетели рейсом Москва — Лондон в 17-00 из Внуково. Пограничники сообщили, что у всех у них были заграничные паспорта и разрешение на вылет. Билеты были куплены заранее. Кстати, семья Грицык, покинула страну тем же рейсом, что и семьи Мозалёва и Агрова. Есть предположение, что именно Артур Грицык и помог им всем с документами.

— А девушки, Лина Агрова и Кристина Грицык тоже улетели? — спросил Кирилл.

— Лина Агрова улетела вместе с родителями, а Кристина сбежала из аэропорта, и её родители улетели без неё. Кстати, они оставили начальнику аэропорта крупную сумму денег для неё, просили передать ей, когда она найдётся.

— То ли ещё будет, — сказал Ельцин, выслушав эту историю.

— Борис Николаевич, — обратилась Лариса к президенту, — помогите с моей опекой над Кириллом Южновым. Ему же Агров пообещал усыновить его, а сам удрал. Усыновлять его я не хочу, я уже говорила вам, а вот стать его опекуном очень даже желаю.

— Что скажешь, Кирилл? — спросил его президент, — ты согласен иметь такого опекуна:

В ответ на вопрос президента Кирилл активно закивал головой.

— Андрей, ты где? — завертел головой президент в поисках своего помощника и, отыскав его глазами, попросил: — Запиши очередную просьбу наших гостей, а то я уже со счета сбился, завалили меня просьбами, понимаешь. Боюсь забыть что-нибудь. Ты их записывал?

Андрей кивнул и сказал:

— Я могу их зачитать.

— Зачитай, — согласился президент.

— Кирилл Романович Южнов, 1976 года рождения, воспитанник детдома номер 205, ученик шестого класса третьей средней школы города Царёва. Просьбы:

1) министру просвещения — об экстернате за курс средней школы;

2) министру высшего и среднего специального образования — о зачислении Южнова вольнослушателем на первый курс первого московского мединститута;

3) Начальнику управления по делам несовершеннолетних города Москвы и Московской области — о назначении Ларисы Львовны Павловой, 1967 года рождения, медсестры клиники Склифосовского, незамужней опекуном Кирилла Южнова.

— Всё? — спросил президент.

Андрей кивнул.

— Запиши ещё следующим пунктом: назначить Кириллу Южнову стипендию президента России с 1 сентября 1991 года до получения им диплома о высшем образовании, при условии успешной учёбы. Запиши также, чтобы подготовили Указ Президента РСФСР об учреждении президентской стипендии. Размер стипендии установить в размере половины оклада министра высшего и среднего специального образования. Пусть подумают, кого и за какие заслуги назначать стипендиатами президента. Записал?

Помощник кивнул:

— Записал, Борис Николаевич.

— Запиши последний пункт: за услуги медицинского характера, оказанные президенту РСФСР выдать из президентского фонда Кириллу Южнову денежную премию в размере 5000 рублей, причём половину из них чеками Внешторгбанка.

Тут Ельцин хлопнул себя по лбу и сказал:

— Вот, ведь, самое-то главное, чуть не забыл. Запиши, за проявленное мужество и героизм при спасении жизни президента РСФСР в схватке с опасным преступником наградить Южнова Кирилла Романовича орденом мужества 3-й степени.

— Борис Николаевич, у нас нет такого ордена, — сказал Коржавин.

— Нет, значит нужно учредить, понимаешь.