Наконец Минда упала.
Но теперь под ней было что-то, гладкая темная простыня, которая могла уберечь ее ото льда. Она беспомощно рухнула на нее. Ее накрыло толстое, жесткое одеяло, закрывавшее звездное небо.
Ей было не жарко, но и не становилось холоднее. Она улыбнулась и закрыла глаза.
Когда она снова открыла глаза, звезды обрамляли корабль-сплайн, плывущий над головой, и озабоченное лицо ее руководителя, Брин.
Сплайн поднялся высоко, и место крушения Минды превратилось в крошечную точку, деталь, затерявшуюся между очертаниями заброшенного города и огромной массой вулкана.
— Наши сенсоры заметили движение растительности, — сказала Брин. Ее лицо было мрачным, голос усталым после долгих поисков. — Это и привлекло нас к тебе. Не твое тепло и даже не твоего призрака. Они были скрыты вулканом.
— Возможно, призрак хотел, чтобы это произошло, — сказала Минда.
— Возможно. — Брин взглянула на шкуру призрака, развешанную на стене. — Твой призрак поразителен. Но его морфология — логический результат эволюции. Когда их небо похолодало, живые существа научились сотрудничать, объединяясь во все более крупные сообщества, делясь теплом и ресурсами. То, что ты назвала серебряным призраком, на самом деле было сообществом симбиотических существ: автаркия, миниатюрная биосфера сама по себе, практически независимая от внешней вселенной. Даже кожа, которая спасла тебя, была живой независимо от других... Для нас это новый вид. Очевидно, мы достигли точки, где встретились две растущие сферы колонизации, человеческая и призраков. Наши будущие встречи будут интересными.
Когда планета начала поворачиваться, Минда увидела, как над холодным горизонтом поднимается колония призраков. Это был целый лес шаров и полусфер, закрепленных на тросах; между шарами висели сверкающие ожерелья. Колония, скульптура из серебряных капель, сверкающих на фоне черного бархатного пейзажа, была удивительно красива.
Но вот над горизонтом поднялась ослепительная точка света, затмив звезды. Это было новое солнце для созданного людьми Снежка, первый из множества спешно подготовленных и запущенных термоядерных спутников. Город-призрак отбрасывал ослепительные блики, и серебряные шары, казалось, съеживались.
Брин спросила, наблюдая за ней: — Ты понимаешь, что здесь произошло? Если эволюция призраков не была такой конкурентной, как наша, они, должно быть, слабее нас.
— Но призрак отдал мне свою шкуру. Он отдал свою жизнь, чтобы спасти меня.
— Он мертв, — сурово сказала Брин. — Ты жива. Следовательно, ты сильнее.
— Да, — прошептала Минда. — Я сильнее.
Брин посмотрела на нее с подозрением.
Там, где проходило искусственное солнце, воздух таял, скапливаясь и испаряясь огромными потоками.
После этого первого контакта две могущественные межзвездные культуры вступили в осторожное взаимодействие. Один человек по имени Джек Рауль сыграл ключевую роль в налаживании конструктивных отношений.
Чтобы понять существ, которых люди стали называть "серебряными призраками" — так Рауль обычно начинал лекции для тех, кто скептически относился к миссии, на выполнение которой ушла его жизнь, — нужно было понять, откуда они взялись.
После того, как призраки увидели, как тепло их жизни утекает в небо, ими овладело желание понять, как устроена Вселенная. Как будто они хотели исправить недостатки конструкции, которые их предали.
Поэтому они вмешивались в законы физики. Это делало их интересными в общении. Интересными и пугающими.
Отношения углубились. Для поддержания мира и предоставления людям права голоса в возмутительных манипуляциях призраков со Вселенной были заключены "Соглашения Рауля".
Но времена изменились. Коалиция ужесточила свой контроль над человеческими делами.
Спустя три столетия после Минды между империями призраков и людей возникли трения. И Джек Рауль оказался в немилости.
ХОЛОДНЫЙ РАДИАТОР
5802 г. н.э.
— Я встретился с Джеком Раулем в назначенное время, действуя в качестве представителя Верховного суда Третьей экспансии. Рауль добровольно сдался мне под стражу без жалоб и протестов.
— Я должен отметить, что унижение со стороны вооруженного конвоя, как того требовал суд, только усугубило жестокость процедуры, которую мне было поручено выполнить.
Его как будто кто-то окликнул по имени.
Он был один в своей виртуальной квартире — пил виски, любовался фальшивым видом на Нью-Бронкс, скучал по бывшей жене — один в квартире, которая, по сути, превратилась в тюрьму. Теперь он посмотрел на дверь.
Может быть, за ним уже пришли. Он почувствовал, как забилось его далекое сердце, и мрачная ностальгия уступила место сильному страху. Не дай им понять, что они победили, Джек.
Зарычав, он приказал двери открыться.
И там, вместо хирургов и головорезов из Комиссии, которых он ожидал увидеть, был серебряный призрак: вращающаяся, мерцающая сфера высотой с Рауля, заполнявшая убогий коридор многоквартирного дома. В этой домашней обстановке он выглядел пугающе близко, как какой-то огромный механизм. В его зеркальной оболочке он мог видеть свое собственное искаженное виртуальное лицо. На него быстро наложилась электромагнитная сигнатура — призраки выглядели одинаково только при обычном человеческом зрении, — но он все равно узнал бы своего посетителя.
— Ты, — сказал он.
— Привет, Джек Рауль. — Это был призрак, известный людям как посол Радиатора. Рауль сталкивался с ним много раз на протяжении десятилетий.
— Что ты здесь делаешь? Как тебе удалось пройти через охрану Комиссии?.. Посол, боюсь, я тебе больше не нужен.
— Джек Рауль, я здесь ради тебя.
Рауль поморщился. Что, во имя Леты, это значило? — Послушай, я не знаю, насколько внимательно ты следишь за политикой человечества. Сегодня не самый лучший день для меня.
— Как и в прежние времена, ты прячешь свои эмоции за слабыми шутками.
— Это лучшие шутки, которые у меня есть, — сказал он, защищаясь.
— Истина хорошо известна. Сегодня ты должен выслушать приговор своих сородичей.
— Так ты здесь ради зрелища?
Призрак сказал: — Я здесь, чтобы предложить другой вариант, Джек Рауль.
Рауль изучал мягкую, мерцающую поверхность призрака. Конечно, у него не было никакой надежды. Но он был странно тронут. — Тебе лучше войти.
Посол легко вплыл в квартиру, отчего стены рассыпались на пиксели в тех местах, где его края касались их. — Как тебе сегодня виски?
Рауль отхлебнул, наслаждаясь торфяным привкусом. — Знаешь, мне больше двухсот лет. Но думаю, что мог бы прожить еще двести и не распробовать этот напиток как следует. — И все же, возможно, это станет его непреходящим наследием, — кисло подумал он, — лучший виртуальный виски во всей Третьей экспансии, которым наслаждались бы и о котором помнили бы еще долго после того, как Соглашения Рауля будут забыты — а это время, возможно, наступит не так уж и далеко в будущем.
— Ты скучаешь по Еве, — сказал посол.
Проницательность призрака всегда удивляла его. — Да, — признался он. — В некотором смысле, это место — все, что у меня осталось от нее. Но даже здесь ее просто нет.
— Ты должен оставить ее сейчас, — сказал призрак. — Пойдем со мной.
Внезапность этого вопроса поразила его. — Уходим? Как? Куда мы направляемся?
— Джек Рауль, ты мне доверяешь?
Сбежать, конечно, было невозможно: служба безопасности Коалиции была усилена, Комиссия вездесуща. Но этот сумасшедший призрак, должно быть, проделал долгий путь ради своего трюка, что бы это ни было. Может быть, из уважения к нему он согласился прокатиться.
В любом случае, что ему было терять? Еще одно, последнее приключение, Джек, почему бы и нет?
Он поставил стакан с виски на низкий столик, наслаждаясь тяжестью хрусталя и тихим звоном его основания о стол. — Да, — сказал он, заглядывая в свое сердце. — Да, думаю, я действительно доверяю тебе. — Он выпрямился. — Я готов.
У него снова возникло ощущение, что кто-то зовет его по имени.
Комната рассыпалась на мелкие пиксели, которые разлетелись, как снежинки, и внезапно он оказался в лучах света.
— Важно понимать, что мозг Рауля, полностью принадлежавший человеку, функционировал нормально. Думайте о нем как о человеке, с которого сняли кожу и кости, заключенном в оболочку инопланетного изобретения.
Операция больше походила на демонтаж, чем на медицинскую процедуру. Она была быстрой.
— Сразу после отсоединения мозга я поднял голову и увидел глаза Рауля.
Веки нерегулярно сокращались в течение примерно пяти или шести секунд. Затем судорожные движения прекратились. Лицо расслабилось, веки наполовину прикрыли глазные яблоки, оставив видимыми только белки конъюнктивы. (Следует напомнить, что "глаза" Рауля были квазиорганическими артефактами призраков.)
Я крикнул резким голосом: — Джек Рауль! — Увидел, как веки поднялись, без каких-либо судорожных сокращений.
— Взгляд Рауля остановился на мне.
Рауль осмотрел себя. Его тело сияло, как у серебряной статуи.
Он огляделся, пытаясь сориентироваться. Разглядел клубок серебристых тросов, сложную, многослойную паутину, которая, казалось, тянулась вокруг него во всех направлениях. Куда бы он ни посмотрел, по тросам скользили призраки, как капли ртути. А за пределами и сквозь все это сиял глубокий мерцающий свет, вселенское сияние, ставшее жемчужно-серым из-за глубины зарослей.
Он точно больше не был в системе Пегас 51 I-c.
Джек Рауль провел свою трудовую жизнь на непростом политическом стыке между призраками и людьми. В те далекие времена более или менее дружественного соперничества, основанного на более или менее равноправных соглашениях, обязанностью Рауля было следить за тем, чтобы люди знали, что делают призраки на своих обширных, удаленных экспериментальных площадках, точно так же, как наблюдателям-призракам разрешалось инспектировать человеческие учреждения. Взаимная безопасность посредством инспекций и верификации — старый принцип.
Но Рауль вскоре понял, что одних только запросов о доказательствах недостаточно. Кто-то должен был отправиться туда и увидеть все своими глазами — и на условиях призраков. Однако это означало жертву, на которую никто не был готов пойти.
Никто, кроме самого Рауля.
Поэтому его головной и спинной мозг были свернуты и помещены в очищенную грудную полость. Его кровеносная система была объединена в сложную систему, расположенную вокруг головного мозга. Призраки построили новую метаболическую систему, гораздо более эффективную, чем старая, и способную противостоять прямому воздействию радиации. В его череп были вмонтированы новые глаза, способные работать в спектральных диапазонах, значительно превосходящих человеческий. Ему были предоставлены призрачные "мускулы" — крошечный антигравитационный привод и компактные приводные двигатели. Наконец, он был завернут во что-то, похожее на листы ртути.
Таким образом, он стал похож на призрака.
Джек Рауль больше не мог жить с людьми вне виртуальной среды. Не то чтобы он этого хотел. Но он мог летать в космосе. Он мог питаться солнечным светом и выживать в вакууме в течение нескольких дней подряд, поддерживая свою древнюю человеческую сущность в тепле и темноте. Было странно, что здесь, на корабле призраков, он чувствовал себя как дома больше, чем где бы то ни было в человеческой экспансии.
— ...Джек Рауль. — Посол Радиатора проплыл перед ним, лениво вращаясь. — Как ты себя чувствуешь?
Рауль размял свои металлические пальцы. — Как, по-твоему, я себя чувствую?
— Ты, как всегда, уклончив.
— Я на корабле, посол? — Если это так, то он был больше любого крейсера призраков, который он когда-либо видел.
— В некотором смысле. А сейчас мы должны подняться.
— Подняться?
— К свету. Пожалуйста. — Призрак поднимался, по его поверхности пробегали медленные волны.
Рауль без особых усилий последовал за ним.
Вскоре они оказались в переплетении серебристых канатов. Когда он оглянулся, ничто не указывало на то место, откуда он появился, — в переплетении не было даже углубления.
Дома он или нет, он знал, что ему не следует здесь находиться.
— Посол, я был под домашним арестом. Как тебе удалось вытащить меня оттуда?
— Улучшилось ли твое понимание квантовой физики с тех пор, как мы виделись в последний раз?
Рауль мысленно застонал.
Посол начал довольно серьезно описывать, как призраки научились расщеплять электроны: разделять неделимые частицы.
— Принцип прост, — сказал призрак. — Квантовая волновая функция электрона описывает вероятность его нахождения в любом конкретном месте. В состоянии с наименьшей энергией волновая функция имеет сферическую форму. Но в состоянии с наибольшей энергией волновая функция имеет форму гантели. Теперь, если бы эту гантель можно было растянуть и сжать, можно ли было бы разделить ее?..
Посол описал, как емкость с жидким гелием была подвергнута лазерному облучению определенной частоты, что привело к тому, что волновые функции электронов приняли форму гантелей. Затем, когда давление внутри гелия увеличилось, электронные гантели разделились, и пары полупузырьков разошлись в стороны.
Для Рауля это звучало как типичный эксперимент призраков: экстремально низкие температуры, пограничные области физических законов.
— Джек Рауль, ты должен понимать, что квантовая волновая функция — это не математическая абстракция, а физическая сущность. Мы разделили и поймали в ловушку саму волновую функцию — возможно, это произошло впервые в истории Вселенной, — нескромно сказал призрак.
Рауль подавил вздох. — Вы, ребята, никогда ничего не делаете просто, не так ли? Итак, вы разделили волновую функцию электрона. И что с того?
— Полуэлектроны, исходящие из одного источника, навсегда запутаны. Иными словами, если пузырьки разделены и волновая функция разрушена, электрон может перепрыгнуть из одного пузырька в другой...
Рауль с трудом пробился сквозь этот словесный туман. — О, — сказал он. — Телепортация. Ты говоришь о новом виде телепортации. Верно? И это то, что ты использовал, чтобы вытащить меня из квартиры.
— Да. Времени было в обрез, Джек Рауль. Твои сородичи приближались.
Так оно и было, и так продолжалось десятилетиями.
Они продолжали подниматься сквозь густую толпу. Казалось, что этот всепоглощающий свет становится все ярче. Он чувствовал глубокие вибрации, проходящие через корпус корабля, гулкие низкочастотные крики серебряных призраков. То тут, то там он видел более плотные скопления существ — возможно, детские, или центры управления, или просто места, где жили и играли призраки, — не более чем пятна серебристой тени, похожие на птичьи гнезда в ветвях какого-нибудь огромного дерева. Это была характерная архитектура призраков, яркая, сложная, красивая, живая — и совершенно нечеловеческая.
