Из его компада, который был спрятан в сумке рядом с сиденьем, раздался звуковой сигнал. Все еще краем глаза наблюдая за кораблями, маячившими вокруг него, Дрейфус достал компад и посмотрел на причину звонка.
Это было анонимное сообщение, одно из тысяч, которые поступали в Броню в любой день. Для получения таких сообщений существовала система — надежная цепочка проверок и фильтров, в основном автоматизированных. Лишь малая часть сведений считалась достойной рассмотрения человеческими глазами, и еще меньшее их количество было посчитано достаточно ценным, чтобы занимать время высокопоставленных префектов, таких как Дрейфус.
У него не было необходимости размышлять о происхождении этого конкретного фрагмента информации.
Он касался семьи Солтер-Риджентс. Согласно полученным сведениям, анонимная сторона была посредником при продаже Солтер-Риджентс определенной контрабандной технологии, а именно маскировочного устройства из трансформируемой материи, известного в просторечии как "м-маска".
Дрейфус мог вспомнить только один недавний случай, связанный с использованием м-маски. Он мысленно вернулся к событиям в Сфере милосердия и наглядному свидетельству, которое Талия оставила в своем отчете. Хотя и не был там сам, почти чувствовал последствия.
Он закрыл компад, чувствуя себя слегка и безвозвратно запятнанным этим чтением, как будто какое-то темное дело души уже было совершено.
— Если это от тебя, — одними губами произнес он, — тебе лучше быть уверенной в своих фактах.
Его бессловесный информатор отказался отвечать.
Указанное Серафимом направление привело его к центральному сервисному центру, где был свободен и готов причал. Дрейфус прошел через м-шлюз, отказавшись от оружия и брони и полагаясь на то, что гостеприимство Серафима распространяется и на создание пригодной для дыхания атмосферы.
Его хозяин парил по другую сторону, восседая на своем обычном троне для поддержания жизнедеятельности. Трон представлял собой громоздкое, свободно плавающее кресло с собственными системами маневрирования.
— Я готов оказать вам небольшую услугу, Серафим, но лучше, чтобы это не заняло слишком много времени. Что вам от меня нужно?
— Ваше здравомыслие. Проходите. — Он сделал приглашающий жест кончиками пальцев, унизанных кольцами, и кресло, развернувшись, покатилось прочь по широкому, украшенному фресками коридору. — Мы будем пить чай. И обещаю, что не потрачу впустую ни минуты вашего драгоценного времени. В данный момент у вас есть пара неотложных дел.
— Вы превосходно умеете преуменьшать, Серафим.
— А ваш русиш совсем не так жалок, как раньше.
Дрейфус последовал за удаляющимся креслом. Внутри кресла забулькали насосы и клапаны. — В чем дело? Мы оба знаем, что мои полномочия здесь не имеют большого значения.
— Но значение имеет ваша репутация. Боюсь, мы столкнулись с некоторыми трудностями при отправлении правосудия по нашему делу, Дрейфус: это проблематичное дело. Кстати, как поживает ваша жена?
— Есть прогресс. — Подумав, он добавил: — Спасибо, что спросили.
— Я не слышу особого ликования, даже учитывая вашу обычную сдержанность.
— Прогресс — это не то же самое, что быстрый прогресс.
— Вы уверены, что в конечном итоге она полностью выздоровеет? Нет, извините. Это слишком прямой вопрос. Но надежда есть?
— Надежда есть всегда, — ответил Дрейфус, неубедительно даже для него самого.
— Жонглеры образами творили чудеса с поврежденными умами.
— Я в курсе. Я также в курсе, что в этой солнечной системе или поблизости от нее нет никаких жонглеров образами.
— Тогда полезно, что у нас есть средства для пересечения межзвездного пространства.
Смех Дрейфуса отразился от фресок, мрачных, как могила. — Вы представляете, на что похоже жалованье префекта, Серафим? Мне пришлось бы работать еще несколько столетий, чтобы позволить себе одно место на одном из ваших кораблей, не говоря уже о двух. И что потом? Попытать счастья с жонглерами образами? Они могут как исцелить ее, так и усугубить ситуацию.
— Думаю, в вашем случае есть основания для оптимизма. Жонглеры, похоже, хорошо справляются с проблемой сломленных умов.
— Когда мне понадобится фантазия, я буду знать, где ее искать, — твердо ответил Дрейфус. — Итак, в чем ваша проблема?
— Две команды, обе достойны друг друга. Боюсь, что на меня выплеснулся довольно неприятный деловой спор.
Они прибыли в приемную, которую Дрейфус помнил по одному из своих предыдущих визитов к Серафиму, с мониторами, установленными между акрами мягкого плюша. Чай уже был приготовлен и подан в невесомых сервизах парой дронов в латунных корпусах. Дрейфус вежливо отхлебнул, желая поскорее покончить с этим делом.
— Я думал, вам нравится решать свои споры в своем кругу.
— Это необычный случай.
Серафим, не вставая с кресла, пробормотал какие-то инструкции. По обе стороны комнаты открылись двери, и из каждой вышло по паре ультра, сопровождаемых более крупными и устрашающими версиями дронов-сервиторов. Дрейфус невольно вздрогнул, на секунду подумав, что ему вот-вот устроили засаду. Реакция длилась всего мгновение, прежде чем он заметил, что ультра были прочно скованы, а оружие сервиторов было направлено на скованных.
Он вернул сервитору баллончик с чаем.
— Кто это, Серафим?
— Слева — капитан Моравска и вице-капитан Юнглинстер с корабля-субсветовика "Молоко Мадонны". Справа — триумвиры Ниско и Пазари из "Оттенков алого". Третий триумвир с этого корабля не смог быть с нами сегодня из-за неудачного инцидента с плазменным копьем большой энергии.
— Я не знаком с организационными структурами на ваших кораблях.
— Триумвират — это общее командное решение, часто применяемое в отсутствие капитана или в случае его недееспособности. Вы можете считать, что эти пары примерно равны по полномочиям и ответственности в том, что касается их судов.
— Он даже не знает наших обычаев, — пожаловался Юнглинстер. — Он не способен судить о пошиве одежды, не говоря уже о внутренних делах!
— Это ошибка, префект, — предостерег Ниско с другого конца комнаты. — Вы не в своей тарелке. Не вмешивайтесь в наши дела, и мы не будем вмешиваться в ваши.
Что-то в его тоне придало Дрейфусу смелости. — Я здесь по приглашению Серафима. Если у вас есть какие-то проблемы с этим, возможно, вам следует обсудить это с ним.
Серафим объяснил, в чем проблема. Два корабля вступили в конфликт в другой системе, 36 Змееносца, где каждый из них занимался поиском сырья для ремонта своих защитных экранов. Каждый экипаж утверждал, что другой серьезно помешал его делам, когда тот уже добывал и перерабатывал необходимые ресурсы. К сожалению, для разрешения спора не было независимых свидетелей или источников доказательств, которые могли бы решить вопрос о приоритете.
Два корабля прибыли в район Йеллоустоуна с разницей в несколько недель, после чего прежний спор разгорелся с новой силой, что привело к передаче заявлений и контрзаявлений о насилии и диверсии на рассмотрение Серафима.
Начальник порта хотел, чтобы этот вопрос был урегулирован, прежде чем в эту перепалку будут втянуты другие команды.
— У нас есть их слова, и больше ничего, — посетовал он Дрейфусу. — В таком случае нельзя полагаться на записи и журналы событий с судов.
Дрейфус почесал в затылке. — Значит, на самом деле это просто показания одной команды против другой.
— Полагаю, что ваши дела, как правило, более прозрачны благодаря используемым вами доказательствам. Время от времени, однако, вы должны полагаться на свой инстинкт полицейского в поисках истины.
— Но такой инстинкт никогда не может служить основой окончательного решения, — сказал Дрейфус.
— Здесь вы тоже не будете арбитром, а просто фактором, который влияет на мой собственный процесс принятия решений.
Дрейфус оглядел две противостоящие стороны. Ультра были обычной ходячей демонстрацией усовершенствований, модификаций и прочего, что делалось исключительно с целью шокировать таких, как он. Пазари был единственным, кто мог бы сойти за обычного человека, если бы не стеклянные панели, вмонтированные по обе стороны его черепа, за которыми мозг был спрессован, как тесто. Ниско напоминал краба, как человек, заключенный в ряд сочлененных панцирей, которые явно росли из него, а не просто были прикреплены к нему. Юнглинстер представлял собой черный ящик с конечностями-гармошками и торчащей из-под купола человеческой головой, в то время как Моравска выглядел как куча жирных кабелей, пытающихся задушить очень бледный, вытянутый старый труп. От четырех человек исходили различные запахи масла и гари.
— Я бы хотел услышать их показания, по отдельности и без извещения другой стороны. Если мне будет что добавить, вы услышите это в свое время.
— Конечно, Дрейфус.
Свою следующую реплику префект адресовал ультра. — И я не позволю себя запугать.
Сначала он послушал Моравска и Юнглинстера, в то время как Ниско и Пазари ждали снаружи комнаты. Он попросил описать события на 36 Змееносца, внимательно вслушиваясь в каждое слово, не делая никаких заметок, но полагаясь на свой огромный опыт проведения допросов. Серафим потягивал чай и наблюдал, но не произносил ни слова. Моравска коротко отчитал Дрейфуса, его презрение к процессу было совершенно очевидным. Он почти ничего не сказал, за исключением того, когда хотел опровергнуть или дополнить какое-то замечание Юнглинстера.
Дрейфус попросил разъяснить один или два момента, а затем удовлетворенно кивнул.
Затем настала очередь Ниско и Пазари. Они были гораздо более любезны, чуть ли не из кожи вон лезли, чтобы изложить свою версию событий. Дрейфус снова внимательно слушал. Их рассказ был четким, а детали правдоподобными. Они прибыли первыми и все сделали правильно, даже зашли так далеко, что предложили агрессивно настроенной другой стороне свою помощь в ремонте.
Дрейфус отпустил вторую пару ультра, затем коротко поговорил с Серафимом, чтобы решить несколько своих вопросов. Затем он попросил минутку, чтобы обдумать свои выводы.
— У вас есть вердикт?
— У меня есть мнение, начальник порта. Решение остается за вами.
— Тогда давайте послушаем.
— Ниско и Пазари разумно ответили на мои вопросы. Они все проделали правильно, и в их рассказе нет недосказанностей.
— Мм, — с сомнением произнес Серафим. — А другая команда?
— Открыто отказываются от сотрудничества, порой противоречат друг другу, и в их истории есть несколько моментов, которые плохо отражаются на их действиях как экипажа. Они не предложили помощь другому кораблю и признают это. Когда между ними снова вспыхнули разногласия у вас на пороге, они были зачинщиками. Они даже не отрицают этого.
— Итак, все ясно.
— Я бы не стал заходить так далеко. Тем не менее, интуиция подсказывает мне, что в первоначальном преступлении были виновны Ниско и Пазари.
— Однако у них были более последовательные показания.
— Они были согласны друг с другом во всем, вплоть до мельчайших деталей. Настоящие свидетели редко так поступают, Серафим. Они неправильно запоминают. Они путают последовательность событий. И то, что они не хотят сотрудничать или признавать другие недостатки, не означает их вины. — Дрейфус пожал плечами. — Я сомневаюсь, что это помогло.
— Я немного раньше солгал. Мы не полностью отклонили потоки данных, отправленные обоими кораблями, но я не хотел, чтобы они знали об этом. Так получилось, что мои аналитики обнаружили доказательства фальсификации временных меток в записях "Оттенков алого". Записи с другого корабля, хотя и низкого качества, не содержали явных свидетельств манипуляций.
— Что ничего не доказывает...
— Это также не умаляет основанных на изложенных фактах моих убеждений, которые, как оказалось, в точности совпадают с вашими. Простите меня, Дрейфус: не то чтобы я уже принял решение, но его наметки были настолько близки к вашему мнению, что разница не имела никакого значения. Я просто подумал, что, если воспользуюсь вашим опытом, мои сомнения рассеются.
— Я мог бы уже быть дома, — раздраженно сказал Дрейфус.
— Вы могли бы, но тогда вам пришлось бы задуматься, действительно ли я серьезно отнесся к вашей просьбе об одолжении. — Серафим отодвинул свое кресло, показывая Дрейфусу, что его присутствие больше не требуется. — Теперь вам не о чем беспокоиться. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь нищенствующим, столько, сколько потребуется, чтобы разрешить эту вашу неприятность.
Дрейфус смягчился. Правда заключалась в том, что из-за его озабоченности Валери и трудностей, с которыми столкнулся Сверкающий Пояс, ему не мешало помнить, что Вселенная намного больше и что у кого-то другого день неизменно выдается хуже.
— Что теперь будет с этими экипажами?
— О, — беззаботно произнес Серафим. — Как обычно. Один или оба виновных командира будут казнены традиционно жестоким и необычным способом. Однако на этот раз, я обещаю, мы не будем приковывать их к кораблю и отправлять в вашу сторону. Я думаю, одного раза было достаточно.
— Я тоже так думаю, — согласился Дрейфус.
Талия нашла Спарвера в трапезной, он сидел в одиночестве. Он склонился над компадом, кончики его ушей подергивались, как всегда, когда глубоко погружался в свои мысли.
Она деликатно кашлянула, приближаясь. В трапезной было тихо, поэтому звук был слышен издалека.
— Тебе все еще следует отдыхать, — нараспев произнес Спарвер, не оборачиваясь. Однако он ногой пододвинул ей стул, чтобы она могла сесть. — Хотя, полагаю, рассказывать тебе об этом так же полезно, как предлагать Дрейфусу время от времени нарушать это странное правило.
— Мне лучше, — сказала она, присаживаясь на край стола рядом с ним. — Ну, не совсем "лучше". Но я функционирую. Думаю, эти ягоды навсегда изменили мой организм. — Она кивнула на компад, на котором он все еще был сосредоточен. — Что это?
— Я получил сообщение от босса, когда он возвращался из... как ни странно, не из Айдлуайлда, а из припаркованного Роя. Он сказал, что устал и ему нужно будет разобраться с дочерью Тенч, как только он причалит, но хотел, чтобы я сначала кое-что продвинул.
— Дочь Тенч?
— Она на пути в Броню, что-то среднее между программой защиты свидетелей и поступлением на службу.
— Мне никто никогда ничего не говорит.
— Что ж, я рассказываю тебе сейчас. Хафдис хочет стать одной из нас, и босс пытается нажать на какие-то рычаги, чтобы это сработало. А пока...
Талия придвинула к себе его компад, ее взгляд скользнул по длинному, утомительно выглядевшему списку орбиталищ и дат.
— Что это?
— Список всех посещений, которые Ингвар совершила за почти четыре года своей полевой службы. Очевидно, что в нем сотни строк. Дрейфус хочет, чтобы мы с ним начали работу над этим списком с повторных выездов на места.
— Это займет недели — месяцы!
— Вот почему префект Банкал взялся за это дело, пытаясь превратить эту невыполнимую задачу в нечто выполнимое. — Он кивнул на пол. — Ты слышишь этот грохот? Это поисковые турбины получают хорошую взбучку.
