— Выход из гиперпространства завершен, — голос штурмана ввинчивался в похмельный мозг капитана парой ржавых шурупов. — Определение координат. Коррекция... — корвет дернулся, разворачиваясь вокруг своей оси, а желудок Киркса прыгнул вверх, пытаясь выбраться наружу. — Подготовка...

— Заткнись!

— ... к гиперпрыжку...

— Зараза, — Киркс сунул голову под подушку, но это оказалось бесполезным — экспресс-ремонт не включал в себя обустройство жилой палубы, и койка, где сейчас ворочался капитан, оказалась установлена прямо в рубке. В другое время это было бы даже удобно — в случае чего Кирксу не пришлось бы карабкаться по стволу капитанского лифта, но никто не учел громкий голос новой железяки.

— Внимание экипажу и пассажирам: гиперпрыжок через пять секунд. Четыре, три...

— Заткнись!!!

— Две, одна.

Двигатели корабля взвыли, пространство искривилось, и корвет исчез — чтоб через полдня появиться за два световых года отсюда.

* * *

Узорчатое стекло витражей в свете фонарей казалось обломками черного льда. В окнах помпезного здания не виднелось ни единого огонька.

— Внутри нет ничего ни живого, ни мертвого, — некромант выглядел удивленным.

— Я же говорил, — дроид осторожно прикоснулся к гладкой поверхности витража. — Но сигнализация — на месте. Неплохая, между прочим.

— Тут вся техника неплохая, — отозвался гном, ощупывая полированный камень облицовки. — А вот архитекторы — дрянь.

Влажную тишину переулка разорвал дикий скрежет, и Гарин бережно поставил на тротуар прямоугольный блок весом с добрый центнер.

— Все провода снаружи, — гном вытащил из дыры конец гофрированного шланга, из которого торчали обрывки проводов.

Штурман, выхватив из рук Гарина шланг, принялся расплетать его на отдельные проводки.

— Это странно. Намного тяжелее обслуживать.

— И к чему под гранитом прятать металл? Там же вентиляции никакой, конденсат с металла не уберешь. А где вода — там и плесень, ржавчина и все прочие радости. Те же провода замкнет к Коврюжьей матери.

— Металл? Это многое объясняет. Или, по крайней мере, может.

Дроид сунул внутрь дыры кисть с лазерным спектрометром. Секундой позже там полыхнуло ослепительное фиолетовое зарево и запахло паленым.

— Серебро или золото, — скучающим голосом вынес вердикт чародей. — В крайнем случае электрон. Хотя, с учетом того, что местом жительства Пресвятой Лейны объявлена Гекса — ставлю на серебро. И даже могу объяснить, почему.

— Ты проиграл, — в дыре заскрежетало, и дроид протянул колдуну металлический обрывок странно розоватого цвета. — Рубидий-иттрий-тантал. Точно такой же сплав, как и на куполе. Уверен, под облицовкой пола внутри — то же самое. Это замкнутый фокусирующий контур, где происходит телепортация.

— Я поверю в это, когда увижу пульт управления.

— Тогда нам пора внутрь.

* * *

Внутри храма было тихо, темно и пусто. Дыра, которую путешественники проломали, едва заметно светилась во мраке, бросая оранжевые отблески на мозаичный пол.

— Я ничего не вижу, — чародей, осторожно нашарив ближайшую колонну, прильнул к ней, как к любимому брату. — Кто-нибудь прихватил с собой факел?

— Зачем? — дроид крадущимся шагом вышел на середину помещения и огляделся. — И так все видно.

— Он... человек, — мягко отозвался гном. Он, похоже, также не испытывал никаких трудностей. — Он не умеет видеть в темноте.

— А ты можешь! — в голосе чародея проскользнуло раздражение. Он снова почувствовал себя совершенно беспомощным, и это ему категорически не понравилось.

— Все гномы могут, — крепкие пальцы Гарина, небрежно ухватив некроманта за рукав, потянули куда-то вглубь строения. — Ты лучше гляди насчет колдовства. С техникой мы, глядишь, еще справимся, а насчет этих самых... горних существ я, честно говоря, не уверен.

— Нет ничего, — колдун наконец-то сплел чары "кошачьих глаз", и теперь с любопытством озирался. Стены, пол и купол горели ровным лиловым пламенем, напрочь блокируя чары — раньше такое чародей видел всего раз, в здании купеческой гильдии. Конечно, высшим колдунам это не мешало колдовать ни капельки — но магический ширпотреб отказывался работать напрочь. — Только структура для храма нестандартная.

— В каком смысле? — дроид замер, ожидая очередной лекции.

— Храм — это, фигурально выражаясь, дом. Соответственно, для его хозяина дверь должна быть открыта. Если обитель местной богини — планетоид, логично было бы предположить, что крыша не будет блокировать магию. А тут мы имеем глухой экран. И это меня беспокоит.

— Меня беспокоит другое, — подал голос Гарин. — Не столкнемся ли мы с Пресвятой Лейной лицом к лицу?

— Она является только когда Гекса находится над горизонтом. А она зашла полчаса назад.

* * *

Сигнализация включилась, как только путешественники попытались вскрыть сейфовую дверь, расположенную в крохотном зальчике прямо под алтарем. Разом включилось все освещение, истошно завыла сирена, а комнатку буквально затопило бурой жидкостью, которая буквально через секунду застыла, намертво заблокировав незваных гостей.

— Влипли, — речь гнома звучало невнятно — пытаясь не утонуть, гном успел допрыгнуть до потолочного светильника. Тот, немного подумав, оторвался, и Гарин со всего маху упал в начавшую застывать жижу. Лицо, к счастью, оказалось выше уровня раствора, но борода попала в ловушку. — Что ж ты это так, друг железный?

— Я ничего не заметил, — отозвался штурман, прикидывая: можно ли будет выбраться из доспехов, пока их не обнаружили. Впрочем, времени на обдумывание ему не дали.

Потолок зальчика с рокотом отъехал в сторону, и незваные гости сощурились от ослепительного света — словно они оказались под прицелом доброй дюжины прожекторов.

— Лейнохульники! — раздалось сверху, и полупрозрачная плита с увязшими в ней путешественниками медленно поползла вверх. — Да будут неисчислимы беды ваши!

Зарево чуть пригасло, и дроид сумел разглядеть источник сияния — это оказалась девушка в белоснежных доспехах, висевшая под потолком. За ее спиной трепетала пара огненных крыльев — именно они и источали столь ослепительный свет.

— Склонитесь перед Пресвятой Лейной! — от очередного крика у некроманта зазвенело в ушах, и он отчаянно пожалел, что не может заткнуть их руками. — Иначе кара ваша будет невероятно ужасной. Падите на колени — и будете прощены.

— Мы, как бы так сказать, влипли, — отозвался гном. — Может, сперва отпустите нас, а?

— Переговоры тут неуместны, — девушка брезгливо тряхнула головой, рассыпая по плечам водопад платиновых волос. — Вы выбрали, так что не жалуйтесь.

Кристалл с застывшими внутри путешественниками взлетел еще выше — под самый купол. Шары ритуальных светильников полыхнули изумрудно-зеленым, галоваксовые колонны издали глухой рокот, и компания, вместе с Пресвятой Лейной, растворилась в оранжевой вспышке.

* * *

Капитан спал, блаженно причмокивая губами. На третий день полета он растерзал пособие по управлению автоштурманом, и, нажевав добрый десяток страниц из шершавого пластика, смастерил себе отличные затычки в уши. Теперь он не знал, как управлять кораблем, но наконец-то смог выспаться.

— Определение координат... Коррекция, — бубнил пластиковый болван за пультом. — Тревога, обнаружена гравитационная аномалия. Тревога...

Киркс ничего этого не слышал — он сладко спал. Сон его оказался настолько крепок, что капитан не проснулся, когда направленным взрывом вынесли дверь в рубку.

— Слышь, Питон, а она не заперта была, — абордажник, вкатившийся в рубку первым, глупо хихикнув, ткнул стволом плазмомета в сторону покореженной двери.

— Утихни, Кувалда, — в закопченном проеме показалось мрачное лицо старшего. — Доложи по форме.

— Все путем. Капитан то ли обкурился, то ли без сознания, — пират осторожно ткнул дрыхнущего капитана в коленку. Киркс, зевнув во весь рост, повернулся на другой бок, поплотнее закутавшись в одеяло.

— Ладно, в клетку его, — старший уже потерял интерес к обитателям рубки. — "Аметист", "Аметист", прием!

Из рации донесся утробный рев и стрекот выстрелов.

— "Аметист"!

Рация звонко захрустела — словно ее собрата жевали отменно крепкие челюсти. Будь Киркс в сознании, он, конечно, просветил бы пиратов насчет содержимого трюма номер два — но он спал.

* * *

Кристалл с пленниками медленно дрейфовал в гигантском трюме, наполовину заваленным разным металлическим хламом. Судя по размерам трюма, требовалось несколько часов, чтобы пролететь от одной стенки до другой.

— Я думал, нас посадят в тюрьму, — гном говорил уже существенно свободнее: странный состав медленно, но верно разъедал волосы, и борода гнома почти полностью рассыпалась в рыжий порошок. Чтоб обрести свободу, оставалось только выскользнуть из схваченной раствором одежды. Впрочем, Гарин не спешил — вполне возможно, что на кристалл навесили сигнализацию как раз того типа, что застала путешественников врасплох, а встречать тюремщиков в одни трусах казалось гному... неправильным.

— А чем тебе это не тюрьма? — мрачно поинтересовался чародей, снова попытавшись освободить руки — как и прежде, безуспешно. — По-моему, понадежнее прочих будет.

— Да, пожалуй, — Гарин с сожалением покосился на штурмана — тому сразу же по прибытии в "обитель богини" выдернули аккумулятор, превратив дроида в кусок мертвой электроники. — Я, конечно, могу выбраться...

— Только не видишь в этом особого смысла, — некромант смерил взглядом расстояние от медленно дрейфующего кристалла до ближайшей переборки и горестно вздохнул.

— Ага, — гном, шипя от боли, поерзал еще немного — волосы, как назло, вырывались поодиночке, продлевая пытку до бесконечности. — Ну, выберусь я. Ну, включится сигнализация. И окажусь я уже в настоящей камере... в трусах.

— И бритый, — хохотнул колдун.

— Не смешно, — Гарин насупился. Как и все гномы, он скорее пережил бы появление лысины, чем отсутствие бороды.

— Пожалуй, да, — согласился некромант. — А если сигнализации нет?

— Должна быть, — убежденно отозвался гном. — Вот скажи — ты бы не поставил сторожок на пленников?

— Несомненно, — согласился чародей. — Я бы — поставил. Только тут есть одно "но".

— Какое?

— Нас пленила сама богиня. Проверять ее работу — неуважение и, как это тут называется, лейнохульство. А, значит, сигнализации нет.

— Значит, есть чары.

— Их тоже нет, — колдун вздохнул. — Наш железный друг оказался абсолютно прав. В местной религии нет ни единой крупицы магии — лишь весьма искусная техника. А это значит — мы пока не можем попасть домой.

* * *

Открыв глаза, капитан на миг потерял дар речи — вместо снежно-белого потолка ходовой рубки над ним колыхалась ржавая сеть, за которой подслеповато моргала крохотная лампочка.

— Где я? — этот вопрос, увы, остался без ответа. — И что вообще...

Неловко повернувшись, Киркс свалился с узкой койки. Точнее, это была даже не койка — а сваренные вместе контейнеры "МК-3В" с полустертой эмблемой "Трансгала" — крупнейшего грузоперевозчика в Галактике. Добрый десяток оплавленных дыр на боках ящиков красноречиво утверждал — прежние хозяева расстались с товарами далеко не добровольно.

— Пираты, — горестно вздохнул капитан. Он уже успел разглядеть интерьер отсека, в котором его заперли — длинные ряды клетей с нечитаемыми табличками — явно трофей с какого-то судна-зоопарка. — Вот влип, а?

Входной люк, натужно загудев, отъехал в сторону, показав капитану невероятно загаженный коридор. Впрочем, это ни чуточки не беспокоило аборигенов.

— Как головка? — ласковый тон никак не вязался с внешностью пирата — тот выглядел как результат работы фоторобота в режиме "самая жуткая харя всех времен и народов". — не болит?

— Нет, все нормально, спасибо, — Киркс на всякий случай отсел в самый дальний угол клетки. — А что, собственно, происходит?

Пират поморщился.

— Я бы хотел, — чувствовалось, что вежливые слова ему даются с огромным трудом. — Хотел, чтобы вы прошли со мной.

— Зачем?

— Вылезай, скотина! — абориген, не утруждая себя отпиранием замка, вырвал решетчатую дверь клети и отшвырнул ее в сторону. — Пойдешь успокаивать своих тварей!

— Или что? — Киркс изо всех сил пытался сохранить хотя бы внешнее спокойствие.

Вместо ответа его схватили за ворот форменной куртки, слегка придушили и выволокли наружу.

— "Или" — не будет, — почти ласково пояснил пират.

* * *

На летной палубе линейного корабля "Акаста", куда захватчики заволокли корвет, творился ад. Пираты с отчаянием обреченных штурмовали трюм номер два, откуда доносилось довольное рычание, но все их попытки не давали ровным счетом ничего.

Драгоценный груз, просто наваленный в трюме, и полные топлива цистерны резко ограничили номенклатуру вооружения, доступного атакующим — никто не хотел проверять, сумеет ли система безопасности престарелого линкора справиться с пожаром, и уж тем более никто не хотел выковыривать расплавленную добычу из переборок.

Зомби с полным равнодушием отнеслись к газовым гранатам — но шустро сожрали первую абордажную партию, которая сунулась внутрь. Второй партии, вооруженной парализаторами, повезло больше — сытые твари лишь подрали пиратам скафандры, и троих, которые успели выбраться наружу, удалось откачать. Сейчас готовили третью атаку, но, судя по бледно-зеленым лицам абордажников, участники заранее сомневались в успехе.

— Привел, — громила аккуратно поставил полузадушенного Киркса перед командиром абордажников — изящным мужчиной с щегольскими усиками. Тот щелчком сбил невидимую пылинку с рукава белоснежного скафандра и повернулся к капитану.

— Добрый день, многоуважаемый.

— Салют, — прохрипел капитан, потирая помятое горло.

— Вы, вероятно, считаете нас бесчестными пиратами, так? Умоляю вас — не впадайте в это заблуждение, мы совсем не такие!

— Да ну?

— Мы — борцы за свободу. За истинную свободу — а не то, что под этим подразумевает Галактический патруль, эта банда наемников на службе у корпораций!

— Да ну!

— Нет, действительно! Мы боремся за равенство, братство и прочие идеалы, которые до сих пор живы в наших сердцах.

— Короче, — Киркс, слушая это словоблудие, словно провалился во времена своей кадетской юности, на "Урок бдительности" — тогдашний преподаватель чем-то неуловимо напоминал этого красавчика, да и говорил такие же слова.

— Наша справедливая народно-освободительная борьба требует денег. У вас они есть. Потому мы предлагаем вам присоединиться к нам, и в знак ваших добрых намерений сделать в наш фонд небольшой взнос.

— Ага, — капитан как бы невзначай кинул взгляд на разлегшийся на палубе корвет. — В смысле — все, что у меня есть?

— Если вы к нам присоединитесь — это будет и вашим тоже, — красавчик всплеснул руками. — Вы ничего не теряете.

Киркс навострил уши — обычно именно после этой фразы его пытались обобрать до последней нитки.

— А если я буду... не столь благоразумен?

— Мы отпустим вас, — пожал плечами командир абордажников. — Дадим вам отлететь на сотню километров, а потом расстреляем из главного калибра. Кто не с нами — тот против нас.

* * *