Нимфы. Книга 1. Зеленый мир (общий файл)

— Почему ты не взяла амброзию, — удивился Сергей.

— Потому что успею еще, — улыбнулась Лена. — Амброзия — это десерт, которым следует насладиться в конце. После нее я надолго буду выключена из реальности, — а потом она без какого либо перехода поинтересовалась. — Ты правда способен поглощать эссенцию?

— Правда.

— У меня она уже есть и мне хотелось бы немного потратить.

— Я в полном твоем распоряжении.

— Хорошо!

Сергей в очередной раз убедился, насколько направленно лесные красавицы умеют получать удовольствие. Их отличала совершенная увлеченность этим процессом, не отвлекали никакие посторонние мысли. Они четко видели цель и двигались к ней уверенно и быстро, но одновременно и без спешки. Они успевали прочувствовать все грани удовольствия и накопить максимум возбуждения, прежде чем разрядить его в мощнейшем пламени завершающего экстаза.

За оставшиеся шесть с половиной минут Лена успела перепробовать буквально все, и кунилингус, и секс, и гормональный оргазм, и обычный. Выплескивалась она, может и не так мощно, как другие нимфы, с которыми Сергею довелось уже сталкиваться, но что называется от души, с максимальной для себя интенсивностью. В самом конце серия ее гормональных вспышек слилась в один непрерывный поток наслаждения, и она длила его сколько могла, заставляя Сергея кипеть от возбуждения.

Вспенилась и стала подниматься вверх амброзия, проникая в молодого человека, концентрируясь в его сексуальных центрах. Нимфа готовила себе изысканный десерт, собираясь сорвать под конец, своего рода, "Джек пот". И парень даже стал беспокоиться, не переборщит ли она со всеми этими своими приготовлениями.

Лена добилась почти такого же по силе эффекта, какой был от Терции или Константы, когда те выпивали его. Сергей почувствовал, что просто взрывается от наслаждения и девушка содрогнулась, принимая в себя его коктейль. Она упала на грудь молодого человека, медленно завалилась в сторону и сползла на землю, теряя сознание.

Сергей перенес это потрясение не в пример легче. Испытывая нешуточные опасения за девушку, он хотел даже полностью освободиться от пут дерева, чтобы ей помочь, но к счастью этого не потребовалось. Рядом возникла другая нимфа и вполне профессионально со знанием дела стала ее ощупывать, считывая состояние.

— С ней все в порядке? — обеспокоенно спросил молодой человек.

— Да, — ответила нимфа, — просто объелась, да еще и амброзии поглотила много. Теперь наверняка часа три проспит, не меньше.

Сергей с облегчением перевел дух.

"Слава богу!" — подумал он.

Нимфа тем временем подняла голову и с удивлением спросила:

— Что с ней такое произошло? Почему она изменилась? Эта новая внешность, зачем она?

Молодой человек на секунду прикрыл глаза, и нужное имя само всплыло из памяти.

— Татьяна Стрельцова, — сказал он улыбаясь. — Это твое имя, и даже не просто имя. Это конкретный человек, которым тебе предстоит стать. Я думал, Лена ввела вас в курс дела, перед тем как меня выпить.

— Лена, — повторила девушка и провела пальцами по плечу своей подруги. — Нет, не успела. Хотела видимо сделать это после, но не рассчитала своих сил. Она у нас увлекающаяся натура. Ничего страшного, я уже все знаю. Мы станем спортсменками и будем жить среди людей. — В глазах девушки при этих словах мелькнули те же чувства, что и у Лены десятью минутами раньше. — И у меня десять минут, верно? — добавила она. — И я тоже могу взять амброзию. Ох! Как здорово! Ну, держись. Теперь все знают. Каким бы крутым ты ни был, тебе придется туго.

Таня не ошиблась в своих прогнозах. Нимфы просто вынули из Сергея душу. Они наслаждались им без спешки, со вкусом, расчетливо используя все отведенное им время, и именно благодаря этой размеренности каждый раз опустошали парня по максимуму. По отдельности это было не тяжело. Ни одна из них не могла серьезно утомить молодого человека, но вот в совокупности они "дали ему прикурить" по полной программе. Очнувшись после очередного потрясения, тот обнаруживал перед собой следующую претендентку, сидящую перед ним на коленках в притворном смирении, и ожидавшую когда назовут ее. Он, как правило, сразу знал, кем будет та или иная девушка, но не спешил вслух произнести ее имя, потому что только в эти моменты мог передохнуть.

Ни кто из них не тратил время на разговоры, стоило Сергею сказать два заветных слова, как нимфа брала его в оборот. Несколько секунд жарких объятий с поцелуями — вот и вся прелюдия. Потом следовало взятие крепости, стремительное опустошение, трансформация, а дальше по вкусу. Хотя в той или иной последовательности девушки проходили одну и ту же программу.

Молодой человек давно бы уже потерял счет времени, но внутренний счетчик четко подсказывал ему, сколько имен уже роздано и сколько еще осталось. Это очень помогало рассчитывать свои силы и поддерживать бодрость духа. Без малого три часа прошло, с начала этого марафона, когда его опустошила последняя лесная дева. Она судорожно сжала его в своих объятиях и затихла. Парень мысленно перевел дух и улыбнулся.

"Уф! Кажется все. Никогда не буду больше укомплектовывать женские ватерпольные команды. — Сергей обнял нимфу, поглаживая ее по спине, и тихо засмеялся. — Боже! Они меня едва не доконали!"

— Когда-нибудь доконают, — прокомментировала Мара его мысли.

Сергей повернул голову в сторону, откуда шел голос, и увидел девушку, сидящую на траве.

— Мара, привет! — сказал он радостно и королева ему улыбнулась.

— Привет-привет, — сказала она, а потом, прищурившись, посмотрела на последнюю девушку из его команды. Та моментально проснулась, глянула на королеву и испарилась, оставив их наедине.

— Зачем ты все это себе устроил? — продолжила Мара. — Всю эту экзекуцию?

— Ну как, мне же нужно было раздать им имена и информацию о тех девушках, которых они будут изображать.

— И?

— Для этого им надо было меня выпить.

— Так-так, дальше.

— Что дальше? Они меня выпили.

— За три часа? Сергей, у тебя какое-то странное представление об этом процессе, честное слово. Может, ты не понимаешь, но я точно знаю, всем им хватило бы максимум минут двадцать. Так что ты сейчас бы был огурчик, а не выжатый лимон.

— Мара... — молодой человек замялся, — понимаешь, я хотел дать им еще амброзии. Они попадут в другой мир, где лишняя сила не помешает.

— Ладно, пусть так, — согласилась королева, а потом, понизив голос, добавила словно бы по секрету. — Вообще-то, девушки и без нее бы прекрасно справились, но я тебя понимаю. Это твои нимфы и ты хочешь, чтобы они были сильными, чтобы можно было ими гордиться. Команда супервумэн, джедай-вумэн или что-то типа того? Хорошо добавим амброзию, получается двадцать пять минут, ну полчаса от силы. Что там еще? Продолжай.

— Но... — Сергей замялся, хлопая глазами. — Полторы-две минуты на каждую, это же так мало.

— Предостаточно.

— А как же чувства?

— А они были? — парировала Мара. — Нимфам не нужны чувства, пойми. Мы не любим мужчин, мы их используем. И будем это делать хоть в старом виде, хоть в новом, насколько бы точно мы женщин не копировали.

— Вчера на берегу озера, мне казалось, ты думала по-другому.

Королева улыбнулась в ответ.

— Это было мило, — сказала она. — Мне даже понравилось. Очень. Но, видишь ли, романтика требовалась, прежде всего, тебе. Твоя энергетика должна была приобрести определенные свойства, необходимые для дела. Себе бы я такое устраивать не стала, даже в голову бы не пришло.

— А сейчас? Тоже не стала бы? Когда узнала как это хорошо.

Девушка задумалась, таинственно улыбаясь, а потом призналась.

— Не знаю, если бы свободное время было, может быть... Но его всегда так не хватает, вздохнула она. — В любом случае, Сергей, молодым нимфам этого точно не нужно, поэтому они и распорядились предоставленной им роскошью по-своему. Выжали из тебя максимум энергии всеми возможными способами.

— А Лена — нет, — возразил молодой человек, — с ней немного романтики получилось.

— И в результате она хапнула больше остальных, — хихикнула Мара и тут же подняла руку останавливая контр аргументы оппонента. — Ладно-ладно, признаю. С ней что-то такое было, но она, как бы это сказать, исключение. Ты же ее кумир, понимаешь?

— Я? — Сергей покраснел. — Почему?

— Потому что ты дал им полноценную жизнь, а потом спас, — ответила нимфа. — Вступился, когда им всем нужна была помощь.

— Но... я ведь за всех вступился, не за нее одну.

— Правильно. И это самое главное. Коллективность в нас сильнее индивидуальности, мы это особенно ценим. Собственно все они тебя обожают. Но именно она в тебя верила больше других, и ты оправдал ее надежды.

— Но почему она?

— Потому что в ней больше чувственности, чем в остальных.

— Вот видишь! — обрадовался Сергей. — А ты говоришь, что нимфам чужды эмоции.

— Вообще-то я имела в виду достаточно конкретные чувства, а не эмоции вообще, — возразила Мара. — Эмоции имеют немаловажное значение. Они привносят энергию в любое действие, понимаешь? И они у нас есть. Мы только умеем держать их в узде и использовать когда нужно. Другое дело чувства к мужчинам, любовь. Я уж молчу, о том, что с продолжением рода у нас мужчины никак не ассоциируются. Если мыслить абстрактно, нимфа не должна выделять кого бы то ни было из всех остальных. Это помешает ей хранить гармонию, помешает действовать объективно. Благо одного индивида станет для нее превыше всеобщего блага, а это недопустимо.

— Выходит ощущений дружбы, товарищества, родства у вас нет?

— Почему же нет? Есть конечно, но эти чувства всеобщие. Я люблю всех нимф одинаково. Все мы одна семья. Я люблю и других существ в той мере, в какой они полезны гармонии. Даже людей люблю, несмотря на все их пороки, но любовь эта не носит половой окраски. Точно так же чувствуют и другие нимфы. Знаешь, а ведь я, кажется, поняла суть твоих заблуждений. Ты испытываешь на себе повышенное внимание с нашей стороны. Отношение к тебе очень теплое и эмоциональное, эти чувства похожи на симпатию, и даже любовь, а мы так похожи на женщин. В общем, ты не правильно все это истолковал. Нимфы любят тебя не потому, что ты мужчина. И даже не потому, что в тебе есть амброзия. Ты центр, равновесия, источник гармонии. Я не понимаю как, почему так получилось, но в тебе сосредоточилось все самое светлое, что есть в мире и это невозможно не любить.

— Не правда, — возразил Сергей, — я обычный.

— Хорошо, — согласилась королева, улыбаясь. Она не собиралась спорить с ним на этот счет. — Пусть так, но мы несколько отклонились от темы нашего разговора. Речь, если не ошибаюсь, шла о неправильных интерпретациях.

— Так-так, — проворчал Сергей. — Почему-то мне кажется, что сейчас прозвучит какое-то нравоучение.

Мара откликнулась смехом на его слова.

— Ты прав, — сказала она, — позволь дать тебе совет. Пока ты будешь считать нас женщинами, мы будем это использовать. Кто-то в меньшей степени кто-то в большей, но использовать будут все. Даже я. И в особенности это касается секса. Пойми, мы умеем любить, но никогда наша любовь не будет связана с процессом питания.

— Но как же романтика отношений? Ведь я ее чувствую. Она есть и самая настоящая. С Тилой, с Леной, даже с тобой.

— Сергей, ты неисправим. Ну конечно она есть. Ведь ты же нам нравишься. Но эти чувства не сексуальны, хотя многие и не прочь маскировать их под вашу любовь, чтобы ввести тебя в заблуждения. Даже у меня был такой соблазн. Но я осталась с тобой искренней. Вспомни, в каком ключе развивались между нами, так называемые, платонические отношения, в каком сексуальные и все встанет для тебя на свои места.

Молодой человек открыл и закрыл рот. Ему нечего было ответить. Его вчера еще озадачил невероятный контраст нежности и грубости, который он испытал с Марой, а сейчас, получается, тот нашел объяснение с самой неожиданной стороны.

— Ну, хорошо, — не сдавался Сергей, — не все же нимфы одинаковые, ты говорила, что и у вас есть чувственные натуры, такие как Лена.

— Да, есть, — подтвердила королева. — У нас рождаются нимфы, подверженные страстям. Редко, но рождаются. И Лена одна из таких. В этом нет ничего плохого. Из них, например, получаются преотличные ученые, но вот в качестве хранительниц гармонии они уступают остальным. Личные предпочтения им мешают. И они, кстати, сами признают этот факт. Такие нимфы не редко выделяют для себя нечто частное, что может быть предметом их повышенного интереса. И теоретически они могут испытывать страсть к конкретному человеку без каких либо разумных на то оснований. Просто потому, что ему каким-то образом удалось зажечь ее чувства, но... — Мара сделала эффектную паузу, — эта страсть будет не сексуальной.

— А какой?

Нимфа пожала плечами.

— Ну, я не знаю, чувственной наверно, платонической. Помнишь, как мы целовались? — улыбнулась она. — Это было здорово.

— Погоди-погоди, — Сергей поднял руку и закрыл глаза, сосредотачиваясь на своих мыслях. — Но ведь это родственные понятия, разве нет?

— Для вас видимо да, потому что страсть к мужчине опосредованно связана у женщин с продолжением рода, а для нас нет.

— Поцелуи — это же акт сексуальности, по сути своей они прелюдия к сексу. Их обычно даже исключают из платонических отношений.

— Здесь все от мужчины зависит, — пояснила Мара. — Поцелуи с тобой были весьма платоническими.

— Не понимаю, объясни.

— Ну, все зависит от того, что мужчина чувствует, когда делает это. Мы все эмпаты, понимаешь? И нам нравится чувствовать эмоции людей. Твои эмоции так красивы, что ими можно бесконечно любоваться. Однако стоит только тебе испытать сексуальное возбуждение, как все. Просыпается другая наша страсть, и она значительно сильнее эмоциональной. Ох! Я не знаю, как объяснить! — воскликнула Мара. — Ты не поймешь, потому что не являешься нимфой, у людей этого нет... Она как голод... очень сильный. Она несет другие потребности и другие желания, имеющие значительно более высокий приоритет. У тебя, правда, есть одна очень интересная особенность, которую я не встречала в других мужчинах. Ты испытываешь невероятно красивые эмоции во время секса. Так что если настроиться должным образом, то можно получить два удовольствия одновременно: сексуальное и эмоциональное. Тиле это удавалось, в особенности после того как она усовершенствовалась. Мне пока нет, прежние нимфы не властны над своим голодом. Но может быть теперь, после изменений, удастся.

— Ты тоже изменилась? — обрадовался Сергей.

— Да! — засмеялась Мара. — Хоть это было и не просто. Но оно того стоило!

— У меня большая надежда на новых нимф, — сказал молодой человек. — Это совмещение удовольствий, про которое ты говорила. Мне кажется, оно очень похоже на то, что испытывают наши женщины, когда занимаются сексом по любви. Оно дает максимальное удовлетворение. Самое полное из того, что может достичь человек.

— Не обольщайся, — улыбнулась королева, — относительно нимф такое вряд ли применимо, но мечтать ты можешь, конечно, ни кто не запретит.