— Говорю же, утром с полной еле взъехал, — напомнил водила, — Ну, загубим мы с вами мотор и что тогда будем делать? Мотор-то с Ярославля, а это — русня, и последние годы поставок новых моторов не было. И этот — новее с тех пор не стал. Скажите спасибо, что хоть так ещё работает.

— Володя, а чего тогда одной машиной только возите? У вас ведь ещё есть этот ваш "пёс режима", который для разгона демонстраций. Он же может тоже воду возить?

— И может возить, и будет, Меланья Никитишна, дайте только срок. Думали мы уже над этим. Но не по этой тропе. Этот-то по ней полный едва взъехал, а водомёт — он же бронированный, тяжеленный. Там он вообще не взъедет. Мужики для него прокладывают новую трассу, она длиннее будет и зигзагами, зато пологая, без таких подъёмов. По ней и пожарка полная легко будет проходить, и водомёт. А пока её нет — ну что тут поделаешь? Потерпите пока вот так, как получается.

После того, как бабья очередь высказала всё, что она думает о неспособных им нормальный быт наладить мужиках, примерно две трети согласились — ага, так и быть — на сырую воду и перешли к пожарке, заодно перескандалив и между собой, поскольку конец очереди решился быстрее, а те, которые стояли в начале, промедлили с решением и теперь возмущались тем, что в новой очереди оказались в хвосте. Угомонились они только тогда, когда убедились в быстрой раздаче, но теперь завозмущались оставшиеся, которые или не имели дома исправных печек, или не успели запастись для них топливом, отчего и стояли в ожидании кипячёной воды, завидуя быстро движущейся очереди за сырой. Менталитет, конечно, сволочной, а у баб — выраженный особенно ярко. Мужик ещё успеет сообразить, каким бабуином себя выставит, демонстрируя его, бабе же среднестатистической и мысли такой в башку не придёт. После — может быть. Но тогда и остервенеет ещё хлеще — ага, на всех, кто заметил и понял её промашку. Но этот этап наступит позже, а пока разгильдяйки негодуют на предусмотрительных, озаботившихся топливом для своих печек заранее.

И естественно, ни одной и в башку не пришло прогуляться за водой к реке. Тут и к бачку-то этому в школьном дворе ногами пройтись — уже в их понимании героический подвиг. А что будет, когда осознают, что теперь и мытьё со стиркой их тряпок — их сугубо личные проблемы? Ага, ножками вот по этой самой дорожке к заводи, по которой наверх пожарный КрАЗ с полной цистерной едва взъехал. А ведь придётся это скоро и осознать, и смириться, и привыкнуть как к неотъемлемой части повседневной жизни, потому как на это невозобновимый запас горючего тратить никто, разумеется, не станет. С ним вообще беда. Бензовозы-то ведь что привезли? Правильно, бензин. И спасибо им за это огромное, теперь бензогенераторы обеспечены топливом надолго, если не жечь его попусту, но сами эти КрАЗы — дизельные. И слава богу, что в их полицейском автопарке не только гибриды "тойота приус", но и дизельные "рено", которых больше, и на которых никто разъезжать теперь не будет, чтобы весь запас солярки оставить для этих КрАЗов, да для тракторного экскаватора, чужого, но по счастливой случайности и по знакомству оставляемого на ночь в их автопарке. Эта техника важнее, и планов на неё — громадье.

Поэтому и решено по возможности щадить её моторесурс. Та дорожка, которая по крутому склону к заводи ведёт — она, конечно, тоже нужна, в той заводи и гавань будет для всей рыболовецкой флотилии, она из Дворца хорошо просматривается, где разместят и охрану, под защитой которой и бабы смогут безбоязненно мыться и стираться в этой же заводи. Ну, когда проорутся, провизжатся и смирятся с тем, что других вариантов для них всё равно нет. С мыльно-рыльным или с тряпьём — это же не с полными вёдрами воды по этим склонам взбираться. А вот водовозки на этих подъёмах гробить — противопоказано. Это во-первых. А во-вторых, у сантехника Михалыча соображения появились, как можно водопровод с канализацией восстановить. Не прямо сейчас, конечно, не в ближайшие дни, даже не в ближайшую неделю, но в обозримом будущем, скажем так. А канализационный сток, когда это светлое будущее наступит, будет вот в эту же самую заводь, и значит, для питья и готовки воду не из неё надо будет брать, а выше по течению, где раньше плотина была. Это уже совсем другой маршрут получается, по которому и дорожка отдельная, да пологая за счёт зигзагов, и плевать на то, что длиннее она выходит. Зато полные цистерны по ней пойдут, да ещё и двумя машинами, а не одной, поскольку по ней легко взъедет и их полицейский водомёт АВС-30, вместе с пожаркой — две полных цистерны за рейс.

На перспективу, конечно, другие источники воды для водопровода надо искать в ближайших окрестностях. Судя по отснятой с дрона панораме, речки Сухая Московка и Капустянка, впадающие в Днепр южнее, напротив Хортицы, намного полноводнее, чем в прежнем мире, где они были засранными переплюйками, но они уж очень далеко. Ближе нужен источник воды, гораздо ближе, и ещё чем выше он будет над уровнем Днепра, тем лучше. Уж очень велика высота над ним. Вроде бы, есть ещё какие-то ручьи, впадающие в Капустянку с севера, то бишь как раз от них, но их истоки слишком мелкие и не попали в кадр видеозаписи. Вполне возможно, что какой-то окажется и достаточно близко, чтобы от него провести импровизированный акведук, но тут нужна детальная разведка, а после неё, если найдётся подходящий родник, а лучше, не один, то и сооружение акведука, хотя бы временного кустарного. Но в ближайшие дни — боязно. Того и гляди, дикари кочевые с порогов наведаются, и как там дальше обстоятельства сложатся, пока неизвестно.

Поэтому идея акведука от родников — это на светлое будущее, до которого ещё надо дожить, а пока на ближайшие дни — возить воду с Днепра. Ведь идея колодца вообще не серьёзна. Высота жилых кварталов над уровнем водохранилища метров двадцать была, не меньше, а теперь, когда его нет, и уровень Днепра где-то нижнему бьефу ДнепроГЭСа соответствует, это ещё тридцать шесть метров. Вместе — пятьдесят шесть минимум, ближе к шестидесяти. Даже если бы и была бурильная установка, хрен хватило бы её, а вручную докопаться — в глине-то хрен докопаешься, а там ещё и гранитный массив. Выше же реки уровень грунтовых вод не гарантирован. Да и выше, чем на десяток метров, всасывающий насос воду не поднимет — это ему гидравлика запрещает. Так что никаких теперь скважин и никаких колодцев, только от родников и ручьёв в перспективе и из Днепра в ближайшее время. И ближе, чем из заводи сейчас и с берега выше по течению в ближней перспективе, пока не получается никак.

Но эти вопросы — уже решённые, и теперь эти решения надо просто выполнять, а за обедом обсуждали перспективу. Не одна только бывшая менеджерша, но и много кто ещё выпали в осадок, когда Семеренко с Зозулей пригласили за свой столик кроме Остапа Науменко, геолога-пенсионера, и сантехника Михалыча как единственного представителя прежних городских коммунальных служб. И ладно бы просто с начальством обедал, коль скоро тому в демократию поиграть захотелось, так он же ещё и про канализацию говорить вздумал прямо за едой! Люди здесь едят, между прочим, а этот простой, как три копейки, ЖЭКовский пролетарий хоть и не прямо противоположный процесс упоминает, но к нему близкий, и плевать ему на ассоциации особо впечатлительных.

— Дворец этот, граждане начальнички, который бывший пионерский, от берега канала, считайте, в двух шагах. Ну, от заводи этой теперешней, значится. Слив из труб как раз туда и шёл, в тот канал. Где-то по границе провала эти трубы и обрываются, по вашей карте найти эти места — тара пустяков. Подгоняем к ним "динозавра", докапываемся им до этих стоков, а от них — ведём траншеи в ту заводь. Там копать-то близко, и ближе хрен где найдёшь. Прокопаем те траншеи — и считайте, что канализация у нас восстановлена, и есть куда говну из неё стекать.

— Так погоди, Михалыч, — спохватился Зозуля, — У нас там народ будет мыться и стираться, а ты туда же и канализационные стоки спускать предлагаешь? — это он добавил уже вполголоса и опасливо оглянулся, не услыхали ли бабы.

— Во-первых, больше-то один хрен некуда, — пояснил сантехник, — А во-вторых, канализация у нас работать не начнёт, пока мы не восстановим водопровод. То есть, пока народ моется там, все так и будут срать в выгребные ямы, и никакого говна в заводь течь не будет. А как начнёт работать водопровод, кто пойдёт мыться и стираться в эту заводь, когда ванны в квартирах есть?

— А бесквартирным как быть? — поинтересовался Семеренко, — У меня же такие почти все, как и я сам, кстати.

— Будет водопровод — можно будет наладить и общественную баню, а пока её нет — в реке, как и в эти ближайшие дни, только по новой трассе к основному берегу. Не так уж и далеко туда ходить. Но чем скорее загребётесь ноги бить, тем скорее и с баней вопрос решите, — все четверо рассмеялись.

— Так и водопровод — это же не просто воду с реки привезти, — заметил геолог, — Это же напор ещё надо создать для подачи воды на верхние этажи.

— Правильно, — подтвердил Михалыч, — Нужна водокачка. А это, боюсь, дело не такое скорое. Она же хрен знает сколько не работала, с тех самых пор, как запустили этот новый водопровод, и хрен её знает, в каком она сейчас состоянии. Дай бог, чтобы удалось её восстановить, а иначе что-то самим придумывать и городить придётся.

— Погоди, Михалыч, — тормознул его майор, — Ты хочешь сказать, что у нас есть ГОТОВАЯ водокачка?

— Была, по крайней мере, с лохматых ещё времён. И вроде бы, не разбирали её тогда, а просто отключили за ненадобностью. Если исправна — будет работать, но хрен её знает, исправна она или нет.

— Но где? Это же башня высоченная должна быть. А где она у нас такая есть?

— Ну, так уж прямо и высоченная, — хмыкнул сантехник, — Выше чердаков всех этих ближайших коробок, и достаточно. Куда вам больше-то? Вот догадайтесь сами!

— Да не томи ты нас, Михалыч! — поддержал начальника Зозуля, — Это же когда всё строилось? До той войны ещё, и откуда нам знать? Колись до конца, раз уж начал.

— А магарыч? — хитро прищурился тот, — Могли бы и пузырь поставить, да и не один, но по нынешним нищим временам — хрен с вами, хоть бы стаканчик налили!

— Михалыч, за такую весть я бы и трёх пузырей не пожалел, но где я их теперь возьму? — ответил ему Семеренко, затем наклонился в его сторону и добавил вполголоса, — После обеда в управу со мной зайдёшь, в кабинет. Водилось это дело за Грыщаком, и если найдём у него в сейфе что-то недопитое, то это и будет твой магарыч.

— О, вот это уже совсем другой разговор! — ухмыльнулся Михалыч, — Я бы и сам не знал, если бы дед не рассказал. Старый-то ведь Александровск где был? Там, поюжнее, даже до урочища Сагайдачного не доходил. Вот там стояли нормальные водокачки, какие вы все хорошо знаете. А тут, пока ДнепроГЭС строился, барачные посёлки стояли, в один этаж, вода — только в водоразборные колонки подавалась, да в умывальники, ещё в баню, такую же одноэтажную времянку. Так им под стать тогда и водокачки были — поднимешь цистерну на уровень второго этажа — для барачных посёлков достаточно. А потом, когда уже получше дома строить начали, четырёхэтажки эти, как вдоль Паркового бульвара, да Лобановского, так на верхние этажи вода с тех времянок уже не подавалась, а в проекте-то уже и пятиэтажки были. Ну, сперва-то времянки эти повыше подняли, но уже в проект вот этих двух первых пятиэтажек на самом проспекте — это нашей сто девяносто третьей и той двести тридцать четвёртой — встроенные в них водокачки включили.

— В этих башенках над пятым этажом? — сообразил наконец Зозуля.

— Правильно! Над пятым этажом и над чердаком, который тоже какие-никакие пол-этажа, ещё один полноценный этаж, и весь его уровень с чердачным, полтора этажа — водонапорный резервуар. Вот, одна из этих двух, считайте, и досталась нам.

— Я думал, башенки на "сталинках" строились как наблюдательные пункты для службы ПВО, — заметил Семеренко.

— Да, были они и на этих сверху, — подтвердил сантехник, — Потом их разобрали.

— Мне кажется, всю эту начинку за эти тридцать лет десять раз могли разобрать и сдать в металлолом, — предположил Зозуля.

— За эти тридцать — как раз и нет, — возразил Михалыч, — Без нашего ЖЭКа такая работа хрен обошлась бы, и я бы о ней тогда хотя бы слыхал краем уха, но чего не слыхал, того не слыхал. Что было там тридцать лет назад, то и осталось. Вот раньше, когда после той войны всё это ремонтировали и как раз новый водопровод в эти кварталы подводили, а эти старые водокачки отключали, тогда — могли разобрать за ненадобностью. Но что там разобрали бы? Резервуар и основная труба — бетонные. Насос если в подвале — в принципе могли, если не поленились. Он там нагнетающий должен был быть, высота больше десяти метров. И хрен ли это за металл для города с кучей металлургических заводов? И кому он нужен, такой металлолом? Пионерам если только для плана? Так его разбирать — это такой был бы им геморрой, что ну его на хрен! Не знаю, в каком состоянии, но думаю, что он на месте — лезть туда надо, короче, да смотреть.

— Если что — с одного из бензовозов насос демонтируем, — махнул рукой майор, — Это не проблема. Проблема — в том, что подвозом воды с реки мы всю солярку сожжём на хрен. И что тогда будем делать?

— Сергей Николаич, вы сами-то моторы, главное, не загубите, — вмешалась из-за соседнего столика биологичка, — Мои девчата весь птичий корм из зоомагазина перебрали, так там и семена рапса нашлись. Когда вырастим рапс и урожай с него получим — будет у нас и рапсовое масло. Спирт — ну, сахар на него, конечно, нужен, но есть у нас и сахарный бурак. Мало, конечно, и того, и другого, но ещё через год хватит уже и на биодизель.

— Клавдия Семёновна, я вам за это, конечно, премного благодарен, но солярки нам, боюсь, может уже и до этой осени не хватить. Нужна вода поближе, позарез нужна!

— А вот тут, господа и товарищи, позвольте и мне своё слово вставить, — подал голос геолог, — Тут у нас наш уважаемый Михалыч упомянул урочище Сагайдачного. Но ведь это же большой овраг по сути дела. В нашем современном Запорожье он был только канализационными стоками заболочен, а нормальной речки или ручья в нём не было. Но в природе так не бывает. Овраг образуется и развивается там, где есть хоть какой-то водный поток, который и размывает его. Должен такой быть и в урочище Сагайдачного. Если и не речка вроде Капустянки, то хотя бы уж приличный ручей.

— Я рад за него, Остап Андреич, но ведь и это тоже не ближе Днепра, а главное — тоже намного ниже нас.

— Низовья — да, но я-то ведь намекаю вам на верховья. Есть же верховья самого основного оврага, где бьют питающие его речку или ручей ключи, ещё вполне возможны ответвления от него со своими ручейками-притоками, в наше-то время засыпанные, в том числе и с нашей северной стороны, а у них — свои верховья со своими ключами, и ближе к нам, и намного выше тех низовий по уровню.