| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Старт со своего корабля-базы уже в порту — а не с подводной лодки, за несколько миль от берега. Светлое еще время, когда гораздо легче ориентироваться — а то ведь чаще нас ночью отправляли плыть! Малая дистанция, едва полмили в один конец, и цели не в изолированных бухтах, а в общей акватории. Ну и мадрасцы все же не немцы и не японцы — нет у них вбитого орднунга, привычки к скучной уставщине вроде караульной службы. И не встречались они еще с советским морским спецназом — наших возможностей и тактики не знают. На новизне, что "не ждали", даже американцев удалось поймать, в Сайгоне, в прошлом году (прим.авт. — см.Красный тайфун). А что мы с гоминьдановцами на Янцзы творили, когда там фронт на годы остановился — это просто песня, чанкайшисты даже не понимали, куда исчезают их посты, патрули, и даже целые гарнизоны береговых фортеций... мы им еще и всякую чертовщину подкидывали, и трупы старались по возможности, в воду — так пленные рассказывали, у них на берег выходить боялись, "коммунисты с водяной нечистью заключили союз".
Ну вот и цель — фрегат с каким-то мудреным индийским названием, а у нас в диспозиции, объект один. Тип "Лох" (залив), развитие более ранних "риверов" — две тысячи тонн, двадцать узлов, по проекту имели лишь один ствол главного 102мм калибра (и кучу зенитных автоматов), но есть сведения, что мадрасцы, желая получить прежде всего огневую мощь, сняли бомбомет "сквид" и несколько "бофорсов", ради второй пушки такого же калибра. Что может составить проблему, когда в городе начнется — стрелять по берегу с самой примитивной корректировкой: посадить наблюдателя на любой минарет или иное высокое место, и передавать поправки, хоть по рации, хоть условленными сигналами флажками или фонарями, "разрыв недолет, чуть вправо". Если своего населения не жаль — но японцы бы до такого однозначно додумались, немцы под конец войны тоже могли, да и наши на самый край, когда враг уже ворвался в город и останавливать его нечем! Значит, надо и мадрасцев лишить этой, даже теоретической возможности. Ну и минус четыре боевые единицы — два фрегата и два тральщика — вполне плата за наш танкер!
Мы под днищем. Извлечь "блины" мин из креплений. Магнитные — прилипнут к корпусу сами. Причем на глаз, по длине корабля — выходит, что одна, под артпогребом. Снять крышку и выдернуть предохранительную чеку. Готово!
Время подрыва уже установлено — ночь, перед рассветом. Еще — рванет, если корабль решит отойти от стенки, на ходу поток воды раскрутит крыльчатку и через какое-то число оборотов, взрыв. Ну и при попытке отделения мины от корпуса — если у них тут есть водолазы, обнаружат мину и попробуют снять. Заряд не тротил, а смесь с алюминием и гексогеном — раза в полтора сильнее. Может, после корабли и можно будет поднять — но повозиться и потратиться придется. А если погреб рванет — то не лечится совсем.
И назад. Пока не стемнело, видимость приемлемая — впрочем, и ночью бы по пеленгу дошли. И не на субмарину в море возвращаться.
Ну а дальше, изображаем мирных португальских моряков. Или по обстановке, как получится. Интересно все же жить — в мире меняя что-то, в лучшую сторону, ради полной победы коммунизма?
Дома, наверное, светят кроме награды, и ожидаемые уже погоны кап-2. Еще выше, кап-1 — тоже шанс, лет через пять, если отличиться — уже береговая должность: не самому плыть, а руководить и организовывать. Ну а дальше, чем черт не шутит, до отставки можно и в адмиралы, как "дядя Вася" Гаврилов — с которым в пятьдесят первом возле Нарвика буйных викингов топили — теперь вот контр-адмирала получил командир североморской бригады, "песцов".
Чарльз Хоуэлл. "Воспоминания британского дипломата". Изд.1970, перевод на русский 1972 (альт-ист.)
В 1956 году я служил в Посольстве Великобритании в Мадрасской Конфедерации, на ответственной должности.
(примечание переводчика на русский — эта должность была аналогом нашей "атташе по культуре". Кто понимает о чем речь).
Политическая обстановка была сложной. Подобно тому, как повзрослевшие дети решают жить отдельно, но сохраняют с родителями искреннюю дружбу и обращаются к ним за мудрым советом — так и народы Индии, с помощью нашей Империи пройдя по пути цивилизованности, выбрали собственный суверенитет, в то же время оставаясь членами Британского Содружества, со всеми вытекающими из этого правами и обязанностями — так видели в Лондоне, предоставление независимости своему вице-королевству.
(прим.перев. — то есть, новосозданные "независимые" государства несли бы все расходы, а также ответственность перед населением — а большую часть доходов забирала бывшая метрополия. Такова суть "неоколониализма" — являющегося полным аналогом политики США в Латинской Америке).
Однако же, коммунисты в Дели ответили нам черной неблагодарностью — не уважая британские интересы, британскую собственность, и даже сами жизни британских подданных. И вовлекли весь регион в пучину неисчислимых бедствий и войн.
(прим.перев. — а за что собственно, индусам было уважать колонизаторов? За совсем недавний голодомор, унесший больше десяти миллионов жизней — что сопоставимо с нашими потерями в Великую Отечественую войну?)
И если Пакистан и Пенджаб оставались нашими надежными партнерами и искренними друзьями, то Мадрасская Конфедерация проводила крайне неразумную политику, вопреки нашим советам. При этом покупая у Британии большую часть необходимых им товаров.
(прим.перев. — то есть, если Пакистан и Пенджаб позволяли британцам хозяйничать как у себя дома, как в колониальные времена, то Мадрасская Конфедерация вела независимую политику, с учетом собственных интересов. Что больше подходит под понятие "партнер").
В Лондоне раздавались голоса, ввести против Мадраса торговые санкции, даже эмбарго. Однако же, хотя мадрасцы и вели себя иногда подобно неразумным детям — нам была не безразлична их судьба. И потому, главной целью нашей политики в отношении их, было склонить к разумному поведению и выполнению своих обязанностей члена Британского Содружества. При этом, главной проблемой была даже не угроза коммунистического переворота! Бесспорно, США являются в этом мире нашим главным другом и союзником — однако же непреложный факт, что в своей экономической политике они склонны весьма мало учитывать чужие интересы. Пример Канады был у нас перед глазами — теперь же американские товары и американское влияние все более настойчиво проникали и на индийский рынок. Который, в свете послевоенных изменений, был жизненно важен для британской экономики!
(прим.перев. — именно в этом причина, воздержания Лондона от санкций и эмбарго! Вместо наказания непокорных, мадрасский рынок был бы потерян для англичан, занятый товарами из США).
Весной 1956 года ситуация обострилась. Коммунистическое наступление на юг грозило поглотить Хайдарабад, до того служивший буфером между Дели и Мадрасом. Возник "гонконгский кризис" — где от позиции СССР в значительной мере зависело, останется ли эта колония, опорный пункт на востоке, под британским флагом? И случился инцидент с русским судном — о котором я и желаю рассказать дальше.
Я ни в коей мере не сочувствую коммунистической идее. Но один из принципов, на котором основан успех моей страны — что ради интересов дела, можно и должно договариваться хоть с сатаной. А советские были вовсе не той стороной, с которой имелась роскошь поссориться, без должной выгоды. Как раз в то время был Гонконгский кризис, преодоление которого в значительной степени зависело от позиции СССР — и первоначальное мнение Москвы, что пиратский захват русского танкера случился по нашему наущению, был вовсе не в британских интересах. Вероятно, так считали и в Лондоне — и я получил указание, принять в Мадрасе тайного русского эмиссара.
Он прибыл через Каир — "Бритиш айрлайнс" уже совершала из Метрополии такие авиарейсы. Его английский язык был безупречен, видом и манерами он также был неотличим от англичанина — неужели это был не русский, а наш ренегат? Согласно своей "легенде" журналиста, он предъявил мне аккредитацию от очень уважаемой британской газеты (имя которой я не стану называть). Ну а я, согласно полученным инструкциям, должен был дать ему рекомендации для местного общества — пусть мы уже не были здесь хозяевами, отдающими приказы, но наше слово пока значило тут немало.
-Надеюсь, вы не собираетесь совершать какие-то предосудительные действия, которые поставят под сомнение репутацию тех, кто за вас поручился?
-Уверяю вас, что в мои обязанности входит лишь сбор информации, и не больше.
Этот человек (назовем его мистер Джон Рэт) был хорошим дипломатом — умел находить общий язык с самыми разными людьми, и получать нужные ему сведения, не задавая прямых вопросов. Я имел полную информацию о его всех действиях — поскольку если я лично не сопровождал его во всех перемещениях вне отеля, то это делал кто-то из моих подчиненных, "для вашей безопасности и избежания недоразумений", и автомобиль с шофером был предоставлен этому русскому, нашим посольством. "Мистер Рэт" воспользовался нашей любезностью по-полной — проводя все время в экскурсиях по городу и визитах. Он осмотрел форт Святого Георга — и даже был представлен самому Вождю Перияру, взяв у него интервью. Побывал на Острове, в казармах гвардии — в компании нашего военного атташе. Осматривал важные объекты в городе — как например, вокзал, электростанция, телефонная станция. Проезжал мимо тюрьмы, где держали русских моряков. Посетил аэроклуб на базе Тамбарам. И приобрел в книжной лавке, архитектурное описание форта Святого Георга с достопримечательностями — этот опус был издан каким-то любителем старины, несколько лет назад.
В свете последующих событий, мне надо было вспомнить, как в сороковом, перед вторжением в Данию, немецкие офицеры (даже не разведка, а строевые, вплоть до командиров батальонов), переодевшись в штатское, приезжали "туристами" в эту страну, проводя рекогносцировку на месте. Или же, как учил глава коммунистов Ленин, "в первую очередь брать вокзалы, телеграф, мосты и прочее". Предположение об организации коммунистических беспорядков даже рассматривалось нами как одно из возможных развитий событий — но было отброшено. Вопреки распространенному сегодня мнению, до тех событий коммунисты в Мадрасской Конфедерации вовсе не были под запретом — конечно, выходцы с Севера, или получающие директивы оттуда, вызывали интерес Службы Безопасности — но любой местный уроженец, про которого было известно, что он был прежде, или даже является коммунистом, был безразличен властям. Но организованное вооруженное выступление, это нечто большее, чем просто наличие сочувствующего человеческого материала — и мы достоверно могли установить, что такой повстанческой организации в Мадрасе нет.
Полагаю, что "мистер Рэт" был не один. Если у русских не было тут боевиков в требуемом числе, то было вполне достаточно соглядаев. И не только у них — неподалеку находилась французская колония Пондишери, и оттуда в Мадрас также приезжали и бизнесмены, и репортеры — вероятно, кто-то из них работал на французские спецслужбы (или даже на русских, под чужим флагом). Также, подозрительную активность показывали и американцы. Наконец, хотя здесь не было советского посольства, но было посольство Народной Италии (на которое была возложена и защита интересов советских граждан, оказавшихся здесь). Но нашей ошибкой было, что мы ждали от русских подобия того, что было в Норвегии в пятидесятом — когда они захватили скрывающегося Гиммлера (прим.авт. — см. Война или мир). То есть, с судна в порту, пришедшего под чужим флагом, высаживается группа боевиков для налета на тюрьму, освобождения пленников и быстрого отхода — ну и, для отвлечения, диверсия в городе. Мы никак не ожидали, что последует вовсе не подобие гангстерского налета, а нечто гораздо большее, в духе "капитана Блада"!
Мы ждали от русских действий в стиле горностая. А вместо этого, сюда вломился большой и разъяренный медведь!
Президент Перияр — интервью, которое так и не было опубликовано.
Добившись наконец свободы, наш народ желает просто жить на земле своих предков — принадлежащей нам с давних времен. Не вступая ни в какие военные союзы, не увязая в политических дрязгах и так называемой "классовой борьбе". Мы хотим просто жить тут — и требуем от всех, оставьте нас в покое!
Мы благодарны Британии за помощь в современном развитии нашей страны — но просим принять как истину, что у нас есть свой собственный разум, указывающий нам наш путь.
Касаемо же инцидента с русским судном — как только СССР перестанет поддерживать наших врагов из Дели, жаждущих нас поработить, мы немедленно освободим русских моряков. Ну а пока, они будут пользоваться нашим гостеприимством, служа залогом должного отношения к нам со стороны Советов.
Берег к югу от Мадраса. Ночь на 27 мая.
Темная бархатная ночь — луны не видно, за редкими облаками. Свет костра лишь на пару шагов отодвигает тьму — а дальше, как за стеной, ничего не разглядеть Лишь слышно, как волны с шелестом набегают на песок пляжа.
Да и что за служба — караулить этот берег? Хотя и большой тяготы нет — когда завершился сезон дождей. А служить здесь, вдали от войны, и совсем рядом со столицей — это просто счастье! Говорят, на фронте сейчас нелегко — северные крысы лезут, не считая потерь, чтобы отнять нашу тамильскую свободу. Но не примет Юг власти северян — так было все века, будет и сейчас.
Кого мы тут караулим? Так положено же — противодесантная оборона. Вот и проволоку натянули поперек пляжа, на сотню ярдов, больше не хватило. Так ведь Конфедерация не так богата, как Еврорейх — чтобы, как в том кино про взятие Парижа, весь берег на сотни миль в бетоне и броне, громадные пушки в броневых башнях, амбразуры в пять ярусов, и под землей еще десять этажей казарм, складов, и железной дороги в тоннеле. И враги, вовсе не американцы — которые могут вывести в море великий Флот, линкоры и авианосцы от горизонта до горизонта, а в небе тысячи самолетов, с которых бомбы падают как дождь, и высаживаются десантом на берег миллион солдат с тысячами танков и пушек. Всем известно, что у северян флота нет. Но положено — и несет службу бравый гарнизон, надзирая за побережьем. Шесть солдат у костра, под командой сержанта. Больше и не требуется — за все годы, с начала независимости (и начала войны), абсолютно ничего здесь не происходило.
Служба сейчас, когда погода уладилась — просто счастье! И если при белых сагибах, пределом карьеры для тамила были погоны мастер-сержанта — то сейчас, как объявил Вождь, после пары лет безупречной службы и если ты грамотен, то могут и к экзамену на чин суб-лейтенанта допустить! И дальше подняться, в важные господа!
Тут из темноты послышались глухие хлопки — и солдаты все умерли. А сержант не успел схватить "стэн", лежащий в паре ярдов — как повалили на песок, лицом вниз, выкрутили руки за спину, ударили по голове. Когда же он очнулся, то был привязан к пальме, в стороне от костра, руки и ноги скручены, рот чем-то заклеен — кое-как дышать и шептать можно, а крикнуть нельзя. И сидит кто-то напротив — лица и мундира не разобрать, виден лишь силуэт. Вопрос задает, говоря на английском:
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
