Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Божественное вмешательство


Опубликован:
17.11.2015 — 15.01.2016
Читателей:
2
Аннотация:
Студент из нашего времени устал от жизни. Он жаждет битв, средневековой романтики и прочих глупостей. Боги или, по крайней мере один из них, переносят его в параллельный Земле мир. Все там напоминает Алексею Древний Рим. Вот только сам город уже давно разрушен галлами. Текст полный.Не судьба издать) Эксмо отказало) Читайте, кому интересно, только не растаскивайте по интернету)))
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава
 
 

Долго спорили по поводу "бренн купит". Галлы, в основном, куда лучше понимали обмен. Но Мелетий пообещал, что сможет правильно растолковать указ.

Второго грека зовут Полибий. Выглядит стариком в свои сорок пять, но теперь важно шествует по узким улочкам Мельпума в сопровождении двух щитоносцев и тоже ведет перепись. С особым пристрастием описывает склады пришлых купцов и местных ремесленников. С купцов решили брать треть от ввозимых товаров. Полибий говорит, что все равно будут привозить: галлы могут золотом оплатить отрез понравившейся ткани.

По экспорту моя политика протекционизма Мельпуму — налицо: на два года вывоз всего произведенного в оппидуме без пошлин. Со скорняков, ювелиров, гончаров и кузнецов я пока решил истребовать десятую часть от всего, что делают они за месяц. Когда раздумывал об этом налоге, всерьез почувствовал недостаток отсутствия у инсубров денежной системы. Кстати, пока недовольных нововведениями нет. Видно Совет обирал народ покруче, чем я.

Из-за отсутствия денег постоялых дворов и трактиров в Мельпуме нет. Народ гуляет в общественных избах, куда каждый несет, что имеет. Эти бесконечные пьянки "на халяву" меня, конечно, не радуют, но народ злить не хочу.

"Нужно завтра Хундилу напрячь, чтобы подумал, как из Этрурии специалистов привлечь и организовать в Мельпуме собственный монетный двор. У меня золота килограмм пятьдесят имеется и серебра только в посуде килограмм двести. Начать можно, а там, когда люди привыкнут расплачиваться деньгами, и этрусские в оборот пойдут, и из Карфагена", — с этой мыслью успокаиваюсь. Закрываю глаза и, вспомнив, что от Артогена до сих пор нет никаких вестей, снова не могу уснуть. Вспоминаю о приятных мелочах вроде запущенной в эксплуатацию коптильни и об окончании строительства ледника. Засыпаю.


* * *

— Мы шли к Генуе восемь дней. Лигуров в пути даже не видели. Генуя, тфу! У нас деревни больше! В деревянном оппидуме остались одни старики. Лигуры ушли на кораблях в море. Две недели Артоген ждал, надеясь захватить добычу, что в гавань зайдут купеческие корабли. Взбешенный, он с присягнувшими лигурами пошел к Фельсине (этрусское название современной Болоньи). Сенон думает, что ты его обманул, когда пообещал за Геную всю добычу. В оппидуме остался Алаш и пять сотен его воинов. У них припасов, может, на неделю и хватит. Мы скакали не жалея коней, пешие дойдут к Мельпуму дня через три, — Сколан выглядит измученным и виноватым.

Хундила хмуро поглядывает на меня. Наверное, размышляет, в силе или нет наша утренняя договоренность по поводу свадьбы с Гвенвилл.

А как хорошо начался день! Хундила уговорил друидов Мельпума перебраться в Мутину. Наобещал им с три короба чего-то. Неважно, главное — результат.

Терпеливо выслушав мои доводы о важности товарно-денежных отношений, пообещал тайно найти мастеров, которые смогут наладить чеканку монеты в Мельпуме. Мне даже удалось избежать обсуждения всех моих реформ. Уж очень не хотелось сейчас посвящать Хундилу в планы сознания настоящего государства у инсубров. Мог ведь и не одобрить. Ну да, опять свадьба и вроде как вынужденная. Почти ультиматум типа "сначала деньги, потом — стулья".

Говорю Сколану:

— Отдохни, наберись сил. Я подготовлю Артогену подарки. Через два дня моя свадьба. После возьмешь дары и со своими всадниками попробуешь помочь Артогену в войне с иллирийцами. Если успеешь. Об Алаше не волнуйся. Сегодня же отправлю ему припасы. Иди, отдыхай.

Сколан, странно поглядывая на Хундилу, уходит. Чувствую себя разбитым и на душе тяжесть. Откуда мне было знать, что Генуя — вроде как пиратская база лигуров — на самом деле оказалась не городом за каменными стенами, а жалкой деревней! Что благодаря удобной бухте Генуя — это всего лишь небольшой транзитный порт. Одной заботой больше: не имея собственного флота, содержать бесполезный теперь порт за сто километров от Мельпума.

Хундила, словно угадав мои мысли, говорит:

— Оставь лигуров. Они теперь неопасны, — не вижу смысла объяснять ему, что земли лигуров мне еще пригодятся. Что уже мечтаю о десятках укрепленных оппидумов там. Да и выход к морю, доставшийся так легко сейчас, стоит будущих усилий.

— Ты прав. Плохо, что Артоген зол, — отвечаю.

— Не беспокойся об этом и Сколана не торопи. Пусть Артоген свернет себе шею в Иллирии. Ему не победить яподов.

Понимаю, что Хундила прав. Артоген может стать очень влиятельным, а, главное, самостоятельным вождем в Галлии. Да что там стать, он такой и есть. Но все равно хочу ему помочь.

— Так и сделаю, но сейчас нужно об Алаше позаботиться. Прости, оставлю тебя ненадолго.

— Это нужно, — кутаясь в меха, позевывая, соглашается Хундила.


* * *

Свадьба без драки — не свадьба! Уже месяц, как в Мельпуме стараниями дружинников царят покой и порядок. Но моя свадьба окончилась двумя десятками поединков и сотнями разбитых голов.

Женили нас Хундила и Игель. Водили в дубовую рощу на капище, шаманили там, разжигая костры и пуская кровь бычку. Чтобы отвлечь себя от друидских обрядов, я мысленно славил всех богов за Мельпум и Гвенвилл.

Умертвив бычка, нас попросили взяться за руки крест-накрест. Обвязали цветными лентами запястья и долго бубнили за нас клятвы. Мы лишь потом сказали, что, мол, клянемся, на том обряд и закончился.

Хундила засветил воз приданого, а Вудель, к моему удивлению, — не меньший, со всяким барахлом. Так принято — сколько невеста в дом принесла, столько же и жених добавить должен. Правда тот воз для меня дружина собрала.

Ну а потом, как водится, — пир горой. И не только в трапезной бренна — в оппидуме не пили вино только дети малые. С каждым новым часом этой грандиозной попойки количество подарков от горожан увеличивалось россыпями у стен трапезной. К утру она походила на крытый рынок, где торговцы, бросив товары, решили погулять.

И на второй день кутили и на третий.

Сколана и его всадников я все же отправил с подарками к Артогену. Хундила уехал в Мутину и, как обещал, увез с собой почти весь Совет Мельпума.

Воины Алаша, вернувшиеся из похода на Геную, получив от меня приличные "подъемные", отправились по домам собирать урожай и готовиться к зиме. Гарнизон оппидума пополнился на сто пятьдесят человек, изъявивших желание стать дружинниками бренна.

Моя любимая Гвенвилл в течение недели терпела, а потом стала задавать вопросы, чем я целыми днями занимаюсь и почему она видит меня только по ночам.

Целую ее, понимая, что никак не смогу отмалчиваться дальше. Засыпая, каждую ночь думаю об этом.

Часть четвертая

Младший центурион Септимус Помпа

Глава 13

— За нашу двенадцатую манипулу и старшего центуриона Алексиуса! — еле ворочая языком, пробормотал Мамерк и тяжело опустился на табурет.

Его соплеменник Нумерий из эквов (древний италийский народ, живший в горах к востоку от Лациума, враждебно относившийся к Риму, но, в конце концов, покоренный римлянами в 302 г. до Р.Х.) недовольно проворчал,

— За Алексиуса, слава ему, пьем всю ночь. А давайте выпьем за нашего центуриона Септимуса!

— И то дело, выпьем за Септимуса! — Одобрил великан Руфус (Rufus — рыжий). Поговаривали, будто он из галлов.

— А давайте, — согласился Мамерк.

— Спасибо, друзья, — пуская скупую слезу, Септимус Помпа выплеснул чуть-чуть из кубка на землю и, бормоча слова благодарности Тину (греческий Зевс и римский — Юпитер) влил в себя содержимое.

Скрипнули ржавые петли, и друзья услышали гнусавый голос ненавистного Мариуса Кезона.

— У-у, козье вымя, дети осла! По какому поводу гуляете? — выставив вперед ногу в лубках, он оперся спиной о дверь и вытер лоб. — Сейчас я вам напомню, кто тут командует, — Мариус встряхнул плетку, на кончиках кожаных ремней брякнули загнутые в кольца гвозди.

Глаза Руфуса налились кровью, и без того вечно румяные щеки стали бордовыми. Он схватил табурет и запустил в бывшего старшего центуриона двенадцатой манипулы. Тот смог увернуться. Но травмированная нога подвела и, не удержав равновесия, Мариус, поминая Аиту (Аид, Гадес), рухнул на земляной пол.

Септимус бросился к ворочающемуся на полу Мариусу и, схватив того за горло, срываясь на крик, зашипел:

— Теперь в двенадцатой старшим центурион Алексиус Спуринна Луциус! А ты проваливай, пока цел!

Отпустив хрипящего Мариуса, Септимус поднялся и тут же вскрикнул от боли — бывший командир таки достал плеткой по ногам.

— Твой Алексиус кормит ворон, скоро и ты с ним встретишься, — брызжа слюной и силясь подняться, пообещал Мариус Кезон.

Позже Септимус признался друзьям, что все равно не жалеет о содеянном, хоть в тот момент просто не смог справиться с собой. Он наступил ногой, обутой в калиги, на лицо Мариусу и вогнал кинжал тому в горло. Обернувшись к друзьям, увидел, что половина солдат манипулы уже на ногах.

Руфус подошел к Септимусу и плюнул на бьющегося в конвульсиях Мариуса.

— Это тебе за Алексиуса! — громко, так, чтобы все проснувшиеся услышали, сказал он. — Этот выкидыш убил нашего центуриона!

Протрезвевшие Мамерк и Нумерий со словами: "За Алексиуса", — сделали то же, что и Руфус. За ними пошли Квинтус, Тиберий и Прокулус. Когда Мариус Мастама — опальный сын уважаемого сенатора Этрурии — почтил плевком на труп центуриона в память Алексиуса Спуринны, и остальные сочли своим долгом сделать то же.

— Всем спать. Мы сами позаботимся о теле, — приказал солдатам Септимус, а старые, еще по контубернию, друзья, дружески похлопывая по спинам нерасторопных, позаботились о том, чтобы приказ центуриона был выполнен как можно быстрее.

Вдесятером они покинули здание казармы и направились к выходу в город. Септимус и Руфус, поддерживая под руки тело Мариуса, несли его так, как обычно приносили в лагерь упившихся легионеров.

У ворот к ним навстречу вышел часовой. Разглядев в свете факела гребешок центуриона на шлеме Септимуса, махнул рукой и вернулся в сторожевой домик.

Минут через десять тело Мариуса погрузилось в зловонные воды городской канализации. "Даже если его и обнаружат, то это к лучшему. Любой бродяга мог позариться на имущество инвалида", — пояснил свое решение друзьям Септимус.

Назад вернулись, держа под руки Прокулуса, на случай, если часовой вспомнит о ночной вылазке контуберния, решили настаивать, что, мол, вино кончилось. Пьяными все были, вышли из лагеря, потом центурион Септимус приказал возвращаться.

Септимус уснул сразу. Но сон его прервали звуки буцины так быстро, что прежде, чем встать с лежака, он помянул всех демонов от Ванфа до Хару. Потом проклятия Септиптимуса обрушились на сенат, принявший решение о строительстве дороги к Тарквинии. Все знают, что по старой дороге от Тарквинии к развалинам Рима уже давно никто не ходит. Весь день под палящим солнцем манипуле Септимуса предстояло носить булыжник, копать и трамбовать каменистый грунт. Не для того ли, что бы сабинам стало легче ходить на Этрурию?

Мешки с едой и водой на плечах, из оружия — только глаудиусы, без доспехов и скутумов, в одних только туниках шесть манипул второго легиона Этрурии с первыми лучами солнца вышли из города.

На манипулу Септимуса приходилась одна телега, запряженная старым волом. На телегу легионеры погрузили инструменты — лопаты, корзины для земли, заступы. Измученный ночными событиями Септимус взобрался на телегу и, отчаянно борясь со сном, разглядывал таблички, расставленные по обочине. Табличек было много: вначале номер манипулы, затем контуберния. Наконец он увидел табличку с номером "двенадцать". Слез с телеги и, потирая голову у правого виска, стал разводить контубернии манипулы по размеченным участкам.

Полдня углублялись, отсыпая землю на обочину, потом трамбовали деревянными колодами. Септимус, превозмогая ноющую головную боль, с остервенением долбил окаменевшую землю.

Небо затянуло тучами, заморосил дождик. Боль отступила, но легче не стало. Септимус чувствовал странную тревогу. Он вглядывался в лица солдат и размышлял о том, стал ли он убивать центуриона Мариуса, если бы был трезв?

За обедом солдаты подшучивали друг над другом, в общем — все, как обычно, будто ночью ничего и не произошло. Септимус повеселел и решил, что правильно сделал, отомстив убийце Алексиуса.

Когда на небе появились первые звезды, на обочине будущей дороги уже лежали ровными рядами камни. Завтра этими камнями солдаты вымостят подготовленный сегодня участок дороги. После недолгих сборов манипула Септимуса направилась к городу.

У городских ворот стражник сделал знак остановиться. Септимус подошел к нему и, уперев руки в бока, повел головой так, что хрустнули шейные позвонки. Он сделал это намеренно, чтобы часовой смог получше рассмотреть гребень на его шлеме.

— В своем ли ты уме, что позволяешь себе останавливать нас? Мы весь день работали как мулы!

— Простите, центурион. У меня приказ от консула Прастины для старшего центуриона двенадцатой манипулы.

Липкий страх медленно поднимался откуда-то снизу, сжимая сердце. Септимус, собравшись духом, твердо произнес:

— Я — Септимус Помпа, младший центурион двенадцатой манипулы, слушаю тебя.

— Консул срочно требует к себе старшего центуриона Мариуса Кезона.

"Как? Как это возможно? Старший центурион манипулы — Алексиус Спуринна!" — страшная догадка молнией мелькнула и оглушила, словно над головой прогремел гром. — Консул причастен к смерти Алексиуса. Мамерк, Нумерий, Руфус, Квинтус, Тиберий, Прокулус, друзья стояли за его спиной и все тоже слышали. Септимус повернулся к ним и увидел на их лицах полное равнодушие — "Неужели они не понимают?"

Стражник воспринял удивление Септимуса по-своему:

— Его нет с вами?

— Он давно уже не с нами, — меланхолично, но достаточно громко, чтобы стражник услышал, произнес Руфус. Остальные, кто стоял за спиной Помпы, дружно закивали, поддакивая.

— Проходите, — часовой отошел в сторону, пропуская манипулу в город.

Септимус дал команду продолжить движение, а сам задержался, наблюдая за стражником.

Из флигеля, пристроенного к башне, вышел офицер. Стражник что-то сказал ему, тот запрыгнул на коня, взял под уздцы второго и ускакал в город. "Все верно. Второй конь для Мариуса. Нет никакой ошибки", — Септимус брел за своей манипулой, едва переставляя ноги.

Ему было трудно понять, как после таких почестей, оказанных Алексиусу консулом, в манипулу вернулся Мариус. И не просто вернулся. Раньше он не позволял себе так разговаривать с новобранцами контуберния Помпы. Теперь от пришедшей ясности легче не стало — признание в убийстве молодого центуриона вызвано отнюдь не отчаянием и не желанием досадить, Мариус Кезон знал — за ним стоит консул.


* * *

Об исчезновении центуриона Мариуса Кезона, казалось, забыли или решили оставить все, как есть. Манипула Септимуса третий день строила дорогу и даже получила похвалу от бенефициария (должностное лицо отвечающая за строительство и эксплуатацию дороги).

Септимус пригласил бенефициария — толстенького коротышку Клеона — выпить вина. Тот принял приглашение и, когда контубернии расселись на обочине перекусить, присоединился к Септимусу и его друзьям.

123 ... 1415161718 ... 323334
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх