Флот, отплывший в 1503 г. под командованием Франсишку и Афонсу де Албукерки, членов семьи, враждовавшей с Алмейдой и его приверженцами, был призван укрепить деятельность да Гамы, построив укрепление в Кочине и основав факторию в Куламе, еще одном порту торговли перцем.
Когда да Гама и Афонсу де Албукерки вернулись в Португалию, они оставили после себя торговые фактории, поддерживаемые военными кораблями, и систему союзов, заключенных с Малинди в Восточной Африке и с Куламом, Кочином и Каннануром в Индии. Они также привезли с собой значительные сведения о торговле в Индийском океане и более четкое представление о том, как Португалия может получить прибыль от нового предприятия, представление, которое вскоре должно было заставить замолчать тех, кто все еще выступал против продолжения экспедиций на Восток. Говорят, что сам да Гама вернулся в Португалию в 1503 г. с личным состоянием от 30 000 до 40 000 дукатов. Он продемонстрировал, что, используя его методы, не только португальская Корона может вести выгодную торговлю, но и отдельные лица, начиная с командующих флотами и ниже, могут разбогатеть на этих путешествиях.
Экспансия Португалии в Атлантике всегда была обусловлена двумя различными группами интересов: коммерческими монополиями Короны и торговыми интересами частных лиц и островитян. Теперь восточное предприятие также должно было продвигаться вперед двумя конкурирующими интересами. По мере того как Корона постепенно разрабатывала свои планы по установлению новой великой коммерческой монополии и морского господства в Индийском океане, отдельные лица, отправлявшиеся в плавание на борту флотов, решили сколотить свое состояние напрямую за счет грабежей и пиратства. Если да Гама смог вернуться с Востока одним из богатейших людей Португалии, почему другие не могли сделать то же самое? Однако на данный момент интересы Короны и ее слуг дополняли друг друга, поскольку грабежи и пиратство казались единственным способом, с помощью которого король мог оплатить индийское предприятие.
Управление экспансией и оплата за нее
До путешествия Кабрала большинство португальских экспедиций в Африку состояло либо из нескольких небольших судов, оплачиваемых самим королем, либо из кораблей, принадлежавших и зафрахтованных лицами, торговавшими по королевской лицензии. Иногда Корона сдавала в аренду целые сектора своей коммерческой монополии, как в случае с Аргуимом, контрактом Гомеша или торговлей с Бенином, в то время как заселение островов также было фактически разрешено частным предпринимателям через систему капитаний. Итальянские торговые дома сыграли важную роль в предоставлении капитала для этих предприятий. "Casa da Guin" e Mina" взяла на себя расширенную роль по надзору за делами королевской фактории в Эльмине и растущей торговлей с королевством Конго. Был создан специальный департамент под названием "Casa dos Escravos", который занимался продажей рабов, ввозимых за королевский счет, выдавал лицензии частным работорговцам и взимал налоги с приобретенных ими рабов 15. После возвращения Васко да Гамы из Индии его название снова было изменено на "Casa da India e Mina", и он превратился в крупный государственный департамент, новое важное подразделение мануэлинской монархии. "Casa" несла ответственность за снабжение и оплату флота, а также за набор экипажей и ведение учета всех, кто отправлялся на Восток. Она также отвечала за оценку и продажу привозимых обратно в Португалию грузов, а также за управление финансами того, что быстро становилось первым в мире по-настоящему глобальным бизнесом.
Наравне с "Casa da India" функционировал второй государственный департамент — Армазен или Оружейная палата. Она также возникла в средневековые времена, когда Корона хранила запасы оружия и доспехов в Лиссабоне, но с ростом морской империи ее функции расширились. Она отвечала за строительство кораблей и обеспечение их вооружением, а ее военно-морские верфи стали, возможно, крупнейшими в Европе, строя огромные карраки (нау), которые эксплуатировались на carreira da India, и развивая пушечный литейный цех, который, среди прочего, провел несколько первых экспериментов по созданию пушек с разрывными зарядами 16.
Затраты на снаряжение экспедиций в Индию вскоре грозили стать неподъемными. Даже небольшой флот из четырех судов, которым Васко да Гама командовал в своем первом путешествии, Корона была не в состоянии профинансировать самостоятельно, и по крайней мере один из кораблей был куплен или арендован у частных владельцев. Мало того, что флот Кабрала и его преемников были гораздо более многочисленными, но и корабли были крупнее и вооружены артиллерией. Более того, их нужно было снабдить серебряными слитками для покупки пряностей, а не медными тазами, тканью и дешевыми железными изделиями, которые отправляли в Эльмину. Кроме того, требовалось гораздо больше времени, прежде чем можно было получить какую-либо отдачу от инвестиций, поскольку плавание в Индию и обратно могло занять не менее восемнадцати месяцев. Если богатство, которое можно было завоевать на Востоке, казалось почти безграничным, инвестиции, необходимые для его получения, были намного выше возможностей Короны финансировать его из своих традиционных доходов, даже выросших за счет прибылей от Эльмины.
Дон Мануэл признал, что для оснащения индийского флота необходим доступ к частному финансированию. В 1500 г. он объявил, что любой купец может отправить корабль в Индию при условии уплаты Короне 25 процентов от стоимости груза (простая схема, удивительно похожая на ту, которую применял для торговли в Гвинее инфант дон Энрике в 1450-е гг.). В результате ведущие флорентийские и генуэзские торговые банки образовали ряд синдикатов, и в 1500 г. вместе с флотом Кабрала были отправлены три корабля, финансируемых из частных источников. Однако король был не совсем доволен соглашением, которое позволяло иностранным агентам закупать специи, конкурируя с королевским фактором, и даже возвращаться в Лиссабон раньше, чем главный флот, как это смог сделать Николау Коэльо, который вновь командовал кораблем, принадлежащим Маркиони, в 1501 г.17 Тем не менее, флорентийцам снова разрешили сопровождать экспедицию да Гамы в 1502 г. К этому времени ряд немецких торговых банков также проявил интерес к предприятию, и после 1503 года немецкий капитал вложил крупные средства в путешествия на Восток. Жизненно важное значение частных инвестиций для восточного предприятия стало очевидным, когда в 1505 г. Мануэл решил отправить на Восток еще один крупный военный флот под командованием Франсишку де Алмейды. Стоимость отправленной в том году армады оценивалась в 250 000 крузадо, что составляло более трех четвертей годового дохода Короны. Половину этой суммы вложили частные немецкие и итальянские синдикаты 18.
Однако расходы на "восточное предприятие" не ограничивались оснащением флотов и получением медных, свинцовых и серебряных слитков для закупки перца. Вскоре Мануэл обнаружил, что расходы, понесенные в самом Индийском океане, выходят из-под контроля. Первоначальный план, если можно сказать, что он существовал, заключался в том, чтобы из Португалии отправлялись ежегодные флотилии и возвращались с грузами, продажа которых позволила бы профинансировать следующее плавание. Почти сразу же португальские командиры обнаружили, что необходимо создать постоянные фактории в портах торговли пряностями, а после начала военных действий с Каликутом — что для защиты этих факторий необходимы вооруженные силы. В 1502 г. король планировал оставить эскадру кораблей на Востоке, когда флот с грузом перца вернется домой.
Однако снабжение и постоянное содержание эскадры на Востоке вызывало ряд серьезных проблем, в то время как закупка самого перца становилась все более сложной задачей. Отсутствие подходящих товаров для торговли означало, что португальцы постоянно оказывались в невыгодном положении при попытках вести бизнес на Востоке, и, хотя королевские агенты могли покупать перец, расплачиваясь за него серебром или медью, им было трудно конкурировать с коммерческими сетями, созданными купцами, торговавшими с портами Красного моря. Педру Алварешу Кабралу, Жуану да Нова и Васко да Гаме пришлось прибегнуть к политическому или военному давлению, чтобы заставить правителей малабарских портов заключить договоры о защите их грузов перца.
Хотя их большие мореходные корабли и тяжелая артиллерия часто могли дать португальцам преимущество в морских сражениях, их общее положение было крайне шатким. Флоты подвергались тяжелым испытаниям во время шести-девятимесячного путешествия в Индию. Корабли были повреждены, экипажи заболели, запасы истощились. На обратном пути в 1503 г., хотя его флот был сильно нагружен ценными специями, да Гаме и его людям пришлось прибегнуть к употреблению в пищу собак и кошек, чтобы выжить 19. На Востоке не было безопасных баз, где можно было бы отремонтировать корабли, получить свежие припасы или дать отдых экипажам. Не было также мест, где можно было бы оставить сообщения или где могли бы встретиться корабли, оторвавшиеся от флотов. Существовала даже проблема с оплатой экипажей и солдат, а также с поддержанием морального духа и лояльности войск, служащих на Востоке. Жуан да Нова и Васко да Гама нашли временное решение этих проблем, захватывая силой то, что им было нужно, и именно посредством систематического пиратства да Гама выполнил свое обещание, данное дону Мануэлу, — заставить свой флот окупить себя.
К 1505 г. развитие событий в Индийском океане и финансовое давление, с которым столкнулась Корона Португалии, потребовали новых крупных политических инициатив, которые были необходимы как для решения неотложных проблем, с которыми они сталкивались, так и для стратегического мышления короля и его советников.
Экспансия в Марокко
Когда Васко да Гама вернулся в конце 1503 г., он привез с собой огромное количество специй — примерно 1500 тонн. Хотя от продажи этого груза можно было получить огромную прибыль, издержки восточное предприятия вновь заставили короля и его советников пересмотреть свои приоритеты. С момента завоевания Гранады в 1492 г. кастильская экспансия набирала обороты. Колумб предпринял еще две экспедиции на острова, открытые им в западной Атлантике, и были заключены контракты на завоевание Канарских островов. В 1497 г. некоторые кастильцы, действовавшие на базах на Канарских островах, временно создали укрепленную базу возле Агадира, пока они не были изгнаны марокканскими союзниками Португалии 20. Кастилия также совершала завоевания на побережье Алжира и Туниса. Португалия не могла позволить себе остаться позади, если бы действительно началась новая Реконкиста. Возобновить завоевание Марокко было бы проще, дешевле и престижнее, чем пускаться в авантюры на Востоке.
Поэтому в 1501 г., когда еще было неизвестно, закончится ли плавание Кабрала успехом или нет, дон Мануэл отправил флот из тридцати пяти кораблей с 3500 солдатами для оказания помощи в войне против турок в восточном Средиземноморье 21. Возможно, что эта отвлекающая тактика была навязана ему венецианцами, которые стремились помешать португальцам отправлять дальнейшие экспедиции на Восток 22. Этот огромный флот, гораздо больший, чем любая экспедиция, отправленная на Восток, попытался атаковать Мерс-эль-Кебир на побережье Алжира в июле 1501 г. и, после того как был отброшен, провел остаток года в охоте за "призами". Несмотря на провал этой экспедиции, "марокканская партия" продолжала пользоваться поддержкой короля и львиной долей ресурсов, доступных Короне. Стратегической целью теперь было превратить прибрежную зону Атлантического океана, находившуюся под неофициальной защитой Португалии с 1480-х гг., в регион, непосредственно подчиняющийся португальской Короне, с долгосрочной целью завоевания самого Марракеша. В 1504 г. португальцы успешно потребовали дань от населения вокруг Аземмура, а в 1505 г. частный купец Жуан де Секейра построил и укрепил факторию в Санта-Крус на мысе Гуэр недалеко от Агадира. В 1506 г. в Мазагане был возведен замок, а еще один построил в Могадоре Диогу де Азамбужа, фидалгу, которого Жуан II послал в 1482 г. для строительства Эльмины. В 1508 г. Сафи, центр марокканского ткачества, продукция которого была необходима для торговли в Африке, также был оккупирован и стал крепостью португальской Короны 23. После 1509 г. эта политика экспансии была в некоторой степени согласована с Кастилией, поскольку Синтрский мирный договор, заключенный в том же году, оставлял атлантическое побережье Марокко для эксплуатации португальцами 24.
По мере того как авторитет и влияние Португалии расширялись в морских регионах Марокко, приграничное общество, существовавшее на Пиренейском полуострове в средние века, получило новую жизнь. Все большее число крепостей было укомплектовано профессиональными солдатами при более или менее эффективной поддержке добровольцев-фидалгуш, которые прошли военную подготовку и "понюхали пороха" во время рейдов из крепостей во внутренние районы Марокко. Некоторые из этих рейдов принесли впечатляющие результаты. Нуньо де Атаиде, капитан Сафи, например, вернулся из набега в 1511 г. с 1000 голов крупного рогатого скота, 5000 овец и коз, 300 верблюдами и лошадьми и 567 пленниками — весь вооруженный отряд и его добыча растянулись на целую лигу по дороге 25. Это был год захвата Албукерки Малакки. Империя грабежа, будь то на Востоке или в Северной Африке, казалась уверенной в продолжающемся успехе.
Однако в Марокко неофициальная империя постепенно взяла верх над официальной. Богатые португальцы строили частные замки, а с местными марокканскими вождями заключались частные сделки. Многие, если не большинство, рейдов были личными предприятиями, не санкционированными Короной и преследовавшими простую цель — получить добычу. Вожди, которые думали, что, купив защиту у Короны, они будут свободны от таких набегов местных португальских капитанов, вскоре разочаровались и тщетно выражали свой протест королю 26. Португальские купцы, среди которых было большое количество евреев и "новых христиан", поселились в портовых городах, а в 1509 г. дон Мануэл предоставил особую защиту евреям Сафи — "за нашу службу, а также за прибыль и благополучие нашего города Кафим"27. Португальские евреи, для которых жизнь на самом полуострове становилась все более некомфортной, уже начали играть большую роль в заморской империи. Тем временем за пределами приграничной зоны марокканских городов все большее число португальских авантюристов переходило на службу в войска марокканских полевых командиров, многие из них принимали ислам.
Образование Эстадо да Индия
В 1504 г. до папы Римского дошло сообщение о том, что османский султан разрушит христианские святыни в Иерусалиме, если не будут предприняты какие-то меры для обуздания португальцев. Ходили также слухи, что мамлюкский султан Египта собирался бросить вызов португальцам, чьи действия угрожали его доходам и коммерческому процветанию Каира, в то время как венецианцы, которые, возможно, координировали всю эту дипломатическую кампанию, по-видимому, предлагали построить канал через Суэцкий перешеек, чтобы можно было перебросить военные корабли из Средиземного моря и бросить вызов португальцам 28. Теперь Мануэл должен был не только взвесить преимущества и недостатки продолжения восточного предприятия, но и решить, как лучше всего осуществить такое предприятие. В 1505 г. король и его советники приняли судьбоносное решение отправить на Восток вице-короля и основать то, что впоследствии стало известно как "Эстадо да Индия".
