Малфой, пародируя директора, восторженно прогнусавил:
— Ещё один великолепный день прошёл и всё это благодаря Поттеру! Так отдадим же Гриффиндору Кубок Школы, наплевав на то, что Слизерин обогнал их баллов так на двести. Скажем дружно: 'Ура!' — он зло оскалился.
— Вот Годрик! Что б ему... — Блейз Забини, до сего момента методично штудирующий за ужином 'Ежедневный пророк', стрельнул взглядом в Малфоя.
— Что там? — напрягся блондин.
Панси Паркинсон выхватила газету и прочла вслух:
'Артур Уизли вновь побывал в Малфой-мэноре, — лицо Драко стало похожим на маску, словно застыло. — Это уже второй обыск жилища Упивающегося Смертью, — продолжила читать она, — Артур Уизли из Отдела по обнаружению и конфискации фальшивых оберегов сказал, что его бригада действовала по сигналу, полученному от частного лица...
— Поттер, сволочь! — произнес блондин полузадушенным хрипом.
— При чём тут гриффиндорский Избранный? — поинтересовался Забини.
— При том, что это наверняка Поттер натравил на Малфоев Уизела-старшего, — вздохнула Панси.
После ужина слизеринцы перестряли гриффиндорцев в дверях.
— Поттер? — Малфой преградил ему дорогу. — Ты, оказывается, не только сын грязнокровки, песий крестник, но ещё и стукач у нищебродов?
Гриффиндорец и слизеринец одновременно вскинули палочки.
Винсент Крэбб зачем-то шагнул вперёд, встряв между ними, и проклятие, посланное Золотым Мальчиком в своего противника, угодило в него.
Винсент растянулся на полу, судорожно дёргая всё удлиняющимися ногами. Метаморфоза напоминала кадры из фильмов ужасов. Ноги Винсента всё растягивались и растягивались, бесконечно, будто резиновые. Этому всё никак не было конца.
Невозмутимо перешагнув через рухнувшего противника, Надежда Магического Мира вознамерилась удалиться.
— Поттер! Стой, сволочь!!! — брызжа слюной, кричал Малфой, пытаясь вырваться из рук удерживающих его Нотта и Гойла.
Неизвестно, чем бы закончилось дело для Винсента, не вмешайся подоспевшая Гермиона:
— Гарри! Прекрати это. Немедленно! — не терпящим возражения тоном потребовала она.
— Как скажешь, — не хорошо улыбнулся золотой гриффиндорский мальчик.
Ноги стонущего Крэббэ к тому моменту занимали почти весь коридор. С мерзким хлопком, словно кто-то отпустил до предела растянутую резинку, они начали быстро-быстро укорачиваться.
Винсент заорал, царапая ногтями по полу, и потерял сознание.
Малфой и Паркинсон кинулись к пострадавшему другу, София, повернувшись, оказалась почти лицом к лицу с Поттером.
— Ну ты и козел, Мальчик-Который-Выжил — бросила она ему.
Поттер открыл было рот, чтобы ответить, но не успел.
— Что здесь опять происходит?! — прогремел голос Снейпа.
— Поттер проклял Краббэ, сэр, — обвиняющим тоном сказала Панси. — Вот что!
— Не правда! — возразила Парвати Патилл. — Гарри не произнёс ни слова! Мы все видели.
Забини фыркнул:
— Кажется, кто-то не так плохо усвоил урок, как вы думали, сэр.
— Сегодня вечером будьте добры явиться в мой кабинет, — медленно выговаривая каждое слово, процедил зельевар. — За новым взысканием. Вы меня поняли, Поттер?
— Да, понял.
— Да, понял, сэр.
— Да, сэр. Я вас понял.
София едва не упала, когда кто-то сильно толкнул её со спины. Развернувшись, она изумленно посмотрела на красное, словно свекла в борще, точёное лицо Рона Уизли:
— Мы думали, ты нормальная, Астория Гринграсс. А ты, оказывается, такая же змея, как все слизеринцы
Он смачно плюнул ей под ноги.
Не веря глазам, София покосилась на белый пузырящийся плевок.
— Пытаешься произвести впечатление на даму, демонстрируя принятые в клане Уизли манеры? — засмеялся Драко Малфой.
Рон впечатал его в стену.
— Это что ты себе позволяешь, Рон Биллиус Уизли? — продолжал нагло ухмыльять Малфой в лицо рыжему. — Если взумал приставать ко мне, то говорю сразу — ты не в моем вкусе.
Гойл, Нотт и Забини окружили их. Они явно вознамерились опуститься до банального магловского мордобоя.
— Не надо, — зыркнул в их сторону серыми глазищами Малфой. — На сегодня разборки закончены. С тобой, Уизли, мы скоро сочтёмся. За моего отца. За Мэлфой-мэнор. За мать. Обещаю.
Это звучало уже серьёзно.
Драко Малфой едва доходил Рону Уизли до плеч. В огромных кулачищах Рона он смотрелся особенно хрупким, словно ивовый прут или легкий штрих на холсте. Но каким-то непостижимым образом ухитрялся выглядеть при этом и пугающим, и внушительным.
Рон воинственно сжав челюсть, разжал кулаки.
— Пошёл вон, хорек вонючий.
— Только после тебя, жалкий нищеброд.
Глава 4
Василиск
София уверенно шагала по направлению к условленному месту встречи. Пушистый ковер из успевших нападать листьев мягко шуршал под ногами. Запах прелости и влаги, грибов и опасности витали в воздухе, раздражая обоняние и приятно будоража нервы.
Огромная ворона слетела с ветки и через секунду в облаке оседающего черного дыма вырос стройный женский силуэт — истинное порождение ночи. Шагнув к Софии навстречу, Василиса обняла её. Ледяной холод вместо обычного человеческого тепла напомнил, что она не смертная женщина.
— Волдеморт знает, что ты здесь? — поинтересовалась София.
— Тс! — холодный палец прижался к губам, — не произноси вслух его имя.
-Почему?
— В нём заложена магия вызова. Том способен услышать тех, кто его произносит. А нам он сегодня ни к чему. Ты готова к новому уроку?
— Мы опять будем поднимать мертвецов? — поежилась София.
— Ты должна научиться управлять своей главной силой. Учителя вряд ли станут учить тебя некромантии, так что эту часть твоего обучения мне придётся взять на себя. Если всё пройдёт, как я запланировала, ты не только получишь новые знания, но у тебя появится надёжный союзник, о котором сам Салазар Слизерин не мечтал. Я говорю о василиске.
— О василиске? Из Тайной комнаты?
— Именно, — подтвердила Василиса.
— Но разве Поттер не убил его? Или в Хогвартсе их несколько?
— Живой василиск способен убивать взглядом. Согласись, существенный минус? К тому же, живая тварь всегда действует по собственному почину, в то время как поднятый мертвец та же марионетка, без твоей воли он — прах. Мертвый василиск не сможет ползать по трубам и убивать без приказа, на чём в свое время погорел Томми, но, если потребуется защищать тебя, он не остановится, пока не убьет того, кого приказано. Он — это ты. Он — ничто без твоего желания. А потому и бояться его не стоит.
— Поттер убил эту ядовитую тварь почти пять лет назад. Он уже сгнил давно, наверное! — попыталась отлынить от неприятной обязанности София.
— Василиски не гниют — они превращаются в камень, — услужливо поведала Василиса. — Заклятие вернёт ему плоть, ты приобретёшь неуязвимого защитника и заодно потренируешься. Пошли!
— Разве ты можешь зайти в Хогвартс?
Василиса засмеялась:
— Ни в Хогвартс, ни в любое другое здание, в котором живут смертные, я войти не могу, — она многозначительно сощурилась, — без приглашения. Но все меняется, если меня позовут.
— Я не стану...
— Конечно станешь, София. Ведь без меня тебе не справиться ни с василиском, ни с Томом.
София кусала губы:
-Я не прощу себе, если по моей вине пострадают люди.
— Если я захочу принести кому-то смерть, что помешает мне дождаться человека за порогом?
София не знала, чем ещё возразить. Ей совсем не хотелось оживлять василиска. Было жутко.
София очень надеялась, что по дороге их накроет Филтч, но ни он, ни его легендарная кошка даже и не подумали появиться. Без приключений они с Властелиной миновали все коридоры, переходы и лестницы.
В окна заглядывала любопытная луна, подмигивая с неба, раскидывая прозрачные голубоватые тени. Средневековые латы, притворяющиеся статуями, сторожили многовековой покой Хогвартса. Мирно подрёмывали, отказываясь замечать потустороннюю чёрную тень, фигуры на портретах.
— Туалет, в котором угораздило умереть той глупой девчонке, кажется, находится здесь, — Василиса увлекла девушку за собой в боковой проход.
Дверь в уборную тихонько скрипнула под её рукой.
— Его до сих пор называют туалетом Меланхольной Миртл. Говорят, её призрак всё ещё тут, — боязливо оглядываясь, сказала София.
Потолок растворялся во мраке, как и дальние стены. В центре комнаты туалетные раковины складываясь в нечто, вроде колонны и возвышались, будто гигантская ваза без цветов.
— Посвяти, — велела Василиса.
— Люмос! — послушно отозвалась София.
На одной из сторон медного краника они разглядели крохотную змейку.
— Вели комнате открыться на змееязе, — подсказала Василиса.
'Откройся!' — на серпентарго прошипела София.
Кран засиял алмазным светом, раковина начала двигаться, вращаясь до тех пор, пока не исчезла, открыв вход в длинный тунель, напоминающий чёрную трубу.
Василиса шагнула в темноту первой, София последовала за ней и началось бесконечное падение. Труба изгибалась, выворачивала куда-то, неуклонно опускалась всё вниз и вниз.
Когда падение завершилось, они оказались в глубоком подземелье. Тьма стояла такая непроглядная, что маленькая дрожащая точка света в руке Софии почти не могла противостоять торжествующему мраку.
Стены пропитались влагой. Вода была здесь повсюду. Тишина била по ушам и действовала на нервы. Когда под ногой что-то хрустнуло, София не могла сдержать испуганного вскрика. Опустив палочку ниже, девушка увидела, что пол усеян костями.
Ход снова изогнулся, выводя их с Василисой к стене с изображением двух переплетённых змей.
И снова на змееязе пришлось повторить требование открыться.
Стена раскололась надвое, открывая доступ в тускло освещенный, длинный зал. Каменные колонны в форме переплетенных змей поддерживали терявшийся во мраке потолок. Колонны сходились к высокой, высотой, наверное, во весь зал, статуи, ноги которой обвивало тело окаменевшего василиска. Рядом с ним лежал пронзённый гигантским острым змеиным зубом, блокнот.
София подозрительно покосилась на пронзённую груду серой бумаги:
— Это первый крестраж дяди Тома?
Когда она наклонилась, намереваясь поднять тетрадь, Василиса перехватила её руку:
— Не стоит, дорогая. Яд по-прежнему смертелен. С течением времени он мог стать даже токсичнее.
Покосившись на порванную, пропитанную ядом тетрадь, Василиса грустно вздохнула:
— Надгробие его любви... Бедный мальчик! Ладно, пусть мертвое прошлое хоронит своих мертвецов. А ты возьми мел.
— Обыкновенный мел? — на всякий случай уточнила София.
— Самый, что ни есть, обычный, — с сарказмом засверила её Василиса. — Главное, чтобы рисовал, большего от него не требуется. Обведи им тело василиска, постарайся сделать так, чтобы круг при этом всё же был похож на круг, а не стал квадратным.
Высунув от старания язык, ползая на четвереньках, София выводила по полу окружность.
— Когда вызывают сущность из потустороннего мира, чаще всего ставят два круга, -наставляла Василиса. — Вокруг комнаты, чтобы сущность без твоего ведома не могла вырваться в вещественный мир. И вокруг себя. Понятно для чего, надеюсь? Кстати, вызывать демонов самостоятельно я категорически тебе запрещаю! Только попробуй ослушаться и...
— Василиса! — засмеялась София. — Я и этот круг не рисовала бы, если бы был хотя бы шанс, что ты оставишь меня в покое. Какой уж там демон?
Василиса продолжала распинаться:
— В данном случае ты никого не вызываешь, поэтому второй защитный круг ставить не обязательно. Обошлись бы и без первого, но поскольку ты совсем без опыта, мы просто подстрахуемся, понятно? Если что-то пойдёт не так, выбегай за границы круга и замыкай линию. Вот соль. Ты крещеная?
— Да, — в недоумении кивнула София.
— Тогда возьмёшь щепоть соли и произнеси молитву — маггловский способ вызывать Патронуса. Он куда менее энергозатратен, чем у нас. Теперь слушай внимательно. Вот четыре черные свечи, их нужно расставить внутри круга по сторанам света. Порядок, которым соединяются точки, значение не имеет. Потом встанешь в круг, закроешь глаза и будешь ждать прихода силы.
— А как понять, что...
-Ты её почувствуешь и ярче загорятся свечи.
— Говорить что-нибудь нужно?
— Нет. Длинные словеса — фокусы для публики. Тёмная магия, если только дело не касается призывов, почти всегда обходится без слов.
Взяв свечи, София перешагнула меловую черту.
Установив толстые черные свечи по четырём сторонам, следуя инструкции, села на колени в центр и закрыла глаза.
Капала вода. Равномерно, через определённые интервалы.
Кап...
Кап...
Кап...
Тот, кто одинок, тот непобедим, потому что нельзя потерять то, что тебе не нужно, а сознание бессмертно.
Кап...
Кап...
Медленно вьются серебристые снежинки, падая на стылую землю. Капли замерзают, стихая...
Кап...
И — темнота.
Только сознание воспринимает само себя, больше ничего нет.
Веки поднялись с трудом. И далеко не с первой попытки.
Бросив взгляд на свечи, девушка с удивлением увидела, что те не просто горели — они пылали, вытягивая вверх неправдоподобно узкие, длинные языки.
Вокруг ног белыми кристаллами выпал иней. Кожу кололо, словно с мороза.
Юная колдунья вытянула руки, представляя, как змеиное тело, обвивающее статую Слизерина, становится мягче, гибче. Чтобы облегчить ход силе, София взяла из воздуха материализовавшийся нож и проколола палец. Алые капли упали на мраморные изгибы тела василиска.
Одна, другая, третья капли просачивались сквозь белый камень.
По полу пошла вибрация, словно волна. Громкий глухой звук ударил в уши, будто одна из многочисленных колон рухнула, рассыпаясь на части. Змеиное тело подёрнулось многочисленными трещинами. Трещины всё разрастались, ширились, пока каменный панцирь не треснул, и ядовито-изумрудный змей не поднялся, раздувая капюшон и обнажая острые клыки. Судя по белой пленке, затянувшей глаза монстра, василиск, как и предсказывала Василиса, был слеп.
Помещение заполнилось неприятными, сладковатыми запахами гниения.
Монстр замер, будто кто-то невидимый остановил кинопленку.
— Прикажи ему вернуться на своё место у ног Салазара, — велала Василиса.
Мертвый змей послушался безукоризненно.
Как только тело василиска перестало изгибаться тугими волнами, София попятилась, выходя за рамки мелового круга. Ноги у неё подгибались со страха.
Василиса выглядела недовольной:
— Если бы эта тварь была хоть немного опасна, ты бы погибла, — сказала она. — Что за манера замирать столбом?
— Я испугалась, — оправдывалась София.
— Привычка впадать в ступор вредна для здоровья. Если ты будешь пугаться тех, кого создаёшь, скажи, какой в этом смысл?
София не считала, что она создала василиска, но говорить об этом вслух не стала.
— Я сделала всё, что ты хотела. Мы можем уйти? — спросила она.
— Ты уже придумала, как выберешься наверх?
— В смысле? — встревожилась София. — Я надеялась, что ты мне в этом поможешь?
