Не тот человек

Был, конечно, ещё один вариант: Икари — свежеиспечённого пилота уже можно смело считать экспертом в деле истребления гаун, а его аналитические выкладки — готовым пособием для офицеров и пилотов. Отчасти, в роли оперативного командира на мостике он даже предпочтительней Мидорикавы, но... Синдзи -герой, новый Рыцарь Сидонии, его место там, в бою, на острие атаки. Да и сама Кобаяши, которая не скрывает того, что поставила всё на Икари, не потерпит даже малейшего намёка на идею назначить парня на место Сэйи. Тем более что кандидатура Мидорикавы ею уже одобрена.

________________________________________________________________________________________________ <

* — ирл. Раступись! / Дай дорогу! — ирландский боевой клич, аналог британского "Clear the way!"

По ангару разносился лязг и грохот механизмов, между огромными конструкциями металось эхо человеческих голосов. Перед одной из проходивших через всё помещение дорожек выстроилась соответственно с нумерацией шеренга повреждённых "стражей". Искорёженные, с оторванными конечностями и развороченными корпусами, они висели на прочных тросах, источая вонь горелого пластика и прокалённого металла. Бронепластины из прочнейшей стали, словно прожёванные листы рисовой бумаги, смяты и перекручены, на месте рук и ног свисали обрывки тросов, кабелей, проводов и шлангов. И только номера на бронеплитах теперь указывали на то, что эти бесформенные груды металла ещё недавно были грозными боевыми механоидами, опорой и мощью корабля-ковчега.

"183"

"267"

"328"

"425"

"517"

"587"

"701"

"702"

"703"

Вокруг них неторопливо возились несколько техников.

— Да уж, не повезло им...

— Особенно "семисотым"...

— И не говори! Быть сбитым своим же... Да так по дурацки...

— Глупо всё получилось.

— Ума не приложу, как так это могло получиться? Ну ладно "Цугумори" сбил бы одного — это понятно. Задело бы другого — ещё можно поверить. Но всех троих... Уму не постижимо.

— Тот парень, что раньше летал на "Белой луне", тоже огрёб сполна...

— Ага... И чего спрашивается, с "Цугумори" пересел?

— Хрен его знает... "Цугумори", этот раз, между прочим, тоже досталось...

— Потому что кое-кто сел в не свой "фрейм".

— Видимо, Икари решил сменить неудачливый "фрейм".

— На ещё более неудачливый — ты ведь только посмотри на то, что от его "пятьсот восемьдесят седьмого" осталось!

— Слушай, он же просто-напросто сам себя подорвал!!!

— И как только после этого выжил? Там же ведь взрывчатки на целый астероид было!

— Везунчик...

В противоположном конце ангара стоял ещё один "страж". Под номером "704" — легендарный "Цугумори".

Напротив него, опираясь на ограждавшие главную дорожку стояла высокая стройная женщина с каштановой шевелюрой, собранной в пышный "конский хвост". Не прикрытый чёлкой правый глаз мрачно изучал повреждённую машину.

Настроение у Сасаки было преотвратное и все работавшие в ангаре сейчас предпочитали обходить главу "ТХВ" стороной, стараясь без необходимости вообще не попадаться на глаза.

Глухо стукнули подошвы ботинок — рядом с Сасаки на поручни опёрся вконец вымотанный Тамба. Оба технаря молча переглянулись и так же молча снова уставились на "семьсот четвёртого".

— Ума не приложу, что с ним делать? Была бы это правая рука, то...

— Возьми от Типа-восемнадцать, шеф. — устало прохрипел Шинсуке.

— Иного другого и не остаётся. — согласилась та и внезапно со всей силы хватила кулаком об перила. — Нет, вот же придурок — сходу лететь в бой на "фрейме", в кабине которого до того ни разу не бывал?!!

— Так он что, так сразу взял и полетел на совершенно незнакомом "страже"? — удивился подчинённый.

— Именно! Дорвался, идиот, до желанной ! — рыкнула Сасаки и неожиданно понизила до шёпота голос. — Кстати, ты в курсе, что "Цугумори" может и вовсе перейти в собственность "Кунато Девелопмент"?

— Что?!! — выпучился Шинсуке. — Шеф, ты это серьёзно?

— Абсолютно. — кивнула та. — Это договорённость Кунато с Кобаяши — если Норио хорошо себя проявит в ближайшее время, то...

— Если хорошо проявит... — едко ухмыльнулся Тамба, посмотрев на шеренгу битых "стражей".

— Можешь не сомневаться — Кунато будет из кожи вон лезть, чтобы окончательно заграбастать себе "Цугумори" и показать всем, какой крутой... А эта неудача его только подстегнёт.

— Как же так, "Цугумори" ведь расконсервировали специально для Икари? — механик принялся скрести в затылке.

— Меня больше удивляет сам Икари. Какого он вообще всё это затеял. — Сасаки резко мотнула головой, отчего пышный хвост наотмашь хлестанул по плечам. — Нет, ну какой идиот: отдать другому "Цугумори"!!! И главное кому?! Не Самари, не кому-то ещё, а этому зазнайке Кунато! И ради чего?! Чтоб этот говнюк в первом же вылете своё же звено перемолотил?!

— Странно это всё. Хотя, если вспомнить, как Икари расколошматил тот Тип-восемнадцать, что ему дали...

— Похоже, он решил в каждый вылет гробить по "фрейму". — буркнула в ответ Сасаки. — Он довыпендривается, что в один прекрасный день гауны его вместе со "стражем" в утиль отправят.

— И тогда больше не видать тебе шикарных цветов. — тут же поддел её Шинсуке.

— Как и тебе — хорошего сакэ.

— А это плохо, шеф, у Икари, между прочим, отличный вкус. Кстати, если "Цугумори" станет собственностью корпорации, мы продолжим его обслуживать?

— Только если очень хорошо попросят и так же хорошо заплатят.

— Это ты всём виноват! — вспылила Хо. — Из-за тебя Ямано погибла!

Рен предупреждающе положила руку на плечо сестре, посмотрев на Норио не сулящим ничего хорошего взглядом. Хо скрипнула зубами, но сдержалась. Кунато не ответил, лишь надменно вскинул голову и провожаемый злобным взглядом десяти пар бордово-коричневых глаз зашагал дальше.

Спорить и что-либо доказывать этому выводку наглых клонов-скороспелок Норио считал ниже своего достоинства.

Эти пятилетние акселератки, с наскоро нафаршированными нужными знаниями мозгами, пушечное мясо, выведенное в пробирках для того, чтобы сохранить жизни таким профессионалам как Кунато, ещё смеют его в чём-то осуждать!

Их дело — своими жизнями обеспечить триумф истинных Рыцарей Сидонии. И желательно — держа языки за зубами.

"Надеюсь, расследование специалистов уже будет готово к моему возвращению".

И если окажется, что Икари действительно покопался в системах "Цугумори", то он, наследник клана Кунато превратит его жизнь в ад. Он смешает его имя с грязью, раз и навсегда сделав тем, кем он был всего месяц назад — изгоем и ничтожеством.

— И почему Синдзи не стал пилотировать "Цугумори"? Он бы такого не допустил. — задумчиво пробормотала Ро, сидевшая на скамейке в обнимку с Йо.

— Его, наверное, за что-то наказали... — предположила одна из сестрёнок.

— Но, за что его могли отстранить? — повернулась к Рен Хо.

— Не знаю, сестрица, не знаю... Но, вполне может быть, что он сам отказался от "Белой луны".

— Но почему?

Рен только вздохнула. Сёстрам Хонока и простых сидонийцев не так уж легко понять, а Синдзи Икари, с его нестандартностью, был для них тайной, завёрнутой в загадку.

— Скорее бы Эн пришла в себя. — хлюпнула носом самая младшая из клонов-близняшек.

В палате стояла тишина, нарушаемая лишь писком медицинских приборов. Неожиданно лежавший до того неподвижно пациент — рослый парень лет шестнадцати — пошевелился и медленно приоткрыл глаза. Некоторое время он просто смотрел в потолок, затем шумно вздохнул:

— И снова незнакомый потолок... Как же это всё меня задолбало...

Осторожно пошевелился, затем снова вздохнул. Усталость во взгляде сменилась тревогой и раздражением.

— Ёпрст, надо ж было такому случиться... beschissen... — злобно процедил сквозь зубы. — И её по полной подставил, и Ямано угробил... Эйко, Эйко... Надо ж было им именно тебя на вылет дёрнуть... И эта водоросль * ... Феерический долбо...б... Scheisskerl!...

Осторожно повертев, насколько позволяла гипсовая повязка на шее, головой, откинул одеяло и, аккуратно опустив ноги на пол, принял сидячее положение. Оглядел палату и, не обнаружив искомого, грустно продекламировал:

— Костыль, костыль... Полцарства за костыль.

Посидев несколько минут, парень с усилием поднялся, сделал шаг, другой и едва не рухнул, в последний момент успев опереться на стену.

— М-мать!

Постоял, прислушиваясь к ощущениям в своём теле и внезапно с восхищением покрутил головой:

— Однако... Мне б такую регенерацию ТАМ...

Собравшись силами, он целеустремлённо направился к выходу, бормоча себе под нос на неизвестном остальной Сидонии языке:

— Вот интересно, как они такое сумели проделать? Рицко б душу продала за возможность забуриться в здешние лаборатории...

— Икари?! — Рен Хонока не могла поверить своим глазам — человек, который должен был мешком валяться в коме, стоял на своих двоих и смотрел ей в глаза.

— Нет -Дункан Мак-Клауд!

Теперь Рен почувствовала, как у неё глаза на лоб лезут — он что бредит или это такой юмор:

— Да не смотри ты на меня как на призрака, Рен. Лучше скажи как там ваша старшая сестрёнка?

— Пока без сознания. Но, врачи сказали — состояние стабильное и скоро придёт в себя.

— Уже радует... А... что с... Шизукой?

"Он назвал её по имени!" — машинально отметила розоволосая. — "Неужели...?"

Молчание Хоноки Икари растолковал по-своему:

— Рен, не терзай мне душу, она жива?

— Да, но...

— Что но, Рен!? Давай уж, не скрывай...

— Она потеряла левую руку и ногу...

Хоноки дружно вздрогнули, когда пилот со всего маху врезал кулаком по стене, разразившись потоком ругани на непонятном языке.

Внезапно, Икари так же резко успокоился и уже ровным тоном спросил:

— Как её состояние?

— Недавно пришла в сознание, но ещё очень слаба и...

— В какой палате?

— Икари, тебе же нельзя вставать. — попыталась было остановить его Хо.

Тот лишь криво ухмыльнулся:

— Сестрёнки, поверьте, надо очень постараться, чтобы меня надолго в больницу отправить.

Десять Хонок дружно оглянули неубиваемого коллегу с ног до головы — перемотанный бинтами, с загипсованной шеей, еле держащийся на ногах... И это — при травме позвоночника, переломе шеи, сотрясении мозга, внутренних кровотечениях, разрывах связок и сухожилий!

Действительно, неубиваемый тип.

Отчаяние, боль, тоска, уныние... А ведь совсем недавно Шизука так была счастлива. Она стала пилотом, рядом были друзья и тот, кто... стал для неё больше чем другом. И вот, в один миг всё закончилось. Оставив напоследок тупую ноющую боль в обрубках на месте руки и ноги.

И что мерзко, что причиной беды стал не не гауна, жаждущий добраться до тебя своими щупальцами, а твой же напарник и друг Кунато.

И Ямано... Быть спасённой от верной смерти напарником, чтобы в следующем вылете погибнуть... По вине, пусть и невольной, другого напарника.

Какая мерзкая насмешка судьбы...

Хошиджиро не была особенно дружна с Ямано, но смерть Эйко всё равно стала для неё ударом. Как это тяжело... Вот человек, которого ты давно знаешь, жив, разговаривает с тобой, сердится, веселится, спорит... И вот его уже нет.

"Кажется, я начинаю понимать, почему временами Синдзи так мрачнел". Икари знал, что им предстоит пережить...

Но сам при этом спокойно шёл навстречу смертельной опасности. И теперь он, наверняка в таком же, как и она положении.

Девушка лежала, зажмурившись, чувствуя, как по щекам текут слёзы.

Тихо зашипела отходящая в сторону дверь, но у Шизуки не было ни малейшего желания даже поинтересоваться, кто же на этот раз пришёл.

— Здравствуй.

Шизука открыла глаза и почувствовала, как бешено заколотилось сердце. В дверях стоял Икари. Весь перемотанный и загипсованный, но — живой и на ногах!

— Си-ин! Ты живой! Ты как, в порядке? Мне сказали, что у тебя...

— Чш-ш-ш... — прохладный палец аккуратно касается губ. — Тебе не надо волноваться и дёргаться. Тем более за меня — таких как я убивать невероятно трудно и тяжело.

— Я вижу. — слабо улыбнулась девушка

Она попыталась приподняться, по привычке опираясь на теперь уже не существующий локоть левой руки — и чуть не рухнула обратно в постель, вовремя подхваченная Синдзи. От бессилия, отчаяния и стыда у Шизуки на глазах невольно снова выступили слёзы.

— А вот плакать и злиться не надо. — мягко заметил Синдзи и, взяв со столика салфетки, принялся вытирать влагу со щёк.

— Не буду. — шмыгнув носом пообещала Хошиджиро.

— Верю. Ты на самом деле сильная девушка и сможешь пережить всё. Сейчас тебе надо собраться с силами, чтобы подняться и снова идти навстречу судьбе.

— Я продолжу службу в регулярных войсках. — сообщила Хошиджиро о принятом ей совсем недавно решении. — Я уже дала согласие на установку биомеханических протезов.

— Не лучшее решение. — нахмурился парень, усаживаясь на стул рядом. — Никакая, даже самая навороченная механика никогда не заменит живой плоти.

— Но на регенерацию конечностей уйдёт слишком много времени, а Сидонии нужны пилоты уже сейчас. — Хошиджиро взглянула в лицо собеседнику и невольно поёжилась испытав отчаянное желание с головой спрятаться под одеяло — до того невыносимо тяжёлый взгляд был сейчас у Сина.

— У Сидонии нет проблем с пушечным мясом. Тем более, сейчас, когда война только-только началась. Уверен, уже через несколько дней командование начнёт массовый перевод старшекурсников в пилоты.

— Но я не могу отсиживаться в сторонке, когда остальные сражаются!

— Шизука, умереть никогда не поздно. Поверь, тебе и через год в пилотский корпус вернуться будет не проблема.

— Но ведь, ты и мои товарищи сейчас вынужде...

Договорить ей не дали, просто заграбастав в охапку. Странно, но от такой грубости Шизуке, наоборот, стало намного легче.

Хошиджиро обняла друга уцелевшей рукой, уткнулась носом в шею и, закрыв глаза, вдохнула его непривычный запах друга — смесь пота и медикаментов... Удивительно, но эти запахи не только не вызывали отторжения, но наоборот приносили ощущением умиротворения и защищённости. Как в детстве...

— Не торопись на смерть, девочка.

— Я не могу оставаться в стороне.

Тишина...

— Знаешь, я мог бы сейчас стать на колени и попросить тебя на время лечения уйти из пилотского корпуса. — странным глухим голосом ответил Син. — И, я знаю, что ты бы пошла мне навстречу, но... Я не хочу заставлять тебя идти наперекор своим принципам и навязывать свой выбор. Ты пошла в пилоты не для того, чтобы уйти после первого же поражения... Так что решать только тебе.

— А ты?

— А я против. Честно, не кривя душой. Не хочу терять друзей. Да и зачем отказываться от возможности вернуть себе полноценные руку и ноги. Зачем откладывать это на потом?

— Синдзи. — вздохнула Хошиджиро. — Я отвечу тебе твоими же словами — я не могу и не буду поступать иначе.