Триада миров.1. Внешний мир

— Я подумаю. Алексин, опаздываем же. Ну пойдём.

Он опять ловит меня за руку. С хитрющей улыбкой берет со стола салфетку и тщательно, как у маленького ребенка, промокает уголки рта.

— Сказку расскажи, губы все в крошках. Ребёнок, чесс слово.

Мы спускаемся на подземную парковку. В своей машине сидит Зосим. При виде нас он выходити ждёт. Молча.

— Привет!

— Привет, — и вновь тишина

— Так, молодежь, не задерживайте старика, — торопит нас Алексин, — быстро в машину.

— Ты кольцо надела? — он игнорирует напрочь хранителя.

— Да. Зосим..., — тянусь к нему. Но он качает головой и садиться во внедорожник на переднее сидение.

Устраиваюсь сзади. Мне неприятно, что Зосим превратно истолковал утреннее происшествие, но при Алексине не решаюсь об этом говорить.

Дорога до института занимает пять минут. И вот мы с ним поднимаемся на второй этаж на кафедру аналитической химии, где сегодня практикум.

На кафедре тихо. Группа уже сидит в аудитории, и я решаюсь.

— Зосим, надо поговорить.

— О чем?

— Утром ты..

— Нет, Хельга, не хочу обсуждать вашу личную жизнь, — он назвал меня по имени? Да что такое!

— Зосим, мы просто..

— Нет, Хельга, не надо, прошу...— он делает попытку уйти.

— Я не хочу с тобой ссориться, Зосим, просто из-за недопонимания.

— Мы не ссоримся, принцесса, я просто не хочу обсуждать эту тему.

— Да что с тобой? Ты мне можешь сказать?

— Не важно, считай последствия вчерашнего дня, — он избегает моего взгляда.

— Тогда ответь мне на один вопрос и иди.

— Какой?

— Почему ты скрыл свой первый переход?

Тишина. Смотрит в пол.

— Что ты скрываешь от меня? Почему? Я же доверяю тебе!

— Я ничего не скрываю...

— Неправда!!!

Стоим и смотрим друг на друга. Мне не важно, что одногруппники уже стоят в дверях и следят за нами. В его глазах такая тоска, что я начинаю осознавать:

— Ты скрыл, потому что...

Резкой рывок, он хватает меня, толкает. В последний момент ловит и, смягчая удар, прижимает к стене:

— Потому что люблю тебя!!! Да именно поэтому!!! Уже тогда не мог без тебя! Довольна? Ещё одна зарубка на каблучке принцессы, ещё одна бабочка в гербарий.

— Зосим, я..

— Молчи, только молчи! — теперь он шепчет мне прямо в ухо, касаясь его горячими губами, вызывая дрожь. — Я видел вас сегодня. Тебя в его руках. Торжество в его глазах. Слухи были правы. Он выиграл. Привязав меня к тебе.

— Зосим, — мне страшно. Я боюсь его сейчас.

— Молчи, пожалуйста, молчи. На что я надеялся? Я даже защитить тебя не могу. Принял свои мечты за будущее. Прости, принцесса, не сдержался. Я останусь и помогу тебе. Если надо, стану советником. Только большего не проси. Не могу видеть тебя в его руках.

Молчу. Он тоже молчит. Лишь его губы касаются мочки уха, вызывая слабость в ногах.

Голос раздается за его спиной.

— Молодые люди, я конечно понимаю, кровь, страсть, гормоны. Но в данный момент у нас начинается практикум. Унгеев, отпустите Хельгу.

Зосим вздрагивает и медленно поворачивается. Там стоит Пискарёв. Его пристальный взгляд просто замораживает Зосима. Он молча отстраняется от меня и уходит в аудиторию. Мне тоже надо. Но ноги подгибаются и я оседаю на пол. Пискарев усмехается и приседает напротив меня.

— Хельга, с вами все в порядке?

Я рассматриваю его с интересом. Глаза, его глаза меня притягивают. На Зосима они смотрели холодно, сейчас же в них было тепло и сочувствие. Притягивает ....и хочется сбежать.

— Евгений Аркадьевич, а вам ничего не надо? Ну мало ли, вдруг в чем— то нуждаетесь, — понимаю что грублю, но меня уже несёт, — например, там мир обуздать или энергетические потоки вернуть?

— Нет, Хельга, мне надо только одно от вас.

— Что же?

— Чтобы вы экзамен сдали, — он улыбается.

Вздыхаю. Глупо, очень глупо с моей стороны.

— Хельга, позвольте вам дать совет.

— Какой?

— Пусть мужчины сами разберутся между собой. Вы внутри себя определилась.

— Да нет никаких любовных треугольников! Евгений Аркадьевич, нету!!! Есть мой опекун, телохранитель. У него своеобразная манера общения. Но он со мной с моего рождения, понимаете? Он всегда был рядом. Всегда. Родители мне меньше внимания уделяли, чем он. Он — моя семья, моя крепость, моя опора. И есть Зосим. Который молчал. Я же не знала и не знаю, как теперь быть.

Я сижу на полу и практически незнакомому человеку открываю душу. А он слушает и не перебивает. И даже не вспоминает, что занятие началось. Но самое главное, он меня слышит.

— Хельга, и все же пусть они поговорят. Они быстрее найдут общий язык. А вам просто надо успокоится. Пойдемте, пока ваши однокурсники не разнесли лабораторию.

Он встаёт и протягивает мне руку. Я машинально берусь, и нас обоих пробивает током. Что-то странное мелькает в его глазах, но быстро исчезает. Он помогает подняться и делает шаг назад:

— Дамы вперёд.

Входим в аудиторию. Сажусь на своё место рядом с Зосимом. Пискарёв обводит притихший класс взглядом и останавливается на старосте:

— Суржиков!

— Да?

— А не могли бы вы сходить и принести мне кофе. С утра хочу кофе, да не судьба.

— Я могу, — Татьяна почти вплотную подходит к преподавателю, но тот качает головой:

— Нет, моя хорошая, вам лучше остаться в классе. Дмитрий, вот деньги, купите тот, что с шоколадом и ванилью.

Я замираю и поднимаю глаза. Пискарёв смотрит на меня и прячет улыбку в усах.

— Но это же гадость!!! — возмущается староста и преподаватель переключает внимание на него.

— Странно, а наша принцесса пьёт. Тогда принесите два стаканчика. Один проанализируем на состав. Бегом, Дмитрий. Остальные предлагайте способы, как будем выяснять состав.

Дмитрий исчезает. У Зосима играют желваки. Тянусь и несмело дотрагиваюсь до его плеча, в надежде успокоить. Он шумно выдыхает и прижимается к руке щекой. Слегка трется об нее. По коже бегут мурашки, и я таю. Лишь краем глаза вылавливаю усмешку преподавателя. Дмитрий возвращается с двумя стаканчиками. Пискарёв берет один и пробует на вкус. Все замирают. Он смакует и...молчит. Затем относит второй стаканчик мне.

— И как вы это пьете?

Я беру и делаю глоток ароматного напитка. Мне становится тёплого и легко. Закрыв глаза, улыбаюсь.

Слышу бурчание Зосима:

— Я бы и сам мог...

— Разница, молодой человек, в том, что я сделал. А вы только хотели сделать. На будущее, прежде чем обижаться на даму, сначала сделайте шаг, чтобы её понять. Продолжим занятие.

Он возвращается к своему столу и ставит пустой стаканчик рядом с тетрадями.

На перерыве Зосим сбегает раньше, чем я успеваю с ним заговорить. Зато Ира и Аня решаются выяснить, что же это утром было и пристают с расспросами. Пытаюсь отмолчаться, давая односложные ответы. В этот момент к нам подходит Татьяна:

— Ты оборзела, — обращается она ко мне.

Девчонки притихают, впрочем остальные в аудитории тоже начинают с интересом прислушиваться. Молчу в ожидании продолжения.

— Я, блин, с тобой разговариваю — ты че оборзела? — продолжает наступать Татьяна, — своих мужиков мало, на Пискарёва замахнулась. Отвали от него.

— Грубо, — лишь замечаю я.

— А я с тобой политесы разводить не буду. Это другим лапшу на уши вешай, а меня не проведешь.

Пожимаю плечами. Я не привыкла, чтобы со мной так разговаривали, но и пускаться в разбирательства тоже не собираюсь. Однако она все распаляется:

— Отвали от Евгения, он мой.

— Я это уже слышала.

-Да ты хамить решила! Слышь ты, принцесса борделя, не посмотрю на твоих защитников, патлы повыдергиваю.

— Тань, заткнись, — вмешивается Суржиков, но она отмахивается от него. Тянется ко мне и толкает в плечо:

— Ты слышишь, блондинка крашенная?

Ох, не надо этого делать. Алексин вбивал в меня навыки самообороны — все может быть и не всегда охрана успеет на помощь. Вот и сейчас просто откладываю в сторону ручку, закрываю тетрадь и разворачиваюсь на высоком лабораторном стуле в сторону девушки. Так будет безопасной для мензурок и химикатов. Татьяна тем временем начинает провоцировать меня на первый удар. Суржиков пытается её образумить, пока словами.

— Ещё раз, я тебя, жертва пергидроля увижу рядом с ним...— наскакивает она на меня.

— Тань, уйди, — это Димка.

— Тань, успокойся — это девчонки.

Но вот она меня задевает весьма чувствительно по плечу. Соскальзываю со стула. Одной рукой хватаю за ударившую меня руку, дергаю и разворачиваю себе спиной. Удар по ноге, не сильный, но ощутимый. Татьяна падает на колени, одна рука заведена за спину, и я выламываю её по максимуму, заставив девушку уткнуться лбом в пол.

— Я не люблю, когда ко мне прикасаются.

Девушка что-то рычит.

— Будем считать, что ты это уяснила. Теперь о моих так называемых мужчинах. Никогда не суди по себе. Тем более свечку не держала. И мои взаимоотношения с Зосимом и моим опекуном тебя не касаются. Что касается Евгения Аркадьевича... Я не бегаю за мужчинами. Охота на них не входит в сферу моих интересов. Советую запомнить, чтобы больше подобные недоразумения не возникали. Я понятно выразилась?

Опять невнятное бурчание. В кабинет одновременно входят Зосим и Пискарев. Оба замирают, пополняя ряды статуй в исполнении однокурсников. Отпускаю девушку. Она бухается лбом в пол и достаточно шустро вскакивает на ноги. Её лицо пылает от прилива крови и возмущения. Но под моим взглядом ретируется к себе. В то же время отмирают и остальные. Зосим подходит и поднимает мой стул. Пискарёв же решает разобраться:

— Снежанская, что за цирк в лаборатории? Это как называется?!

— Я не люблю, когда ко мне прикасаются.

— Это не повод...

— Поводом послужили обвинения в попытке угона чужих мужчин. Пришлось доступно об'яснять, почему меня такие мужчины не интересуют.

— И кто же послужил яблоком раздора?

— Вопрос не ко мне, — я киваю в сторону разъярённой Татьяны.

— Евгений Аркадьевич, Хельга не виновата, — вмешивается Суржиков, — Танька первой начала.

— А почему дошло до рукоприкладства? — преподаватель пытается разобраться до конца.

— Так никто не думал, что принцесса на такое способна. Это было в традициях ниндзей, — Дмитрия несёт, — лёгкое движение, смазанная тень и...

— Я понял, — обрывает его Пискарёв, и поворачивается ко мне, — в лаборатории запрещены драки, за это наказываю — дополнительный вопрос на экзамене. Тебя, Татьяна, это тоже касается.

— А мне то за что??

— За провокацию, и не возмущайся, я тебя знаю. Все, заняли свои места, продолжаем.

Сажусь обратно за стол. Дополнительный вопрос ерунда, но неприятно, что влезла в разборки. На плечо опускается рука. Поворачиваюсь. Зосим протягивает шоколадку:

— Не переживай, все будет хорошо.

— Унгеев! Снежанская! Сейчас вообще с занятий выгоню. Всегда думал, что питерцы более выдержанные, а вы...

— А мы петербужцы, — парирует Зосим.

Пискарёв лишь качает головой.

После лабораторной перемещаемся в потоковую аудитории на лекцию. Пока не началось занятие, ко мне подходят подруги.

— Хельга, мы тут решили на днях заняться шоппингом. Стресс сбросить и все такое прочее. Поедешь с нами?

— На шоппинг? — немного теряюсь.

— Ну да, а что такое? — решает уточнить Ирка.

— Нет, ничего, поеду, а когда?

— Так послезавтра у нас только одна пара, вот и поедем.

— Здорово, а куда?

— Да тут от метро маршрутка ходит в один торговый центр.

— Предлагаю иначе, я ж на машине. Поедем на авто. Только дорогу покажите.

Девчонки радостно кивают. Подходит Зосим, он подозрительно косится на девчонок, но молчит. Начинается лекция. Вдруг на тетрадь ложится записка.

"Принцесса, я дурак. Давай сделаем вид, что я ничего не говорил."

Бросаю взгляд на сидящего рядом Зосима. Он старательно пишет лекцию. Строчу ответ:

" Не получится, ты уже сказал."

Приходит ответ:

"Что мне сделать, чтобы ты меня простила?"

Меня начинает смешить переписка и поэтому отвечаю:

"Для начала выслушать. И попробовать ещё раз"

Письмецо приходит незамедлительно:

"Тогда позвольте вас, Ваше Высочество, пригласить на свидание. Обещаю вести себя корректно, а также угостить новым сортом чая или кофе с множеством ингредиентов. Надеюсь на положительный ответ, искренне ваш верный подданный."

Хихикаю и пишу:

" Позволяю".

И в этот же момент мою руку сжимает его рука. Он украдкой подносит её к губам и целует кончики пальцев. Поцелуй на грани официального приветствия и нежности.

После лекций выходим с территории института. Алексина не видно. Зосим увлекает меня за собой, одновременно звоня хранителю:

— Мы в " Песто".

В кафе Зосим выбирает самый уединённый столик. Он сдерживает своё обещание. Передо мной стоит чашка с капучинно, по пене рассыпаны маленькие зефирки, мармеладки, стружка шоколада.

Над столом повисает тишина. Он задумчиво ковыряет чизкейк, я тоже не знаю с чего начинать.

— Принцесса, мне стыдно, что так получилось утром. В конце концов, я не имею право требовать от тебя...

— Ты все не так понял.

— Твоё высочество, не надо...

— А теперь молчи и слушай, — перебиваю его, — вчера был тяжёлый день. Мне приснился кошмар. Я сама попросила Алексина остаться со мной, потому что боялась повторения. А потом попросила рассказать сказку.

— Сказку?!!! — Зосим ошарашенно смотрит на меня.

— Ну да сказку. Пока он рассказывал, я уснула. Он тоже. Вот ты нас и застал. Между нами было одеяло.

— Он рассказывал тебе сказки? — парень уже начинает смеяться.

Нахохливаюсь. Ну что они к сказкам привязались. Тут же на мою руку ложиться его рука.

— Не дуйся. Просто Алексина жалко.

— А меня не жалко?

— А за тебя я боюсь. Хочется схватить в охапку и бежать на край мира, лишь бы ты не страдала больше. Но увы, без сноба никак.

— Да, в свете моей глупости, Алексин просто необходим.

— Это не глупость. Мне больно говорить, но так и должно быть.

-Ты это видел, — даже не спрашиваю, а утверждаю, вспоминая, кем именно является мой друг, — ты видел, что я становлюсь правителем мира падальщиков.

— Средний мир. Это будет Средний мир.

Ошеломленно смотрю на него. Когда то мои знания о мирах разрушил Алексин. Теперь она вновь рушится под словами парня, сидящего напротив.

— Что ещё видел? — шепчу.

— Принцесса, позволь объяснить. Я не вижу. Я могу просчитать действия окружающих и возмущения энергополя. Точно не могу описать. Возможно, это похоже на озарение, на провидение, но более пластичное, может изменяться. И моя задача — увидеть, просчитать и направить по правильному пути. Но опять таки могу лишь подсказать, подтолкнуть. Обратная сторона дара — нам не всегда верят. Этакая прививка от идеальности. И ещё момент. Я не могу просчитать и увидеть своё будущее.

— Зосим...

— Знаешь, у этой особенности есть одна приятная для меня сторона. Для меня только.

— Какая?

— Я не могу просчитать твоё будущее, — он берет мои ладони и прижимается к ним лбом, — а это значит, что мы с тобой связаны сильнее, чем сейчас.