В глазах костёр

— Ну мы же с вами понимаем, что это имя — просто инструмент, — протянул незнакомец, а Микото различила в голосе какие-то странные нотки. Детские. И это тоже было очень странно, тем более что ниндзя почему-то казался ей знакомым. Женщина пообещала себе вспомнить всех шиноби из клана возрастом около двадцати пяти лет — потому что просто так ей видиться не может. Шаринган ведь награждает очень, очень хорошей памятью. — Предпочитаю, чтобы меня назвали Тоби.

— Тогда зачем ты меня так изыскано пригласил на разговор? — хмыкнула куноичи, скрещивая руки на груди и немного склоняя голову. В окне промелькнула большая чёрная птица, но Тоби сидел спиной и не заметил, джонин же никак не изменилась в лице. Показывать что-то в такой ситуации — себе хуже делать.

— Поговорить? — задумчиво спросил Тоби. — Мне очень интересна Коноха. Сборище тех ещё подонков, конечно, но всё же... — парень хохотнул. — Итак, поговорим, или ты будешь молчать?

— Поговорим, правда, не о джинчурики и не о Саске. Люблю получать деньги за миссии, ничего при этом не делая, — легко согласилась Микото, даже немного улыбнувшись; ситуация начала её забавлять. — Не поверю, тебя, что, советь за клан мучает?

Тоби резко встал, и Микото поразилась, как изменилась его поза. А ещё поняла, что, похоже, попала в точку. Стало немного жаль этого парня, но лишь немного, потому что он понимал, что делает. Ну и, конечно же, потому что он сделал то, что сделал. Такого проступка Микото не простила бы никому — даже встречи с Итачи до сих пор сопровождались комком в горле.

— Знаешь, твой сын куда приятнее, потому что умеет молчать, — почти прошипел он, и Микото легонько пожала плечами. Спорить она не собиралась, и даже говорить что-то язвительное, что вертелось на языке — тоже. И так разозлила этого шиноби, а он ведь не такой уж и слабый, по рассказам Итачи. Чего только стоит его способность терять материальность, становясь словно признаком из страшилок.

— Так мы будем болтать, или лучше поссоримся, как всегда грызлись Акико-сан и Никки-сан? — с иронией вопросила она, довольно замечая, что Тоби громко и даже несколько весело хмыкнул. Вряд ли она его, конечно, когда-нибудь простит, но Учихи — мастера скрывать свои эмоции, в этом деле равных им нет. Вот и она притвориться, что совершенно не хочет разорвать этого парня на куски.

Сейчас её задача — узнать о Тоби как можно больше, а потом — выжить, чтобы дома вспомнить всех умерших или пропавших без вести членов клана, которые будут хоть немного подходить под узнанные критерии. На войне, к сожалению, их было много, но смерть многих происходила на чьих-то глазах, или тело хоронили — так что круг поисков немного, но сужался.

Микото задумчиво рассматривала чистый и прибранный дом. Ей было интересно: а каким образом вечно такой уставший после тренировок Саске умудрился оставить всё в чистоте? Нет, про его любовь к порядку она, конечно, знала, но всё же... Не уж-то он всего лишь изображал из себя смертельно замотанного? Но что-то не сходилось, зачем ему тогда было делать это?

Вопрос опал сам собой, когда куноичи увидела Саске дома. "А ведь он должен быть на тренировке", — промелькнула у неё в голове мысль. Саске обернулся, удивлённо вскинул брови, и тут же объяснил, что он — клон. Учиха медленно кивнула, соглашаясь, что это всё объясняет. Оставался только вопрос по поводу того, кто научил её сына этой технике, но и он не требовал особых усилий: Наруто и научил. Или шаринган помог... "научить".

— Рано ты, — протянул Саске-клон, с почти маниакальным упорством оглядываясь. Иногда его жажда чистоты и порядка пугала даже Микото, но у всех свои тараканы. Кто знает, почему он так любит убираться? Хотя... теории-то были, и очень даже годные.

Например, сама Микото до сих пор не могла забыть лужу крови, натёкшую под Фугаку, когда она очнулась. И тоже после этого не могла выносить вида разлитых жидкостей. Это была не фобия, конечно, но что-то в душе каждый раз свербило. Неприятно так, надрывно.

Про душу вообще отдельный разговор: она долго спорила с Иноичи, который мягко настаивал на том, чтобы залезть к ней в голову основательно. Без согласия это сделать можно было только с большими потерями памяти для жертвы, а таких явных следов Яманака оставлять явно не хотел. Микото же просто не могла ему поверить. В её голове — тонны важной для вымершего клана информации, и пусть клан вымерший, информация всегда имеет цену.

В конце концов они договорились на той технике, которая даст мало возможностей просмотреть воспоминания, но вот увидеть суть — внутренний мир — поможет. Учиха пристально следила за печатями, которые Иноичи ей всё же показал, чтобы она не волновалась за честность сделки, и с сожалением понимала, что повторить не сможет, даже скопировав шаринганом. Улучшенный геном, пусть и не имеющий привязке к какой-то стихии, её был неподвластен.

Результаты "обследования" впечатлили не только Иноичи, но и саму Микото. Оказывается, две души просто "слиплись", образовав ещё одну, но более сильную. Яманака хватался за голову, а Микото тихо радовалась, что в какой-то момент старая владелица тела не придёт и не выпнет её в Чистый мир. Вряд ли, правда, у прошлой Микото хватило бы на это сил, но всё же...

— Это и объясняет твои головные боли и накатывающие воспоминая-ассоциации, — говорил тогда Иноичи, задумчиво перебирая пальцами свой хвост. — Две души сливались, и им нужно было то, за что можно зацепиться. Твоя оказалась доминирующая — потому что ты старше, думаю. Хотя, если ты расскажешь о своей жизни поподробнее, я смогу сделать более очные выводы.

Микото улыбалась и качала головой. Тайну о другом мире она рассказывать не хотела. Кто знает, вдруг Иноичи соблазнится технологиями? Машинами, огнестрельным оружием... Нет, пусть всё тут остаётся как есть. Ей бы не хотелось, чтобы война меж деревнями вышла на новый уровень, где совершенно не важно, как сильно ты подготовлен, а важно только то, как быстро ты нажимаешь на курок. Тогда пропадёт то, что поразило её прежде всего: странная, иногда очень искореженная, но честь. Своеобразный кодекс шиноби, который был у каждого. В её мире не было и этого.

— Ну, миссия оказалась легче, чем я думала, — хмыкнула Учиха, вспоминая злого как чёрт Тоби, который почему-то так её не убил. Она не нарывалась, нет-нет, но иногда злость таинственного родственника была почти физически ощутима, а он так и не достал оружия. Не уж-то она всё-таки нужна ему? Но тогда для чего? — Скоро ты придёшь домой?

— Часа через два, думаю. Если в Какаши-сенсее опять не проснётся монстр, — чуть содрогнулся Саске-клон. Оказывается, создавался он с утра и развеивался сразу же, как только сам Саске приходил домой — и сил хватало только нормально доползти до кровати. А когда в Хатаке "просыпался монстр", то всё было в несколько раз хуже.

Микото ничего на это не ответила, только предложила клону пойти поспать или помедитировать. Так оригиналу меньше знаний придётся обрабатывать, да и усталости он получит значительно меньше. Саске независимо кивнул, как бы говоря, что делает так постоянно, и почти взлетел на второй этаж, в собственную комнату.

Учиха помассировала виски, скинула с плеч рюкзак и пошла под душ. Во-первых — приводить тело в порядок, во-вторых — тоже самое делать с мыслями. Имя таинственного Учихи просто так не отыщется, потому что искать, кроме неё, и некому.

Вряд ли бы она смогла вспомнить кого-то смутно знакомого, а значит личность Тоби в прошлом была ей неплохо известна. А ещё он должен был умереть без свидетелей или просто пропасть без вести. Микото растерянно провела рукой по волосам, замечая, что они уже очень длинные. До Кушины ей, конечно, ещё не стричься и не стричься, но...

После войны клан Учиха не терял своих шиноби, а если и терял, то тела их хоронились, а смерть — подтверждалась, значит, точно война. А кого она хорошо знала? Фугаку, собственных родителей, пару-тройку двоюродных братьев и сестёр, нескольких племянников... да и всё, пожалуй. В то время было не до близких знакомств со всем кланом.

У неё не было родных братьев или сестёр, родители и один из двоюродных родственников отпадали по причине другого возраста. Фугаку тут вообще не при чём, Джунко-чан и Рюхей-кун, племянники, учащиеся в Академии, умерли во время резни, ещё один племянник — на миссии, но случилось это почти перед резнёй. Две двоюродные сестры-близняшки тоже вне подозрений: обе умерли во время резни. Самые ближние родственники не подходят. Но тогда кто носит эту маску?

Микото застыла и пожевала губу. Мысль была дикой, но возможной, потому что других вариантов у неё просто не было. И, честно говоря, задумавшись, можно было найти всё больше соответствий. Вот только почему он ополчился против Конохи?

Она не то, чтобы очень уж хорошо знала Обито, но троюродный брат был очень светлым, нетипично-весёлым для Учихи, что не заметить его было почти невозможно. И если многие мальчишки и даже взрослые говорили об этом так, словно открытость — зло и порок, Микото, наоборот, тянулась к мальчишке. Нормально подружиться они так и не успели, так как Обито завалило камнями, и в лагерь Какаши вернулся уже с чужим глазом, но даже так Микото не понимала, почему парень озлобился.

Одна прорезь в маске понятна, так как второй шаринган сейчас носит Какаши; странное, щекотящее голову ощущение похожести — тоже, они ведь были неплохо знакомы; также сентиментальность можно назвать то, что Обито так её и не убил, но вряд ли у такого человека как он осталось место для сентиментальности — раз уж клан собственный вырезать не побоялся. И голос неуловимо похожий, хотя и изменившийся с годами. Но...

— Но всё-таки это слишком странно, — пробормотала Учиха, запрещая себе об этом думать. При следующей встрече она обязательно во всём разберётся. Если эта "следующая встреча" ещё будет, конечно.

Дальнейшие дни слились в одну яркую полосу, так как восьмая команда требовала тренировки, Саске — внимания, а Иноичи — хотя бы редкого присутствия у себя. Последнее надоело, честно говоря, до чёртиков, а Яманака рылся у неё в голове с энтузиазмом юного исследователя, по счастью — только в голове, не в памяти. Хината уже могла видеть бьякуганом очень далеко, Шино, по его словам, выводил какую-то новую породу жуков, Киба — понимал Акамару чуть ли не по движениям. И все могли так хорошо прятаться, что, как прикидывала Микото, будущим чунинам будет очень трудно найти эту троицу.

В какой-то момент куноичи поняла, что ученикам уже пора раздавать специальные бумажки, на подпись. В том, что участвовать будут все, она и не сомневалась, но всё равно было немного волнительно. Учитель из неё, конечно, был не слишком хороший хотя бы по причине неопытности в этом деле, но она старалась. И очень надеялась, что получилось, что смогла вдобить самое нужное, что смогла помочь и направить.

— Что это? — встретил Киба её громким возгласом, мгновенно подлетая ближе и принюхиваясь. — Бумага и чернила, — тут же скривился он и недовольно почесал татуировки.

— Это — ваши пропуски на экзамен, — серьёзно сказала Учиха. — Всё, что от вас требуется — подписать и явиться вот сюда, — она ткнула пальцем на адрес на листочке. Генины синхронно кивнули. — Насколько я знаю, в этом году участие принимать будут все команды. По крайней мере, все наставники изъявили желание выдвинуть своих учеников. Пойдут ли они — тот ещё вопрос, но... — Микото повела плечами.

— А какие древни ещё будут участвовать? — застенчиво спросила Хината, опуская глаза. Акамару заворчал, то ли поддерживая вопрос, то ли просто так.

Микото посмотрела на девочку одобрительно. Вроде бы и стесняется, но вопросы задаёт правильные, ведь чем больше знаешь о противнике, тем лучше. Разные деревни специализируются, в основном, на разных направлениях. Так, в Облаке большое значение уделяется тайдзюцу, то-то они так желали захватить бьякуган (ну и сенсорные способности этих глаз, конечно, зашкаливают), а в Песке — на техниках дальнего боя, преимущественно стихий Ветра и Огня, и марионетках.

— Насколько я знаю, из Великих деревень участие будет принимать только Суна, — ответила она, немного помолчав. — А из мелких... Трава, Дождь, Водопад... больше мне не известно.

Судя по горящим глазам команды — разве что Шино выделялся, — ребятам и этого вполне достаточно. И Микото была рада такой реакции. Решимость и жажда победы — всё, что сейчас нужно. Было бы глупо строить планы, ничего ещё и не зная.

На следующий день Микото пришла к своей команде ради двух вещей: чтобы подбодрить и убедиться, что соглашение подписали все. Смотря на колеблющихся Хинату и Кибу, Учиха скрывала ухмылку. Похоже, родственники успели наговорить кучу всяких ужасов. И если с Кибой это предсказуемо — клан Инузука такой клан Инузука! — то кто же так запугал Хинату? Куноичи знала, что Хьюга — не из тех, кто будет понапрасну колебаться за уже принятое решение.

— Удачи вам, — серьёзно сказала она, и расцвёл, казалось, даже Шино. А может, ей и показалось, так как она действительно хотела увидеть этого парня более живым.

Команду номер семь она тоже заметила, и сразу же поспешила к ним. Вот эти выглядели очень даже уверенно, и джонин перевела дух. Как же это было хорошо! Условия первого этапа был ей известны, но сказать что-то Саске именно сейчас — это подставить и себя, и его, так как вокруг слишком много людей, которые могут заметить неладное.

— Вы справитесь, — заверила ребят Микото и заметила, как приободрился Наруто, как задрала нос Сакура, как усмехнулся Саске.

— С-спасибо большое, — немного смутилась Сакура, комкая в руках подол платья, а Наруто уже унёсся куда-то вперёд, движимый своей уверенностью и хорошим настроением. Девочка мигом растеряла всё своё смущение, и даже лёгкий румянец слетел с лица. — Да куда же ты, один! — воскликнула она, бросаясь следом, а Саске, закатив глаза, независимо пошёл следом.

Микото хмыкнула. "Ещё бы не следил и не вертел чуть головой — я бы и поверила", — скептично заметила она. Теперь оставалось только ждать результатов. Женщина только жалела, что в наблюдатели принимаются лишь чунины. В какой-то мере это экзамен и для них — на внимательность. Впрочем, если вспомнить тех же Изумо с Котецу, "вечных стражников-чунинов", то некоторым даже такое никогда не поможет стать джонином.

Спустя несколько часов домой влетел Саске. Ну, как влетел — зашёл чуть быстрее, чем обычно, спокойный с виду, но радостный внутри. Микото выглянула его встречать и подумала, что, наверное, совсем не зря за Саске бегает чуть ли не все его ровесницы. Парень был красив, подрастёт — ещё краше будет. Она задумчиво хмыкнула, представила, как Саске отбивается от верещащих девиц всем, что под руку попадётся, и решила не заострять на таких глупостях внимание.

— Я прошёл! — гордо заметил Саске. — Был письменный тест. Вроде бы, никто даже не заметил, что ответы на вопросы я не сам написал, а списал в помощью шарингана. Хотя это было напрасно — всё равно мы прошли бы и так, — несколько расстроено махнул он рукой.