— Алинка, ну ты че такая? — в один голос начали они.
— Ладно, уговорили, — боярским голосом произнесла я.
Мы опять вытащили из машины чемодан.
— У меня в жизни первый раз такое мероприятие. Что туда надо одеть? — спросила я, когда мы зашли в дом.
Они быстро подобрали мне юбочку, маечку из Алининого гардероба, куртку я одела свою. Когда вышли во двор, заметили, что откуда-то взялась еще литровая водка. Я вздохнула.
— Мужики обычно говорят: "Прощай, здоровье!" А что говорят бабы? Наверное, "Баба пьяная — пизда чужая". И вообще, кто сказал, что у меня сегодня секса не будет? Наливай!
Я проснулся ближе к обеду. Лежу в той же кровати, что и в прошлый раз. Осмотрелся. Что-то было не так... Почувствовал, что болит зуб, дотронулась. Черт, как же я заросла, нужно побриться.
Стоп, как заросла? Я ощупал лицо, действительно щетина. Я вскочил в кровати как ужаленный. Черт, я стою полностью на ступнях. У меня нет груди, накаченные мышцы. Член стоит аж не могу. Я его чувствую, яйца привычно болтаются. Черт, в окне видно мою фуру. Я не знал, радоваться мне или огорчаться. Надо же, какой кошмар приснился! Вот это сон!
После первых секунд радости наступает уныние. А как же... Нет, не может быть! Я опускаю глаза и смотрю на торчащие трусы. И наступает апатия. Нет, я не хочу. А Вера? Вера! Вера! Вера! А дальше как в старинных кинофильмах — все мелькает, звука нету, нет красок, все в черно-белом цвете. Вот я уже мчусь по трассе, скорость заваливает за 120. Встречные просто мелькают. Вот я уже в Екатеринбурге. Отцепляю фуру на стоянке и на одной голове продолжаю гнать с немыслимой скоростью. Все, я уже в одной деревне, мне тут все знакомо, я видел ее во сне. Да, вот он высокий забор с колючкой поверху. Да, так было и во сне. Я знаю, что там охрана.
Останавливаюсь вплотную к забору и подхожу к калитке. Калитка открывается, и появляется охранник с автоматом. Он ничего не успевает понять, сильный удар в челюсть, и он в глубоком нокауте. Несколько секунд, и автомат уже у меня в руках. На всякий случай передергиваю затвор и делаю шаг во внутрь, сразу же открывая огонь по сторожке. Я вижу как пули крошат стекло, то, что находится внутри. Как второго охранника, нашпигованного пулями, кидает на стенку. И не останавливаясь, иду дальше. На крыльцо выбегают человек пять, я на ходу открываю огонь. Пули крошат все, что попадается на пути. Обрушивается стеклянная веранда. Я подхожу к убитым охранникам, бросаю пустой автомат и подбираю другой. Вновь затвор и вперед, в дом. Сразу даю длинную очередь веером. Кто-то летит на меня справа. Удар прикладом в голову, и он со сломанным черепом падает замертво. Подхожу к одному из охранников, достаю пару магазинов и смело иду на второй этаж.
Все как во сне, тот же зал, те же комнаты. Я поворачиваю направо и ногой открываю дверь в класс. Дверь не выдерживает и слетает с петель. В большой комнате сидят полураздетые девушки. Посредине стоит маникен мужчины, и одна делает минет. Вера стоит рядом с указкой. Девушка поднимает на меня глаза, мне в ней кажется что-то очень знакомым. И я вспоминаю: это же я, только из сна. У меня все перемешалось, я уже не понимаю, где сон, а где явь. Как бы там ни было, я хватаю Веру за руку и веду за собой. Она перепугана так, что не может шевелиться. На своих высоких каблуках она не успевает за мной. Тогда я кладу ее на плечо и продолжаю движение. По лестнице кто-то бежит, как только я вижу его голову — открываю огонь с одной руки. Пули выбивают штукатурку, крошат в щепки деревянные поручни, разрывают декоративное металлическое ограждение. Но ни одна пуля в него не попадает. Но вся эта канонада деморализует его. Он останавливается, я уже перед ним и с силой бью ногой в грудь. Перезаряжаю оружие и продолжаю движение. Вот уже крыльцо, вот ворота. Открываю дверь и закидываю Веру в кабину, сам сажусь за руль и бросаю автомат на пол рядом с собой. Горбатый "вольво" выпускает над кабиной два черных столба дыма и, выбрасывая щебень из-под колес, срывается с места. И опять мелькают встречные фары, скорость заваливает за 120. Я обгоняю, подрезаю. Вера смотрит на меня с удивлением и испугом. Она уже часа два сидит в одном положении и смотрит на меня, не проронив ни слова.
— Ника, выходи за меня замуж, я тебя всю жизнь искал, — говорю я и не слышу своего голоса. Вообще меня удивляет, что я вообще ничего не слышу. Она еще шире открывает глаза:
— Откуда ты, Вы, знаете? — я также не слышу ее голоса, но прекрасно знаю, что она говорит.
— Я видел тебя во сне, я люблю тебя, влюбился с первого взгляда.
— Ты ведь обо мне ничего не знаешь... Они убьют нас, ты их не знаешь...
— Я знаю про тебя все, даже больше, чем ты думаешь. Все. Во сне я была твоей сестрой и самой близкой подругой. Я знаю про твоего брата.
— Нет, этого не может быть... Они найдут и убьют нас.
— Пока я жив, тебя никто пальцем не тронет, поверь. А убить меня не так уж просто.
И тут какой-то провал, не то во времени, не то в памяти. Но она уже лежит в одних трусиках на кровати, а я сижу рядом на полу и ласкаю ее. Я хочу ее с неимоверной страстью, я готов ее взять, а она готова отдаться впервые по собственному желанию и с такой же страстью.
Дааа!! Это могло бы быть так, мне не хватило пары минут, меня кто-то начал трясти за плечо. Я открываю глаза: Вера никуда не исчезла, я вижу ее лицо и тянусь к ее губам.
— Ты че? Бредишь, что ли? — отчетливо слышу я ее голос.
У меня прорезается слух. Я протягиваю руку к ее лицу и начинаю гладить ее по щеке. Нежно тереблю ее сережку в ухе. И тут замечаю, что моя рука какая-то маленькая, длинные ногти покрыты алым лаком.
— Ты че, Алинка, бредишь, что ли? Ты с кем воюешь?
У меня из груди вырвался стон разочарования. Я повернулся на живот и закрыл глаза, пытаясь вернуться туда, где был минуту назад. Но вернуться уже не получается. Я чувствую, что хочу в туалет. По-женски чувствую, что под грудью два упругих шарика, на которых я лежу. Значит, то был сон, всего лишь сон. А это реальность.
— Верка, ну ты что такая скотинка? Зачем ты меня разбудила? — я тяжело вздохнула.
— Так ты меня чуть с дивана не столкнула, — обиженно произнесла она.
Я приподнялся на локтях, опустил голову и посмотрел на груди.
— Ну вот мои хорошие, опять мы вместе, — тяжело вздохнул я.
Осмотревшись, я понял, что мы спим на диване в зале. Я села и, подтянув одеяло, обвернулась им, прикрыв грудь.
— Верка, а что вчера было? Я что-то вообще не гу-гу. Мы ходили куда-нибудь?
— Мы ходили.
— А я?
— Ты нет.
— А почему?
— А вы спорили — кто больше выпьет.
— И кто? Судя по мне, то не я. А секс был?
— Алинка, какой секс? Тебя сюда занесли, и все. Я тебя хоть раздела.
— Спасибо тебе, солнышко, — просюсюкал я. — Верка, у меня сейчас голова расколется, а мочевой — лопнет.
— И что ты предлагаешь? В туалет тебя сносить?
— Если можно, пожалуйста. Или наоборот, туалет принести.
— Ага, сейчас. Вставай и иди.
— Но я же голая! Вдруг кто увидит.
— Халат одень.
— Нуу. Ой, Веркааа, мне такой сон сейчас снился, обалдеть...
— Наверное, большой и толсты...
— Да иди ты... Нет, я тебя спасал, — я пересказал ей сон.
— Как романтично... Принц на белом коне спасает красавицу из лап разбойников.
— Да, только вместо белого коня табун лошадей. А ты взяла, разбудила меня на самом интересном месте, — я повернулся к ней и положил голову на плечо. — Ты там была такая испуганная! Да, я там видела себя. У манекена. Ладно, где халат?
— На, видела она меня испуганной.
Я накинул халат, но застегнуть никак не получалось.
— Верка, застегни мне пуговицы, не могу что-то.
Я чувствовала, что еще пьяная.
— А что мы вот так вчера с водки и тю-тю..
— Нет, ты еще спирт приносила.
— Ого, это серьезно. И много?
— Конечно, серьезно, не разбавляя его пить. У пацанов глаза повылазили, когда они повторили за тобой, а ты как воду.
— А я то думаю, что у меня так горло болит, как будто сожгла? Ну тогда похмелиться можно водичкой из-под крана.
Я наконец-то вышла во двор. Летом они пользовались уличным туалетом. Вскоре проснулась Алинка, приготовила нам завтрак; весь день мы провалялись на диване, болтая ни о чем. Когда пришла с работы ее мама, мы уже были на ногах. Вечером Алина все же вытащила нас прогуляться. Потом Вера ушла спать, а мы с Алиной еще долго сидели и говорили.
— А я смотрю, ты уже привыкла, — сказала она.
— А куда деваться, разве есть выбор? Надо как-то дальше жить. А твоя мама узнала меня.
— Да? И что сказала?
— Сказала, что я ее вторая дочь. И знаешь, она провела меня по щеке, и я непроизвольно прижалась к ее ладони. Алин, прости меня, я правда не виноват. — я обнял ее, и у меня покатились слезы.
— Я знаю, спасибо, что не запустила себя, мне было бы очень обидно. А так, — она посмотрела на меня и улыбнулась сквозь слезы, — прекрасно выглядишь. Личико ухоженное, маникюрчик красивый. А тебе вообще нравится?
— Что?
— Ну, быть девушкой?
— Кажется, начинает, только много проблем. — Мы засмеялись.
Оказывается, Алина поступает в МГУ. Сейчас ждет документы, и, возможно, поедет учиться.
— Классно, — обрадовалась я.
— А вы не против, если я у вас остановлюсь?
Я был не против, но меня смущало одно: ее безопасность. Ведь она могла пострадать из-за нас. Верней, меня.
— Я только за, а не далеко будет добираться?
— Не знаю, попробую.
— Ну что, тогда добро пожаловать. Правда, есть одно "но".
— Не, я буду пл...
— Ты не поняла. Мы с Верой под ударом, и я очень не хочу, чтобы ты была на линии огня.
— Это как? Я не поняла.
— А это так. Ты можешь пострадать из-за наших разборок. Но я найду тебе квартиру недалеко от МГУ.
— Серьезно?
— Ну неужто я свою родную сестру оставлю жить в общаге. — Мы засмеялись.
Утром нас проводили. Ее мама еще раз подошла ко мне и, прижав к себе, произнесла:
— Береги себя, дочка, и Веру береги. И не забывайте, заезжайте почаще в гости, я всегда буду ждать. Спасибо тебе еще раз.
Мы уезжали с легкой душой. Теперь я знала, что с Алиной все в порядке..
— А что за флешку тебе Андрей дал? — вдруг спросила Вера, когда мы выехали с заправки.
Черт, как у меня вылетело из головы! Я совсем забыла, вот память девичья! Но вместо этого я спросил:
— А что, уже соскучилась без стрельбы? Скучно стало?
— Почему сразу стрельба?
— Потому что я примерно догадываюсь, что там.
— И что же?
— Нужно будет достать перо жар-птицы.
— А такая есть?
— Нету, но нам ее нужно будет найти.
— Но ее же нету.
— Короче, там, скорее всего, пойди туда, не знаю куда, и принеси то, не знаю что. А ты что, думаешь, там поздравления?
— Нет, что, куда-то хочет отправить?
— Вера, садись за руль, хочешь?
— Хочу! Хочу! Хочу! — она даже запрыгала на сидении.
Мы поменялись местами, и я достал бук. И что тут у нас? В мониторе появился Дед.
— О, говорящая голова! — удивился я. Я ведь думал, что там какие-нибудь документы.
По его словам, есть информация из непроверенных источников, что некая дальневосточная фирма, "Даль-лес...", незаконно вывозит за границу драгоценные камни, в том числе платину и золото. Но и это еще не все. Через их канал за границу также уходит оружие, а в Россию завозятся наркотики. Задача проверить информацию и доложить.
— Приступить по готовности. И вот что, дочки, будьте осторожней, действуйте по обстоятельствам. Я позже отправлю контакты на случай непредвиденных ситуаций. Материальное обеспечение будет переведено вам на счет. В папках информация, касающаяся этой фирмы, и подробные досье на руководителей. Доложите, когда приступите. Веру используй по своему усмотрению. Все. Удачи вам, девочки!
Мы переглянулись.
Глава девятая
Я взял сигарету и закурил. М-да.
— И что это значит? — спросила Вера. — Я поняла так, что нужно проверить, правда это или нет.
— Да.
— Тю, это же легко! Всего-то навсего.
Я подавилась дымом и закашлялась.
— Ты че, Вера? Легко, говоришь? Это то же самое, что достать перо жар-птицы, только ее не существует.
— Ну!!
— Вот тебе и ну. А фирма существует. А проверить — это не то, что ты думаешь. Это общее выражение. А под ним подразумевается добыть информацию: что, откуда и куда, обнаружить канал, когда отправка. Одним словом, полный сбор информации, любой. Потом эту информацию обрабатывают и оставляют нужную. А теперь представь, что эту информацию очень хорошо прячут и охраняют не хуже.
— Ого!!!
— Вот и ого!!!
— А я не поняла, что он про меня сказал?
— Чтобы помогала мне.
— И все? Я и так тебе помогаю.
— То ты помогала на свой страх и риск. По собственной инициативе, а сейчас как бы официально. То есть, если нас придется опять вытаскивать, то они уже смело могут сказать, что ты их человек. Но это если задание не противоречит закону и идет на защиту государства. Даже если все это противозаконно, и ты попалась. Лучше не афишировать свою связь с конторой. Поверь, они найдут способ вытащить тебя, по-тихому. Если надо, дойдут на самый верх. Своих не бросаем.
— А если сейчас?
— Сейчас мы действуем в рамках закона, надеюсь на это. Поэтому можно и ксивой, в случае чего, прикрыться. Но это в самом крайнем случае. И то перед властями. А лучше вообще не попадаться. Не зря мы носим эмблему "летучей мыши". Мы видим все, нас никто не видит. Вот такая работа.
— Понятно, что ничего не понятно.
— Ты, главное, слушай меня и делай то, что я говорю. Скажу сидеть и ждать, значит сидеть и ждать, — просматривая документы, произнесла я.
— Я что, собака, что ли?
— Вер, ты не обижайся, но мы все собаки, псы войны. Нам только отдают команды, сказали сидеть — сидим, сказали "фас" — мы в бою. Каждый должен знать свое место. Если кому-то дали команду сидеть, а он не выполнил, от этого может кто-то пострадать. Если я тебе скажу сидеть тут и ждать, то у меня расчет, что ты в той точке. Я уже строю план с расчетом на ту точку, где ты ждешь. Но бывают непредвиденные ситуации, они обговариваются отдельно, готовится запасная точка. А если есть связь, тогда проще. Одним словом, от невыполненного приказа зависят чьи-то жизни. И без совета со мной никаких действий не предпринимать.
— Слушаюсь, мой командир, — весело засмеялась Вера.
— Смешного мало. Фирма находится в Владивостоке, а филиалы в Магадане и Петропавловск-Камчатском.
— А если устроиться к ним в офис?
— Кем? Да и неужели ты думаешь, что они там, в офисе, в курсе? Там если и знают, то один-два человека. А вообще, на месте разберемся.
У нас было время. Приступить по готовности означало, что не требуют срочно приступить. Но затягивать не стоит. Дед все-таки дает время.
Менты нас практически не трогали. Заприметив номер из резерва спецслужб, сразу отходили в сторону. Поэтому Вера ехала уже смело. Конечно, на сложных участках дороги я ей подсказывала. Так же мы попутно изучали знаки. Мне приходилось объяснять, какой знак, и что он означает. Вера внимательно слушала. Вскоре она даже сама сделала вывод, какая форма знака что означает. Да и в плотном потоке машин она уже меньше нервничала. Ну, по крайней мере, мы еще не разбили машину, хотя уже подъезжали к Тюмени.
