О моём перерождении в сына крестьянского

В словарях зальмарского, касулло и оронира, по которым я учился, наличествует соответственно по 9600, 6400 и 5100 слов. Причём это полные, академические словари, с диалектизмами и архаизмами.

Почувствуйте разницу!

И да: мой параметр мудрости даже с начальным Полиглотом достиг десятки, то есть память у меня нынче раз в пять-шесть лучше, чем у людей с единичкой. До фотографической далеко, но запомнить за час и написание, и звучание полутора сотен новых слов, притом намертво — не проблема вообще. А я ведь и приёмов мнемоники не чураюсь, и трансовые техники для лучшего запоминания использую.

Кстати о трансах. Ещё одна, нынче завершающая список в моём статусе:

Особенность 5: Начинающий йогин (ранг С — необычный)

Вы не просто открыли отдельное направление саморазвития и самоконтроля, но и преуспели на этой стезе. Пока лишь незначительно.

Преимущество: доступно непрерывное погружение в одно из индуцированных состояний. Доступна плавная смена направления. Полное сосредоточение позволяет гармонично сочетать два типа транса.

Недостаток: небольшое уменьшение объёма внимания для совершения физических и внешних магических действий, включая пассивные, пока задействовано любое индуцированное состояние.

Именно эта особенность помогла мне так лихо взлететь по уровням развития. Вы ведь помните, что за пребывание в глубоком сосредоточении на процессах в магическом теле капает опыт? Ну вот. А я нынче даже сплю не просто эльфийской дрёмой, но эльфийской дрёмой, совмещённой с трансами созерцания и восстановления, попеременно. Итог: полноценно высыпаться получается часа за четыре.

Мелочь? Как бы да. Но тут мелочь, там мелочь, глядишь — опаньки, откуда столько наросло? Да вот оттуда, по сумме достижений. Хороший тайм-менеджмент творит чудеса.

...два года позади. Напряжённое, полное самоотдачи, но ровное, без рывков, развитие. И... похоже, судьба решила, что мне хватит. Подумала, видать: что-то Вейлифу слишком хорошо живётся. Непорядок! Пора подкинуть ему новых проблем. Подышала на Большую Круглую Печать, а потом хрясь!

И готов документ — не отвертишься.

Массаракш ей по всей морде, судьбе моей! А потом вдогонку счастья полные штаны. Эх...

С тех пор, как открыл седьмую способность класса, я начал оставлять в арендованном доме в меру оригинальную сторожевую систему (не то чтобы я боялся воров, не с моими знакомствами у потайников; но всё же у меня хранится немало ценного — от артефактов и до редких репринтов включительно, а шанс на явление залётного ухаря нулевым не бывает). Система состоит из статичной плотной иллюзии, поверх — Плащ Мороков с довольно коварным комплексным внушением под кодовым названием "хорошо сидим". Ну и вполне материальный компонент, да.

И вот возвращаюсь я с очередной тренировки у Таруса: усталый, потный, в меру злой, но в большей мере довольный плодотворно проведённым временем — и заблаговременно, квартала за три, коснувшись контуров моего ловчего Плаща Мороков, ощущаю, что энергии в нём почти не осталось. Как будто я отсутствовал пару суток, а не пару часов.

Произойти само по себе такое, понятно, не могло никак. А вот если в мою сторожевую систему кто-то влип... не меняя темпа ходьбы, вообще стараясь не показать, что уже знаю про поджидающий дома сюрприз, фокусируюсь... ага.

Не влип, а влипли.

Гостюшки незваные в колиКчествах непотребных: тры штука.

И это бы ещё ладно, это бы ещё ничего. Намного хуже, что даже вот так, издали и при очень беглом взгляде, на залётных ухарей они похожи не больше, чем ворон на письменный стол. Потому что ни один домушник не пойдёт на дело в полулатах. Причём не абы каких — форменных. Как у городских стражей.

А среди пойманных таких бронированных аж двое.

Похоже, что влипли тут не только они. А вот насколько глубоко — это я сейчас постараюсь понять... вокруг вроде больше никого, так что ак-ку-ратненько заходим, тихохонько так, в мимикрии, приближенной к невидимости... в Плащ Мороков дополнительную ману вливаем, настройки его слегка меняем, садимся в уголке, маскировки не снимая — и слушаем, мотая всё сказанное на отсутствующий ус...

— Хорошо сидим.

— Ага...

— Да. Хорошо. Наливай ещё по одной.

— Ага. Ща.

Тихий стук стекла о серебро. Бульканье. Сладковатый аромат крепкой ягодной настойки в воздухе становится гуще прежнего.

— Во. Д'ржи. А-а... этта... во. Точн'. Ныпомни: чо мы тут ваще сидим?

— Да мальца ждём.

— Каковва мальца?

— Да этого. Вейлифа из Малых Горок. Якобы.

— И зычем?

— Для вые... вы-яс-нения.

— А-а-а... а чиво?

— Чего?

— Не чиво, а чиво. Вы-чё-та-там.

— Не понял.

— Зычем ждём-та?

— Да ясно ж сказал: для вые... тьфу. Выяснения!

— И чиво?

— И того! Пальцы загибай. Первое: кто такой есть на деле.

— Хто?

— Вейлиф! Якобы. Второе: кто ему родня.

— И хто?

— А незнамо кто. Пока не вые... вые... незнамо, в общем.

Тихий стук: голова сдавшегося в битве со злым духом доброй настойки опускается на столешницу. И громкий звон: шлем, поставленный на скамью, падает на пол.

— А вот как узнаем, кто родня, так и это. Третье: уведомить родню. И остатнее, четвёртое: отдать ей. На поруки. Кстати! Ваше здоровье, госпожа Лаэ!

Стук стекла о серебро. Бульканье.

— Х-рошо сидим. Да-а... ток устал я. Немного. Полежать бы...

Глухой лязг: тело в полулатах рушится вниз.

Покачивающаяся с закрытыми глазами госпожа, что последняя осталась сидеть, между тем покачивается особенно сильно — и плавно воспаряет в воздух, словно невеста в руках призрачного жениха. В таком виде она продвигается к лестнице на второй этаж и воспаряет выше, скрываясь из виду в направлении спален.

Тихие стоны. Шелест. Едва уловимый звук шагов.

— М-м... голова... м-м...

— А вот пить меньше надо. Особенно на халяву и в гостях. Кхем. — Бурчание становится громче. — Давай-ка, радость нежданная, приходи в себя. Я уже и душ принял, а ты всё валяешься.

— М-м-м...

— Эх. Ладно, подлечим чуток. Примерно... вот так.

— Ы-ырргх! Ы-ыуэ! Тьфу, у-уэ!

— Столько хорошего продукта пропало, жаль.

— Тьфу, тьфу. Вэ-э-э. Тьфу.

— Мораль сей басни такова: натощак пить вредно. Если не умеешь, то в квадрате. Если женщина, то в третьей степени. А если молодая и красивая — в пятой. Ну что, оклемалась?

— У-у-у... тьфу! Да...

— Хорошо. Назовись.

— Лаэ... Лаэлина Гостеш, баронесса Вилер. Маг льда, четвёртый круг, двадцать шестая ступень.

Голос говорящей глухой и сонный. Начисто лишённый выражения.

— Лет-то тебе сколько?

— Много... восемнадцать.

— Ха. Не удивительно, что ты пить не умеешь. Опыта маловато, по всему видать.

Голос говорящего отчётливо детский, не сломавшийся. Что служит жутковатым контрастом на фоне смысла сказанного.

— Ладно, Лаэлина... вот ещё тоже манера: родившись в Гриннее, брать эльфийские имена. Пусть даже красивые. Эх... Лаэлина!

— Да...

— Зачем ты искала Вейлифа?

— Секрет вложенных чар. Вмороженных. Это достойно стать тайной рода Гостеш.

— Ясно, — в детском голосе досада. — Допустим, ты нашла Вейлифа. Что дальше?

— Надо узнать, кто он такой на самом деле. Чьей крови. Из Кодосов? Менари? Может, Дассифур?

— И что тогда?

— Если Дассифур — наложить брачные клятвы. Подходящий консорт. Если Кодос... вызнать секрет, стереть память, принять через брак в младшую ветвь рода. Если Менари — допросить, вплавить в Чёрный Лёд, поставить в галерее ненависти навечно.

— М-да. А если Вейлиф не родовит?

— Невозможно. Вложенные чары, удерживаемые обычным чистым льдом, не смесью слоистых зелий — великая тайна, недоступная плебеям. Этой тайны не ведают даже сиятельные ветви Наимуах.

— И всё-таки. Если Вейлиф — простолюдин, только... талантливый?

— Тогда вызнать секрет, стереть память, возвысить до брака со служанкой рода.

— Ясно... очешуительные перспективы, просто одна другой краше. Не зря держал низкий профиль, не зря... и знаешь что? Я передумал. Отказываюсь считать гниду подкаменную вроде тебя красивой. А поступлю... да по заветам предков, в соответствии со славной тысячелетней традицией: кто к нам с чем и зачем, тот от того и того. Ты узнала мой секрет, у вас за такое принято память стирать — вот и лови зеркально. Как говорится, ничего личного, просто формат факин' брэйн. Живи с этим, как сможешь.

Лёгкие шорохи, шелест. Звук затруднённого дыхания.

Тишина. Конец оттиска.

Этап четвёртый

— Интересно. Можно воспроизвести оттиск ещё раз?

— Разумеется.

Некоторое время двое в большом, но полутёмном из-за плотных штор кабинете молча слушают чужие голоса, пойманные и зафиксированные особым экспертом стражи по прозвищу Шёпот Былого.

Уже в третий раз.

Благо оттиск довольно краток, так что много времени это не занимает. А то у двоих, что слушают, со временем отношения особые. С одной стороны, его много. И позади, и впереди. С другой стороны, лишнего времени у них уже давно не бывало.

— Итак, ваше мнение?

— Вам откровенно или дипломатично, коллега?

— Лучше дипломатично.

— Тогда я выразительно промолчу.

— Я бы тоже промолчал, да только не могу. Ведь именно моя правнучка ухитрилась всё, что только можно и нельзя... м-м, какой позор!

— Свою прапрапраправнучку, если я правильно вспомнил степень родства, вы обсудите в кругу семьи и без меня. Куда интереснее факты. Что вы заметили?

— Ну, для начала — парень не профессионал в школе очарования.

— Это и из вердикта целителей ясно. Память стёрта надёжно, но грубо, даже адепт двух звёзд сумел бы сработать тоньше. Вот только это факт — или то, что нам пытаются скормить как факт?

— Гм. Если так посмотреть... с одной стороны, ловушка в доме была грубой, воздействие на мою... родственницу было грубым, стирание памяти проведено грубо. С другой стороны, парень — Вейлиф — даже грубыми средствами добился совершенно всего, чего хотел. Это повод задуматься: а не способен ли он на большее, чем уже показал?

— Именно. Учитывая, что с одной стороны он творил и разбрасывал те замороженные чары, секрет которых и впрямь достоин всяческой похвалы, а с другой влиял на умы разом очень неуклюже и вполне... да, вполне эффективно... а иллюзии творил скорее изящно, притом с первых дней в столице...

— Слишком много талантов для самоучки.

— Именно. И-мен-но! А ещё меня не мог не насторожить конец оттиска. Вот эти два места. Кто к нам с чем и зачем, тот от того и того. И формат факин' брэйн. Можно предположить, что первое — это фраза на некоем редком языке; по крайней мере, ни у кого из привлечённых специалистов не получилось его опознать. Второе же — вербальная компонента чар амнезии. Но...

— Понимаю. В нашем мире гораздо меньше языков, используемых в чародейских формулах, чем языков для общения. Не опознать второй — что ж, редко, но бывает. Не опознать первый? Абсурд!

— Да, полнейший. Иначе и не скажешь. Но секрет замороженных чар прямо-таки кричит о том, что знающий его — представитель неизвестной магической традиции.

— И как раз из-за моей с-с-сикавки контакт с ним утерян! Причём хорошо, если временно...

— Не расстраивайтесь. Молодёжь неизбежно страдает некоторым максимализмом. Едва ли на её месте мои собственные потомки сопоставимого возраста показали бы себя лучше.

— Не надо утешений. Максимализм — это, в итоге, не вполне их выбор. Мы в ответе за тех, кого воспитали. И его величество ещё выскажет мне за... плод этого вот воспитания. Неужели дура так хотела преуспеть хоть в чём-то, что даже не вызвала старших?!

— Именно. Но разве вы на её месте не хотели бы ухватить удачу за хвост?

— ...только это и удерживает меня от идеи сосватать Лаэлину за кого-то из гнусных Менари. Такой судьбы она всё же не заслужила.

— Вернёмся к Вейлифу. Что будем делать?

— А вы что предложите?

— Ну уж точно не выпытать всё, что можно, стереть память и...

— Не напоминайте!

— Хорошо-хорошо, не буду. Что ж... если вы меня спросите — и, полагаю, его величество меня поддержит — то разумно объявить парня в розыск. Со скромной наградой строго за сведения о нём. Излишне щедрая награда может вызвать... столь же излишний энтузиазм. Как не раз бывало.

— О да. Достаточно вспомнить хотя бы ту историю полугодовой давности. Старый Рогач был в ярости. Получить вместо живого племянника горелые кости...

— Поэтому я и не хочу переплатить.

— А с прямым поиском по следам вообще без вариантов?

— Увы, но вообще. Расширяя узкие проходы магией, поневоле уничтожаешь следы. К тому же парень их, можно сказать, не оставил: лучший Нюхач не сумел вытропить его путь. С попытками использовать прорицание тоже без толку.

— Да, тяжкая аура недр глушит тонкие импульсы. Что ж, видимо, Вейлиф опытен в бегстве.

— Видимо, да. Нам остаётся лишь ждать...

"Это невезение. Просто очередное невезение в ряду прочих. Пополам с моим тупизмом.

Снова".

Сердце колотится в груди, словно спятивший барабан. Как будто по контрасту, дыхание глубокое, но совсем не рваное. Скорее даже размеренное. Воздух здесь — если это ещё возможно считать воздухом — непередаваемо тяжёл, влажен и почти что вязок, но достаточно густ, чтобы даже при бегстве во весь опор не требовалось учащать темп вдохов и выдохов.

"Однако вовремя я продвинул свои физические способности. И магические. Без чего-то одного я бы уже пропал, а так ещё дёргаюсь..."

Даже с Каменным Эхом не взялся бы определить, на какой глубине я нахожусь. Ясно лишь, что на очень немалой. Не будь я магом, властным в том числе над балансом тепла и холода, способным себя же охлаждать — пожалуй, давно сварился бы в собственном Паучьем Прикиде.

Увы, мои неумолимые преследователи — не из теплокровных. Им жар недр не мешает, а ровно наоборот: распаляет, придавая резвости.

...а начиналось-то всё приятно. За поимку незваных гостей, удачный допрос Лаэлины Гостеш и все прочие достижения в совокупности мне перепало достаточно опыта для того, чтобы разом взойти на двадцать второй уровень. На самое его начало, но всё же. Получив третье свободное очко развития к двум ранее припасённым, я не замедлил вложить все три в раскрытие предпоследней классовой способности. Девятая, она же третья из третичных, сюрпризов не преподнесла и в целом сильно походила на восьмую; разве что касалась она не сложных заклятий, а комбинированных, совмещающих иллюзии с чарами иных школ, и упрощала метамагию соответствующего типа.