Великий Контрабандист. Книга вторая. (главы 11-20)

Это что же тут творится: может, апокалипсис уже наступил, и на город напала саранча вместе со стадом диких упырей, норовящих высосать кровь из прохожих, а я тут стою, как одинокий пингвин в пустыне. Вдруг Феодора главная у упырей? Чем не версия? Или началась война, а я и не знаю с кем воюем. Вот тут Петрович испугался: до неправильных мурашек испугался. Разве бывают мурашки величиной с цыплёнка? Или, в соответствие с концепцией причинно-следственных связей, всё-таки случаются? Это явно философский вопрос. И как теперь быть с работой? Не на руинах же мне теперь сидеть? Только-только жизнь наладилась, как судьба-злодейка опять дала мне пинка под зад. Неужели я много требовал от Вселенной? Мне бы только поесть пищи из среднего ценового диапазона, попить и безлимитный интернет, чтобы порнушку посмотреть и в танчики сразиться. Как теперь жить, ведь наше общество не придумало для меня ничего лучшего, чем работу консьержем. Это самая лучшая работа в мире. Теперь, судари мои, где мне трудиться в поте лица? Вместо ответа на ум Петровичу сходу прилетела рифма к слову "где". От такой рифмы Петрович застыл с видом человека, внезапно обнаруживший новый закон мироздания.

Может, в обморок брякнуться? Давление-то шалит. Если так и дальше пойдёт, то через пару дней придётся ложиться в берёзовую домовину и помирать. Походу, мой запас удачи иссяк, как дождь в пустыне. По-моему, я утратил надежду на светлое будущее.

Вместо лёгкого ветерка и ласковых солнечных лучей, на лицо и одежду бедного консьержа прилетела мелкая пыль, образовавшаяся от разрушения части здания. Пыль и слёзы вынуждали Петровича щуриться и прикрывать глаза рукой. Фокус размылся: жизнь Петровича покатилась через пень-колоду-кочку кувырком вдоль да поперёк. Он и не заметил, как полностью выпал из присутствия в самом себе: сильнейшие переживания вогнали его разум в пучину скорби. Послышался хор ангелов, затянувший "Аллилуйя".

Так бедолага и стоял одиноким тополем, пока его не забрали с собой жандармы.

Глава четырнадцатая. "Н" — "Нашъ": Не пойманъ - не воръ; не поднята - не блядь. Нѣтъ въ полѣ дерева, гдѣ-бъ птица не сидѣла. Не рой людямъ яму - самъ упадёшь. Нѣтъ конца безъ начала.

— ...итак, если у нас всё готово, то реформе вооружённых сил быть, — с этими словами рука Рогволода Амвросиевича потянулась к авторучке, чтобы поставить свою подпись на документах.

Касьян Архипович поспешил подать авторучку своему монарху, а сам, вооружившись большой государственной печатью, стал заверять подпись Императора, прикладывая печать к должному месту на документе.

В кремлёвском кабинете номер 232 находился только Император и его верный товарищ. Слишком уж важную реформу затеял Император и его обер-камергер: приходилось самим, без всяких секретарей и референтов, готовить документы. Уфф ... кажется, наконец, всё учли. Император подписал последний лист из кипы документов: теперь маховик реализации воли Императора закрутится. Вот только и противодействие реализации воли монарха наверняка будет колоссальное.

Да, действительно, кажется, мы всё учли — подумал Касьян Архипович. Есть даже список с фамилиями сорока генералов и двенадцати адмиралов, которых придётся, как минимум, отправлять в отставку, а то и арестовывать. Несколько генералов и адмиралов придётся, увы, расстрелять за все их "хорошие" дела.

— Сам "огенералил" эту братию, — проворчал Император. — Вот объясни мне Касьян этот феномен. Сначала служака ведёт себя, как приличный воин — верно служит во благо Империи, выказывает храбрость и инициативу. Как только даю ему звание генерала, так человек меняется на глазах. Откуда только столько спеси и дури появляется? О казнокрадах молчу ... хапают ртом и жопой.

— Это психология, — развёл руками обер-камергер. — Или даже психиатрия. Вот поэтому реформу мы и затеяли.

Два высших руководителя империи помолчали. Чего теперь говорить, когда все детали предстоящей реформы обговаривались по многу раз. Сопротивление обязательно случится. Для купирования нежелательных событий разработан ряд мероприятий. Ну, дёрнется кто-то из генералов, сообразивших, что лично они теряют очень много, так у нас для противодействия возможному выступлению генералов имеются части специального назначения, подчинённые Стражам Короны или отряды, подчинённые лично Императору. Например, вся лейб-гвардия переведена на казарменное положение. Несколько казачьих полков готовы к любому развитию событий, а жандармский спецназ всегда рад схлестнуться с бунтовщиками. Проверена работоспособность секретных объектов, где укроется Император, если возникнет потенциальная опасность для него. Временно мобилизованы в части специального назначения одарённые подданные, владеющие особыми Дарами.

Плюсом идут множество мероприятий, направленных на отвлечение внимания общества от реформы вооружённых сил. Так что, всё должно пройти тихо и мирно, но случиться может всякое. Надо приготовиться к любому сценарию развития событий.

— Что у нас с отвлекающими мероприятиями? — устало поинтересовался Император. Особо он этими делами не интересовался, полностью положившись в этом вопросе на обер-камергера. Недаром того за глаза называли Мудрец. Этот намудрит, так намудрит.

— Всё идёт как надо, — весело блеснул глазами верный помощник. — Даже небольшая провокация с господином Адашевым пришлась в струю. В нужное время и в нужном месте Адашев оказался. Зато сколько переполоха устроил, сам удивляюсь.

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался Император. — Изложи подробности в двух словах. Неужели, Адашев остался жив, после того, как ты фактически натравил на него Стражей Державы?

— В двух словах тут не расскажешь, в трех можно попытаться, — в глазах помощника продолжали сверкать хитрые искорки. — Адашев наш живее всех живых. Прекрасно обжился в шикарном доме Морозовых. Этот дом, по моим сведениям, глава холдинг отдал младшей дочке. Вот с ней Адашев и живёт и в ус не дует. На всём готовеньком. Не работает: говорит всем, что вот-вот поедет на Урал, трудиться на родного дядю. Но, не едет ...

— Альфонствует он, выходит, как последняя сволочь, — прокомментировал Император.

— Можно и так сказать, — подтвердил свои слова обер-камергер. — Ему холдинг даже деньги платит, чтобы он жил с Аврелией. Прикинулся парень тупым мажором, немного умственно ограниченным. Думает, что никто не поймёт его сущность. Никто и не понимает его, кроме сотрудников моего отдела. Вообще-то, и мы далеко не полностью его просчитали. Но, как отвлекающий момент, Адашев превзошёл все ожидания. Твоё величество, ты не поверишь, но у Стражей Державы сейчас грандиозный переполох, почти что шухер ... Пусть лучше Комитет пятнадцати занимается своими внутренними проблемами и охраняет твоих потенциальных приемников, чем лезет в нашу реформу.

— Подробнее, — распорядился заинтересованный Император.

— Теоретически, — продолжил говорить обер-камергер, — Адашева должны ликвидировать спецы Комитета пятнадцати, как только бы Стражи узнали о его асоциальном Даре. Но, не срослось. Вместо Адашева в лучший мир отправилась одиннадцатая из их Комитета, ещё странным образом погиб профессиональный ликвидатор Комитета. В один день. Ага, совершенно случайно. Мы об этом казусе узнали, так как о таких чрезвычайных событиях скрывать не принято. Комитет пятнадцати своими силами пытается расследовать убийства, но получается у них откровенная дурь, как будто кто-то залез в их сервера и навёл там беспорядок.

— Следственный комитет Корпуса жандармов ведёт официальное расследование убийств, — продолжил доклад Императору Касьян Архипович. — Но, и у них это уголовное дело вызывает оторопь. Прочитал я материалы расследования: не знаю, то ли плакать, то ли смеяться. Подключил к анализу ситуации своего головастого Ивашку Смирнова, это который у меня "справочником" работает и который практически никогда не ошибается в своих расчётах. Ивашка считает, что неприятности Стражам устроил именно Фаддей Адашев. Каким образом? А с помощью своего Дара. Вот только, какой у него Дар совершенно не понятно. Ясно только одно — Фаддей асоциальный тип, ловко скрывающий свою асоциальность, но, когда я с ним беседовал в метро, то не заметил ничего зловредного. Хм ... кроме его патологического увлечения женскими прелестями. Парадокс — Фаддей по закону негодяй и чрезвычайно вредная особь, но мой Дар говорит, что от него можно получить огромную пользу державе. Нужен ментат твоего уровня, чтобы прояснить его.

Касьян Архипович с надеждой посмотрел на Императора. Тот, подумав, сморщил недовольно нос, но всё же высказал своё мнение:

— Я должен увидеть этого Фаддея, но не в ближайшее время. Потом. Слишком много важных дел повисло на наших плечах, как бы ни надорваться. А то пупочек развяжется.

Касьян Архипович позволил себе лёгкую усмешку. Он почему-то считал, что скоро, совсем скоро, сам Фаддей выйдет на него с неким предложением. Большой опыт работы с людьми говорил сановнику об этом. Фаддей ещё слишком молод и глуп, чтобы крутить слишком замысловатые махинации. Он должен действовать прямолинейно. Ну, а мы, как опытные сановники, ему поможем, наставим на путь истинный. Куда он денется.

Деваться Фаддей никуда не собирался, он собирался немного перевести дух от мероприятий по физическому устранению ликвидатора Стражей Державы и уничтожению одиннадцатой, дерзнувшей приговорить его к смерти. Конечно, здорово, что в результате получилось всё прекрасно, и те, кто хотел смерти Кобальта сами бесславно погибли. Но ... Вот только обошлось это "мероприятие" Кобальту в "копеечку". Хорошо бы в копеечку, а так пришлось заплатить целых шесть тысяч очков прогресса за использование возможностей Коммуникатора в личных целях. Шесть тысяч фантастически дорогих единиц! Жаба чуть не задушила Кобальта своими лапками. Однако, Высшие не только содрали огромную сумму за помощь, но и поощрили Кобальта звонкой монетой, вернув ему в копилку те же самые 6000 единиц за убийство двух человек и за устройство теракта. Причём кто-то там, в вышине, пришёл в восторг, когда Кобальт взорвал подъезд дома. За взрыв заплатили даже больше, чем за уничтожение двух человек. Сокрушались, что Кобальт взорвал не весь дом, да и жертв при взрыве преступно мало: где, понимаешь, кровища и расчленёнка? Однако, Кобальта всё же "поощрили" асоциальными званиями. Теперь он "Душегуб" четвёртого уровня, "Гроза начальников" второго уровня и "Комбинатор" третьего уровня. Растём-с.

Каким образом Кобальт собрался перевести дух? Отдыхом, конечно. А какой отдых самый лучший? Вестимо какой — перемена деятельности ... и женщины, вернее девушки. Женщина конкретная — Калерия Собакина. Вообще-то, Калерия ещё не женщина, но совсем скоро эту проблему решим: она сама того страстно желает. Зачем же разочаровывать подругу? Но, сначала надо решить вопрос с обер-камергером Болотовым. Письмо счастья надо ему написать, а потом бежать — отставить — чинно двигаться к Калерии для решения половых вопросов.

Фаддей в задумчивости начал сочинять письмо высшему чиновнику государства. Мля! Как там правильно пишутся письма такого рода? Два раза мля! Вот это бюрократы наворотили: две трети их писем состоят из всяких вежливостей и условностей. Блевать охота.

Фаддей уже начал делать макет письма, но его вдруг осенило. Какого лохматого чёрта я всем отвешиваю реверансы!? В вашу манную кашу такую писанину. Вся петрушка в том, что это Адашев нужен Болотову, а не Болотов Адашеву. Вернее, обер-камергер нам немного нужен, но мы бы и без Болотова прекрасно бы прожили. Ситуация весьма логичная, тут и к бабке не ходи: у нас есть то, что ни у кого нет. Зачем тогда писать письмо с просьбой? Я разве что-то прошу?

Решено, — потёр ладони Фаддей, — напишу письмо простое, без реверансов. В письме изложу своё видение проблемы, и кое-что предложу нашей власти. А, ничего так выходит, смысл ясен, предложения мои кристально чёткие, вот так и напишем.

Э, брат Кобальт, — опять протянул Фаддей, — я ничего не прошу от властей, но мне и предлагать им ничего не хочется. Вроде как на рынке: мы торгуемся и что-то выгадываем. Торг здесь неуместен! Давай брат Кобальт изложим свои мысли для Болотова с позиции силы. Я ничего не прошу, ничего не предлагаю — я требую! Они пусть решают: принять мои требования или отклонить. Если отклонят, то я отправлюсь в подполье. Я уже, можно сказать, на низком старте. Оставлю записку перед исчезновением: "Я устал, я мухожук". Пусть потом гадают, что это означает.

Империя наша огромная: спрячусь так, что сам себя не найду, а ищейки Императора тем более меня не найдут. Пока у меня есть в запасе универсальная валюта в виде очков прогресса, мне здесь никто не страшен. Правда, с добычей "пятого элемента" или quinta essentia, у нас не очень вытанцовывается, но это дело наживное.

Отвлеклись мы Кобальт. Итак, пишем без реверансов: сотрудничество наше возможно, если Империя намерена у меня покупать артефакты на сумму не менее миллиарда рублей в месяц. Без торга. Цены устанавливаю я. Без базара. В каком бы виде потребовать денег: в золоте, в бумаге, а облигациях?

Фаддей прикинул величину бумаг или золотых монет. Выходило много. Где ему это всё хранить? Личный сейф уже достиг пяти тонн, но и его не хватит, если наполнять его такими зверскими темпами. Кроме того, в сейфе мы зачем-то держим трупы всяких бандитов. Коллекционируем мы их что ли? Не сейф, а патологоанатомическое хранилище. Надо бабло хранить в электронном виде в банке. В каком банке? Если в государственном, то большой риск: Император возьмёт и отберёт кровно нажитые бабульки, если ему вдруг в голову ударит жёлтая жидкость. Не, не отберёт — если его напугать: надо сделать так, чтобы Рогволод Амвросиевич понял бы, что попытка отнять у меня мои родненькие бабульки обернётся для него чудовищными убытками.

Вот так Кобальт и изложим наши требования. Наглеть, так наглеть в ветвистую корягу. Наглость, мой друг — это второе счастье, потому как первое счастье — это беспринципность. Ещё Кобальт давай потребуем от Его Величества, чтобы он произвёл нашего дядюшку в бароны, а то что-то долго монарх телится с производством дядюшки в титулованного дворянина. Хотя ... почему наш дядя должен стать каким-то простым бароном? Этих баронов — как грязи. Дядя достоин графского титула, ага! Не облезет Его Величество. И бабушке нашей пусть предоставит титул. Ладно, ей и титула баронессы хватит. Мамке нашей потребовать титул? Не, это перебор. Мы же скромная семья, а я вообще серая серость.

Вскоре письмо оказалось составлено так, как и хотел Фаддей. Красиво, по его мнению, получилось, без сантиментов и соплей. Письмо полетело на личную электронную почту обер-камергера. За пересылку такого письма Система откусила у Фаддея ещё десять единиц quinta essentia, посчитав такую услугу не совсем понятным действием совершенно не приносящим прибытка. Внутренняя жаба, отрастив когти и увеличившись в размерах до тигра, опять потянула свои лапки к шее Кобальта.

Посчитав дело с сочинением письма сделанным, Фаддей отправился к любимой Калерии. Выкинем из головы всякую политику и кто в ней злостный "ху", надо думать о прелестях самой красивой в мире подруги. Как ни крути, Калерия всяко лучше престарелых политиканов. Политику побоку — рулят гормоны. А Аврелия? Аврелия тоже наша горячо любимая девушка, но ей совершенно не обязательно знать, что у меня есть ещё одна любимая женщина.