В пустом зале на столах стояли перевёрнутые стулья. Игривый осенний ветерок раздувал цветочные шторы входя через приоткрытые окна. Виталий нажал на кнопку вызова рядом со стойкой за которой должен быть человек принимающий заказы от посетителей, но никого не было. Пришлось ещё дважды давить на кнопку прежде чем на стене над стойкой сформировалось изображение девушке в косынке.
— В чём дело? — спросило изображение
— Я хотел бы пообедать— попросил Виталий.
Девушка поправила косынку и строго сказала: -Обеденное время наступает через полтора часа.
— За полтора часа я умру с голоду— признался Виталий: -Неужели регламент так довлеет над вами, что в угоду предписаниям и правилам вы готовы погубить человека?
— Идите дальше по улице, пока не выйдите к повороту на проспект Потапова. Там на перекрёстке большая столовая работающая до позднего вечера без перерыва— посоветовала девушка.
— Как жаль, а мне так понравилось здешнее спокойствие. Хотелось посидеть под цветочными шторами и чтобы ветер надувал их пузырём.
Услышав о шторах и о спокойствии девушка смилостивилась: -Подождите минутку, сейчас запишу на чём остановилась и приду кормить вас. А шторы правда хорошие?
— Великолепные— оценил Виталий лишь немного преувеличив.
— Это два наших класса шили— призналась девушка — На настоящей машинке, когда сдавали зачёт по истории древних орудий труда. Всё, уже бегу. Вы только подождите там, не умирайте с голода.
Виталий сообщил: -Терплю из последних сил.
Изображение стёрлось, а через несколько минут в зал вошла девушка. Косынку она сменила на белый берет и едва войдя свернула его и засунула в карман.
— Добрый день— поздоровался Виталий.
— Мы уже виделись.
— По видеосвязи не считается.
Девушка хмыкнула и спросила какое блюдо могло бы спасти бедного голодающего. Виталий бегло взглянул на стандартное меню. Залившись красной девушка предложила: -Можно я вам сама что-нибудь приготовлю, вручную?
В ответ на удивлённый взгляд, она пояснила: -Я на кулинар-мастера учусь. Помимо основной работы, конечно.
— Почему помимо основной? — переспросил Виталий.
— Вдруг не получится? Чтобы готовить нужен талант, иначе буду нечем не лучше автоповара. Я ещё в школе учусь, но уже умею хорошо готовить. Так можно?
Он кивнул и сел за стол рядом с окном. Цветочные шторы над головой надувались пузырём и совсем легко представить будто находишься на парусном корабле или на воздушном шаре.
— Я отвлёк вас от занятий? — спросил Виталий.
— Теоретическую физику у нас преподают удалённо— отмахнулась колдующая на крохотной кухне девушка — Вечером просмотрю в записи.
— Какая у вас основная специальность?
На кухне часто и дробно застучал кухонный нож по разделочной доске. Запахло разогретым подсолнечным маслом и свежим луком. На секунду выглянув с кухни в обеденный зал, девушка ответила: -Координатор-настройщик, специалист по сопряжению. Но готовить всё равно интереснее. Если я сдам экзамен на кулинар-мастера, то пойду работать в большую столовую, где лучшие блюда готовят вручную.
— Пожалуйста попробуйте— девушка поставила тарелку на стол — Осторожно, горячее.
— Я не могу есть, когда повар стоит рядом и внимательно смотрит— пожаловался Виталий.
Она вздёрнула носик: -Могу и отвернуться. Так нормально?
— Более-менее— согласился Виталий с её спиной. Плечи у девушки загорелые. Шея белая, видимо большую часть времени её закрывала коса, сейчас перекинутая через плечо. Юный повар в волнении теребит и комкает концы собственных волос.
— Я не такой уж искушённый ценитель вкуса, не критик и тем более не кулинар-мастар— произнёс Виталий: -Но это вкуснее чем из автоповара.
Большие глаза посмотрели на него: -Правда?
Таким глазам невозможно соврать. Он сказал: -Правда.
Штора вздулась и накрыла его с головой. Ойкнув девушка бросилась закрывать окно. Справившись с непослушной шторой и пригладив волосы Виталий сказал: -Очень вкусно. Я голодный как медведь после зимней спячки поэтому сейчас перестану разговаривать и начну есть, хорошо?
— Конечно— девушка скрылась на кухне и загремела тарелками. Кажется она переставляла их с места на место сгорая от желания посмотреть как Виталий будет есть то, что она приготовила, но стараясь держать себя в руках. Она бы не выдержала и выглянула, но ей пришло предупреждающее о скором приходе семи человек (обеденное время практически наступило). Активировав автоповара девушка освободила два стола. Тем временем Виталий освободил тарелки собрав остатки соуса на хлеб и подошёл чтобы рассчитаться.
Взглянув на сумму, девушка сказала: -Пожалуйста без чаевых. На совете претендентов в кулинар-мастера Фрунзенского района мы постановили не брать чаевые потому, что нельзя брать деньги за то, что кормишь людей. Только за использованные в процессе продукты. Если вам действительно понравилось оставьте в сети отзыв.
— Обязательно оставлю— пообещал Виталий.
— И про шторы упомяните— попросила она — Одноклассницам будет приятно.
В столовую вошла весёлая компания из семи молодых людей принявшихся сразу и наперебой выкрикивать номера блюд из стандартного меню, которые они хотели бы получить.
К вечеру зарядил редкий и долгий дождь. Почему бы небесам не взять бы и не вылить разом всё, что они припасли. Так нет, цедят по капли в минуту. Вроде бы можно оставить зонтик дома, но если долго будешь гулять, то совершенно незаметно промокнешь. Отправляясь на состязание аромат-мастеров Виталий вышел без зонта. Дождь — кот наплакал и за собой вытер — решил Виталий. Намокший свитер лип к коже, а воротник буквально закручивался вокруг шеи. Намоченные дождём тротуары потемнели, очистившаяся от пыли листва приобрела более насыщенные цвета жёлтого и красного оттенков. Над хмурыми тучами солнечные лучи прорывались во все стороны разом создавая сюрреалистическую картину как будто нарисованную художником — абстракционистом.
Ароматическое произведение Виталия критиковали нещадно и зло, как могут позволить критиковать друзья знающие, что их критика послужит для исправления ошибок и не вызовет ожесточения. Критиковали за дело. По сравнению с прошлыми работа есть несомненный прогресс, но для звания аромат-мастера этого недостаточно. Тоньше следует действовать товарищ, тоньше. Материя запахов невесомей самой тонкой ткани и лишь немногим вещественнее музыки. Она должна указывать путь и направлять, но не тащить за собой словно ломовая лошадь перегруженную телегу. Аромат Виталия сравнили с выстрелом артиллерии, тогда как аромат-мастера ожидали увидеть укол шпаги.
Вечером ему позвонила практикантка с вопросом по работе. Как оказалось в лаборатории также была Римма, да и профессор не спешил уходить вместе с окончанием рабочего дня.
— Как жалко, что ты проиграл— сказала Римма оттолкнувшая Наталью и занявшая собой весь канал связи без остатка.
— Пустяки— вздохнул Виталий.
— Никакие не пустяки— возмутилась Римма: -Я знаю как сильно ты старался.
Виталий настаивал: -Именно пустяки. И знаешь почему? Потому, что я люблю тебя. По сравнению с этим почти всё не более чем пустяки.
Двое влюблённых беседовали минут двадцать как могут говорить между собой только влюблённые: по сути не сказав ничего.
Воркование прервала практикантка извинившаяся за назойливость и повторившая свой вопрос. Пришлось спускаться с сердечных возвышенностей и вспоминать о работе. Вспоминалось с трудом, а спускаться не хотелось.
— Давай поедем на выходной в Москву вместе? — предложил Виталий
— Зачем?
— Хочу показать одну удивительную столовую. Ну и кроме того Москва — город городов. Она сама по себе стоит сколько угодно выходных дней.
Глава 10
Неспешно бродя по ночным улицам, Ташка вспоминала видеозвонок Виталию и его бессвязный и бессмысленный диалог с младшим научным сотрудником Риммой. Похоже, любовь оглупляет, а большая любовь оглупляет ещё сильнее.
Время перешагнуло за полночь и потому число прохожих на улице значительно уменьшилось по сравнению с тем что было какой-то час назад. Семейные вернулись домой, для них день практически закончился. Для влюблённых парочек день напротив только начинался, вернее начиналась ночь. Одинокие специалисты, пылающие страстью исключительно к работе торопились по домам, желая как можно скорее обдумать ту или иную идею. Мечтатели: художники и музыканты, записывались в очередь, чтобы несколько ночных часов управлять автолётом выписывая нули и восьмёрки в мягком, как дуновение ребёнка, лунном сиянии. А Ташка спокойным шагом мерила длину пути от института до многоэтажки, которую она могла назвать домом.
По стенам неспешно скользили нарисованные золотым пером лица и строки. Порхали большие нарисованные бабочки и стоило прохожему остановиться и поднять руку как на ближайшей стене появлялся большеглазый олень или печальный медвежонок или вставший на задние лапы горностай с сыплющимися с огненной шкурки золотыми искрами и спрашивали: -Не заблудился ли человек? Не нужна ли ему какая-то помощь?
Не поднимая руки Ташка двигаясь неторопливо, но целенаправленно. Но вдруг двухметровый распускающийся золотой цветок, на ближайшей стене превратился в стрелку указывающую на девушку. Если раньше каждый фонарь в линии горел равномерно и сильно, то через мгновение они образовали градиент достигающий максимума над Ташкиной головой.
Случайные прохожие обернулись удивлённо глядя на девушку.
— Прекрати— попросила она шёпотом.
Огненная стрела исчезла, а фонари загорелись в прежнем режиме.
— Здравствуй— произнес тротуар под ногами голосом города-интеллекта Новосибирска.
Не останавливаясь Ташка заметила: -Мы здоровались утром, до того, как я пошла на работу.
— Это было вчера. Целый день назад— сказал интеллект.
Ташка запросила у спутника время и озвучила: -Сейчас тридцать одна минута первого.
— Мне хотелось первым поздравить тебя с днём рождения.
— Сколько себя помню, ты всегда поздравлял меня первым— Ташка поправила распахнувшуюся на груди куртку. Ветер дул в спину, но когда она повернула на перекрёстке, он стал задувать холодя грудь. Днями ещё выглядывало солнце, но ночи уже становились холодными не прощая поздним прохожим небрежности в одежде.
— Эй Новосибирск— позвала Ташка — Со сколькими детьми ты ещё дружишь и скольких поздравляешь с днём рождения?
На ближайшей стене — стене жилого дома первый этаж которого был занят под хозяйственный магазин — образовался схематично нарисованный человеческий силуэт. Он покачал головой, развёл руками и пропал.
— Меньше трёх тысяч— признался Новосибирск.
— В среднем по восемь поздравлений в сутки— сосчитала Ташка.
Интеллект промолчал. Ничто не рисовалось на стенах. Только под Ташкиными ногами продолжали парить раскинувшие крылья птицы или наступать и откатываться волны имитирующие биение гигантского пульса океана.
— Что будет дальше? — спросила Ташка — Сегодня мне исполнилось тринадцать лет, это что-нибудь изменит?
— Ты разговаривала с Рубаном? — Новосибирск как будто обвинял её.
Воинственно склонив голову, словно собираясь идти в немедленную атаку, Ташка подтвердила: -Разговаривала.
— Великий человек— признал Новосибирск — Он сделал для интеллектов невозможным оставаться наблюдателями заставив стать участниками событий. Можно сказать, что он дал нам слова потому, что до того как Николай Александрович заставил Ленинград заговорить с собой ни один из интеллектов не пользовался словами.
— Ты уже был в то время?
— Нет— сказал Новосибирск: -Я родился позже, но по просьбе новичков Ленинград копирует часть своей памяти. Как жаль, что создатель теории интеллектов ныне исполнен предубеждения перед электронным разумом.
— Что происходит когда дети, которых ты поздравляешь с днями рождения вырастают? — спросила Ташка.
— В какой-то момент каждый из них отказывается от моей дружбы.
— Почему?
— Я не знаю
Ташка прошла площадь строителей лунных куполов и свернула на улицу Галименко. Вот её дом, большой и огромный, словно мифическая вавилонская башня наконец-то достроенная людьми. Тёмная громада расцвеченная огненными узорами и цветными прямоугольниками окон вздымающаяся к облакам. Обычно миф о вавилонской башни толкуют как повествование о человеческой гордыни или о мелочной нетерпимости божества — кому что больше по нраву. С точки зрения Ташки в мифе говорилось исключительно о неумении договариваться.
— Я не откажусь от твоей дружбы— пообещала она — Наверное многие говорили так же, но я говорю как взрослый человек, а не как ребёнок.
Интеллект промолчал. Он мог бы сказать, что и те другие тоже были как правило взрослыми людьми. В друзья он выбирал избыточно модифицированных детей с упором на усиленное и ускоренное развитие ума. Они рано брались за дипломные проекты и с блеском заканчивая их официально вступали во взрослую жизнь получая статус совершеннолетних ещё до того как им исполнялось пятнадцать биологических лет. Но интеллект промолчал.
Ташка поднялась на лифте до жилой ячейки. Новосибирск попросил: -Подойди ко окну.
Она подошла и увидела на стене соседней многоэтажки свой портрет увеличенный в десятки раз. Двухмерная Наташа радостно размахивала руками беззвучно открывая рот.
Ташка облокотилась на подоконник прижавшись носом к прозрачному пластику окон: -Что она говорит?
— А как ты думаешь? — поинтересовалось сформировавшееся на потолке схематичное изображение лица лишённое выраженных индивидуальных черт.
— Может быть чтобы я прекратила валять дурака и сосредоточилась над работой с зародышами?
— Именно так— подтвердил Новосибирск — Кстати, это твой подарок на день рождение.
Ташка отвернулась от окна. На пластике остался след её щеки: -Пятидесятиметровый, движущийся портрет? Видимо ты меня считаешь кем-то вроде Дориана Грея?
В ответ тихий смех синтезированный динамиками выращенными внутри комнатных стен. Она посмотрела в окно. Нарисованная Наташка дразнила оригинал уперев большой палец одной руки в нос, а большой палец второй руки в кисть первой и шевеля оставшимися пальцами.
— Чего ты хочешь, Новосибирск? — спросила она — Какой цели добиваешься?
— А чего хочешь ты, Ташка?
Она не знала ответа. Силуэт на потолке начал медленно гаснуть.
— Спокойной ночи, Ташка.
— Спокойной ночи, Новосибирск.
Силуэт пропал и снова последней исчезла улыбка горящая посередине потолка словно ущербный месяц с острыми, как бритва, краями. Ташка не поленилась, вылезла из под одеяла и подошла к окну. Дом напротив украшала картина падающих хлопьев снега почти засыпавших деревню на берегу реки. Поляризовав окна Ташка на ощупь добралась до парящей над полом кровати куда и упала лицом в прохладную свежесть подушки.
Самый хлопотный день в году — день рождения. Судите сами: в этот день тебе приходится отсчитываться перед друзьями и товарищами что ты сделал за прошедший год, чего достиг и каким сумел стать. Друзья указывают на твои ошибки или упущения. И хотя ты знаешь, что они делают это только для того, чтобы в следующем годы ты стал ещё лучше, всё равно никому не нравиться, когда его тыкают носом в совершённы ошибки или упущенные возможности. Чтобы тебя немного утешить друзья дарят тебе подарки.
