Сердце шторма (Ветер с Востока-3)

Стрелки часов ползли к двум часам ночи, а голова Дронова начала слегка кружиться от тех рома и виски, что ему пришлось-таки выпить, несмотря на все ухищрения. Майор уже планировал возвращаться в отель с добычей, когда услышал нечто, заставившее его встрепенуться.

— Вилли так и глушит водку, неделю уже, — сказал тощий лысый мужчина в моряцкой куртке, устроившийся за соседним от Дронова столиком. Он играл в карты с тремя такими же пахнущими морской солью типами. — Всё несёт про пиратов-призраков этих.

— Ну корабль-то его куда-то делся, — заметил самый старый и самый трезвый из этой четвёрки — у него в бакенбардах изрядно белело седины. — Сам видел в конторе, "Бланку" патрулям в розыск объявили.

— Вилли всегда на нервы слабак был, — скривился лысый, вытягивая и шлёпая на стол карту. — Что-то у них там стряслось, а он умом и повредился. И покрепче ребята головой ломались, когда одни в открытом море оказывались, на куске деревяшки. Помню, был такой рыжий Макс, дед его ещё на парусном клипере...

— Простите, джентльмены, — Николай встал со своего места и шагнул к картёжникам, подпуская в голос волнения. Это было не сложно. — Вы сказали "Бланка"? Грузовое судно?

— Да, верно, — ответил седеющий моряк, оглядываясь через плечо. Остальные игроки уставились на Дронова весьма недружелюбно. Ну хоть за ножом никто не потянулся сразу, уже хорошо. — А что вам, мистер?

— Я её ждал, у меня... у моего хозяина, — поправился Николай, вспомнив свой потёртый наряд, — там груз был. В портовой конторе чушь какую-то несут, ничего не объясняют толком. А тут, значит, есть матрос с неё? Мне бы его увидеть.

— Ну, увидеть-то можете, пожалуй, — хмыкнул лысый, наклоняя свои карты к груди. — Только проку-то — он, небось, уже без сознания валяется.

Николай молча достал кошелёк, выудил из него четыре купюры по доллару и положил на стол перед картёжниками. Седеющий моряк накрыл их широкой ладонью:

— Ладно, слушайте, мистер...

Следуя указаниям, Дронов истратил ещё почти час, чтобы добраться до низкопробного заведения в самом грязном береговом квартале. Выглядело оно соответственно — ветхий домик под высоким забором складского района, не снабжённый даже вывеской. Как пояснил майору седеющий картёжник, здесь наливали самогон в долг даже тем, кто пропил последнее — и требовали потом должок не только деньгами, но и услугами. Такими, конечно, на какие пойдёт лишь отчаявшийся человек.

Войдя в общий зал, Николай сразу шагнул в сторону, не задерживаясь в дверях. Несколько ночных посетителей удостоили его быстрыми взглядами и сразу потеряли к новому гостю интерес — видимо, решив, что он тут по тем же делам, что и они. Майор сразу заметил, что мало кто из них пьёт — в основном эти люди шептались по двое-трое, склоняясь друг к другу над дощатыми круглыми столиками. Выделялась как раз тот единственный, что сидел в полном одиночестве. Зеленовато-бледный человек лет сорока с каменным лицом, с идеально прямой спиной, сидел в углу, буравя взглядом стену. Перед ним на столе стоял пустой гранёный стакан и валялись две опрокинутые бутылки без этикеток. Осколки ещё одной блестели на полу рядом — убирать их никто не спешил. Мужчина вполне соответствовал описанию, что получил майор. Николай не слишком быстро, держась стены, прошагал к нему, сел напротив. Спросил негромко:

— Мистер Уилфред Фергюсон?

Бледный моряк перевёл взгляд на Дронова. Глаза его были стеклянными.

— Вилли, — сменил подход Николай. — Вилли с "Бланки". Что случилось с "Бланкой"?

— А... — Матрос сморгнул, взгляд его сделался более осмысленным. И... испуганным. — Вы...

Вилли вдруг протянул дрожащую руку и потрогал запястье Николая. Майор терпеливо ждал.

— Тёплый. Не призрак, — моряк сглотнул. — Значит... из правительства? Чтобы замолчал? А чего не в чёрном?

— Я не из правительства. И не призрак. — Дронов постарался говорить чётко и раздельно. — Я ищу... пиратов-призраков. Вы их видели?

— Да, — Вилли резко выдохнул, взгляд его остекленел снова. — Поднялись из моря. Сразу на палубу. Потом корабль из тумана. Сначала они на палубе, потом только корабль подошёл... Страшный. Страшный. Страшный...

— Тщ-щ... — Майор тронул мужчину за плечо. Ясно было, что допрашивать его сейчас — пустая затея. — Идите со мной. Я отведу в безопасное место.

— Ага, знаю я... — тоскливо выдавил моряк. Но послушно встал и потащился к выходу вместе с Дроновым. На его лице отпечаталась какая-то жуткая, непередаваемая обречённость.

Они вышли на улицу вместе. В этом квартале фонари не горели вообще, всё освещение давали окна ночных забегаловок и звёзды в небе. Однако ж люди на тротуарах были — одни кучковались по углам, другие спешили куда-то, втянув головы в плечи. Тут и там мерцали в темноте огоньки папирос. Дронов тоже ускорил шаг, ведя своего спутника под локоть. Вилли был каким-никаким, а свидетелем, и его требовалось доставить в отель как можно скорее. Вместе с Настей они живо приведут его в форму и вытрясут все полезные сведения. Только двигаться быстро не получалось — Уилфред едва шагал, спотыкаясь ежеминутно. Надо выйти на улицу поприличней и поймать извозчика.

— Уфх... — охнул моряк, когда один из шедших навстречу прохожих врезался в него плечом. Тот в ответ что-то буркнул и заспешил дальше. Николай проводил прохожего настороженным взглядом... но Вилли внезапно пошатнулся и начал оседать, страшно хрипя.

— Дьявол! — выругался Дронов, увидев пену на губах матроса. Его и без того зеленоватое лицо на глазах синело. Пару мгновений майор колебался. Но помочь умирающему он точно не мог — тут явно сработал яд. А толкнувший Вилли прохожий был ещё рядом — он как раз завернул в тёмный переулок.

— Проклятье, — скрежетнув зубами, Николай опустил бьющегося в конвульсиях моряка на землю и сорвался с места, выхватывая из потайного кармашка пиджака револьвер. У переулка ему пришлось притормозить — глупо было бы влипнуть в простейшую ловушку, напоровшись на отравленную иглу. Осторожность сослужила дурную службу — убийца не ждал в засаде, он улепётывал со всех ног. Рыча сквозь зубы, досадуя на себя, Николай тоже побежал что есть духу. Кричать "Стой, стрелять буду!" он не пытался — на такое повёлся бы разве что воришка-карманник.

Убийца определённо знал квартал. Он уверенно мчал по неосвещённым улочкам, забирая к берегу. Николаю стоило огромных трудов не упустить противника из виду. Вскоре лабиринт переулков вывел беглеца и преследователя на пустынный пляж около тянущегося в океан длинного пирса.

— Ага! — Дронов резко остановился, вскидывая оружие. Убийца, должно быть, хотел скрыться под пирсом, но до того ему предстояло преодолеть метров сто по открытому пространству. Николай дал себе пару секунд, чтобы усмирить дыхание, тщательно прицелился и выстрелил. Он не надеялся попасть в ногу в такой темноте, так что метил просто по силуэту. Беглец пошатнулся, из его плеча что-то брызнуло. Дронов выстрелил ещё раз — и снова попал. Кажется, между лопаток. Убийца снова пошатнулся, но не сбавил шагу. Запоздало Николай понял, что тот спешит не к пирсу, а прямо к воде.

— Стой, тварь! — хрипло крикнул майор, бросаясь вперёд. Он опоздал. Беглец вошёл в воду по пояс, прыгнул, вытягивая руки — и исчез под тёмной гладью. Николай ошарашенно застыл на краю пляжа, держа револьвер наготове. Убийца так и не вынырнул. Но в свете луны Дронов заметил бурунчик, удаляющийся от него в сторону открытого моря. Рядом вскоре появились ещё два — а затем они растаяли в темноте. На барьерном острове вдали горели какие-то огни. Слабые волны тихонько плескали у ног майора, не дотягиваясь до его ботинок...

Глава 15

— Возможно, нам следует и тебе заказать очки. Станем ещё больше... командой, — раздражённо проворчала Настя, демонстративно кривя губы.

Дронов, не желая оправдываться, лишь молча пожал плечами. От выпитого в дрянных барах у него раскалывалась голова, после бессонной ночи резало в глазах. Хотелось лечь и лежать бревном, ни о чём не думая. Но такой роскоши он себе позволить не мог.

Агенты расположились в гостиной своего номера. Майор развалился в кресле, Настя, вернувшаяся аккурат к заре, полулежала на диване — всё ещё в парадном наряде, только сбросив туфельки. В окно лился сероватый утренний свет. Скоро должны были принести завтрак, однако Николай сомневался, что сможет съесть хоть что-то. Разве только крепкий горячий кофе будет не лишним.

— Ладно, прости, — на тон ниже сказала сыщица, поправляя жёсткую подушку под спиной. — Но давай ещё раз. Повтори.

— Высокий, массивный, в плечах широкий, — со вздохом проговорил Николай. — Горбился немного. Был в моряцкой куртке с капюшоном и тёмных брюках. Всё. Фонарей там нет, так что даже не знаю, были ли у него на куртке рисунки какие. Лица не разглядел тем более.

Дать лучшего описания таинственного убийцы майор действительно не мог. По большей части Дронов видел лишь его спину — во время погони. Спина была... очень обыкновенная.

— И тебя не смутило, что в хорошую погоду, ночью, кто-то ходит в капюшоне? — Анастасия устала возиться с подушкой и просто вытянулась на диване, закинув ноги в чёрных чулках на обшитый плюшем подлокотник. В её голосе было больше усталости, чем раздражения, и вместо того, чтобы огрызнуться, Николай только ещё раз пожал плечами:

— Настя, там район такой. Каждый второй прохожий лицо прятал. Зато не пришлось думать, что с трупом делать — так и оставил лежать, там народ привычный...

— Ладно, — сыщица отвела взгляд от Дронова и уставилась в потолок. Сложила руки в длинных шёлковых перчатках на груди, помолчала добрую минуту. Глубоко вздохнула:

— Если не считать мёртвого свидетеля, ты нарыл то же, что и я, только с другого конца. Флотское командование в курсе, что на море что-то происходит. Пропадают корабли, вымирают деревни туземцев. Моряки рассказывают страшные байки втрое чаще обычного. Туман, рыбы с ногами, пираты-призраки.

— И? — майор сел в кресле ровнее, приподнял брови.

— И ничего. — Девушка сделала кистью круговое движение, не глядя на Дронова. — Подозревают происки британцев, конечно. Усилили патрули в море и караулы на важных объектах порта.

— И всё?

— Угу. Скоро выборы, у адмирала Блома голова другим забита.

— Но ты до него добралась-таки, — заметил Дронов.

— Конечно! — всё также лёжа на спине, Настя всплеснула руками. — Пришлось раздать столько улыбок, что у меня до сих пор щёки болят. Я с ним... поработала немного.

Николай молча ждал продолжения. Сыщица вдруг одним гибким движением села, спустила ноги на пол, упёрлась ладонями в подушки дивана. С кривой, невесёлой ухмылкой сказала:

— Даже я не всесильна.

— Я знаю, — серьёзно согласился Дронов, заслужив тем обжигающий взгляд.

— Будь у меня неделька-другая на обработку этого типа... — Девушка покачала головой. — В общем, по поводу поиска британской базы мне сказали так — патрулирование и без того усиленное, скоро сезон штормов, выводить в море ещё больше кораблей смысла нет, авиации тоже не хватает. Увидят что-то — сразу сообщат. Но если у меня есть конкретный план...

— И ты план сочинила? — угадал Дронов, позволив себе усмешку. — Потому что до сих пор наш план был в том, чтобы запрячь моряков и смотреть, что у них получится.

— Я сказала, что нападения на корабли и посёлки могут совершать корсары, снабжающие островную базу. — Настя попыталась щёлкнуть пальцами, но в перчатках у неё, разумеется, ничего не получилось. — Туман, который часто видят в районе их возможной деятельности — может быть тайной военной разработкой англичан. Надо поймать хоть один корсарский корабль — так мы и нападения прекратим, и на базу выйдем и, может, секретную технологию захватим. Адмирал подумал и сказал, что выделит под это дело один специальный корабль. И даст нам особые полномочия.

— Ты его поцеловала?

— Конечно. — Анастасия вновь улыбнулась, показала майору легонько прикушенный кончик языка.

— До или после?

— И до, и после. Большой человек же.

Николай вздохнул, качнув головой. Спросил:

— Когда корабль будет готов?

— Сегодня в течение дня. Так что отдыхай, пока можешь. Мне тоже вздремнуть не помешает. Если только ты не хочешь... — подмигнув, девушка сдвинула выше подол платья, открывая кружевные резинки чулок. Но Дронов лишь покачал головой снова:

— Прости, я хочу только спать.

Он знал, что подруга не обидится — сыщица вымоталась ничуть не меньше Дронова, и её игривость была напускной. Вообще, майор подозревал, что она была напускной в большинстве случаев, но сейчас у Насти не хватало сил на лицедейство, и это было хорошо заметно.

После завтрака агенты продремали несколько часов — вполглаза, но Насте, по крайней мере, не снились её "рыцарские" сны. В час пополудни их разбудил звон дверного колокольчика. Обед в номер они не заказывали, так что Николай отпер замок осторожно, держа ладонь на кармане с револьвером. Но в коридоре обнаружился лишь молоденький посыльный во флотской форме.

— Майор Николай Дронов? — поинтересовался юноша с крайне серьёзным видом.

— Д-да, — подавив зевок, ответил Николай. Он чуть расслабился, но руку от оружия пока убирать не стал.

— Могу я увидеть...

— Да, конечно. — Николай захлопнул дверь перед носом посыльного, а минуту спустя вернулся с документами. Они были выправлены на его настоящее имя, но на фальшивую должность в военной разведке имперской армии. Посыльный проверил удостоверение майора, кивнул, передал ему запечатанный пакет:

— Вот. Вам с капитаном Канарис прибыть на причал семнадцать военного порта до трёх часов дня, подняться на борт миноносца номер сорок два, капитан Олдрин. Пропуска в пакете.

— Благодарю, — Дронов расписался в получении бумаг и отпустил посыльного.

— Миноносец, значит... — протянула за его спиной "капитан Канарис". В этот раз Настя привычно взяла на себя роль немки, и перед моряками Конфедерации агентам предстояло изображать пару сотрудничающих разведчиков, ведущих тайное расследование для союзных держав. Отчасти это было даже правдой.

— Ты ждала большего? — хмыкнул Николай, запирая дверь.

— Хотя бы крейсера! — Сыщица хлопнула себя ладонью по бедру. — Я что, не достойна крейсера?

— Ну, миноносец миноносцу рознь. — успокоил Дронов, кладя пакет на журнальный столик и доставая перочинный нож. — Может, всё не так плохо...

Насколько всё плохо, они узнали, прибыв в назначенный час к нужному причалу. Глядя на пришвартованный к пирсу корабль, Анастасия тихонько выругалась под нос. Николай промолчал — несмотря на свои недавние слова, он внутренне был готов к худшему, так как догадывался, что корабль с номером вместо имени едва ли окажется чем-то выдающимся.

"Сорок второй" был типичным миноносцем Великой Войны — как их показывали в иллюстрированных справочниках и журналах. Длинной метров сто, узкий и невысокий, без приподнятых носа или кормы. Из гладкой палубы выступали четыре тонкие трубы и три квадратные надстройки. Первая, самая высокая, блестела остеклением рубки. На второй, уместившейся меж дымовых труб, торчали две спаренные установки орудий, защищённых только щитками. Стрелять каждая установка могла лишь на один борт. На носу стояла полузакрытая башенка с орудием помощнее, а на кормовой, третьей надстройке, уместилась совершенно неуместно тут выглядящая сферическая серая башня, грозящая небу тремя стволами зенитных автопушек мелкого калибра. Башня ПВО словно пришла из другой эпохи, лет на пятьдесят позже постройки миноносца. Дополняли вооружение два торпедных аппарата по три пусковые трубы в каждом. Тем не менее, корабль выглядел чистым, исправным и ухоженным, а на палубе его царила деловая суета — команда готовилась к отплытию.