Новая Русь 4

— Женщину? К ним? Вы что, профессор! А если убьют? Их детей сиротами оставите. Да и сама никогда не согласится оставлять детей тут и идти в клан.

Василий Иваныч пристально поглядел в глаза Сергея.

— Сережа. Хочешь, поспорим, что согласится оставить детей и пойти туда.

— Откуда такая уверенность? — буркнул Сергей. Я бы на ее месте этого точно не сделал бы.

— Сделал бы, — засмеялся Василий Иваныч. — Каждый у нас сделает. Строй у нас такой. Ради его блага каждый сделает общее необходимое действие. Поговори с ней, и убедишься, что я прав. Если не согласится сразу, считай, что я ошибся, планируя наше общество.

— Ладно, — растерянно согласился Сергей. — Сегодня же пойду к ней говорить. Только что ей сказать?

— Скажи, что, ее приход воспримут естественным желанием быть с мужем. Пусть не говорит, что у них есть дети.

— А что им донесет она?

— Пусть скажет, что узнала: новая Русь собирается до конца зимы по одному вылавливать их кланы и поголовно истреблять. Мол, мы решили степь полностью завоевать. Сами будем по ней кочевать, — засмеялся Василий Иваныч.

— Думаете, поверят в такую чушь? — захохотал Сергей. — Это же нелепость получается.

— Ты неверно оцениваешь примитивность, — снова посерьезнел профессор. — Отними у ребенка игрушку, он заплачет от обиды, что сам хочешь играться.

Сергей поднялся:

— Тогда я пойду, проверю: ошиблись вы планировкой или нет.

— Иди, иди, — ухмыльнулся профессор. — Жду тебя после проверки.

Сергей, покинув Василия Иваныча, прямиком отправился в соседний дом, где проживала семья засланного карябана. Был вечер. Жена уже должна была быть дома. На его звонок открыла она сама.

— С мужем что-то случилось? — встревожилась она.

— С ним все в порядке. Можно с тобой поговорить?

Она пригласила гостя в гостиную.

— Есть у нас одна проблема. Сведения, что донес в кланы твой муж, вызывают у вождей разногласия. Не могут никак договориться, чтобы повести орду. Мы хотим вызвать стимул объединить кланы. А таким стимулом может быть только угроза с нашей стороны их истребления поодиночке. Понимаешь идею? Сообщить бы им, что мы собираемся до конца зимы начать на них охоту по всей степи. Решили, как бы, всю степь завоевать для себя.

— Ты хочешь, чтобы это сделала я?

Сергей напрягся. Только кивнул. Молодая женщина грустно окинула взглядом комнату.

— Дети наши... Они, конечно уже почти взрослые... Но нужно за ними присмотреть. Я сделаю это, только понаблюдайте за ними, пока я вернусь.

Сергей ошарашено глядел на храбрую женщину.

— А ты не боишься туда?..

— Боюсь, — призналась она. — Если бы кто-то другой мог этого сделать, ты мне не предложил бы, наверное. Когда нужно идти?

— Я тебя завтра с утра буду готовить. На работу не выходи, — поднялся с места потрясенный правотой профессора Сергей. — Обещаю, как орда отправится на войну, отряд Марзана сразу же тебя вытащит оттуда.

* * *

Не прошло и недели, прилетела стрела с еще одним в трубку свернутым посланием.

Сергей прочел, что кланы уже объединились. Планируют через десять дней отправить к той самой крепости десятитысячную конницу.

Радостный Сергей побежал в школу к Василию Иванычу. Вызвал его с урока и показал полученный текст.

— Замечательно. Собирайся в путь. И пошли гонца к Виктору. Ему пора там пророчить беду.

— Пошел исполнять! — кинулся Сергей прочь, а Василий Иваныч, весьма довольный ходом событий, вернулся в класс.

Сергей в тот же день приказал укомплектовать пять конных рот, пять гаубиц. Поручил командирам в семь часов утра быть готовым к отправке. А одному из воинов Марзана дал депешу:

— Лети в Сонару! Лично в руки Виктору!

Воин стремглав бросился к канатам, свисающим и Балкона, а Сергей пошел предупреждать Катю, что завтра выходит в поход.

* * *

Виктор дождался. Ему сообщили, что воин из новой Руси хочет его видеть.

Быстро скинул жреческие шмотки и выскочил вон из храма. Сразу увидел коня, из пасти которого текла густая пена. А на нем всадника, покрытого пылью дорог. Тот без слов протянул Виктору пакет, козырнул и шагом повел коня к казарме.

Виктор нетерпеливо развернул письмо, пробежал глазами, ухмыльнулся. Пора!

Вернулся в храм, заново облачился в одеяния жреца и степенно прошел к ожидающим его, троим.

— Итак, на чем я остановился?

— И услышал ты рев с небес, — подсказал один из жрецов.

— Ах, да. Раздался рев, который сложился в моей голове в слова: 'помоги жрецам Горданы пророчить по веткам'.

— Как по веткам можно пророчить? — не поняли они.

— Он меня научил и велел вас научить. Вот, ты, — показал он на одного жреца. — Выйди, и сорви ветку с дерева.

Тот вышел и вернулся с веткой. Виктор разломал ее на кусочки и протянул ему обратно.

— Только чистый перед Буд может правильно пророчить. Ты чист перед Буд?

Жрец фанатично поднял глаза:

— Чист, как горная вода!

— Хорошо. Тогда кидай своими руками ветки под ноги.

Жрец кинул палочки кучкой перед собой на мраморный пол.

— Ага! — многозначительно покивал Виктор, разглядывая кучку. — Скажите мне, кто из вас что видит в этих возникших по повелению Буд узорах?

Все трое низко склонились над раскиданными палочками. Прошли томительные минуты созерцания, прежде чем один жрец заявил, что видит развалины замка, другой увидел в куче сломанную чашу, а третий горный хребет. Виктору оставалось попытаться из этих слов сложить нужное ему направление мысли.

— Чистые душой получили подсказку от Буд. Теперь думайте, что хотел до вас донести наш крылатый бог?

Но, кажется, на этом воображение жрецов полностью иссякло. Они просто тупо смотрели на него. Виктору необходимо было их подтолкнуть.

— Когда разваливаются замки?

— От древности? — решил блеснуть мыслью один из них.

— А еще? — раздраженный тупостью учеников вопросил Виктор.

— От войн? — развил в нужном направлении другой брат.

— Буд доносит до своих любимых служителей, что будет... Что?

— Война? — ужаснулся пророк.

— Выходит так.

— Нужно сообщить вершителю новость, — встрепенулся третий.

— Погоди сообщать. Дальше думай. А что может означать сломанная чаша?

— Побьется посуда, — уже смелее стал пророчить поднаторевший жрец.

— Верно. А символ чего чаша?

Незнакомые с подобными высокими материями все трое потели, как мерины, но ничего не соображали. Виктор решил заканчивать с их пророчеством.

— Чаша символ жизни города Сонара,— сходу выдумал он. — Выходит война разгромит Сонару. Никто не выживет.

Ужас был написан на лицах всех троих.

— Тогда, горный хребет будет означать великое спасение народа, если они убегут в горы. Только так могут они спастись.

— Нужно сообщить вершителю! — снова предложил тот же храмовник.

— Ты уверен, что вершитель даст возможность всем покинуть город? Он сам убежит, а остальных заставит отвлекать врага своими смертями. Чистые душой служители Буд позволят такому быть?

— Нет! Никогда! — закричали наивные жрецы.

— А что же тогда нужно сделать, чтобы спасти народ?

— Самому народу сказать о наступающей беде. Пусть все прячутся в горах. Так велит великий Буд!

Лихорадочная белизна покрыла их впалые щеки. Фанатичный огонь заиграл в глазах.

Виктор решил немного подстраховаться:

— А ты, правда, чист душой?

Жрец весь затрясся.

— Ладно, верю. Я спрашиваю потому, что иначе окажется неверно истолкованным. Но раз ты чист, поступайте, как велит великий Буд. Предупредите народ и спасите его.

Все трое пулей вылетели из храма.

Виктор устало скинул с себя одеяние и поплелся домой. Очень хотелось отдохнуть с семьей. Однако, дойти до желанной двери так и не дали. К нему бежал стражник с алебардой наперевес. Добежав, сообщил, что сиятельный Бердион требует его срочного прихода во дворец. Скрипнув зубами, повернул назад. Еще не доходя до площади перед дворцом, догадался, зачем его ищет Бердион.

На площади накапливался народ, а вплотную к скульптуре стояли все три жреца и во всю глотку пророчили скорое уничтожение граждан, если они не уйдут срочно в горы. Народ волновался не на шутку. Видно было, что тут зарождается большая паника и вскоре превратится в бурю страха.

Ухмыляясь, вошел во дворец, куда уже забились множество офицеров и стражников, протиснулся в тронный зал. Тут сейчас была вся знать Сонары, и все взволнованно шушукались.

Появление Виктора разом обратило на него взоры толпы. Бердион, помня его наказ, скатился с постамента и подошел к нему.

— Что происходит в храме? — застонал он, хватая Виктора за руку. — Почему они такое пророчат?

— Какое? — сделал удивленное лицо Виктор.

— Ты не знаешь? — поразился Бердион. — Вся Сонара уже знает, а ты, Избранный, еще не знаешь?

— Так что я должен был знать? — прикинулся валенком Виктор. — Пожар случился?

— Пожар? Хуже! Пророчат жрецы полное истребление Сонары!

— Когда? — удивленно посмотрел в глаза Бердиона Избранный.

— Скоро!!!

Виктор задумчиво покивал молодому вершителю, потом подруку повел его подальше от толпы. Там он ему тихо 'признался':

— Я тоже предчувствовал наступление беды. Только на два дня раньше. И не в Сонаре, а в дальней крепости. А знаешь, что я сделал?

Бердион с распахнутыми до предела глазами быстро отрицательно покачал головой.

— Я вызвал туда подмогу. Пять смертоносных рот приближаются нам на подмогу.

Бердион облегченно выдохнул.

— Значит, они спасутся?

— Мы же заключили союз. Никто не посмеет напасть на наших союзников. А нападет — горько пожалеет.

Бердиона щеки снова порозовели и сразу еще приосанился.

— Выходят, пророчат они неверно, — с презрением сказал он, направляясь к ближайшему креслу.

— Выходит, так, — пошел с ним туда же Виктор. — Но не мешай им. Пусть себя опозорят. Тогда твоя власть после победы над врагом укрепится еще больше.

— Да, ты прав, — задумчиво подтвердил несравненный. — Даже неплохо получается. Прикажу стражникам немного помочь толпе с беготней.

— Разумная идея, блекло улыбнулся Виктор. — Так и сделай. А я пока пойду по своим делам.

Он кивнул Бердиону и решительно пошел назад. Когда же, черт побери, удастся домой попасть!

На площади стоял великий ор. Виктор зажал уши, когда мимо проходил. На улицах было чуть тише, потому что тут просто пер людской поток в сторону ворот. С этим потоком и понесло его по-быстрому до сиреневого дома, прямо к фигурным дверям.

Он вошел, заперся изнутри и поднялся на второй этаж.

Мила стояла прилипшая к окну, а Кольке было начхать на происходящее за окном. Он на ковре весело дудел в дудку.

Мила в тревоге обернулась к мужу:

— Что происходит?

— Реализация нашего плана, дорогая.

* * *

Сергей привел свою рать, буквально, следом за огромной ордой, уже нетерпеливо подступившей к стенам крепости. Карябаны, ожидавшие пробиваться сквозь ядра, были безмерно обрадованы, что нет ни одной пушки на крепости. Возликовали, что теперь быстро покончат с ней. Теперь они кольцом окружили жалкую крепость-жертву и неспешно рубили стволы под таран. Увлеклись скорой победой так, что не сразу заметили, как к ним извне подступает лютая смерть. Первый же залп гаубиц потрясла орду своей смертоносностью. Тут же забыли о существовании крепости и заветного клыка. Справиться бы с новым врагом.

Сергей знал, что в одной из тех пяти шатров, что стояли на дальнем холме его человека держат. Нужно было его достать, прежде чем окончательно истреблять орду. И это была сложная задача. Поэтому, он пытался отдалять их конницу подальше от шатров, только потом атаковать.

Второй залп по этой причине пушки не дали по собиравшейся в кучу вражеской коннице. Ждали их движения к ним.

Конная орда покатила к ним, осыпая тучей стрел. Пришла пора гаубиц. Залп оставил в их рядах пять больших проплешин. Пока остальные смыкались и неслись в их сторону пушки дали еще один залп. Несколько тысяч противников достигали рубежа прицельной стрельбы из винтовок.

Выстрелы слились в один непрерывный треск, не дав ни одному коннику спастись.

Поле усеялось ковром из трупов и раненых.

Сергей скомандовал: 'По коням!', сам вскочил в седло и погнал в сторону остатков врага. В сторону шатров. Теперь, главное, спасти своего человека.

За пару минут перестреляли последних защитников вождей, одновременно влетели во все пять шатров. Туда, куда влетел сам Сергей, был только один карябан, люто сверкающий глазищами. Его ударом приклада обездвижили, повязали. Из других шатров уже выводили других пленных. Сергей с радостью увидел своего человека, идущего в его сторону.

— Жив! — воскликнул Сергей, прижимая его в объятиях. Тот только охнул.

Пять плененных вождей, десять тысяч истребленных врагов — вот исход короткой войны у стен горданской крепости. А тем временем открывались ворота этой крепости и высыпали оттуда жители, спасенные от лютой смерти.

К Сергею подбежал высокий воин в сверкающих доспехах. Он церемонно что-то лопотал на своем языке. Видимо, слова благодарности. Сергей только покивал ему, мол, нет проблем, приказал передать в крепость плененных вождей орды и готовиться возвращаться домой.

Вскоре рать повернула на север.

* * *

Весть о чудесном спасении крепости Говела войском новой Руси, мигом разнеслась по Гордане, перенеслась в Эритрею. Только Бердиона огорчила весть, что спасенная крепость решила поднять вместо штандарта с его гербом, красный стяг с белым треугольником. Все же остальные, от мала до велика рассказывали друг другу всячески приукрашивая, как там все случилось. В рассказы вплетались и боги, и мифические герои, и легендарные монстры. Словом, зародился еще один миф о непобедимости недалекой страны, их союзника. Теперь каждый мог спать спокойно, уверенным, что ничто им и их детям не грозит.

Виктор тоже пожинал кусочки от плодов этой славы. Все прохожие с восторгом оглядывали его, когда он проходил мимо. Но зато плачевным стало положение жрецов Сонары. После того, как город под их пророчество полностью опустел и жители несколько дней страдали в пещерах, рискуя быть растерзанными хищниками, а никакого нашествия на Сонару не произошло, возвратившись, граждане обнаружили, что многие их дома разграблены. Разъяренная толпа пошла приступом брать запертые округлые двери, бросать в открытые проемы камни. Один из таких камней долетел до чаши со ртутью и вдребезги разбил ее. Ртуть потекла по мрамору пола.

Стражникам еле удалось разогнать разбушевавшуюся толпу.

Напуганные до смерти жрецы забились в уголок, и какой день боялись высунуться на улицу.

Виктор набрал в корзину еду и пошел в храм. Наконец, ему открыли дверь и поспешили за ним запереть.

Виктор сидел рядом и смотрел, как они жадно едят, что он принес. Не приди он совсем, умерли бы с голоду.

— Почему так вышло с пророчеством? — жалобно захныкал жрец с полным ртом.

— Видимо, не чист ты был, как говорил, — резонно обвинил Виктор. — Тебе казалось, что ты чист. А на самом деле грешен перед Буд.