Радужные крылья (общий файл)

— Нет! Нет!!! Уроды! Не смейте!

— Блядь, да уберите вы её! Задолбала кидаться!

Аллочка пыталась вцепиться Пашке в волосы, в лицо, но волос было мало, а до лица её Пашка не допустил. Оплеухой отправил обратно. Та, упав, сжалась в комок, не пытаясь подняться и тихо воя.

— Оле-ежа-а...

— Пиздец какой-то, — Пашка устало потёр лицо. — Так вот, Гриднева, ты к этому ножу... Это что?

— Нож.

Осторожно держа указанный предмет за острое лезвие, я поискала глазами сумку. А, вот она.

— Гриднева...

— Ну чего — Гриднева? Нефиг было отвлекаться. Тогда бы уследил.

— Я тебя убью когда-нибудь.

— Когда-нибудь обязательно. Где рогожка, Паш?

— Какая рогожка?

— В какую нож был завёрнут.

— Я-то откуда знаю? В сумке посмотри. Олег прямо из сумки нож доставал.

Я рылась в поисках рогожки, волосы лезли в глаза, закрывая обзор, действовать одной рукой было неудобно... в общем, бесило всё. И над всем этим довлело странное чувство.

Когда я забирала нож, мне стоило лишь потянуть за лезвие, чтобы кулак Олега раскрылся, отпуская добычу. Сам. Значит и верно, хозяйская рука?..

Тогда...

Тогда получается занятная картина. Олег схватился за чужую вещь в чужой сумке. И сумка, и нож, как и их прежний хозяин, явно не простые штучки. А что если категорию 'свой-чужой' они отслеживают буквально и с реальными последствиями? Тогда получается, Олег словил в лоб от системы охраны? Хорошо, допустим так. Но тогда почему сразу летальный исход? Если разобраться, мало ли кто в сумку влезет, и что? Всех сразу на кладбище? По идее, хозяин имущества мог бы захотеть глянуть на нарушителя. В смысле, ещё живого. И наказание в виде молнии по башке вполне вписывается в картину. Но тогда получается... Если...

Слишком много 'если', слишком всё зыбко... Но было бы гораздо логичнее, если...

— ...тихо все!

...да, так было бы гораздо логичнее.

Уверенности у меня не было, лишь смутное ощущение и желание, чтобы я оказалась права и...

Почему-то затаив дыхание и для надёжности закусив губу, я потянулась ко лбу Олежи. Замерев на мгновение, опустила ладонь и...

Сначала была тишина. В смысле вообще — и внутри и снаружи — словно уши заложило. Потом возникло такое странное чувство, как будто я топчусь на пороге и ни туда, ни сюда. Блин! И куда? Что делать-то? Так. Хозяйка я или где? Вот. Я — хозяйка, Олег — нарушитель. Хорошо. Нарушитель пойман, люлей получил. Дальше что? Дальше, пришла я. И?

М-мать!

Как его выгнуло!

Ужас-ужас-ужас!

Олега било в припадке так, что мне пришлось ухватиться за него, чтобы не отлететь в сторону. Да что ж ты, тварь, делаешь?! Розовая пена вновь показалась на его губах. Спину выламывало, казалось ещё миг и позвоночник хрустнет, а я как полная идиотка лишь цеплялась за его майку, не зная, что делать. Хозяйка, блядь!

От полной безысходности, от ужаса и беспомощной злости, я рявкнула:

— Хватит!

И Олег затих. Вытянулся струной, закатив глаза и сжав кулаки. Но затих. У меня аж колени ослабли. Сука! Ну, сука же! Тварь! Очнётся, сама его убью! Где-то в другой вселенной тихо причитала тётя Аня:

— Боженька милосердный! Да что ж это деется-то*?!

Так. Дальше что? Пальцы, вцепившись в чужую майку, мелко подрагивали. Дальше. Раз сработала команда... Так. Хозяйка увидела нарушителя и? Тут два варианта, либо всё же на кладбище, либо...

— Отпускаю!

Жутко хрипя, Олег содрогнулся всем телом и, едва успев перевернуться, зашёлся в мучительном кашле. Он хрипел, задыхался, захлёбывался воздухом. Кровавые брызги летели во все стороны. Жесть, в общем. Я без сил плюхнулась на землю. Ноги не держали.

Аллочка кинулась к Оле-еже, загребая его в объятия, помогая сидеть. Кто-то добрый подсунул ему чашу с водой. И он припал к ней, судорожно стуча зубами о край. Доброй оказалась Зая. Тоже стало жалко придурка?

Когда успокоившийся Олег затих, народ буквально прорвало. Ну правильно, перенервничали, чего уж там. Все сразу решили высказаться, выплеснуть своё напряжение. Ну и понеслось. Крики, шум. И вот тут внезапно заметили Принца. Звук словно выключило.

Я думала, будет сложно. Думала, придётся пережить бурю и вот прямо сейчас была к этому совсем не готова. Однако на фоне предыдущего стресса знакомство с Принцем прошло буднично и без истерик, чего опасалась тётя Аня. Принц, это народ. Народ, это Принц. Всё. Немного повыпучивала глаза Аллочка, но силы видимо кончились ещё на Олеже, так что нового концерта не случилось. Зая тоже в обморок не падала. Кстати, так же увлечённая отходняком нашего бравого начальника каравана. Хотя таким он останется недолго если ещё раз полезет в мои вещи. Козёл. Даже спасибо не сказал, лишь глазами очередную дыру сверлит.

Парни немного покосились на моего мальчика, но видя его разумное поведение и то, как он старался держаться поближе ко мне, периодически касаясь мордой моей же руки, примирились с его опасным видом. А он действительно старался. Видимо ему тоже нравились мои прикосновения.

Тётя Аня ещё морально попинала 'хладный труп' Олега, вспомнив всё, и принялась обустраивать полевую кухню. Змея, как самого живого, отправили за дровами. Он попытался пошутить, что типа может, подождём, пока Принц поделиться своим био-топливом? Однако мой зверь шутку не оценил и, оскалившись, так щёлкнул клыками, всеми двумя рядами, что Змея буквально смело в сторону ближайших кустов.

— Ты ж мой хороший! — Я почесала ему чешуйки на горле, восторженно слушая ответное порыкивание. — Ещё мы ему не гадили по приказу, да? Ах, он злодей, этот Змей! Вот мы ему, да?

От Принца я была в восторге и не скрывала этого. И расстаться с ним не могла даже на минуту. Тот же, словно разделяя мои эмоции, всюду таскался за мной хвостом. Кстати, с Пашкой я их знакомила персонально. Ибо понимала, двое близких мне существ были просто обязаны поладить, дабы не рвать мне сердце. И вот кажется, они вполне себе нашли общий язык. По крайней мере, на него Принц не скалил зубы, когда Пашка садился рядом, или касался меня рукой. Просто вздыхал. Вот и сейчас он тихо лежал за моей спиной, положив голову на лапы и лишь иногда трогая носом моё бедро.

Подчистив свой лопушок от остатков каши (слабая замена тарелке, но уж чем богаты), я довольно вздохнула и вслух подумала:

— Где могилу копать будем и чем? Лопаты-то не осталось.

— Да уж, Сашенька, та ещё задачка. С той стороны склона песчаная насыпь есть, но в песке его быстро звери дикие отроют. Нехорошо. Землица здесь тяжёлая, каменистая — голыми руками не спроворим. Камнями тело заваливать то же как-то не очень... Так и надумаешься тут.

— Что, Гриднева, решила своему благодетелю последние почести воздать? Правильно-правильно. Наследство обязывает. Только вот я этой суке ничего не должен. Я чуть не сдох из-за него. И как по мне, так пусть эта падаль хоть сгниёт там! Много чести ему, копать могилу руками. Я лично, не нанимался.

— Да! Он нас едва не убил, а мы его хоронить? Нет уж! Вот и пускай его звери сожрут. Поделом этой твари будет.

Прищурившись, я окинула взглядом говорунов:

— Оно конечно, наследство моё, мои и хлопоты. Но что-то ты, Оле-ежа, да и ты, Аллочка, наследством моим не побрезговали. И припасы упыря жрать не постеснялись. Однако раз уж ты, Оле-ежа, столь трепетно относишься к своим долгам, так будь последователен. Можешь прямо сейчас отрыгнуть кашу обратно.

— С чего бы?

— А она из мешка с моим наследством. И раз ты её ел, считай, я тебя наняла за эту кашу. Так что пусть ты ничего не должен упырю, зато должен мне. Это если не хватает человечности, чтоб рассудить по совести. Заметь, о том, что ты мне жизнью обязан, я ни слова не сказала. А ведь не отпусти я тебя, так и сдох бы возле моей сумки.

Олег играл желваками и молчал. То ли речью проникся, то ли Пашин тяжёлый взгляд повлиял, то ли Принц, что чуть приподнявшись, положил голову мне на плечо. Я благодарно потрогала его тёплый нос.

— И ты, Алла... не усугубляй. Прежде чем влезать в чужой спор, правильно оцени перспективы. Уж это ты умеешь, как мне кажется.

Покушали, называется. Я так радовалась, когда караван нашли, что готова была плясать вокруг мешков. У меня и в мыслях не было кому-то долги предъявлять. Да и особой человечностью я не страдала. Повернись история вспять, я точно так же отрезала бы упырю его дурную голову. Но... Но раз уж я приняла наследство (глупая шутка, похоже, вылилась в реальные обязательства), упокоить его тело — это то малое, что я обязана сделать. Я так думаю. А Оле-ежа с Аллой могут реально проваливать в болото. Я считаю, надо до конца следовать своим убеждениям. А то чужую кашу они им есть позволяют, а похоронить мужика — нет.

Похороны всё же состоялись. И хотя парни уже бегали бодрячком, возились мы долго. Мужику повезло: на восточном склоне мы нашли приличную яму, так что углублять пришлось несильно. Пашка ковырял землю палкой с обожжённым заострённым концом, нож он брать не рискнул. Впрочем, как и меч — им ковыряла землю я. Ничего, пусть послужит прежнему хозяину в последний раз. Олег со Змеем откидывали рыхлую землю большими кусками коры. Опять зелёненькая Зая сидела под кустом в качестве моральной поддержки. Алла с умным видом крутилась рядом. Работали молча.

Покойник улёгся в землю с комфортом — яма была широкой, да и он не настолько закостенел, чтобы лежать корягой. Даже голову я ему приставила на место, аккуратно расправив волосы. Долго с этим провозилась, попутно разглядывая лицо и остро жалея, что так и не увидела его глаз. Вот и зачем бы они мне сдались? Довозилась до того, что уже Принц меня отогнал от трупа. Во как!

Навалив сверху ещё и камней, мы получили вполне приличное захоронение и облегчённо выдохнули.

— Эх, ванну бы... Сил нет, как грязь эта достала.

Все тоскливо вздохнули. Видать не одну меня грязь допекла. Нет, мы, конечно, обмылись у речки, Аллочка даже волосы сполоснула (маньячка!), но какая же холоднючая там вода! Я потом с час не могла у костра согреться, да и то, меня Принц с Пашкой с двух боков грели.

Пока сушились, обсудили дела с караваном, в результате дружно решили, что и груз и Зелёную надо забирать сюда. Дорога там открытая, место неизведанное, что да как не ясно. А вдруг руухи? Здесь было как-то спокойнее. Долина и наш пригорок стали уже практически родными. Так что споров почти и не было. К тому же, раз Принц нигде в скале не застрял, Зелёная так же сможет пройти сквозь пещеру. И вообще, скоро спать, а нам не на чем. Я вот питала искреннюю надежду разжиться если не шатром, то хоть каким-то одеялом точно. Ну не может же быть, чтоб покойный не озаботился комфортной ночёвкой?

Так что пришлось нам опять побегать. Слава Богу, что Зелёная оказалась спокойной животиной и практически не доставила нам хлопот. Пара сочных веток примирили её со сменой дислокации, а мы смогли перевезти оставшийся груз в долину.

И да! Таки в мешках был шатёр! И даже одеяла! Счастье-то какое, а?! Даже возня с растяжкой странной конструкции, и ругань в процессе её установки не испортили мне настроения. Спать мы все забрались внутрь, оставив костёр тихо тлеть. Зелёную "лошадь" пустили пастись в кустах. Принц обещал приглянуть за ней и разбудить, если кто нагрянет с визитом. Я ему верила, так что спать улеглась абсолютно спокойно. Пашка и Зая сопели рядом. Все были живы, сыты, здоровы. Жизнь прекрасна.

Утром меня разбудил запах печёной рыбы. Хорошее настроение за ночь никуда не делось, день начинался прекрасно, так что из шатра я выползла с улыбкой. У костра хозяйничал Пашка, тётя Аня позёвывала в кулак. Ну да, она полночи ворочалась, я сквозь сон слышала. Не спалось что ли? Не успела я присесть, как Пашка сунул мне под нос очередной лопушок с едой и наконец-то поделился наболевшим.

— Твой Принц смотрит на меня, как на идиота.

— Ерунда какая. Он так на всех смотрит.

— Кроме тебя.

— Ну... я его люблю, полагаю, он делает скидку на это. Он просто снисходителен к моей неидеальности.

Я улыбнулась Принцу, доплела свою косицу и поискала, чем завязать. Потом вспомнила, что резинку посеяла ещё вчера, но даже это не испортило настроение. Плевать, потом что-нибудь придумаю.

— Да ну тебя! Я серьёзно говорю. Ты бы видела выражение его морды лица, когда он эдак небрежно за пять минут двадцать рыбин на берег лапой выкинул. Не сходя с места! Зашёл в воду. Порыбачил. И вышел. Цезарь, блин! Я там полчаса мёрз, а смог поймать только четыре штуки!

— А чем ловил?

— ...рубашкой.

— А-а.

— Вот! Вот теперь и ты на меня так смотришь! Гриднева, я!..

— Паша, солнце, ты ведь знаешь, как я тебя люблю?

— Ну-у?..

— Ты идиот, Паша. Ты вчера валялся чуть живой. Потом ты откачивал Оле-ежу. Потом — хоронил упыря. И умаялся так, что уснул раньше, чем поел. Еда в лагере есть. Плюс ещё караван до конца не распотрошён. Так какого хрена ты полез в ледяную воду морозить яйца?!! У нас даже простого аспирина нет, не то что антибиотиков! Да если ты заболеешь, кретин, чем я тебя лечить-то буду, а?!! Так что прав Принц, ты, Паша — дундук.

— Мда. Гриднева, ну прости. Не подумал.

— Не подумал он!Вот если только ты заболеешь — а ты уже носом хлюпаешь — учти, я тебя сама придушу! Чтоб сам не мучился и меня не расстраивал. Понял?!

— Да понял я, понял. Сань, ну правда. Я всё осознал и теперь буду более ответственно обходиться с собственным организмом. Только Принца убери, а? Просто у него лапа очень тяжёлая.

Пашка умильно скосил глаза вниз, где Принц, совершенно равнодушно глядя в сторону, прихватил его ногу когтями. Ну вот и как с ним разговаривать?

Плюнула и ушла на пригорок медитировать. Принц пошёл было со мной, но потом улез в кусты и чем-то там смачно захрустел. Причём периодически в этом похрустывании явно слышалось какое-то попискивание. Правильно, питаться нужно вовремя и разнообразно.

Сама я смотрела вдаль и наслаждалась. Глядя на все эти деревца, поля, цветочки, на эту голубоватую линию горизонта, на розоватые пики гор — на всю эту необыкновенную красоту, мне хотелось... ну не знаю, лететь что ли? Я никогда не чувствовала себя настолько дома, как здесь. Я никогда не чувствовала себя такой... счастливой? Мне казалось, ещё миг и за моей спиной развернутся крылья...

Когда тётя Аня позвала есть, я уже настолько напиталась этой красотой, что казалось, я не иду, а плыву. Взгляд где-то там, в горних высях, ноги едва касаются земли... Интересно, а местная пища на нас как влияет? Вот будет занятно, если их кашка для нас сродни наркоте. Хих. В общем, Заю я заметила, когда на неё практически наступила.

Та лежала на пригорке, свернувшись трогательным клубочком, как заблудившийся щенок. Вот же, глупая! Вокруг огромный и ласковый мир, а она тут страдает?! Плюхнувшись позади неё, я сгребла в охапку эту полудохлую тушку и зарылась пальцами в пушистые волосы.

— Ты только посмотри, Зая, как здесь хорошо! Какой тут воздух, какое небо... Этот мир полон любви и силы, ты только послушай его!

Короче, я бормотала всякую сопливую чепуху, которая совершенно неконтролируемо, безудержно выплёскивалась из меня в окружающее пространство. Я уже безумно любила этот прекрасный мир, и он любил меня в ответ. Я это знала. Ощущала крохотными волосками на загривке. Чувствовала всем сердцем.