Вынырнув в реальный мир, я помассировал виски. Боли не ощущалось, но голова была тяжелой, а еще появилась усталость, как после недельного недосыпа. Мозги намекали, что приняли нехилый объем знаний и в ближайшее время на повторение эксперимента не рассчитывают. Но это и не требовалось. За один заход мне удалось выяснить все, что нужно. И пусть кардинально новых открытий я не сделал, визит в черепушку Ушастика оказался крайне полезным. Ведь если Мурка научила меня использовать способности на практике, то память Дара раскрыла основополагающие принципы их работы, тем самым подведя под мои умения необходимый фундамент теории.
— Ты закончил? — поинтересовался брат.
— Ага.
— И как успехи?
— На звание мастера-менталиста замахиваться не стану, но уровень подмастерья потяну легко, — скромно ответил я.
— Докажи! — потребовал недоверчивый эльф.
— Нет проблем. Лови!
Отработанным мысленным усилием, которое сейчас показалось мне таким же привычным и естественным, как дыхание, я подхватил до сих пор не удаленный проверочный файл и толкнул его Ушастику. Дар тотчас же замер с отсутствующим взглядом, но его состояние не вызвало у меня удивления или беспокойства. Теперь я знал, что сознанию требуется определенное время на обработку поступившей в мозг информации, и этот процесс лучше не прерывать, иначе новые знания исчезнут либо трансформируются в расплывчатые малопонятные образы. Именно поэтому Лидий после сеанса лингвистики не рекомендовал употреблять алкоголь.
Мое внимание привлекло движение в окне. Мгновение спустя из дома выпрыгнула Линь. Подбежав к нам, маленькая марилана оглядела застывшего Дара и мяукнула.
— Что с ним? — раздался в моей голове полный паники детский голосок.
— Все в порядке, — ответил я. — Дар смотрит кино. Как досмотрит, сразу очнется.
Мои слова успокоили кошечку, но возвращаться в дом она не стала. Уселась перед эльфом в ожидании его пробуждения. Я же заподозрил, что Дар рассказал нам не обо всех свойствах амулетов. Вряд ли Линь, находясь в компании болтливых кумушек, ухитрялась отслеживать эмоции Ушастика. Уверен, об изменениях в сознании хозяина (точнее, о его внезапной отключке) ее проинформировал ошейник. И мне любопытно, какие еще функции добавил в толмачи наш экспериментатор?
Не прошло и минуты, как Дар пришел в себя. Глубоко вздохнул, удивленно похлопал глазами и был облизан радостной Линью, запрыгнувшей ему на колени.
— Брат, ты в порядке? — поинтересовался я.
Ушастик машинально обнял маленькую марилану, почесал ее за ушком и задумчиво произнес:
— Ник, твой мир очень странный.
— Есть немного, — усмехнулся я.
Когда эльф отошел от впечатлений, мне пришлось повторить утренний рассказ о кинематографе. Много времени это не заняло, благо необходимые образы-пояснения искать не пришлось. Дар с Линью оказались внимательными слушателями, глупых вопросов не задавали, а когда объяснения подошли к концу, кошечка перебралась на мои колени и нахально потребовала:
— Я тоже хочу кино!
— Нет, кино тебе смотреть еще рано. Подрасти сначала!
— Покажи-и! Пожа-алуйста! — сменив тактику, жалобно протянула Линь.
Выгнув спинку, она нежно потерлась мордочкой о мое лицо. Я ощутил, как меня обдувает теплый ласковый ветерок, на душе сделалось так легко и свободно...
— Это тебя мама научила? — уточнил я, мигом сообразив, откуда этот ветер дует.
Марилана не ответила, но 'ветерок' чужих подавляющих волю эмоций стал сильнее. Вот плутовка! Надо будет попросить Мурку, пусть разъяснит детям, что на 'своих' такие методы применять нельзя. Причем сделать это нужно максимально убедительно, а не просто надавить авторитетом, иначе в будущем мы огребем большие проблемы. Пока котята маленькие, их интересы не простираются дальше вкусной еды и интересных игр (по себе знаю), но как прикажете воспитывать пушистиков, которые способны разжалобить даже камень? И я не преувеличиваю! Не будь у меня навыков эмпатии, под воздействием такой силы я бы сделал все, что пожелает хвостатая вымогательница.
— Ник, отчего ты упрямишься? Мариланам прямой передачей памяти ты точно не навредишь.
Покосившись на попавшего под удар Ушастика, я мысленно окружил себя непроницаемым коконом, который легко отразил чужие эмоции, и твердо заявил:
— Я сказал, нет! Для кино ты еще слишком маленькая, — кошечка расстроенно фыркнула и скорчила обиженную мордашку. — Но мультик показать могу.
— А что такое мультик?
— Кино для детей.
— Да! Хочу мультик! — нетерпеливо воскликнула марилана.
— Подожди, сейчас выберу что-нибудь интересное, — попросил я и ушел в себя.
Коллекция мультфильмов в моей памяти была обширной. Большей частью они были просмотрены в далеком детстве, но попадались и свежие экземпляры. Найти в этой свалке что-либо подходящее было проблематично, но я справился. Просто спросил себя — что может понравиться кошке? Конечно, история о кошках! Выудив из каталога замечательный мультфильм о царственном львенке, который не так давно был пересмотрен мною в хорошем качестве, я провел необходимую корректуру воспоминания и вгляделся в пронзительно желтые глаза Лини.
'Король Лев' вызвал бурю восторга. Сначала меня облизали, затем поблагодарили, потом снова облизали, не переставая благодарить. А когда я взмолился о пощаде, Линь спрыгнула на траву и от избытка чувств попыталась изобразить нечто, похожее на танец. Поглядев на ее дикие телодвижения, Ушастик обалдело выдохнул:
— Ты что ей показал?
После чего получил исчерпывающий ответ и снова застыл истуканом. Тем временем в окне нарисовались удивленные лица и морды почетных членов клуба любителей почесать языками, слышавших восторженные вопли и пожелавших выяснить их причину. Чувствуя себя попугаем, я в третий раз выдал научно-познавательную лекцию, на закуску передал всем оскароносное творение Уолта Диснея и, не дожидаясь благодарностей, ушел готовить ужин.
Гречка сварилась за полчаса. Вывалив в котелок тушеное мясо, я опробовал в деле поварешку и разложил кашу по тарелкам. Хватило всем, сытые и довольные девушки не скупились на комплименты. Правда, от уборки и мытья посуды это меня не спасло. Хорошо хоть Дар помог вымести щепки и стружку. Посидев немного в теплой компании, мы погасили светляк и разошлись по комнатам. Меня в добровольно-принудительном порядке заставили погасить супружеские долги. Решив — пусть Мурка с Даром тоже порадуются, я не стал надевать блокирующий амулет. Не знаю, в этом ли причина, или в новых толмачах, но сегодня наши с орчанкой эмоции достигли небывалых высот, и угомонились мы, лишь окончательно обессилев.
На рассвете меня по устоявшейся традиции разбудил Ушастик. С кружкой в руке, отвратительно бодрый и свежий. Жаворонок, блин, недорезанный! Нет, я серьезно — сам факт подъема в такую рань не приносит никакого удовольствия, а тут еще перед глазами маячит нахальная гладковыбритая физиономия, всем своим видом насмехающаяся над твоими страданиями. Зла не хватает! Почесав собственную недельную щетину, я смерил вышеупомянутую морду завистливым взглядом и не удержался от вздоха:
— Хочу быть эльфом!
— Спасибо за комплимент, — довольно отозвался Дар, протягивая мне кружку. — А с чего это вдруг?
— У вас волосы на лице не растут, — хмуро пояснил я, рассматривая бурую склизкую жижу и морально готовясь к ее переправке в свой желудок.
Ушастик улыбнулся:
— Боюсь тебя огорчить, но это не является физиологической особенностью нашей расы.
— Да ладно? — удивился я.
Судя по памяти брата, никто из наставников или учеников Академии не носил бороды или усов, да и сам Дар со времени нашего с ним знакомства еще ни разу не брился.
— Есть специальное зелье, — сонным голосом пояснила супруга. — Оно раз и навсегда удаляет волосы с любого места на теле.
— Сваришь? — с надеждой уставился я на эльфа.
— Не знаю, получится ли. У меня нет некоторых важных компонентов. Хотя, если подобрать растительные аналоги...
Ушастик задумался, а я повернулся к орчанке и уточнил:
— Любимая, ты же не будешь против?
— Я только рада буду, если ты уберешь эти мерзкие колючки со своего лица, — ответила Вика и решительно отвернулась к стенке, рассчитывая еще часок-другой покемарить.
— Хорошо, я попробую, — обрадовал меня вернувшийся в реальность брат. — Но ничего не обещаю.
Довольно кивнув, я сосредоточился на зелье в руках. Бурая жижа имела хоть и неприятный, но вполне терпимый кисловато-горький вкус. Однако проглотить ее мне было труднее, нежели очищающий настой, поскольку новые воспоминания услужливо подсказали, части тела каких тварей Проклятых земель составляли основу зелья. Выручили вчерашние уроки. С помощью медитативных техник я полностью подавил эмоции и опустошил показавшуюся бездонной кружку.
После ухода Дара я не пытался снова заснуть, а прислушивался к ощущениям, чтобы не пропустить момент, когда мерзкая гадость начнет действовать, и морально готовился к сюрпризам. В воспоминаниях Ушастика информации о работе эликсира не было, только конечный результат. Это заставляло нервничать, ведь имеющийся у меня опыт приема эльфийских зелий подсказывал, что ничего приятного меня не ожидает.
Бурая дрянь не торопилась. Прошло четверть часа, однако никаких странностей в работе моего организма не наблюдалось. Разве что сонливость вернулась, но это нормально — все-таки вчера мы с Викой долго кувыркались. Я уже начал сомневаться, что эликсир вообще подействует, и потому появление легкого зуда в мышцах живота встретил с радостным облегчением. Это ощущение постепенно усиливалось и распространялось по всему телу. Поначалу оно не доставляло неудобств, но затем начало действовать на нервы. Появилось желание почесаться, которое довольно скоро стало нестерпимым.
Опасаясь разбудить Вику, я осторожно почесал брюхо. Не помогло, зуд стал только сильнее. Царапание кожи ногтями не принесло даже временного облегчения. Оставив бесполезные попытки, я вспомнил о медитативных техниках, но сейчас они помогали мало. Полностью отгородиться от нарастающих ощущений не удавалось. Их отголоски пробивались сквозь любые блоки, путали мысли, нарушали концентрацию. В какой-то момент я понял, что неосознанно ерзаю на кровати в нелепых попытках почесать спину. Это меня разозлило. Стиснув зубы и сжав кулаки, я лег по стойке 'смирно', приказав себе терпеть.
Вскоре зуд стал настолько сильным, что начал сводить меня с ума. В какой-то момент пришло осознание — еще немного, и я не смогу удерживать блок на эмоциях. Да, еще вчера я мнил себя крутым специалистом в ментальных техниках, а сегодня не могу выполнить простейший прием! На глаза навернулись слезы обиды. Но когда я уже был готов завыть от злости и бессилия, наступил перелом. Ощущения начали потихоньку угасать. Спустя полчаса зуд уменьшился до вполне терпимого, а чуть погодя и вовсе исчез.
Но рано я обрадовался — взамен пришла боль. Тупая, тянущая, очень похожая на зубную. А еще появилось сильное желание посетить туалет. Поскольку Дар не оставил особых указаний, я решил прогуляться. Измученное пыткой тело подчинялось отвратительно, складывалось впечатление, что мышцы большей частью превратились в вату. Натянув штаны, я вышел во двор, чувствуя, как боль усиливается с каждым движением. Интересно, это — нормальное явление, или признак надвигающейся катастрофы? После визита в скворечник, я прогулялся до бочки и по-быстрому ополоснулся. А едва закончил утренний моцион, ко мне подошел Ушастик и бодро поинтересовался:
— Эликсир уже начал действовать?
Я щедро поделился с эльфом своими ощущениями.
— Значит, уже пошла вторая стадия, — удовлетворенно кивнул Дар. — Прекрасно! Можно начинать основную работу. Тебе известен начальный комплекс тренировок на выносливость?
— Если ты о том, который ученики Академии ласково называли продолжением ночных кошмаров, то да.
— Тогда — вперед!
Порывшись в воспоминаниях, я выудил рекомендованный порядок упражнений. Ничего сложного в комплексе не было — обычные действия вроде наклонов, отжиманий, приседаний и прочего. Главной его особенностью являлось задействование всего мышечного каркаса, которое достигалось за счет ментальных навыков. Ведь напрячь все мышцы тела легко, труднее заставить их оставаться в этом состоянии продолжительное время. Слава богам, с менталистикой у меня все в полном ажуре, так что 'сиквел ночного ужастика' мне не страшен!
Полный энтузиазма, я приступил к выполнению комплекса. Однако первая же стойка показала, что свои силы я переоценил. По мышцам резануло острой болью, которая мигом сбила концентрацию. Возникло странное ощущение, словно я вернулся в Академию на первый цикл обучения. Позади долгий день изнурительных тренировок, порождающих желание поскорее свести счеты с жизнью, позади несколько часов беспокойного сна, который снял лишь часть накопленной усталости, позади пробуждение от удара плетью 'заботливого' наставника, а впереди разминочный комплекс и долгие годы жестокой муштры...
Помотав головой, чтобы избавиться от нахлынувших воспоминаний, я попробовал снова. Сейчас боль казалась мне меньшей и уже не мешала сосредоточиться. Навыки Ушастика не подвели, упражнения следовали одно за другим, не вынуждая отвлекаться на корректуру движений. Но если в Академии в процессе такого 'разогрева' болевые ощущения постепенно стихали, то в моем случае они усиливались с каждой минутой. Когда я закончил выполнение комплекса, боль из терпимой превратилась в крайне неприятную.
— Что дальше? — поморщившись, уточнил я у Дара.
— Продолжай выполнять комплекс, пока есть силы.
— А мышцам вреда не будет? Может, лучше дать поработать эликсиру?
— Изобретение Иринока уже работает, — заявил Ушастик. — Тебе нужно лишь повысить его эффективность. Чем дольше ты нагружаешь работой подвергающиеся преобразованию ткани, тем сильнее и выносливее они будут после восстановления. Конечно, я могу тебе помочь, но тогда более чем вероятно, что вернуть контроль над телом ты не сможешь.
С этим утверждением было трудно поспорить. Если даже сейчас мои мышцы подчиняются с трудом, то когда они начнут отказывать от усталости, управлять ими я не смогу при всем желании. Просто не найду нужных рычагов, когда Дар выпустит их из рук. Придется действовать самому. Сделав пару глубоких вдохов, я вымел из сознания посторонние мысли и сосредоточился на выполнении комплекса.
Первая стойка, наклон, руки в стороны, шаг с приседанием, разворот... Словно машина я выполнял заученные упражнения, пытаясь отрешиться от захлестывающей разум боли. Наклон, руки вытянуть вперед, коснуться пальцами земли, перенести на них вес своего тела... Боль мешает. Она того и гляди нарушит концентрацию, и тогда начнутся ошибки, а они мне не нужны. Отжаться, медленно выгнуть спину и запрокинуть голову... О, Мать, как же больно! Жалко, что от собственных эмоций не закроешься. Их можно только погасить — в этом знания Мурки и Дара сходятся. Но как погасить боль, не устранив ее причины?
Тут я вспомнил, как вчера отгораживался от навязываемых Линью чувств, и решил поэкспериментировать с этой техникой. Не прекращая размеренных движений, я мысленно сформировал экранирующий эмоции кокон вокруг своего тела и начал его уменьшать. Эксперимент закончился пшиком — едва поверхность кокона коснулась кожи, он задрожал и лопнул, как большой мыльный пузырь, а я едва не потерял концентрацию. Вторая и третья попытки были аналогичны.
