| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Не успела об этом подумать, как дверь открылась. Одновременно со стуком.
Он ворвался, как порыв ураганного ветра. Одним движением скинул перевязь с клинками на небольшой столик, который стоял у входа, качнув вазу с цветами. Обвел быстрым взглядом комнату, прошелся по моему телу, едва прикрытому прозрачной тканью. Довольно покачал головой.
Брошенный уверенной рукой камзол упал поверх небрежно лежащего на кресле бирюзового халата.
Пришлось, тяжело вздохнув, вернуть край одеяла на место.
Я слишком устала за день, чтобы позволить ему продолжать свои игры.
Так что... Если у него возникнет желание закончить то, на чем мы остановились прошлым вечером... Боюсь, что небольшими разрушениями дело не обойдется.
— Ты мне не рада? — Его недоумение было довольно искренним. Если бы я не успела заметить, как дернулся край губы, выдавая его шальное настроение.
— Олейор! — Я постаралась, чтобы мой голос звучал нейтрально, не выказывая рождающегося гнева. — Сегодняшний день был очень трудным. Давай перенесем наши разборки на завтра.
Нас разделяло широкое ложе. Но насколько хрупкой была эта преграда для такого, как он. Мой взгляд заметил лишь тень. А он уже стоит рядом. И от его улыбки начинает закипать кровь.
— Ты мне не рада. — И он протягивает руку, чтобы коснуться моего плеча. Но я отступаю назад, понимая, что всего пара шагов отделяет меня от украшенной гобеленом стены.
— Зачем ты играешь со мной? — Мой голос тих. И... спокоен. Потому что, если я позволю хотя бы капле своих чувств просочиться сквозь преграды безразличия... Сдамся сама. Без боя.
— Мне интересно. — И его взгляд выдал бурю чувств, лишая меня не только сил сопротивляться, но и возможности дышать.
— Олейор...
На его лице появляется та самая беспечная улыбка, которую я почувствовала чуть раньше. Он медленно, наслаждаясь моментом и не сводя с меня серых глаз, снимает с мизинца перстень, вокруг черного камня которого обвивается змея, младшая сестра той, что на его виске, и протягивает мне.
— Что это?
В его чуть напряженном лице тлеет ожидание.
— Это кольцо для моей невесты. Если хочешь, возьми его.
Я отступаю еще на шаг. Понимая, что все происходящее зашло слишком далеко.
— Это делается так просто? — Тревога, наполняющая мою душу, заставила голос хрипло сорваться.
— Конечно, нет. — Его губа дрогнула, обнажая клык, словно напоминая мне о благоразумии. — Я перестану быть наследником. Вряд ли мой отец согласится на брак своего преемника с человеческой женщиной.
Это был более чем запрещенный удар. И он... Он хорошо меня знал. И понимал, что такую жертву я не приму.
Надеюсь, у меня будет еще шанс отыграться. А пока... Пока стоит прояснить парочку моментов.
— Как долго я пробуду твоей ученицей? — Чем дольше мы разговаривали, тем четче я чувствовала, что каждая моя фраза не становится для него неожиданностью.
— Пока не пройдешь вторую ступень. Даже если тебя будет учить другой, твоим наставником останусь я.
Мрачная перспектива. Как бы ни обернулась ситуация, в проигрыше все равно остаюсь я.
— Хорошо. Если я так тебе нужна, прошу. — И я качнула головой в сторону постели. Не скрывая своего отношения к такому решению этого вопроса.
Не скажу, что его довольный смех вызвал у меня удивление. Я тоже смогла пусть и немного, но понять его.
Он, надев перстень, обошел кровать, по пути прихватив с кресла свой камзол. Протянув руку к перевязи, оглянулся, чтобы полюбоваться моим растерянным видом. Даже зная, как он поступит, я не могла поверить, что отсрочка досталась мне столь легкой ценой.
— Тебя будет охранять Гадриэль. — Он оскалился как саблезубый тигр, а глаза при этом лучились удовольствием.
— Ты ему настолько доверяешь? — Да... судя по тому, что я вижу, происходящее доставляет ему огромное наслаждение.
— Больше чем себе.
Мой задумчивый взгляд заставил его хмыкнуть. И уточнить. Но... От тона, которым это было сказано, мне стало еще более не по себе: боюсь, что передышка, которую он мне дал, не будет долгой.
— Он останется с той стороны. А если тебя буду охранять я...
И он, проверив, как выходят клинки из ножен, повернулся к двери. вызвав у меня мимолетное сожаление.
Вот только открыть ее не успел.
Чувство опасности, пронзив сердце словно острый нож, заставило меня вскрикнуть. Я еще не успела произнести его имя, а он уже стоял рядом. И в его взгляде, выражении лица, фигуре, не было ничего от того расслабленного, играющего со мной Олейора, которым он был еще мгновение назад.
— Где? — Его глаза, запорошенные вековым холодом, стали глазами хищника. И ничего, что говорило бы о его разумности, в них не было.
И... я... смела... ему... сопротивляться?!
Дура!
— У Альены. — Я уже успела заметить, что малышей, с которыми меня свела судьба, чувствую так же хорошо, как и собственного сына.
— Пробивай портал.
Я отбросила мысль о том, что весь дворец окутан защитным плетением, еще до того, как я ощутила, как чужая магия рвет паутину. Голос, которым отдавал приказ мой учитель, был настолько страшен, что если бы он потребовал сделать что-либо еще более невозможное, я бы сделала.
Матрица заклинания раздвинула пласты пространства, отчего те завыли, с трудом преодолевая сопротивление сдерживающих их узлов. Серый зев перехода взвился вихрем, обдав холодом и вытягивая из меня силы.
Шаг в чужую комнату мы сделали одновременно.
Клинки сверкнули слева от меня, завизжали, встретившиеся лезвия, напоминая, что сама я безоружна.
Почти.
С моей ладони, которая машинально двинулась вперед, слетел порыв ветра, откидывая к стене мужчину, склонившегося над детской кроваткой,.
Похоже, не зря я обещала Олейору разделаться с ним именно таким способом: общение с этой стихией всегда давалось мне наиболее легко и было весьма действенным.
Тело нападавшего сползло на пол. Он был мертв.
Второго мага, который контролировал открытый портал, тоже пришлось взять на себя. Потому что принц, изысканно выражаясь, пытался объяснить еще троим всю неправильность их поведения.
Быстрый взгляд в их сторону заставил меня усомниться в том, что я хочу видеть то, что там происходит. Размытая тень, в которой я с трудом узнала Олейора, смертью скользила между глупцами, пытавшимися противиться неизбежному.
— Лера, сзади... — Все остальное, что он добавил к своему крику, я решила благоразумно не слышать: его мнение обо мне было весьма нелицеприятным.
Но, вполне заслуженным.
Белоснежная сфера с клубящимся внутри туманом соскользнула с руки мужчины, которого я определила как своего противника. Укрытый мощными щитами и плотным маревом иллюзии, которая не давала, не только разглядеть его лицо, но и ощутить его ауру, он и с первого взгляда не производил впечатления легкой цели. Теперь же, когда я опознала заклинание, которое он отправил в мою сторону...
Мамочка!.. Как же жить-то хочется!
Я могла отойти. Я могла активировать кристалл возврата. Но за моей спиной, в кроватке, испуганно свернулась калачиком принцесса.
И я подняла щиты. Понимая, что даже усиленные всем моим резервом, они не смогут остановить магию Хаоса.
Дверь, выбитая волной воздуха, разлетелась в щепу.
— Саша, назад...
И, перекрывая мой крик, рык Олейора:
— Возьми меч.
И вновь никаких сил противиться его воле. И мои ладони, потянувшись в пустоту, ложатся на рукоять призрачного оружия, которое наполняется теплом моего тела, тяжестью уводит меня в сторону. Лезвие, вспыхивая, окрашивается черным. Серебряная вязь ползет к рукояти, складываясь в древние руны. Ноги привычно сдвигаются в стойку. Время замедляется, заставляя фигуры вокруг меня двигаться словно в густой мути.
Руки сына тянутся к замершей девочке. Ее русые кудри взмывают вверх, когда он вытягивает ее из-под кружевного одеяла.
В глазах застывшего на пороге правителя Ксандриэля смешиваются гнев и ужас. Похоже, он тоже знает, что собой представляет белый шар, который почти касается сияющего первобытной темнотой двуручника.
Сгусток света взрывается искрами, когда мерцающая пленка, которая прячет за собой суть атакующей матрицы, касается кромки лезвия. Шипящее облако ползет вниз, к моим рукам, отдаваясь неимоверной тяжестью.
Боль пронзает меня насквозь, когда тонкая струйка дымки, которую не смогла поглотить мгла, касается моей кожи.
Я пытаюсь кричать, чтобы заглушить треск огня, который сжигает внутренности, плавит душу. Мои глаза еще успевают увидеть, как захлопывается за неизвестным магом туннель перехода. Как приближается ко мне лицо Олейора, в глазах которого ярость уступает место растерянности.
Как что-то шепчут его губы, на одной из которых набухает капелька крови. Я еще чувствую, как его руки трясут мои плечи. Жалобный звон меча, который падает на каменный пол, отдается в моей голове гулким эхом.
И где-то на задворках сознания затухает единственная мысль:
'Доигралась...'
Глава 12
Олейор Д'Тар
Я безумен. В моей душе, в моем сердце, в моем взгляде... Безумие стало мне другом, любовницей. Оно стало мной. И лишь в нем я себя чувствую... Я чувствую, что я еще есть.
Мои пальцы гладят ее руку, еле теплую. Осторожно, чтобы не причинить ей боль. Я ведь не могу причинить ей боль. Я... не... могу...
И на мои глаза наворачиваются слезы. Надо же, а я и не знал, что умею плакать... А может, я просто никогда раньше не сходил с ума?
... Я боюсь за тебя...
Он все знал. Не знаю откуда, но знал. И пытался меня предупредить. Но... Я так заигрался. Я так хотел видеть среди темных будущего мага Равновесия. Я так хотел заполучить ее в свою постель... Что ничего не замечал.
Не видел, как она перестает быть моей ученицей. Не ощутил, как она входит в мою жизнь. Не осознал, как она становится частью меня.
А он видел... Понимал... Знал... Предостерегал... Но не остановил.
Очередной целитель отходит в сторону. Качает головой, не поднимая глаз на Ксандриэля.
И я... Я едва сдерживаю стон.
... Она всего лишь человеческая женщина...
Я готов убивать, рвать на части, грызть зубами... Лишь бы не чувствовать эту боль, которая раздирает меня на части. Кого я обманывал?!
Я замечаю, как капелька крови с губы, которую я в очередной раз прокусываю, пытаясь не закричать от отчаяния, сорвавшись, расползается алым пятнышком на белоснежной ткани.
Ее волосы рассыпались по подушке. Бледные губы, заострившиеся скулы. Но даже сейчас она — красива. И я смотрю, чтобы продолжать верить. Даже зная, что сфера Хаоса не отпускает тех, кому не посчастливилось с ней встретиться.
Рядом на пушистый ворс ковра опускается Рамон. Мой несостоявшийся соперник. Ставший для меня за эти несколько часов самым дорогим.
После нее.
Потому что в его глазах отражение моей пустоты. Моей ярости. Моего отчаяния.
Он тихо, словно боясь ее разбудить, произносит лишь одно слово.
— Да.
И я в ответ, с трудом заставив себя, киваю головой.
Слава стихиям, ему удалось усыпить посеревшего от горя Сашку, который к тому же додумался до того, чтобы винить себя в том, что она приняла на себя удар. Тот вопль, с которым он кинулся к матери, когда она осела на каменный пол, до сих пор стоит в моих ушах.
Если кто виноват...
— Олейор. — Я поднимаю затуманенный взгляд, едва различая сквозь влажную пелену правителя светлых. — Прибыли маги от твоего отца. Ты выйдешь к ним?
И я качаю головой.
— Там Гадриэль. — Этот хриплый голос не может принадлежать мне... Но, это я...
Я не виню его в том, что случилось. Но ему лучше держаться от меня подальше. Похоже, он это понимает и, не сказав больше ни слова, уходит.
А я не знаю, в который уже раз пытаюсь понять, как мог попасть демон Хаоса в защищенный дворец. И не понимаю... Я не понимаю.
Не понимает хитрый и опасный зверь, который живет во мне. И он говорит, что здесь никак не могло обойтись без предателя. И этот предатель очень близко. Настолько близко, что знал о возвращении юной принцессы.
Я обвожу затуманенным взглядом покои Ксандриэля, в которые принес потерявшую сознание Леру. Из тех, кто знал, здесь нет лишь младшего принца, его старшего брата, начальника внутренней стражи и пары советников правителя.
Но Валиэль, проскользнув мимо отца, прикрыл собой Сашку, пока тот выносил из комнаты Альену. Остается четверо. В остальных... В остальных я почти уверен. Почти...
Ее тело вздрагивает, с губ срывается сдавленный стон. И мы с магом с нежностью, на которую только способны, в четыре руки удерживаем ее, не давая забиться в судорогах, которые становятся все реже и реже.
И все слабее становится надежда.
Разве такое возможно?!
Рамон, опускаясь обратно на пол, вдруг замирает, не сводя глаз с моей руки. На его измученном лице появляется кривая улыбка. Он поднимает на меня дикий взгляд и кидает срывающимся голосом, в котором слышится горькая решимость.
— Пусть она уйдет твоей.
И видя, что я не понимаю, чего он от меня хочет, кивает на...
... Я медленно, не сводя с нее безумного взгляда, стягиваю с мизинца перстень...
Боль слишком сильная, чтобы я мог сдержать вой сквозь сжатые зубы. Но рука машинально повторяет движение из воспоминаний. Черный камень бездной смотрит в мои глаза. И раздувшийся капюшон змеи... Символ Старшего Дома Д'Тар.
И я приподнимаю ее ладонь, чтобы, пусть и не получив ее согласия, назвать невестой.
Своей...
... Ее глаза полны яростью. И она вонзает в меня свой взгляд, как вонзают кинжал. В самое сердце. В самую душу. Заливая горячей кровью. И я содрогаюсь от этого взгляда. Я делаю шаг ей навстречу. Чтобы боль стала ярче. Я принимаю ее вызов, чтобы, если и не ощутить вкус ее губ, так хотя бы почувствовать тонкий аромат ее тела, коснуться бархата ее кожи...
Твердая ладонь тяжело ложится поверх моей, не давая надеть кольцо на ее палец.
— Нет.
Как он посмел?! Я вскакиваю, держа ладони на рукоятях клинков. Взгляд князя спокоен. И это спокойствие ранит сильнее, чем я мог бы предположить.
— Она фактически княжна моего рода. Пока она сама не даст своего согласия, я не позволю тебе назвать ее невестой.
И мое безумие вырывается наружу. Оно изливается из меня глухим рычанием. Смехом, страшнее которого может быть только сама смерть. Оно заставляет меня щериться в клыкастой улыбке. Не давая мне расслышать, как звенит металл лезвия, вынимаемого моими руками из ножен.
Желая лишь одного... Убивать.
— Ее меч...
Кончик кинжала почти коснулся его шеи, когда его голос разорвал алую пляску перед моими глазами. И, видно заметив, что в моем взгляде впервые с того времени, как я опустил тело Леры на шелк простыней, появилась осмысленность, он повторил.
— Ее меч...
Мы с Каре машинально двинулись за оборотнем, не отрывая взгляда от его спины. Он обошел огромное ложе, на котором ее фигура казалась еще более хрупкой и безжизненной. Остановился с другой стороны, головой кивнул на лежащий на полу двуручник.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
