Хордыш Кам

— С чего ты уверен, что это были именно они?

— При них обнаружены пистолеты пулемёты неизвестной нам конструкции. К тому же, на месте уничтожения двух наших эшелонов, найдено несколько нестандартных патронов, которые идеально подходят к тому трофейному оружию.

— Знаю, дорогой полковник, я тоже читал заключение наших экспертов. Особенно, мне "понравилось" та часть их выводов, где говориться что этот примитивный пистолет-пулемёт, весьма надёжен и прост в обслуживании. Как и то, что его можно собирать в любой слесарной мастерской, были бы подходящие оружейные стволы и необходимые станки. Мне думается, наши оружейники, на основе этих трофеев, разработают нечто похожее, если не лучше.

— Выходит тогда, на основе этих трофеев, следователями были сделаны ошибочные выводы об уничтожении вражеских диверсантов.

— Молодец, в логике тебе не откажешь. А сейчас, почитай вот этот документ. Тут говорится о применении некими диверсантами ещё одного, ранее не известного, при этом, совершенно не гуманного оружия. Обрати внимание, часовые на вышках не имеют пулевых, или осколочных ранений, зато у всех этих парней, сожжены брови и ресницы. Впрочем, и причёскам так же досталось. Вскрытия ещё не было, однако, я подозреваю, что его результаты нас не обрадуют. — с внешне радушной улыбкой, генерал протянул полковнику пару листов с печатным текстом.

Много времени на ознакомление с документом не понадобилось. Бегло пробежав по строкам, полковник Рейниц, на секунду утерял контроль, и на его лице, на это мгновение проступила растерянность. Бургомистр, заметил это, но не подал виду. Ему был важен результат, а карать, или награждать, он будет по итогам проведённой работы.

— Господин генерал, это может быть другая группа, из недавно заброшенных врагом.

— Да, и эта версия имеет право на существование. Только сам себе ответь. Откуда у них взялись сразу три наших армейских грузовика Б-101? Я уже не говорю о тех обожжённых солдатах. Полагаю, это следы испытания некого секретного оружия, которое ещё не применяли на линии фронта.

— Машины могли угнать у находящихся на марше подразделений. А испытание новейшего оружия в глубоком тылу, это полный абсурд.

— Абсурд, не абсурд, но это свершившийся факт. Уверен, эксперты подтвердят мои догадки. Что касается грузовиков. Покажи мне хоть один рапорт, о пропаже грузового транспорта. Что, нету? И не будет, потому что ничего подобного не воровали. Даже повреждённые и уничтоженные машины переданы в ремонтные роты и по-прежнему находятся там. Значит, эти злодеи, завладели нашей техникой ещё во время первых боестолкновений, да пользуясь начавшейся тогда неразберихой, перегнали её сюда. К твоему сведению, известные тебе пистолеты-пулемёты и на сей раз "засветились. Эти наглые разбойники активно использовали автоматическое оружие при нападении на лагерь военнопленных. Причём, судя по обилию валяющихся на месте боя гильз, стреляли более активно, не экономя боеприпас.

— Значит та уничтоженная группа, была обманкой? И значит, ей специально подкинули несколько пистолетов-пулемётов.

— Не подкинули, а специально вооружили ими беглецов. Помнишь, незадолго до того теракта, во время конвоирования в ближайший концентрационный лагерь, прямо на марше произошёл побег военнопленных. Вот повстречав некоторых из них, лесные бандиты помогли этим "бедолагам" с вооружением. И их уловка сработала. Ведь мы поверили в то, что полностью уничтожили этих элитных диверсантов. А всё это произошло потому, что мы сами сильно возжелали в этот подвох поверить.

На следующий день, на место проведения карательной операции подъехала колонна знаменитых машин Б-101, привезших роту лесных егерей и комендантскую роту, усиленную снятым с марша пехотным батальоном. Их, поджидали недавно прибывшие пешим ходом полторы сотни вооружённых коллаборантов, повязанных с новой властью кровью. Лишь только забрезжил рассвет, поэтому воздух был свеж и прохладен, а сидящие в тентованных кузовах солдаты империи, смотря на округу через приподнятый ими брезентовый полог, и показывая пальцами на съёжившихся от холода "помощников", весело хохотали. Однако, стоило прозвучать команде: "К машине". — Бойцы умолкли и организовано покинули кузов, выстроившись возле своих грузовиков в три стройных шеренги, этим имперские солдаты существенно отличались от кампров, стоявших неорганизованной гурьбой. (Кампры. — Обозначение представителей местного населения захваченных территорий, как и военнопленных, пошедших на службу империи.) Наблюдавшие за высадкой личного состава из машин офицеры, остались довольны выучкой своих подчинённых, и с лёгкой брезгливостью, посматривали на толпу "союзников". Лишь под строгим взглядом майора Силда, чуть более чем за две минуты, вспомогательная рота изобразила нечто похожее на строй. (Личный состав роты коллаборантов, для этой операции, был слегка увеличен. Так же, из-за большого количества гражданских лиц, служащие этого подразделения показывали отвратительные результаты в строевых эволюциях.) Силд, дождавшись, когда будет наведён относительный порядок, заговорил, ему вторили толмачи, синхронно переводящие его слова для вспомогательного подразделения.

"Воины, вы знаете, я долго разглагольствовать не люблю! Наши следопыты и аналитики выяснили, где прячется коварный враг. Далее, дело за нами. Сейчас, строимся в три шеренги и приступаем к прочёсыванию леса. Не растягиваемся, держим друг друга в поле зрения. Первыми идут наши союзники, — майор, не оборачиваясь, небрежно кивнул головою назад, где стояли успевшие озябнуть коллаборанты, — за ними следует моя рота. За нами, идут "коменданты". Вторая рота 308-й стрелковой бригады, замыкающая".

С начала прочёсывания лесного массива, прошло полтора часа. Бывший сержант княжества Руячей, Снежан Крош, ныне, обычный стрелок вспомогательной роты, медленно брёл по лесу, вернее по ельнику, который, по его мнению, постепенно становился всё более густыми сырым. Тут ещё, их шеренга начала постепенно, разваливаться, кто-то из его новых сослуживцев неуклонно смещался в сторону, кто-то начинал отставать, или наоборот, вырывался вперёд. Однако, этот разброд не был так страшен, по сравнению с тупым разгильдяйством тех, кто шёл в поле его зрения. По обе стороны от него, устало плелись незнакомые ему бойцы, которыми вчера вечером пополнили его роту. То, как они неуклюже держали свои карабины, и как мешковато сидели на них ещё не обмятые мундиры, не вызывало у капрала ничего, кроме раздражения. Виной, тому было новое начальство и понимания, что в боестолкновении, в случае опасности, рассчитывать на помощь идущих вместе с ним горе вояк, ему не стоит. Вот один из "сослуживцев" споткнувшись о какую-то корягу, а быть может выпирающий из земли корень, негромко выругался, при этом, пытаясь устоять, ткнул стволом своего оружия в сырую землю. После чего, явно городской штафирка, как будто ничего не случилось, закинул карабин на плечо и смотря только себе под ноги, беспечно побрёл дальше.

"Вот уж идиоты, так идиоты — еле сдерживая раздражение подумал Снежан, повторно "кинув" на безмозглого соседа беглый взгляд. — Это уму не постижимо, так относиться к своему оружию. А ещё, почти все эти штафирки пялятся только себе под ноги, а не смотрят по сторонам. А ещё большинство из них, как вон тот индивид, беспечно прогуливающийся по лесочку "баран", вообще, несут карабины за спиной. М-м, да. Вряд ли в случае неожиданного боестолкновения, они успеют сделать хоть один выстрел. Скорей всего, застынут на месте от испуга".

Крош как в воду глядел. По его ощущениям, примерно через двадцать минут, сзади, там, где шли прикрывающиеся предателями воины империи, загремела частая дробь взрывов. Одновременно послышался мерзкий визг и стук впивающихся в древесные стволы осколков. Всю эту опасную "симфонию войны", дополнял скрипучий стон массово падающих деревьев. Почти сразу, когда грохот подрывов стих, через какофонию воплей ужаса земляков, Крош услышал вопли раненых господ и гнусавую по его восприятию речь, беспрерывно отдающих какие-то приказы имперцев. Всё это, капрал осознавал, падая на землю; одновременно изготавливаясь к бою. При этом, по старой привычке, он выкрикнул своим сослуживцам приказ: "Всем лечь!" — Те, кто ранее служил в армии и не впал в панику, молниеносно выполнили его команду, вот только "зелёные" бойцы, остались к ней глухи. Кто-то из паникёров побежал прочь, а кто-то, изображал из себя огородное чучело. Все эти болваны, после гарантированного попадания в них смертоносной "полновесной порции свинца", падали как скошенная трава. Причём, как подметил Снежан, тру́сов, бегущих в направлении тыла, выжившие имперцы активно расстреливали. Впрочем, они могли не жечь свои скудные боеприпасы, так как устроившие засаду партизаны, стреляя чуть ли не на "расплав ствола", методично разили безумно мечущихся "бегунов".

Стараясь вжаться в сырую землю как можно плотнее, извиваясь как ящерка, бывший капрал переполз под защиту большого выворотня. (Выворотень — вывороченное с корнем дерево.) Уже оттуда, Снежан аккуратно, как его некогда учили в начале его службы, выглянул. Его намётанный взгляд, сразу же заприметил вспышки вражеских выстрелов. Машинально взяв на прицел, бездарно вылезшего из-за укрытия, одетого в мундир войска княжества Руячи партизана, на вид молодого, худощавого, подростка, Крош плавно нажал на пусковой крючок. Голова моложавого противника неестественно сильно дёрнулась, и мёртвое тело, как будто после мощного пинка, завалилось назад. Пользуясь тем, что на его первый выстрел никто не обратил внимание, коллаборант передёрнув затвор, вновь выстрелил, в неосторожно выглянувшего из-за кочки седого бойца, — лет тридцати. Не теряя времени, даже не удостоверившись что цель гарантировано поражена, стрелок перекатом скрылся за огромным корневищем.

Выждав пару секунд, Снежан переполз на другую сторону своего укрытия, и вновь осмотрелся. На сей раз, видя пламя, вырывающееся из стволов автоматического оружия, он не мог гарантировано поразить своих земляков, которые решили продолжить воевать с оккупантами. Поэтому, выбрав самую удобную для него цель, бывший капрал выстрелил. Вот только он промазал и через несколько секунд, на позицию Кроша обрушился град пуль. На своё счастье, коллаборант успел спрятаться за выворотнем. Пользуясь тем, что в данный момент он не способен даже на мгновение выглянуть из своего укрытия, предатель, оттянув затвор, начал вручную досылать в магазин патроны. Как раз, когда он закончил, в яму его укрытия упала шипящая граната. Взрыв последовал почти сразу, не оставив Снежану шанса хоть что-то предпринять.

Унтер Карс Майен, из второй роты, 308-й стрелковой бригады, после раздавшегося рядом перед ним взрыва, мгновенно распластался на земле. Можно сказать, ему повезло трижды, он шёл в замыкающей шеренге и не успел войти в зону гарантированного поражения. Вторая удача — смертоносный осколок от расположенной на древесном стволе мины, ранил в левое плечо, и то, вскользь. Третий пункт его везения заключался в том, что почему-то не перенёсший подрыва мины-ловушки ствол дерева, не упал на него, а воткнувшись возле образовавшегося пенька, постояв с секунду, свалился по направлению движения имперских военнослужащих. Таким образом, перед ним, буквально за десяток секунд, образовалась настоящая засека. Под завалом несмотря на то, что уши как ватой заложило, послышались мольбы о помощи и стоны раненых бойцов. Этим бедолагам не повезло в одном, они двигались в предпоследней шеренге, и помочь им, в отличии от лежащих рядом с Карсом товарищей, не было никакой возможности. Ветки образовавших завал деревьев, намертво сплётшихся меж собою, удерживали друг друга надёжнее корабельных якорей. Поэтому вовремя добраться к пострадавшим не было никакой возможности. А секунды "золотого часа", неумолимо убегали. (Золотой час. — Отрезок времени, после несчастного случая или ранения, когда оказание медицинской помощи наиболее эффективно и позволяет минимизировать развитие опасных осложнений.) Майен, осмотревшись по сторонам, и не заметив никакой опасности, положил карабин на землю — в зоне быстрого доступа. Тут же, извлёк из нагрудного кармана малый перевязочный пакет, и разорвав зубами упаковку из вощёной бумаги, сноровисто наложил на свою рану тугую повязку, прямо поверх рукава. Вскоре, он, не теряя бдительность, оказывал помощь потерявшему сознание сослуживцу, бинтуя ему обильно кровоточащую голову.

Второй лейтенант Каул Реми, командир третьего взвода, первой роты егерей, как только в тылу послышался первый взрыв, мгновенно понял, что это значит, отдав подчинённым соответствующую команду; упал на землю; после чего, на вбитых на службе рефлексах перекатился под защиту ствола ближайшего дерева. Сделал он это как нельзя вовремя. Через мгновение, над ним пролетел "рой" осколков от подорвавшихся мин-ловушек, а в место, где он только что лежал, мерзко чавкнув, врезались пули. Каул этого не видел, он заметил бегущих в его направлении вооружённых людей, и на чистых инстинктах, сняв с предохранителя свой пистолет-пулемёт, открыл огонь короткими очередями. Мгновенно, его поддержали подчинённые ему сержанты, которые стреляя сами, взяли на себя командование своими, тут же вступившими в бой стрелками. Прошло секунд пятнадцать — двадцать, когда второй лейтенант, перекрикивая шум боя приказал своим младшим командирам не расходовать боеприпасы на трусливых Кампров, а стрелять по устроившему засаду врагу. Для большей ясности, он указал пару лёжек, где, по его мнению, залёг наиболее опасный противник. Видимо офицер, стараясь управлять боем, излишне активно жестикулировал, так как в его голову прилетела посланная снайпером пуля. Он не дожил до приказа на отход каких-то две минуты.

Майору Силду, предпочитающему руководить действиями своих подчинённых, как говорится с первого ряда, считай повезло. Он, его зам, капитан Солджин, как и вечный лейтенант Кольвин Кинс, двигались между арьергардом, и предпоследней шеренгой. На их счастье, прямо перед ними, или в опасной близости от них, не подорвался ни один фугас. Чуть более чем в пяти метрах, от них, не произошло ни единого подрыва — ни справа, ни слева. Мгновенно сообразив, что это ни что иное как заранее подготовленная ловушка, и какие потери понесло вверенное ему соединение, Гарс повелел лейтенанту Кольвину, пройти через оставленный бандитами коридор и передать всем выжившим приказ на экстренную эвакуацию через специально оставленную партизанами брешь в засеке. Видимо бандиты понимали, что не оставь они солдатам империи шанс на спасение, то и сражались бы они с отчаянием обречённых.

Где-то через пять минут, из прохода показались первые стрелки комендантской роты. Некоторые из них, кто не был ранен, прибывая в состоянии близком к прострации, отрешённо брели, машинально передвигая ноги. Кто-то, из тех, кто не "потерял" в бою самообладание и совесть, помогал своим раненым товарищам. Были те, кто, не смотря на раны, передвигался самостоятельно. Заметив двоих бойцов с нарукавными знаками капралов, майор окриком подозвал их к себе. Когда те, оказавшись перед ним, по уставу вытянувшись в струнку, хотели представиться, офицер взмахом руки прервав их доклад, потребовал, чтоб они, не теряя времени, брали под свою команду тех, кто ещё способен держать оружие. И уже вместе с ними, преступили к организации круговой обороны. Стоило из коридора появиться первому офицеру, он был поставлен над младшими командирами. Так, далее и пошло, ротные медики оказывали экстренную помощь тем, кому она требовалась. Офицер и сержанты, на скорую руку формировали из немногих выживших солдат нечто похожее на войсковое подразделение. Последними, из ловушки вышли егеря, которые всё это время прикрывали отход "комендантов". В отличии от этих тыловых "крыс", егеря выносили не только раненых, но и тела погибших побратимов. Правда многих покойников, несли "союзники", у некоторых из них, на лицах красовались следы от свежих побоев. Силд, заметив это, только довольно ухмыльнулся, посчитав, что его бойцы поступили правильно, эвакуировали всех своих друзей, при этом, сильно не отвлекаясь от боя. А что до разбитых морд кампров? Так до примитивного разума этих тупых свиней, только таким способом и можно хоть что-то донести.