— Мы сказали, что поможем им, — сказал Лагганвор.
— Так и сделаем, если они согласятся. У нас полно парусов, есть запас такелажа, и мы не собираемся таскать слишком много лишнего в трюме.
Он улыбнулся, поняв, к чему клонятся ее намерения. — Вы хотите сказать, что наш корабль пришвартуется к ним и потащит их за собой. Два корабля под одним парусом. Тогда мы сможем починить его на досуге.
— "Досуг" — не совсем то слово, которое я бы выбрала, — сказала Фура.
Когда, наконец, раздался сигнал радиоречи, она чуть не подпрыгнула от неожиданности. Прошло пять минут с тех пор, как Меггери вошла внутрь, и этого времени было достаточно для короткой беседы, но не для того продолжительного обмена мнениями, который, как она предполагала, должен был состояться.
Она нажала большим пальцем на кнопку разговора. — Мэгги, как мило с вашей стороны, что вы перезвонили. Чем мы можем вам помочь?
— Это капитан Уэрранвелл, — последовал ответ, прозвучавший слабее и отдаленнее, чем она ожидала. — Мы с Меггери... разговаривали. — Он замолчал, и ей показалось, что она услышала стон или хрип, прежде чем он продолжил. — После всего, что вы нам сделали, у вас хватает... безрассудства... предложить условия сотрудничества?
— Называйте это как хотите, — сказала Фура, принимая веселый и игривый вид, как будто она торговалась о цене на апельсины. — Насколько я понимаю, у вас не такой уж большой выбор. Этот ваш корабль выглядит так, словно на нем поработал кот, и потребуется не одна-две вахты, чтобы все исправить. А вы тем временем сидите здесь и практически умоляете эту эскадру вернуться и прикончить вас.
Снова этот хрип — и что-то еще в нем, движение жидкости в легких
— И что же вы предлагаете, чтобы нам было понятнее?
— Мы поплывем с вашим кораблем на буксире и приведем его в порядок. Вы видели наши преимущества, когда мы захватили вас, но это было только потому, что нам нужно было что-то доказать. Мы не так плохи, как кажемся, и Меггери подтвердит это. Мы хорошо о ней заботились, не так ли? Сдержали свое слово?
Прежде чем он ответил, наступила пауза.
— Подойдите. Одна.
9
Фура пристегнула трос и направилась от катера к более крупному судну. Ей потребовалось всего тридцать секунд, чтобы завершить переход, с которым она справилась, не зацепившись за такелаж или парусину, и была в нужном положении, когда добралась до места, приземлившись на ноги с мгновенно прилипшими магнитными подошвами. Она почувствовала удар всем телом, вплоть до колен, но, по крайней мере, ее нельзя было обвинить в том, что она прибыла без предупреждения.
Фура протопала мимо иллюминатора камбуза, замечая за ним лица, но не глядя на них в упор. При обычных обстоятельствах это было бы чрезвычайно уязвимое положение, особенно для посетительницы, которая еще не была в теплых отношениях со своими будущими хозяевами. Они могли бы направить на нее небольшую маг-пушку, высунуть арбалет из шлюза или из-за откидного иллюминатора или даже использовать механизм управления парусами, чтобы направить в нее трехниточный такелажный трос, что могло быть так же вредно для ее здоровья, как любой призрачный клинок или энергетический луч.
Но даже если они желали ей зла, а Фура еще не была готова отбросить это подозрение, в их распоряжении были ограниченные средства. Их скудная коллекция маг-пушек была рассчитана на дальнобойную оборону, а не на то, чтобы сдирать струпья с собственного корпуса, а их главные шлюзы вышли из строя из-за потери давления на большей части корабля. Механизм управления парусами, возможно, и работал раньше, но сейчас он был безнадежно запутан и не представлял для нее никакой угрозы.
И все же Фура оставалась на взводе, потому что поведение капитана Уэрранвелла не было похоже на дружеское согласие, хотя он, несомненно, понимал, что все выиграет, присоединившись к ней, и все потеряет, если отвергнет ее предложение.
К тому времени, как она добралась до них, челюсти уже разжались, и щель расширилась настолько, что она смогла протиснуться между ними, но проход был узким, учитывая ее ранец и нагрудник. Потребовалось бы лишь немного уменьшить доступное пространство, чтобы удержать ее на месте, и, она не сомневалась, еще чуть-чуть, чтобы челюсти ужасно и медленно раздавили ее. Однако, если таков был их план, то они запоздали с ним, потому что челюсти начали закрываться только тогда, когда она благополучно добралась до относительного убежища — стыковочного отсека. Он был очень похож на тот, что был у них на "Мстительнице". Здесь тоже был ракетный катер, немного помятый в носовой части и хвостовом оперении, но в остальном вполне исправный, а также кое-какие детали скафандра, инструменты и баллоны с дыхалью. "Теперь это обычное окружение, — размышляла Фура, — почти приветливое в своей привычности, но какими загадочными и чуждыми казались ей эти вещи когда-то, и совсем недавно".
Ласлинг ждал ее в глубине ангара. Она сразу узнала его, потому что его скафандр заканчивался у колен. Теперь, когда он был невесомым, отсутствие нижних конечностей совсем не мешало ему, и он махнул ей рукой с резким нетерпением, как будто она грубо опаздывала на встречу. Она последовала за ним в громоздкий переходный шлюз, где он молча осмотрел ее на предмет наличия оружия, в то время как вакуум вокруг них сменился дыхалью, а затем они смогли пройти в обитаемую часть "Веселой кобылы". Он привел ее на камбуз, где собрались остальные, как показалось Фуре, в угрюмом ожидании ее прибытия.
Ласлинг расстегнул шлем и, кряхтя, стянул его с шейного кольца, покрытого жирным, черным, как деготь, герметиком.
— Насколько могу судить, она чиста. Если и была настолько глупа, что принесла с собой призрачный клинок, я этого не заметил.
— У нее много вещей, — сказал капитан Уэрранвелл, останавливаясь, чтобы провести тыльной стороной ладони по вспененному рту. — Думаю, глупость не входит в их число.
Он сидел в кресле, пристегнутый аварийными ремнями, несмотря на невесомость, и хватило одного взгляда на него, чтобы понять, что долго он не протянет. Его туника была распахнута от ворота до пояса, а другая рука прижимала к груди кучу окровавленных бинтов и прокладок. Под всем этим была рана, которая издавала влажные чавкающие звуки при каждом затрудненном вдохе.
— Что с вами случилось? — спросила Фура.
Его губы частично образовали улыбку. — Вам нравятся двадцать догадок?
— Это не наших рук дело.
— Вы не поможете мне.
— Эддралдер уже на катере. Он может присоединиться к нам через несколько минут. Он помог Меггер...
— Немного поздновато для меня, капитан Несс. — Он снова сверкнул улыбкой, но на этот раз в ней было больше боли, чем юмора. — Один из снарядов повредил лонжерон. В нашем корпусе также образовалась дыра, но дороже всего мне обошелся лонжерон. Его осколок вылетел быстрее стрелы из арбалета и вонзился мне в грудь. Промахнулся мимо сердца, но я не уверен, что это было большим благословением.
— Меггери, — сказала Фура, встретившись взглядом с другой женщиной, — скажи ему, что у него есть шанс с Эддралдером.
— Нет, — решительно заявила Меггери. — Я видела рану. У него пробито легкое, раздроблено несколько ребер, и наблюдается сильное кровотечение, не говоря уже о том, что осколки лонжерона застряли глубоко в нем.
— Я всегда мог положиться в отношении Меггери, — сказал Уэрранвелл, — что она предоставит отчет без прикрас. — Он закашлялся, издав ужасный жидкий звук, похожий на то, как перемешивают гравий в ведре с цементом, пока каким-то невероятным усилием воли не нашел в себе достаточно сил, чтобы продолжить. — Меггери сказала мне, что вы хотите обсудить альянс. Она говорит, что вы готовы помочь нам отремонтировать наш корабль, и что мы тоже должны стать вне закона.
— Вы уже стали такими, — ответила Фура, — нравится это вам или нет. Присоединяйтесь ко мне, присоединяйтесь к нам, и вы не будете одинокими в этом. Мы будем защищать друг друга и извлекать выгоду из нашего общего опыта, даю вам свое слово.
— Это и есть ваше обещание? — спросил Уэрранвелл.
— Это все, что у меня есть.
Коссел, женщина со шрамами на скулах, сказала: — Сейчас ей удобно просить нас. Я бы не стала сильно полагаться на наши шансы, когда мы перестанем быть ей полезными.
— Она сдержит свое слово, — сказала Меггери, прижимая обрубок пальца к огрубевшей ткани ожога, когда она сняла шлем. — Может быть, больше ничего. Но она сдержит свое обещание.
— Ты уверена, что они не подсыпали что-нибудь в твои лекарства? — спросил Вуга, похожий на ласку интегратор, которого Фура запомнила по своему первому пребыванию на борту.
— Я ее раскусила, — сказала Меггери.
Ласлинг слизнул каплю жира с кончика большого пальца. Он уставился на нее, слегка скосив глаза по обе стороны приплюснутого носа. — После нескольких часов, проведенных в ее обществе?
— Я не ручаюсь за нее, — сказала Меггери. — Как и за любого из них. Просто говорю, что ей нужны все мы, не одни лишь голые ребра корабля. Без команды корабль совершенно бесполезен для нее, а их самих хватает, чтобы присматривать за одним кораблем, а не за двумя. — Она замолчала, оглядывая своих товарищей, но бросила на Фуру лишь мимолетный взгляд. — Я получила представление о ней от Эддралдера, "костоправа". Он и его дочь были достаточно добры ко мне. Если не лгут, они не собирались вмешиваться в ее дела.
— Я скажу за него, — сказал Ласлинг. — Мазь, которую он нам оставил, помогла мне избавиться от боли в культях.
— Не знала, что твою преданность так легко купить, — сказала Коссел.
— Это не так. Но кем бы он ни был, врач неплохой.
— Это недостаточная причина, чтобы присоединиться к ним, — сказала Коссел. Затем, обращаясь к Разеру: — Давай. Тебе тоже стоит сказать хоть слово.
Мальчик с растрепанными волосами, самый младший из них, посмотрел на своего капитана. — Могу я говорить откровенно, сэр?
Прежде чем ответить, Уэрранвелл посипел, и, казалось, теперь слова давались ему с трудом. — Я доверил тебе все наши оперативные секреты, парень, так что самое меньшее, что могу сделать, — это довериться твоему мнению.
Разер сглотнул, прежде чем продолжить. Его глаза увлажнились. — Я дважды ожидал смерти. Один раз, когда они напали на нас, и еще раз, когда в нас начали залетать эти снаряды. Я был напуган, сэр, по-настоящему напуган. Больше чем когда был рядом с этим странным старым черепом.
Ласлинг медленно кивнул. — В этом нет ничего постыдного.
— Но вот в чем дело, — сказал Разер, наклоняясь ближе к своим товарищам и не сводя взгляда со своего капитана, которого, как теперь поняла Фура, он любил как отца. — Ей что-то было нужно от нас, и она ограбила нас, но сделала это сносно, и в конце концов поступила правильно по отношению к Мэггери. Это не исправляет все, совсем нет. Но это намного лучше, чем быть обстрелянным без всякой причины бандитами, для которых мы всего лишь помеха, что-то подходящее, на что можно нацелить свои пушки. Могу ненавидеть ее, — сказал он, тыча подбородком в сторону Фуры, — но это только десятая часть того, что я чувствую к тем кораблям, которые даже не дали нам возможность оправдаться, не говоря уже об извинениях.
— Со всеми нами поступили несправедливо, — сказала Фура, настаивая на своем. — С вами больше, чем с другими, капитан Уэрранвелл, и я признаю свою долю в этом. Мы оба перехватили этот сигнал радиоречи, я думаю, тот, который, похоже, исходит от того, кто командует этими кораблями.
— Вы имеете в виду молодого джентльмена, у которого, кажется, идеи выше его положения?
— "Джентльмен" — это не то слово, которое я бы употребила, сэр.
— Как и я. — Его глаза блестели тускло, как будто — в этом вопросе, по крайней мере, — у них было общее мнение, основа, на которой — в какой-то другой жизни — могла бы развиться дружба. — Однако, очевидно, у него есть некоторый талант, иначе ему не дали бы эту должность.
— С талантом или нет, но он годится только на то, чтобы отскребать грязь с моего ботинка. Мы с сестрой получили представление о нем благодаря черепу, я имею в виду, вашему черепу. Он кажется наполовину приличным парнем, но в то же время и убийственным мерзавцем.
Разер глубоко зарылся в свою белую шевелюру. — Я не контактировал с ним по черепу, сэр, но мы, костяные, обмениваемся слухами, когда можем.
— Скажи, парень, — сказал Уэрранвелл.
— В последний раз, когда мы были в порту, я действительно кое-что уловил. Молодой человек, который быстро продвигается в службе защиты торговцев, очень уверен в себе, не заботится ни о чем, кроме собственного продвижения, и уже собирает врагов на службе и вне ее. Он уничтожал любого, кто вставал у него на пути, и не боится, что его не полюбят. Очень хорош в управлении, навигации и тактике, но это только часть его таланта. У него также есть талант чтеца костей, и он просто великолепен в этом, — как в посылке сигнала, так и в навязывании. — Разер прикусил губу, быстро искоса взглянув на него. — Скорее всего, ничего больше, сэр; мне не следовало бы распускать слухи, просто чтобы сделать вид, что я могу внести свой вклад.
— Возможно, в этом что-то есть, мальчик, — сказал Уэрранвелл, по-видимому, скорее по доброте душевной, чем по убеждению.
— А известно ли его имя? — резко спросила Фура.
— Возможно, и слышал его, но мне нужно подумать; помимо вопроса, что за человек может быть таким холодным и относиться к себе подобным с таким презрением, я был рад больше не обращать на него внимания.
— Правильное отношение, — сказал Уэрранвелл, обращаясь к Пэту Разеру.
— В любом случае, мы согласны с его характеристикой, — сказала Фура. — И если он получит контроль над этой эскадрой, мы можем быть уверены, что она продолжит действовать так, как будто внутри Сообщества не существует закона. Мне бы хотелось знать его имя, если оно придет в голову, Разер.
— Я скажу вам, если вспомню.
— Очень хорошо. И надеюсь, вы согласитесь — все вы, — что если этот маленький выскочка будет обладать властью, нам придется заботиться друг о друге, чтобы выжить, не говоря уже о восстановлении справедливости.
— И что конкретно вы предлагаете? — спросила Коссел. — С вашей точки зрения кровожадного пирата-убийцы, которая уже подорвала верховенство закона?
— Я верю в закон, — искренне сказала Фура. — Просто это не их закон в том виде, в каком он действует в настоящее время. И я вовсе не спешу разрушать цивилизацию, даже если бы это было в моих силах. — Она кивнула, как надеялась, в сторону Сообщества. — Мне она слишком нравится. И я знаю, что там, внизу, есть честные люди, которые усердно работали и ни к кому не относились несправедливо, которые не заслуживают того, чтобы на них обрушился весь мир. Так что в мои намерения не входит разнести все в пух и прах или даже перерезать глотки тем, кто этого заслуживает. Но так продолжаться не может.
— И снова, — Коссел говорила, похоже, теряя последние остатки терпения, — что вы предлагаете?
— Переговоры. Сотрудничество. Совместную деятельность. Два корабля, служащие общей цели. Необязательно плыть рядом, но каждый из них присматривает за другим.
