Красавище и Чудовица

— О, может, Рольф для своей эльвы разорился?

— Скорее уж она сама, для Логана, — хихикнула Ханна. — 'Мэтр Рино, я вас люблю и соперниц всех убью!'

— Как будто он и так этого не знает...

В это время в воздухе как раз возникло магическое послание, которое, естественно, увидели все студенты до единого.

'Прости меня, мой грибочек! Давай помиримся! Не закрывай окно!'

Каким-то чудом я смогла сдержаться и осталась сидеть с каменным лицом вместо того, чтобы вскочить и зарычать на весь зал. Нет, ну должна же наглость иметь хоть какие-то границы!! И заодно непомерно раздутое самомнение. Он что, всерьёз рассчитывает, что после этого я при всех подбегу к нему и завоплю: 'Мир, дружба, открытый крючок!'??

А вот и Хард. Стоит перед самыми дверями, почти загородив собой проход. Чтоб на этот раз точно не упустить. Лицо довольное, точнее, самодовольное — ещё бы, какая девушка не оценит столь эффектного признания? Да вот только всё это слишком напоказ, чтобы быть искренним. На самом деле Хард не хочет дать себе труд понять меня. Он просто не привык сдаваться — весь в своего упорного батюшку. Наверное, мне следовало бы чувствовать себя польщённой...

Подруги, как и многие в зале, вовсю строили предположения, кто это написал, кому и за что, и почти не обратили внимания на мой уход. Очень хорошо... можно просто пойти в парк и хоть ненадолго побыть одной. На улице дождь, и сделать это будет проще простого.

Я неторопливо приблизилась к Харду. С каждым моим шагом его улыбка становилась всё шире. Даже жаль, что я не могу на неё ответить. Ну вот совсем.

— Сина?

— Не стоило вам так тратиться на чужих любовниц, господин К'Рах, — тихо сказала я, глядя ему в глаза. — Это очень непрактично. Позвольте пройти.

— Значит, не прощаешь? — так же тихо и с изрядной долей изумления переспросил он.

— А ты бы простил?

Посторонился, но уже в коридоре догнал снова.

— Да! Я бы простил. Но сначала врезал как следует. Ударь меня, а?

Я на ходу качнула головой.

— Значит, всё? Ни единого шанса?

Остановилась, вздохнула.

— Ну, хорошо. Если тебе так важно соблюсти формальности, считай, что мы помирились. И оставь меня в покое, пожалуйста.

Хард собирался ещё что-то сказать, но тут ко мне подошёл слуга и с поклоном пригласил в кабинет заведующего кухней: господин Летяго прямо-таки жаждал обсудить со мной какую-то важную новость.

Эта беседа принесла мне двойную пользу. Я не только отвлеклась от невесёлых мыслей, а вообще временно забыла про Харда. И было с чего: мне предложили немыслимо щедрые деньги за вторую часть запасов пажинты. Для самого короля!! То ли принц поделился, то ли разведка донесла, но Светослав тоже возжелал видеть на своём столе мои незамысловатые булочки. Разве в таком случае я могла отказать? Отдавать всё подчистую всё же не хотелось, и я прикинула, сколько можно будет оставить для себя. Я, конечно, не королевская особа, но лишать себя маленькой привычной радости не собираюсь. Господин Летяго, по-своему истолковав возникшую паузу, посмотрел на меня с уважением и увеличил заявленную сумму вдвое. Я с трудом удержала на лице прежнее деловое выражение. Вот ведь хитрец! Интересно, сколько денег пообещали лично ему?

В конце концов мы, конечно, договорились. Сразу же после занятий я передаю ему пажинту и в сопровождении его помощника иду в банк — открывать счёт на своё имя. Держать такую сумму в комнате гном мне категорически не советовал. Я и не спорила. Хоть спать буду спокойно... Если дадут всякие любители ночных вылазок по чужим окнам.

Факультет искусствоведения, как и ожидалось, встретил меня косыми взглядами и презрительным фырканьем. Вот уж нашли, чем расстроить! Проходя мимо танцевального зала, я невольно услышала разговор двух девушек о том, что 'Шимера с исторического совсем не пластичная и танцует как корова на лугу'. О чём вообще после этого говорить!

Метресса Гробец, не в пример своим ученицами, была очень любезна. С Ханной — до того момента, как услышала её изменившийся тембр. А со мной — пока случайно не выяснила, что я ничего не смыслю в нотной грамоте. Разумеется, откуда? Окружающие тут же подняли меня на смех и забросали 'добрыми' советами: оплатить дополнительные индивидуальные занятия (никто ведь не знает, что благодаря королю я теперь богачка), а лучше сразу пойти на курсы 'художественного подметания улиц'. Зато как их всех знатно перекосило, когда наставница объявила, что в виде исключения будет заниматься со мной бесплатно!

— Такой редкий голос, как у леди Синтиреллы, следует беречь и развивать. Как сказали бы уважаемые гномы — этот чистый природный алмаз нуждается в огранке. И, клянусь, я сделаю это! Вы у меня засверкаете ярче бриллианта! Может, вас даже примут в королевскую театральную труппу, почему нет?!

— Метресса, вы издеваетесь?? — не выдержала одна из девушек.

— С чего бы такие мысли?

— Там же почти одни эльвы! Да её и на порог театра никто не пустит!!

— А вот это, моя дорогая, если вы помните, решает лично король, — отрезала госпожа Клабдия и обвела недобрым взглядом своих возмущённых учениц. — Итак, если я только услышу, что кто-то поставит под сомнение талант леди Голдари или, тем более, попытается навредить ей — будет отвечать за это лично передо мной. Всем всё понятно?!

Кажется, преподавательница нечасто выходит из себя — девушки впечатлились и согласно закивали. А я мысленно вздохнула. Вот ведь не было печали! Учиться петь по всем правилам и уж тем более пробовать свои силы на столичной сцене я нисколько не хотела. Моя мечта — спокойная работа в тиши огромной библиотеки. Да те же булочки печь, в конце концов... Но всяко не выступать перед высшей знатью! И голос тут не поможет — за один вид меня тухлыми помидорами закидают!

Но метресса Гробец была преисполнена такого энтузиазма, что спорить с ней я не решилась. Позанимаюсь... а там видно будет.

Последним занятием на сегодня была геральдика, но вместо неё нашу группу пригласили в 'большую аудиторию'. Она располагалась в главном корпусе, вместе с администрацией и 'залом торжеств', в котором обыкновенно устраивались университетские балы. Сама аудитория и впрямь оказалась огромной и была способна вместить всех студентов разом. Мы с Ханной и примкнувшие к нам Ник, Марта и Тотт забрались в самую даль, с лёгкостью уступив аристократам право красоваться в первых рядах. Там в основном расположились девушки с 'дамского' факультета вперемешку с молодыми офицерами. Как всегда обособленной группой держались маги; на их фоне особенно пёстрыми казались одеяния будущих историков. Дипломаты, наоборот, выглядели подчёркнуто скромно, но по части элегантности давали всем сто очков вперёд. Неудивительно, ведь там учатся самые родовитые дворяне во главе с принцем — а уж они знают, как правильно себя подать. Кстати, интересно, Дэллис сейчас тоже здесь?

— Как думаешь, зачем нас собрали? — вертя головой по сторонам, спросила Ханна.

— Надеюсь, не сообщить о начале новой войны и всеобщей мобилизации?

— Николас, ты идиот! — зашипела Марта. — Уж если придумал такую глупость, то держи её при себе! Или хоть говори потише, вон, видишь, девица впереди чуть в обморок не хлопнулась?..

— А я, кажется, догадался, в чём дело, — подал голос гном.

Закончить мысль ему не дало появление шумной группы троллей с военного факультета. Рассаживаясь, они без особого стеснения перекрикивались со знакомыми и посылали девушками воздушные поцелуи, те хихикали и отвечали тем же. Лишь один из них ненадолго задержался у кафедры, обшаривая глазами зал, а потом целенаправленно направился в нашу сторону.

Да что ж такое...

— Приветствую честную компанию! — прогудел он, улыбаясь на этот раз весьма сдержанно. — Разрешите присесть с вами? Или кто-то против?

— Неужели кто-то может быть против, о мой любезный братец! — с непередаваемой иронией ответила за всех Ханна. — Да мы, наоборот, сейчас через одного в обморок от счастья попадаем!

— По вам заметно, — хмыкнул Хард и плюхнулся на скамью рядом с ней. Как хорошо, что не я села с краю!

— Сейчас ректор придёт, я его в коридоре видел, — продолжил тролль. — Знаете, для чего нас сюда согнали, как стадо ба... кхм... (мы с Ханной каким-то чудом смогли не захихикать), в общем, позвали? А я знаю, мне Дэлль сказал.

— Война? — снова влез Ник.

— Сударь, вы белены объелись? — фыркнул Хард. — Какая война? Арвийская делегация прикатит, будь она неладна!

— Скоро?

— Сразу после нового года. Помимо разных официальных лиц, дипломатов, купцов и прочих, ожидается ещё куча студентов по обмену. Об этом на самом высоком уровне договорились. А поскольку все они 'надежда и гордость нации' и всё такое, то нам будет велено оказать им самый лучший приём. Об этом ректор и собирается вещать битый час.

— И в чём проблема? Надо — окажем, — пожала плечами Ханна.

— А в том, любезная сестрица, что у многих иностранным языком идёт велорский, а не арвийский! — с досадой рыкнул Хард. — Заставят учить, в обязательном порядке, причём быстро. Сдались нам эти южане из тридесятого царства!

Мы с Мартой невольно переглянулись, подумав об одном и том же.

— А не будет ли среди гостей, так, совершенно случайно, наследной принцессы Квазимоды?

Хард стукнул себя по лбу, отчего по залу разнеслось маленькое эхо.

— Точно! Как я сразу-то не сообразил?! Бедный Дэлль!

Тут мы вынуждены были прервать разговор — в аудиторию вошёл ректор. В отличие от остальных, я видела его впервые. Известный в самых широких кругах господин Петер Нолидж оказался представительным седовласым мужчиной с чёткой дикцией и уверенными движениями. Держится с достоинством, но при этом не высокомерен. А ведь к нему даже король относится с уважением! Что уж говорить о простых студентах.

Вопреки предсказанию Харда, господин Нолидж был краток. Объявил о предстоящем визите иностранных гостей. Подчеркнул, что мы должны будем сделать всё возможное, чтобы арвийцам у нас понравилось — в стране в целом и в Университете в частности. Для этого, конечно же, мы будем общаться с ними учтиво, дружелюбно и — что немаловажно — на их родном языке. Да-да, как известно ('и не вздумайте сказать им это в глаза!'), арвийцы от природы имеют слабую склонность к языкам, поэтому надо будет как следует постараться и в сжатые сроки овладеть хотя бы разговорной речью. Письменной тоже не возбраняется.

Для определения уровня текущих знаний каждый сейчас получит листок с анкетой. Её необходимо заполнить, и тогда внизу листа автоматически проявится значок с номером вашей группы. Группы будут общими для всех факультетов, исходя из уровня знаний.

Небрежный жест — и на столе перед каждым студентом появляется разлинованный лист. Мы дружно достаём ручки и начинаем отвечать на вопросы. Интересно, я буду в группе отстающих или самых отстающих?

— У меня двойка! — обернулась ко мне Ханна. Она первая справилась с анкетой, которая тут же снова растворилась в неведомых далях. — У кого ещё какие цифры?

— У нас тоже двойки! — довольно улыбаются Ник, Марта и даже Тотт.

— А у меня тройка, не удивлена.

— Ой, жалко, мы не вместе!

— А какая там вообще последняя цифра? — ради проформы спросила я.

— Пятёрка — для тех, кто вообще ни в зуб ногой! — перегибаясь через сестру, подмигнул Хард. — Надеюсь, ты не очень расстроишься, что мы с тобой будем в одной группе?

— С какого перепугу? У тебя уровень даже выше моего! — удивилась Ханна. А потом посмотрела на меня и понимающе хмыкнула. — Подглядел, паршивец.

— Фи, леди, прошу не выражаться в нашем культурном обществе! — притворно возмутился тролль. А глаза-то хитрые, довольные.

— Слушай, Хард, у тебя в детстве случайно не было прозвища, связанного с крайним упорством в достижении цели?

— Ага, было! — обрадовался тот. — Таран!

— Первая точно 'тэ'?

— А не 'бэ'? — поддерживая, подхватила Ханна. — Я вот не уверена!

Сокурсники давятся от смеха, но молча и почти не заметно. Хард грозит мне пальцем, достаёт чистый листок и начинает что-то строчить, потом передаёт его мне. Ханна неприкрыто косит глазом туда же.

'Называй меня, как хочешь, я всё снесу. Только не игнорируй больше! Я тут ещё раз обо всём подумал... Ты права, я действительно баран. Извини. Клянусь больше не делать поспешных выводов.'

'И не пользоваться непроверенной информацией. В военном деле эта ошибка может стоить слишком дорого.'

'Прекрасными устами этой девушки воистину сейчас глаголет истина!'

'Хард, перестань.'

'Нет уж, я только начал!'

Я мысленно закатила глаза. Вот этого я и боюсь. При такой неуёмной энергии Хард скоро восстановит против меня половину студенток. Некоторые из них уже посматривают на нас с откровенным подозрением... Что ж дальше-то будет?

'Хард. Предлагаю остановиться на приятельских отношениях, не более того.'

'Хорошо' Уфф... 'У всех на виду — обещаю.'

Что??

Смотрит с этой своей ухмылочкой, но глаза серьёзные.

'Сина, помни про крючок!'

За широкой спиной Ханны показываю ему два скрещенных пальца. Да, жест не совсем в духе 'культурного общества', но зато точный и ёмкий. Этот наглец воспринимает его с неожиданным восторгом и в ответ вытягивает губы и смешно шлёпает ими друг о дружку.

— Перевожу — это был поцелуй, — невозмутимо комментирует Ханна.

Народ вокруг лежит на столах и тихо умирает от смеха... А я чувствую такое же тихое бешенство. И — какую-то непонятную растерянность. Вот что мне делать с этим троллем??

Когда все анкеты были заполнены и обработаны, перед каждым студентом появился листок с изменённым расписанием. Арвийский — каждый день, даже в ущерб другим дисциплинам, разумеется, непрофильным. Я втайне обрадовалась, что к таковым причислили именно вокал. Не выйдет из меня певицы, ура! А ещё я заметила, что углублённый курс истории государства с этой недели у нас тоже будет читать мэтр Рино. Неужели маг успел поговорить с ректором?! Или с самой деканшей, и она предпочла отказаться от своих уроков, только чтобы не видеть мою... ээ... лицо? Как бы то ни было, вся группа от этого только выиграет. Особенно Шира.

Ректор ещё раз призвал 'уважаемых господ студентов' использовать свою неутомимость и рвение в учёбе, а не только в личной жизни (многие невольно засмеялись). Смех затих, когда он невозмутимо добавил, что перед самым новым годом состоится всеобщий экзамен по арвийскому языку. Не сдавшие его, увы, на университетский бал допущены не будут. Пожелал всем успехов и под долгое разочарованное 'ууу!..' покинул аудиторию.

— Лорд Нолидж знает, как правильно вдохновить всех этих оболтусов, — одобрительно улыбнулась Марта. — Если кто-то из них не попадёт на бал, родители того живьём съедят.

— Почему?

— Потому что далеко не все они получат приглашение на королевский бал. А наш по уровню почти ему не уступает. Разве что, говорят, напитки подешевле...

— И старых зануд поменьше, — ввернул Хард.

— Студенты приходят со своими родителями, те тоже веселятся, ну и заодно присматривают отпрыскам достойную пару.