Путь книга 1 с Игорем

Сначала пришла боль, она, казалось, была везде, болело всё: руки, ноги, тело, огнём жгло кожу. Гулким барабаном боль пульсировала в голове. Похоже у меня из-за стресса началась перестройка тела.

Ночью меня разбудил детский голос:

— О Амонкира, наставница охотников! Помоги ему найти дорогу в наш мир! Верни ему силы и здоровье! Помоги ему, прошу тебя, о Амонкира!

Открываю глаза и рядом с койкой вижу макушку Ферона — он, сложив руки и склонившись, сидит на стуле и шепчет молитвы.

— Не знал, что ты такой верующий, Ферон.

Парень вздрогнул и поднял на меня глаза. В тусклом свете ночника они выглядели удивительно — фиолетовая радужка на антрацитово-чёрном белке, слегка светящийся светлый зрачок. В его чувствах — радость и облегчение.

— Она услышала мои молитвы! — сказал Ферон и улыбнулся.

— Не знаю, как Амонкира, но я тебя точно услышал! — говорю с улыбкой. — Как сам?

— Всё в порядке — колени уже зажили, и синяки почти сошли. Даже кость в руке уже срослась, правда на ноге еще фиксатор. А ты как?

— Ну, как видишь, уже гораздо лучше! Голова правда трещит.

— Я твой должник, Игорь, и когда-нибудь верну этот долг!

— Я знаю, вернёшь! Хоть это и не обязательно, — и понимаю, что вернёт. Не знаю, когда и где — но это случится точно. Вот, блин! И имя у него знакомое. Неужели он тот самый Ферон с которым Лиара потащила тело Шепард в Цербер?

Ферон встаёт, идёт к двери и, открыв её, оборачивается:

— Меня послезавтра выписывают. А ты выздоравливай скорее — мы тебя все ждём, весь класс!

На следующий день мне уже совсем полегчало, и я попытался сесть в койке, но куча проводов не позволила. Стоящая около кровати стойка с приборами истерично запиликала, и в палату залетели Рэтнейт вместе с Дахи. Увидели меня — полусидящего, опутанного проводами и облегчённо вздохнули. Подошли, стали снимать датчики, отключили все, выдернули иглу с трубкой из вены и откатили стойку.

— Как себя чувствуешь? — спросила Рэтнейт.

— Есть хочу. Нет, не так... я хочу ЕСТЬ! Даже назуми бы сейчас съел! — шучу я. Хотя желудок просто сводит от голода. Я после магии всегда жрать хочу.

— Ха-ха-ха! Ну, тогда сейчас принесу! — говорит папка и уходит из палаты.

— док, может снимете с меня памперс наконец.

Рэтнейт отошла к шкафу и достала оттуда бельё и пижаму, вернулась.

— Давай одеваться? Туалет кстати за правой дверью.

Оделась с помощью Рэтнейт, больничная пижама тут толстая и мягкая — удобная штука. И с её помощью проковылял в туалет. Потом обратно за небольшой столик. Вернулся Дахи с судками, поставил их на столик и открыл крышку — от запаха я чуть слюной не захлебнулся. Смел всё и, осоловев, откинулся на спинку стула. На меня, подперев головы руками, с улыбкой смотрели оба наших доктора.

— Да, тебе действительно лучше! Такой аппетит, что мне тоже аж есть захотелось, — сказала Рэтнейт.

— да уж, мы боялись что ты окончательно выгорел. Такая нагрузка на нервную систему в детском возрасте.

— Ещё пожелания есть? — спросил Дахи.

— Доктор, а можно мне в больничный парк, на лавочку?

— Да не вопрос! — сходил, достал из того же шкафа больничную обувь.

Я надел эти тапочки и пошел к выходу из палаты, но через несколько метров ноги стали заплетаться, и я остановился, ухватившись за шкаф.

— Не спеши, торопыга! Давай, я тебя понесу, — сказал Дахи и взял меня на руки, так мы в парк и ушли. А Рэтнейт осталась дежурить, ну да покалеченный мной Ферон, в госпитале.

Сидим на лавочке в больничном парке, и я вижу, как в него заходит большая компания разумных — вся моя семья. Таниры и Шепарды со старшими Хакетами с ними, лучшая подруга и Бина под руку с Басмой. Мелкие видят меня рядом с доком и, издав вопль апачей, всей толпой бегут к нам.

Меня затискали до состояния плюшевого медведя, облили слезами, пожурили, похвалили, я узнал о себе ещё немного нового в самых разных выражениях... И, когда я совсем обессилел от общения, доктор Дахи, кое-как утихомирив шумную толпу моей родни, увёл их к выходу, сказав, что мне положен покой. Остался только дед. Я подсел к нему, обнял и прижался — от него тянуло любовью и нежностью.

— Прости меня!

— За что? — удивился он.

— За то, что я тебя так напугал! Вон, морщинки новые у глаз появились, и борода стала совсем седая.

— Это да, напугала ты меня знатно! И ведь сделали все правильно.

— Поторопились! У партизан была верёвка, надо было подстраховаться. И залезть на трос, я бы Ферона на камень вытянул. Но я испугался что нас двоих поврежденный трос не выдержит. Безопаснее было магией вытащить.

Вернулся Дахи, сел рядом.

— Вы тут посидите ещё с полчасика, а потом, Артур, ты его принеси в палату, на обед, хорошо? А то сам он ходит ещё так себе. Я пойду — дежурить надо, вдруг опять случится что-то, — встаёт и уходит.

— Деда!

— М-м-м?

— А отчего лопнул трос?

— От птичьего дерьма, Игорь.

— Это как? Он же полимерный!

— А вот так. Дерьмо у местных птиц больно текучее и липкое, пропитало трос, он стал жесткий — и от перегибов просто сломался.

— Охренеть!

— Игорь!

— Ой! Прости, деда!

Глава 10.1 Тучи сгущаются.

Игорь (Мендуар, июнь-июль 2366 год)

Каникулы, каникулы... Как в прошлой жизни меня радовало это время, так сейчас всё увяло, радости нет совсем. В школе — движение, там товарищи и наставники, там новые знания и друзья с общими интересами. На каникулах тишина и пустота, только охота, рыбалка, пленэры с Азанти и альбомом, да изматывающие тренировки по утрам с дедом и единомышленниками.

Пять лет прошло, как я совершил свой дурацкий подвиг на переправе.

Сомневаюсь, что это можно записать в свои достижения, но я стал звездой школы. Тяжелая, изматывающая роль... Полгода вся школа почему-то считала нормальным подойти и спросить: "Слышь, Шепард, а как это — героем быть?". Успокоились только после того, как мне пришлось громко пообещать неприятности своим фанатам, а потом и нанести несколько безвредных, но болезненных ударов водяными сферами самым резвым.

В тот год Денис улетел на Землю. В Жуковское кадетское училище. Тогда, летом, пришли экзаменационные тесты, и брат, в присутствии губернатора колонии, как гаранта честности сдачи, решил их все, причём — на отлично. Как ревела Бина, когда мы его провожали — вот тогда то и стало понятно, что она к Денису совсем неравнодушна, а азари, оказывается, умеют скрывать свои эмоции от эмпатов! Хотя я её особо эмпатией и не считывал. Я только при работе эмпатией пользуюсь когда психику пациенту восстанавливать надо. Вот ведь чем дальше, тем интереснее — синенькие дамочки-то очень не просты... И феромонами они пользоваться умеют, и лечат так что закачаешься.

И вот, уже пять лет брат грызёт гранит флотской науки. Он скоро прилетит на каникулы. Курсант или нет — уже второй лейтенант Денис Шепард. Алексей последовал за ним на следующий год, так что оба моих старших брата — будущие офицеры ВКС Альянса. У Дениса впереди год боевой стажировки, и по её итогам он получит назначение. Хотя он, как второй по успеваемости на курсе, имеет все шансы по окончании училища получить погоны первого лейтенанта. Есть хорошие шансы, что к моменту вторжения вполне может и до контр-адмирала дослужится. Там, впереди, событий много — один Скиллианский блиц чего стоит. Дед сказал ему, чтоб просился на Пятый флот, это самый воюющий флот Альянса, а значит — там и опыт, и звания в первую очередь. Правда, и голову сложить можно запросто... Брат спросил — разве мнение курсанта при распределении учитывают? Дед ответил, что для первого десятка по успеваемости — учитывают. Хотя многие дуболомы просятся во Второй флот. Хороший разговор получился в прошлом году, дед тогда много интересного рассказал...

— Вот кретины, эти, из Второго флота! — говорил он. — Кому нужны эти паркетные солдатики? Как же, флот обороны метрополии, лучшие корабли, лучшие экипажи... бла-бла-бла! Ага, сейчас!

— Ты чего, Артур? — ответила бабуля. — Ты же сам был командующим этим флотом...

— Да... и вспоминаю это время с содроганием — я два года убил, пытаясь из этого мяса сделать солдат, и так ничего и не добился! На флотских учениях они оказались не в состоянии противостоять даже Четвёртому флоту, Лив. Патрульники на фрегатах и корветах разнесли в пух и прах тяжёлые крейсера. Вынесли палубы носителям и ушли, не потеряв условно уничтоженными ни одного корабля. А если Второй флот столкнётся с кем-то посильнее батарианских пиратов? С теми же турианцами, например! Да Седьмой флот Иерархии пройдет наш Второй флот насквозь и не заметит!

Денис сидел молча и, я чувствовал, был очень удивлен. Краса и гордость терранских ВКС на поверку оказалась полной туфтой... Тогда я вспомнил начало третьей игры — как Жнецы прошли сквозь флот обороны метрополии, как будто его нет. Короткий контакт — и только куча горящих обломков падает на Землю с орбиты.

— Дед, а как насчёт погранцов? Восьмой и Девятый флоты Альянса имеют хорошие показатели, — спросил Алексей.

— Хорошие-хорошие! Только вы там не приживётесь — с вашим отношением к ксеносам, а особенно с учётом дружбы с турианцами.

— Но почему?

— Пограничники — это те ещё ксенофобы. Кузница кадров для "Цербера". Фашисты чёртовы, не к ночи их поминать! Не вздумайте туда проситься, а то, чем чёрт не шутит, попадёте.

— Ну, ведь они с батарианскими пиратами и прочей всякой галактической швалью дело имеют, — попытался заступиться за погранцов Денис.

— А Пятый и Четвёртый флоты пространство полируют? Вы знаете, внуки мои, что пиратские кланы Терминуса уже почти на половину составляют люди? А сколько людей среди наёмников — того же Затмения? Уже чуть ли не треть! А как в Затмении проходит проверка на лояльность — это вообще притча во языцех!

— Может, ты Пятый флот хвалишь, потому что сам там почти всю службу провёл? Да и дядя Стив там начштаба, и, вообще, его открыто русским называют, а мы как раз — русские!

— Может, и поэтому... а может, потому, что такого бардака, как на Втором, больше нигде не видел, даже в самой большой вольнице — Первом флоте. И то, по сравнению со Вторым — образцовый порядок. Хотя флоту дальней разведки и скрытых операций, с долгим отрывом от баз — без вольницы никак. С ума от уставщины сойдёшь, если по полгода в консервной банке бок-о-бок. Ты вот, Лешка, там вполне к месту будешь, с твоим авантюрным характером — так что можешь и туда попроситься, только не к погранцам!

— А "Церберу" и его лидеру веры нет. Знайте, этому козлу плевать на человечество — его интересует только власть. Личная неограниченная власть — и идёт он к ней, не гнушаясь никакими методами, — вставила в дедов монолог бабушка. — Что-то ты разошёлся, Артур. Сядь, чайку попей, а то аж покраснел весь.

— А-а-а! — махнул рукой дед. — "Экзо-Гени" зашевелились, эта "мать кормящая" и "отец поящий" для "Цербера". Скандалят с РМ и обещают проблемы. Недавно их представители заявили в конгрессе Альянса, что международные программы РМ ставят под угрозу интересы человечества. Это они свои или "Цербера" интересы, наверное, выдают за интересы человечества... Что скажешь, Лив? Что говорит твоя служба хакерской поддержки?

— Зимой мелькал Мендуар на пиратских и наёмничьих форумах, а сейчас — как отрезало. Странно это... говорят о каких угодно колониях, только не о нас. Очень похоже на операцию отвлечения.

— Согласен, Лив. Что-то стало тухленьким попахивать. Ты губернатора предупредила?

— Конечно, он пробил у корпорации ещё один корвет — так что у нас сейчас их три.

— Нам бы парочку турианских корветов — вот тогда любой пират умоется. А на наших скорлупках парням тяжко придётся, хотя Витя — толковый командир группы, и дело своё прекрасно знает. Эх-х... — вздохнул дед. — Вот умеют гребешки военные корабли строить, не то, что наши и синенькие дамочки... не обижайся, Азат!

— Да ладно, деда! Нас так вся галактика называет... Привыкли уже.

— А мы? — пискнула из подмышки Дениса Бина.

— А вы, девоньки, умеете строить красивые, большущие, неповоротливые летающие гробы.

— А как же круизные корабли класса "Белая звезда"?

— Васенька, солнышко, ты не путай гражданскую продукцию и военную! Это, без малого, совсем разные вещи. Вот к вашей гражданской технике претензий нет вообще, кроме цены! А военные корабли ваша раса строить не умеет... да и вояки вы так себе, уж прости мою прямоту.

— Но, адмирал Артур, сэр! А как же десант?

— Бина, дитя моё, войну десантом не выиграть, тем более — сколько у вас того десанта? По последним данным — одиннадцать дивизий. Это чуть больше 120-ти тысяч десантниц — на 56 миров и 42 миллиарда населения! Да у нас только десанта около полутора миллионов... а пехотные части планетарной обороны, а колониальная милиция, и ведь есть ещё спецотряды полиции. Всё вместе посчитать — так больше 20 миллионов бойцов всего на 19 миллиардов людей во всех мирах. Про турианцев вообще молчу — у них десятая часть населения в армии, а остальные прошли хорошую подготовку в ней же. Даже девушки, хотя их в армейские части потом не берут служить. Случись в галактике большая свара — кто воевать-то будет за вашу Республику? Танцовщицы из кабаре или дамы полусвета? А, может, Ария Т"Лоак с Затмением? Поговаривают она бывшая любовница Советницы Тевос, так что возможно.

— Но, адмирал...

— Эх, Биночка, Биночка... У людей есть хорошая пословица: "Народ, который не хочет кормить свою армию — будет или кормить чужую, или кормить червей!" Ваша наставница по биотике, как там её... Ноирин Харен, кажется, жаловалась, что набор плохой — не идут азари в армию. Кто победнее, те предпочитают или в танцовщицы, или в банду, а побогаче — куда угодно, но не в армию. Ты представь — придёт могучий враг в наше пространство, как там их эта ваша археолог называла... доктор Т"Сони, кажется... Пожинатели. Кем их Республика встретит?

Повисло тягостное молчание. А дед помнит ту передачу, оказывается!

К нам в поселок кстати из Союза прилетел на постоянное место жительство доктор Селезнев и дочь у него зовут Алисой. Офигеть. Но она как и я намылилась не в мед институт, а в Жуковское кадетское училище.

Позднее утро. Я со своей компашкой сижу с удочками на берегу, уже жарко, рыба не клюёт. Мимо топает толпа младшеклассников, распевая нашу, партизанскую. Смотрят на нас, улыбаются, машут руками, мы машем в ответ. Во главе колонны идет их классная — весёлая светловолосая девушка, Светлана Ткачук, наш школьный массовик-затейник, руководитель театрального кружка самодеятельности и преподаватель риторики. Рядом с ней, преисполненный важности, идёт Эл Хартман. Его Джозеф припахал за малолетками приглядывать, у него в колонне две младших сестры-близняшки. Рожа у него, правда, кислая, и тоска в чувствах. Посмотрел на нас, вяло улыбнулся, мы ему кулаки сжатые показали — крепись, мучачос! Он в ответ только глаза закатил. Две недели с мелкотой, бр-р-р!

Вспоминается прошлый год, когда нас припахали вот на такое же мероприятие. Как же, лидер класса, лучший маг школы, отличник и бла-бла-бла, должен собственным примером показать младшим, каким должен быть настоящий колонист. Игорь, мы на тебя надеемся, покажи класс! Был этим поручением возмущен до предела — думал, что начну дышать огнем. Хорошо, что Сайомха заметила, подошла, обняла, успокоила. В результате, взяв Азанти с Насаром, Эла Хартмана с его подружкой Алиской, двоих наших турианцев, и Ферона, отправилась партизанить. Прошло всё, в общем, неплохо. Вместо двух канатов на переправе сейчас нормальный подвесной мостик на металлических тросах. Так что улететь с него затруднительно.