Сминающий

О-о-о-о-о! Вот это да...

— Благодарю за доверие, отец.

Он довольно хмыкнул и продолжил:

— Оружие и техники можешь брать хоть все, но деньги и печати — только с моего разрешения. И не разбрасывайся свитками по всему дому — это не игрушки.

— Понятно. — кивнул я.

— Что-то я забыл... — задумчиво протянул он и смешно наморщив лоб, прикрыл глаза и задумался. Но уже спустя пару секунд он их открыл и поизнес: — О, Ками! Свитки с техниками дал, а сродство узнать забыл... Где-то у меня была чакропроводящая бумага...— он начал вытаскивать оружие на пол. Э-эм... Бятя, что — хомяк? На кой хрен он держит все эти кинжалы? Их же минимум четыре десятка! И совершенно разного качества! Боевые трофеи? Я присел возле быстро растущей кучи оружия и выдернул из кучи приглянувшуюся цацку. Кинжал полностью с ножнами был сделан из черного чаропроводящего металла с капельками белого золота. Рукоять изображала дракона. Разглядывание трофея прервал голос Фу: — Вот она! — Его добычей было два квадратных листика пожелтевшей от времени бумаги. Протянув один мне, он произнес: — Подай в нее немного чакры.

Я знаю про сродство со стихиями и читал про этот старый прием определения сродства. Идаже планировал поднять этот вопрос первым, но в последнее время дел было не впроворот.

Я чуть пожал плечами и зажав ее между пальцами выделил чакру в нее. Спустя мгновение листок разрезало на две половинки. Ветер. Не так уж и плохо.

— Хм. Ветер...— повторил Отец. — А у меня Вода. — Он указал на свитки: — Видишь они перевязаны цветными ленточками? Синий — Вода, коричневый — Земля, красный — Огонь, зеленый — Ветер, желтый — Молния...

На Ветер не так уж и много — всего шесть свитков...

Я решился на вопрос:

— М-м-м... Насколько я знаю, мало узнать свое сродство — нужно долго тренироваться для того что бы прочувствовать стихию. И лишь после этого можно изучать дзюцу.

— Тренируйся. — хитро улыбнулся Фу.

Ну вот... Это так меня отвлекают от успевшего мне полюбиться полигона?

Ну-ну...

Проснулся я ночью от ощущения тревоги.

Я всегда доверял своим чувствам, хоть и так и не смог развить 'предвидение'.

На первый взгляд все было в порядке — защита была на месте, а в деревне не ощущалось ничего необычного. Даже искры соглядатаев оказались на своих местах. Но внутренний голос просто вопил об опасности.

Я очень аккуратно и беззвучно встал с футона и сосредоточился. За окном ярко светила луна и ее бледно-белый свет падал через окно, дотягиваясь аж до закрытой двери.

Совершенно неожиданно со всех сторон зашептал голос:

— Очень интересно... Как ты почувствовал мое приближение?

И возле двери возникла очень яркая искра.

Я тут же телепатически ударил по ней, но из-за ее яркости эффекта было немного. Сразу за ударом я выстрелил 'импульсом' точно в нее, но неожиданно пришелец непостижимым образом исчез с пути удара и тот выплеснул свою ярость на межкомнатном деревянном перекрытии, пробив в нем метровую дыру. Раздался оглушающий звук падения мебели и звон бьющейся посуды.

Искра же возникла у меня за спиной и чьи-то руки обхватили меня за шею оттягивая голову в сторону. Сразу после этого я почувствовал, как в артерию воткнулось что-то острое.

Наношу удар в слепую, но чужака снова нет на пути 'импульса' и тот врезается в потолок, пробивая и его и крышу насквозь.

Искра возникла на лунном свету и я разглядел одежду и лицо нападающего.

Орочимару.

Он наклонил голову к левому плечу и издевательски улыбнулся

На улице раздались звуки падающих деревянных обломков крыши. Почему не реагируют наблюдатели и отец? Мы уже секунд пять разбираемся...

И почему он не нападает? Опять бью по его искре, но саннин даже не морщится и улыбается до ушей:

— Слабее, чем в первый раз. Наркотик действует...

И он картинно поднял на уровень своих глаз ладонь с лежащем на ней пустым стальным шприцем.

Твою мать...

Неожиданно мир помутнел и я покачнулся от навалившейся слабости.

Нет-нет-нет-нет...

Ты меня так просто не возьмешь! Ударяю 'импульсом' себе под ноги — и удивленно вижу, что я не смог пробить пол, лишь доски потрескались. Еще раз! Тело покачнулось и я упал на колени а потом и на четвереньки. Да что же это такое? Пол прямо перед глазами и я наношу еще один 'импульс' все-таки пробив в нем дыру на первый этаж. Наклонив тело вперед я пытаюсь нырнуть в гостиную и мне это почти удается, но меня хватают за ногу и грубо вздергивают вверх.

Сознание мутится окончательно.

Орочимару поднимает меня на уровень своих глаз и вкалывает мне в шею еще один шприц черно-фиолетовой жидкости.

Мир поглощает тьма.

Кошмары...

Эрруу забрасывает себе в пасть живых людей и со смаком причмокивает.

И потом говорит:

— Вкуснее людей лишь эльфы... Правда?...

Его образ рассыпается на кусочки, из которых собирается тело гигантского демона с рогатой мордой быка и ногами, заканчивающимися копытами. Он сидит на еще более огромном троне, будто бы слепленном из застывшей магмы. Его глаза закрыты, но вдруг открываются. Он поднимает правую лапищу с длиннющими загнутыми когтями и, указывая прямо на меня, произносит:

— Тебе не место здесь...

В следующую секунду его тело развеивается черной пылью, из которой собирается огромный дракон будто бы слепленный из раскаленной лавы. Его жуткие пылающие глаза смотрят на меня и я слышу его голос:

— Чтобы управлять мной, тебе придется победить меня...

Он расплывается комком сверхгорячей лавы, которая изливается мне на грудь, собираясь в обнаженную рогатую суккубу. Ее касания обугливают мою плоть и я кричу от боли.

Она подползает к моему лицу и произносит томным голосом:

— Неужели так больно?

Ее пышущее жаром лицо охлаждается и каменеет. А потом превращается сначала в дерево, а оно, в свою очередь, превращается в лед.

Ледяная фигура шепчет мне на ухо:

— Еще увидимся...

Она отстраняется от меня и начинает меняться, превращаясь в ухмыляющегося Орочимару, стоящего справа от меня.

Холод стального стола. Я не могу пошевелиться. Грязная комната. Где-то капает вода. Мои силы покинули меня.

Орочимару деловито копается у меня где-то в районе груди. Слева стоят три капельницы, трубки от которых входят мне куда-то в плечо. Две из них — черно-красные, а третья — ярко-фиолетовая.

— О, с пробуждением Акио... — произнес саннин, прервавшись на секунду, он заглянул мне в глаза, неожиданно облизнувшись неестественно длинным языком. В область моего зрения попала его рука замазанная...замазанная чем-то алым. Неужели это моя кровь? Орочимару же продолжил: — Ты неожиданно начал умирать, поэтому мне пришлось уменьшись дозу наркотика. — Сказав это, он вернулся к прерванному занятию, пробормотав что-то вроде: — Как интересно: образовалось еще одно кольцо...

Я захрипел и зашептал:

— Я...не...прощу...тебя...убью...всех... кто...

— Да сколько угодно, мальчик. Сколько угодно... — улыбнулся Орочимару, даже не посмотрев на меня, будучи полностью поглощенным своим занятием. Неожиданно он заговорил: — Сейчас мне нужно, что б ты был в сознании, поэтому я буду тебя развлекать разговором. Нечасто у меня бывают собеседники...— Немного помолчав, он продолжил: — Я твердил Цунаде, что без толку искать кровь Сенджу где-то еще кроме Конохи, но она была ослеплена отчаянием и не хотела слушать. А вот нате — ты знаешь, что твоя мать, Аки, имеет довольно большой процент их крови? Я бы сказал на глаз одна восьмая. — чуть помолчав саннин, ковыряясь во мне, продолжил: — Сенджу были большим кланом и многие из них даже и не думали сдерживаться в деревне. Ситуация с их кровью почти как с Узумаки: вроде бы клан и канул в лету, а вот нате — постоянно рождаются дети с теплым цветом волос и не только у нас. То же и с Сенджу, только не в масштабе всех Пяти Великих Деревень, а лишь в Конохе. Как же Цунаде глупа! Она ищет мифических членов Лесного Клана, не захотевших идти за Хоширамой. Пфе! Иногда я думаю, что у нее все мозги ушли в грудь... Хотя тут я с Джирайей согласен — грудь у нее очень неплоха... — он широко ухмыльнулся: — Хы...

Я выдохнул:

— Что...ты...

— Что я делаю? — спросил он, не отвлекаясь от своего занятия и начал отвечать: — Не думаю, что ты поймешь, но я участвовал во Второй Войне Шиноби и воевал в Третьей, которая закончилась совсем недавно. Это — большие конфликты, по сравнению с которыми пограничные стычки, случающиеся по три раза в год — ерунда. Так — немного подрались на территории третьих стран и разбежались... Знаю, по мне не скажешь, но мне уже давно за тридцать лет. По меркам шиноби нас, троих саннинов можно назвать стариками... Мы видели чересчур многое за свою жизнь. И знаешь, что я вынес из этих войн? — неожиданно ему в лицо прыснуло кровью и он ругнулся: — Черт!... — утеревшись рукавом, он заговорил: — О чем это я? А! Люди хрупки и я — не исключение. Поэтому нужно бросать эту игру в хорошего мальчика и начинать делать то, что я планировал всю свою жизнь: изучение всех техник. Но, ты знаешь, я натолкнулся на одну проблему: даже находясь в библиотеке постоянно всю свою жизнь, я не смогу выучить и половину техник Конохи. А что уж говорить о других деревнях? Кроме того техники создаются постоянно. Ты ведь еще не знаешь, но для того что бы стать джонином, нужно не просто соответствовать определенному уровню силы. Нужно и придумать что-то самому. Дело это кропотливое и тяжелое, но тем не менее сейчас в Конохе ежегодно получают патент до трех джонинов... Три новых техники в год... И вот здесь я узнал, что существуют сильнейшие глазные додзюцу: бьякуган, шаринган и риннеган. Каждое из них обладает определенными преимуществами, но самое главное — шаринган и риннеган позволяют своему обладателю изучать техники невероятными темпами. Обладая такими глазами я смогу достичь своей мечты не только изучить все техники, но и стать бессмертным... Ты еще в сознании? — он заглянул мне в глаза: — Это хорошо... Еще одно кольцо... И вот здесь появляешься ты со своим риннеганом. Может тебе не говорили, но риннеган позволяет пользоваться всеми пятью элементами, словно основным сродством. Кроме того, он позволяет смотреть в самую суть чакры и осознавать техники почти интуитивно. Это ускоряет изучение любых дзюцу многократно. Однако, ждать пока твой риннеган проснется окончательно времени у меня нет. Да и не известно, какую силу ты можешь набрать к тому времени. А вдруг риннеган так и не пробудится полностью? Поэтому ты и тут. Видишь эти капельницы? В них заряженная чакрой кровь Хоширамы и одного из Учих, которого мне удалось поймать в недавней свалке. Конечно, смешивать кровь Первого с кровью какого-то выродка Учих не очень, но искать что-то эксклюзивное... Сам понимаешь: не время и не место. И так глаза для Данзо пришлось ковырять у кого попало. Конечно, шансы выжить после переливания крови двух настолько разных людей у тебя очень не велики. К примеру, я недавно залил кровь Хоширамы в пять десятков детей и выжил только один. Кстати, я отложил эксперименты над ним ради тебя. Гордись! — он опять издевательски улыбнулся — А в тебя я заливаю целый коктейль. Так что сам понимаешь: вряд ли ты выживешь, но риннеган я с твоего тела заберу...

Неожиданно он неестественно повернул голову назад так, что я увидел его затылок, и вытер руки, вымазанные в моей крови, о свой зеленый жилет чунина. До меня донеслись его слова: 'Проклятье! Почему, ну почему именно сейчас? Почему не на час позже?'

Откуда-то донесся совсем другой голос, хриплый и старый:

— Орочимару! Ты перешел грань дозволенного. Все, с кем тебя видели, исчезают, а сегодня ночью кто-то убил Фу Яманака, а его сын исчез...

— И что вы сделаете, сэнсэй? Я же работал на благо деревни!

— Работа на деревню была вытеснена работой на себя, Орочимару! Ты стал убивать АНБУ! Ты потерял чувство меры!

— Что ж. Я ухожу, сэнсэй, и не вам меня останавливать...

Раздались другие голоса:

— Задержите его!... — но они сменились бульканьем и затихли.

Спустя немного времени в поле зрения появился собственной персоной Третий Хокаге Сарутоби Хирузен. Мне показалось, что он одномоментно сильно постарел. Он с ужасом и жалостью начал скользить по мне взглядом. Сглотнув, он произнес:

— Вызовите Таро из госпиталя и других ирьенинов... Срочно... — Он начал водить по моему телу светящимися зеленым светом ладони, приговаривая: — Ох, Орочимару, что же ты делаешь...

Параллельно с этим мое сознание стало меркнуть, пока не погасло.

3. Академия.

Сознание вернулось неожиданно резко. Просто раз — я в черном небытие и два — я уже в своем теле.

Первую секунду думалось, что это просто очередной кошмар. Но...

Болело все. Мне казалось, что болела не только каждая клетка моего тела, но даже каждый волосок. Было такое впечатление будто я горел. Каждая часть моего естества беспрерывно обугливалась, восстанавливалась и снова сгорала.

Раскрыв глаза, я попытался дернуться, но не смог и в отчаянии стал шарить взглядом по белому потолку пытаясь отрешиться от боли.

Неожиданно до меня дошло, что псионика снова доступна и первым делом, я вырубил болевые ощущения.

Я жив и глаза при мне. Во всяком случае — пока что...

Телекинетика показала, что мое тело жестко зафиксировано, а в вены воткнуты две капельницы. Трубочка от одной из них оказалась пережата.

Случайность? Понадеемся на это. Потому, что если это не случайность... Час-два подобной боли и даже я мог бы тронуться умом, а уж нормальный человек — так уж точно...

Если пси-силы были доступны, то чакра не ощущалась вообще, а значит даже шиноби не смог бы ничего сделать и лишь метался бы в бессилии.

Проклятый Орочимару! О, я буду тренироваться постоянно и восстановив старые силы и обретя новые найду его. И...уничтожу...разрушу все, что ему дорого... Интересно, что это?

М-м-м-м-м... Женщина? Цунаде? Нет. Вряд ли у подобной твари есть постоянная дорогая ему спутница.

Дом? Страна? Но я же планировал стать Хокаге. Значит, стану...

Ты хочешь узнать все техники? Хм... Я могу разрушить твою память, так что бы в ней ничего не могло удержаться больше определенного объема...

Но все это мелковато. Уничтожить весь этот мир? Нет. А как же мечты о власти? Уйти в другой мир? А там уж меня встретят с распростертыми объятиями. Ага-ага...

Планирование мести прервал звук открывающейся двери. В палату зашла молоденькая девушка ирьенин.

Я прикрыл глаза и стал ждать ее действий. Если это она перекрыла поступление обезболивающего, то тут она и умрет. 'Давка', конечно, сравнительно медленное умение, но эффективное.

Девушка подошла к капельнице и, достав планшет, стала сверивать отметки на стеклянных банках. Пока все нормально. Дойдя до капельницы с пережатой трубкой она несколько секунд сверивала надписи и выпучила глазки от удивления. Потрусив капельницу, она стала общупывать трубочку и естественно сразу нашла перегиб. Ну что ж... Живи.

Я медленно раскрыл глаза.

Поправив трубочку и убедившись, что наркотик поступает, ирьенин уже собиралась уходить и бросила на меня взгляд. Увидев, что я на нее смотрю, она вернулась к моей кровати и, заглянув мне в глаза, убедилась, что мой взгляд осмысленен. Сразу после этого она торопливо вышла из палаты.