| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Внезапно вспомнив свою роль, войска Авиабазы Онна стали в формацию и приготовились к огню.
Но даже быстрее, чем могло быть скомандовано «огонь!», Тацуя активировал свою «силу».
Нельзя сказать, что не было волшебников, которые могли излучать достаточно силы вмешательства, чтобы она стала видима.
Действительно превосходные волшебники не используют больше силы, чем абсолютно необходимо для достижения модификации желаемого события без изменения, в ином случае, «мира», хотя волшебники с такой же силой но с меньшими навыками будут время от времени вызывать случайные изменения. Но в этом случае побочные эффекты были чисто физическими.
Солдаты, которые втискивались в маленькое десантное судно, как и само судно, распались, рассеявшись в воздух. Видимое искажение было вызвано внезапным испарением судна, формируя слои газа разной плотности и преломляя свет.
Солдаты, которые взбирались на борт следующего судна, остановились.
Послышались множественные всплески воды, когда они начали бросать оружие в море.
Этот звук распространился, словно цепная реакция.
Был поднят белый флаг.
Одновременно с ним поднялся флаг Великого Азиатского Альянса, они, очевидно, делали ставку на защитный статус Военнопленных.
За Тацуей, вместо приказа открыть огонь, был дан приказ прекратить огонь.
Видя это, Тацуя поднял правую руку к белому флагу.
— Остановись, идиот!
С этим голосом появилась рука.
Чтобы от неё уклониться, Тацуя опустил свою руку и развернулся.
Однако его правая рука, которая должна была уклониться, была крепко схвачена другой рукой, протянутой слева.
— Враг не намерен больше сражаться!
Он прекрасно это знал даже без этих слов.
Он не мог видеть лицо того, кто его схватил из-за шлема, полностью скрывающего лицо, но это был голос, который он не слышал прежде.
По крайней мере, это не был Капитан Казама или Лейтенант Санада.
В любом случае, даже если бы Казама попытался его сдержать, несмотря ни на что Тацуя не имел намерений щадить врага.
Если враг действительно пытается сдаться, военные действия и истребление врага должны прекратиться до их официальной сдачи.
К счастью, были враги, у которых по-прежнему в руках было оружие.
— Я сказал, остановись!
Но Тацуя не смог нажать на спусковой крючок своего CAD-а.
Его поле зрения внезапно перевернулось, и он потерял координаты цели для разложения.
Он ощутил сильный удар в спину.
Он понял, что его повалили на землю.
Он сразу же попытался встать, и также быстро понял, что его держат.
— Дальнейшие действия будут считаться просто бойней. Я этого не позволю.
К его шлему был приставлен пистолет.
— Успокойся Специальный Лейтенант, Янаги, брось этот пистолет.
В этот раз Тацуя узнал голос. Он также вспомнил определение «Специальный Лейтенант». В случае необходимости мобилизовать гражданских к настоящим боевым действиям, это было звание, данное ради удобства. Голос принадлежал Капитану Казаме.
— Специальный Лейтенант, ты помнишь условия твоей мобилизации?
Естественно, он тоже это знал.
Его голова, ранее кипевшая, немного охладилась.
Его желание битвы утихло, и вместе с ним желание убивать и разрушать.
— Вас понял.
С этим ответом он показал, что убрал палец из спускового крючка CAD-а, и Янаги убрал колено со спины Тацуи.
◊ ◊ ◊
После сдачи наземных сил и их разоружения, облегчение начало распространяться не только среди войск Казамы, но также среди солдат, посланных на перехват; хотя это было понятно, но оказалось преждевременно.
— Сообщение из Штаба! — офицер связи бросился к Казаме. Так как его шлем был снят, было видно, что его лицо побледнело, — отряд вражеского флота приближается из Агуни! Два скоростных крейсера и четыре эсминца! Для перехвата уже слишком поздно! По оценкам, их артиллерия войдет в радиус действия за 20 минут! Нам как можно быстрее нужно убираться с берега!
Он говорил довольно взволновано, но это было понятно, учитывая ситуацию.
— Дай мне коммуникатор.
В отличие от него, Казама отдал приказ в сдержанных тонах.
— Сэр!
Голос солдата был намного громче, чем необходимо.
Разоруженные солдаты, затаив дыхание, посмотрели на своего капитана. Никто из них не попытался сбежать, что разочаровало Тацую. Должно быть, из-за его нескрываемой жажды крови, никто из вражеских солдат не питал особого энтузиазма, чтобы надеяться на удачу.
— Это Казама. Могут ли некоторые торпедные катера... не можете предоставить противокорабельный самолет? Что нам тогда делать с военнопленными?.. Понял. — Положив коммуникатор, Казама сделал глубокий вдох: — В течение 20 минут эта область попадет под дистанцию вражеского огня! Все подразделения, позаботьтесь о военнопленных и эвакуируйтесь вглубь суши!
Тацуя не мог поверить своим ушам.
Без транспорта, и с количеством пленных, значительно превышающим их собственные войска, как именно он намерен уложиться в 20 минут?
Лицо Казамы, со снятым шлемом, не показало никаких признаков волнения. Оно было словно железная маска.
Но даже с таким лицом было очевидно, что он посчитал перемещение заключенных горькой пилюлей.
— Специальный Лейтенант, пока возвращайтесь на базу.
Эти краткие указания, учитывая его безэмоциональный голос, послужили лишь в поддержку вывода Тацуи.
Или, по крайней мере, он так думал.
Он сказал вернуться, но имел в виду сбежать.
— Вы знаете точное расположение вражеских кораблей?
Вместо соблюдения указаний Казамы, Тацуя задал вопрос, его шлем всё ещё был на нем.
— Мы знаем, но... Санада!
«Но почему», Казама не спросил.
Вместо этого он позвал того, у кого был тактический информационный терминал.
— Я связался с нашим морским радаром. Должен ли я передать это в шлем Специального Лейтенанта?
— Перед этим, — Тацуя встрял между вопросом Санады к Казаме, — не могли бы вы доставить военное устройство с последовательностями расширенного диапазона, которое вы показали мне в тот день?
Санада поднял защитный экран шлема и обменялся взглядом с Казамой.
Казама кивнул, и Санада посмотрел обратно на Тацую:
— У меня с собой его нет, но на вертолете его можно доставить минут за пять.
— Пожалуйста, принесите его как можно скорее.
Санада хотел ещё что-то добавить, но Тацуя перебил его с довольно стандартной мальчишеской спешкой.
Затем Тацуя повернулся к Казаме, вытащил проводную линию связи из по-прежнему полностью закрытого шлема, и протянул её.
Казама всего лишь поднял брови, но, ни слова не сказав, надел назад свой шлем, затем соединил их, подключив провод к своему терминалу.
— У меня есть способ уничтожить эти корабли.
Этот закрытый разговор, с которым он обратился в присутствии его подчиненных, начался как гром среди ясного неба.
— Но я не желаю, чтобы это видели войска. Не могли бы вы оставить здесь устройство Санады затем все уйти?
Казама не мог видеть выражение Тацуи.
Голос также не очень хорошо переносился через проводную линию.
Он мог судить лишь по тону, и небольшой ассоциации, которая у него была.
— ...Очень хорошо. Однако Санада и я останемся здесь.
— ...Хорошо.
Но как вы тогда будете командовать выводом солдат? Подумал Тацуя, но сразу же выкинул это из головы, так как это не его дело.
Когда Казама отдал приказ выдвигаться, отдавая команду офицеру, который до этого остановил Тацую, Тацуя ждал прибытия военного устройства.
◊ ◊ ◊
Вылет вертолета к войскам перехвата был показан на больших экранах в Командно-диспетчерском Центре.
Естественно, это видела Миюки и командование.
Когда солдаты начали отступать с пленными на хвосте, три фигуры не проявили никаких признаков движения.
Шум прошелся по командной комнате. Кто эти идиоты, и подобное можно было четко услышать даже через стекло.
Видя видео-трансляцию, Миюки ахнула.
Один из этих троих был никем иным как её братом.
Она знала, даже не спрашивая. Даже без проверки идентификации сигнала. Хотя его лицо было скрыто за шлемом, она могла сказать просто по его росту.
Операторы отчаянно повторяли в коммуникаторы запросы для эвакуации. И офицер, на котором были знаки отличия Майора, отчаянно звал подкрепление с какой-то базы — наверное, из Кюсю — чтобы они пришли на помощь.
Миюки, просто наблюдая за Сакурай, как она стиснула зубы, уставившись на эту сцену, поняла, что она хочет сделать, что хочет сказать, и, зная это, взяла её за руку.
Она думала, что это было безнадежно.
Хотя ей было всего лишь 12, она не могла сформировать слова, которые действительно хотела сказать. Слова «помоги моему брату», слова, которые естественно пришли бы любому нормальному эгоистичному человеку.
Сакурай не знала, почему Тацуя остался в том месте.
Тем не менее, она могла гадать.
Наверное, у него есть способ справиться с флотом приближающихся вражеских кораблей.
При нормальных обстоятельствах это было бы невозможно, но для него, волшебника, прямого потомка Йоцуба и преуспевшего в определенных областях, это было не невыполнимо.
Потому что он, хотя и не может использовать нормальную магию, уже показал, что способен на безумные подвиги, вроде магии, способной полностью восстановить человеческое тело — хотя, по словам Мии это была не настоящая магия — и продемонстрировал её на самой Сакурай.
Однако неоспоримым было и то, что как «волшебник» он был катастрофически неумелым. Если бы он просто стал боевым волшебником, каким был сейчас, он никогда бы не смог преодолеть барьеры, которые обычные люди принимают как должное.
Не говоря уже о бомбах и пулях, стертых им ранее, которые нужно было сначала все идентифицировать, по-видимому, он достиг своего лимита лишь аннулированием вражеских атак. Она не знала как, и действительно считала это невероятным навыком, но если Тацуя действительно имеет магию, которой сможет достичь военных кораблей на расстоянии десятков километров — и если он сможет, это пересечет границу магии Стратегического класса — в процессе активации он не сможет себя защитить так же, как прежде.
— Мадам, у меня есть просьба.
В тот момент, когда она об этом подумала, даже не осознавая этого, эти слова уже вышли с её уст.
— Что такое?
Несмотря на внезапность всего этого, в голосе Мии не было ни тени удивления.
Её тон предполагал, будто она уже знала, о чем была «просьба» Сакурай.
— Я хотела бы пойти к Тацуе-куну.
До этого момента Миюки была прикована к экрану; но на это она стремительно повернула голову.
Её глаза, которые уставились на Сакурай, были широко открыты.
— То есть, ты прямо сейчас хочешь туда пойти?
Голос Мии был спокойным.
У неё была способность психического вмешательства, а не чтения мыслей.
Может ли быть, что... Сакурай покачала головой, чтобы убрать такие удобные бесполезные мысли.
— Да.
— Хонами, даже если ты мой страж?
И с этим подразумевалось: «и всё же ты намерена оставить меня?»
На вопрос Мии у Сакурай не было ответа.
— ...Я...
— Что ж, думаю всё в порядке.
Сакурай хотела сказать «я прошу прощения», извинение, которое в любом случае могло быть принято, но ещё до этого Мия кивнула.
— Если оставить эти вражеские корабли, то невозможно сказать, как долго эта база будет оставаться безопасным местом. Тацуя намерен попытаться что-то с ними сделать, поэтому можешь ему помочь.
— Э? — рефлекторно сделанный возглас.
Почему-то казалось, что Мия знает, что Тацуя собирается делать. С другой стороны, это может быть совершенно естественно, учитывая, что она его мать.
— Несмотря на то, что это возможно в теории, это никогда не применялось на практике, но так или иначе он думает об этом. В конце концов, его интеллект — одна из его сильных сторон.
Как на это не посмотри, но эти слова были похвалой.
Несмотря ни на что, мать всегда будет способна похвастаться своим ребенком, подумала Сакурай.
— Спасибо.
«Я хотела бы в это верить», — подумала она, вежливо поклонившись.
◊ ◊ ◊
В предыдущей мировой войне, которая растянулась на два десятилетия, первичное вооружение кораблей перешло от ракет к пусковым установкам Флеминга (изначально они назывались рельсовыми пушками, но поскольку их величина увеличилась, их название изменилось).
Современный артобстрел состоял из непрерывного обстрела пусковыми установками Флеминга. Темп стрельбы в подавляющем большинстве был лучше, чем в оружии, основанном на порохе, и так как не было необходимости включать топливо или двигательные установки, они обладали гораздо большей разрушительной силой, чем ракеты. Тем не менее, их диапазон был не лучше, и в некоторых случаях уступал, традиционных корабельных орудий.
Пусковые установки Флеминга прочеркивали скорострельность, отдача от увеличения радиуса действия при попытке удержать ту же скорострельность вызвала бы серьезные последствия на корпусе, которые нельзя игнорировать.
Таким образом, сила наземной атаки современных военных кораблей превышала в десять раз силу атаки кораблей столетней давности. В пределах огня установок Флеминга, даже одиночный корабль может повергнуть целые районы в море огня.
Эти установки эффективны не только против городских районов, но также против укреплений. Если два крейсера начнут огонь, у обычного волшебника не будет ни единого шанса.
Тацуя знал, что это гонка со временем. Он вынул магазин с военного устройства расширенного радиуса действия, с этой большой снайперской винтовки с встроенным специализированным CAD-ом, и быстро начал извлекать пули.
Одну за другой он сжимал пули в руках, будто молится, затем перезарядил их обратно в магазин.
Наблюдая за этим, Казама и Санада не имели понятия, что он делает. Они могли слабо чувствовать, что задействована могущественная магия, но они даже не могли гадать, какая именно техника была применена.
Это озадачило бы не только их. Если бы нашелся какой-то волшебник, сумевший увидеть, что Тацуя делает в этот момент, он был бы действительно исключительным во всех смыслах этого слова.
Тацуя разлагал каждую пулю, затем заново их воссоздавал.
К тому времени, как он сделал это с каждой пулей, прошло две минуты.
— Через десять минут вражеские корабли войдут в радиус.
Когда Тацуя закончил приготовления, Санада проинформировал его об оставшемся времени.
— Корабли почти в 30 километрах от берега... ты можешь их достать?
— Сейчас увидим.
Ответив лишь этим на вопрос Санады, Тацуя установил военное устройство на 45 градусов.
Не говоря уже о ветре, это была величайшая дистанция, которую можно было бы достичь.
С этой позиции, Тацуя активировал последовательность.
С дула начала исходить виртуальная область в форме трубы.
Это была магическая область, которая могла ускорять любой объект, который через неё проходит.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
