| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Хочу видеть. Твой оргазм. Помоги мне. Покажи, как. Где нужно...
Она зажмурилась и яростно замотала головой.
— Нет!
— Да... Пожалуйста. Помоги мне... сделать тебе хорошо... — он взял ее руку и потянул вниз. Да, он выглядит глупо, словно юнец неопытный, а не взрослый мужчина. Наверное. Пусть. Неважно, все неважно, кроме того, чтобы сделать ей хорошо. Если для этого нужно спросить, попросить, выставить себя дураком — он это сделает, сейчас это кажется пустяком. И он снова попросил, плотнее прижимая ее руку: — Пожалуйста...
— Нет!
— Да, Софи, да...
И она сдалась. А он прижался щекой к ее бедру и смотрел. Во-первых, красиво. И, во-вторых, тоже красиво. В-третьих, он понял куда. И, в-четвертых — как. И, в-пятых — ну красиво же! А в-шестых, кстати — он начал ревновать ее руку. Потому что это его пальцы должны быть там! Но еще полюбовался на размеренные движения ее пальчиков, потому что реально же очень красиво — в-седьмых и вообще. А потом крепко поцеловал ее — прямо поверх руки, перехватил запястье. Снова туда, к ней, наверх. Демонстративно облизал ее пальцы — те самые. В первый раз делал так, но вышло естественно, словно для него это обычное дело. Софи снова зажмурилась, щеки ее полыхали темным, горячим румянцем — даже в этом полумраке видно.
— Я понял. Спасибо, — шепнул на ухо. А потом уверенно направил свою руку. — Здесь?
Она лишь вздрогнула в ответ. Он шевельнул пальцами.
— Так?
Соня всхлипнула и кивнула, все так же не открывая глаз.
— Вот и отлично...
Не просто отлично — превосходно. Ощущение мужской руки между бедер, твердых пальцев — нет, не внове. Но так идеально и именно там и так — впервые. Она забывает, как дышать. Сначала боится, что что-то в этой совершенно звучащей симфонии наслаждения сорвется, сфальшивит. А потом вообще перестает думать. Он делает это так, словно чувствует вместе с ней. И...
Поезд отправляется к конечной станции "Оргазм" и неизбежно туда доберется. Ей остается только плотнее закрыть глаза и последовать по маршруту.
Оргазм — долгожданный и от того, наверное, особенно бурный, сделал ее на какое-то время невосприимчивой ко всему внешнему. Она почти не слышала, как Серж что-то довольно шептал и совершенно по-кошачьи урчал ей на ухо. Едва чувствовала, как нежно и успокаивающе еще немного гладил ее там. Не заметила, как потом отвернулся, как шелестела фольга. Более-менее воспринимать окружающий мир она начала, когда он уже стоял перед ней на коленях, готовый. Во всех смыслах. Волосы его подсохли, посветлели и завивались после дождя совсем как-то по-детски, колечками. И глаза тоже снова стали светлыми. Очень светлыми и абсолютно пьяными.
— Не расслабляйся, Софи. Мы еще не закончили.
Ожидала, что сейчас разведет ей ноги. А он, наоборот, свел вместе, плотно, и положил себе обе на правое плечо. Софья вздрогнула. То, что было так умело растревожено его пальцами, сейчас было зажато между плотно сведенными бедрами и... И это было необычно. Но приятно.
Сосредоточиться на этих новых для нее ощущениях Серж не дал — и в одно движение оказался внутри, до упора. Поморщилась она. Подался назад он.
— Нет. Не то. Ты у меня... — с хриплым смешком, — такая малышка.
Протянул руку куда-то ей за голову.
— Приподнимись, — под ягодицы ей легла подушка. А он снова двинул бедрами вперед. — Да, так лучше, — озвучил он и ее мысли тоже. — Но вот так, — снова двинулся назад, приподнял ее бедра и прямо под ней свернул подушку вдвое. Снова выпад вперед. И, с довольным выдохом. — Вот так — идеально.
И он прав. Тягучие размеренные движения. Оргазм не ушел, оказывается, притаился в ее теле и теперь снова разворачивал свои питоньи кольца внизу живота навстречу этим движениями. Пальцы Сержа скользили по ее ногам — от бедра к щиколотке. Потерся слегка, самую чуточку колючей щекой о ступню, лежащую на его плече. Повернул голову. Поцеловал косточку. Лизнул. Соня ахнула. А он, ободренный, продолжил обводить языком твердую округлость. Мать твою... Надо дожить до двадцати семи лет, чтобы обнаружить, что у тебя в таком экзотическом месте — эрогенная зона. Или, нет — для этого надо встретить Сержа Бетанкура.
Он в одно движение перекинул ее ноги на левое плечо. И продолжил изысканные ласки другой ее щиколотки. Там тоже обнаружилась симметричная эрогенная зона — к обоюдному удовольствию Сержа и Софи.
Стон их совместного оргазма потонул в раскате грома. А после с удвоенной силой ударил в стекла дождь, словно аккомпанируя тому, что сейчас изливалось из мужского тела. И они после так и лежали какое-то время — плечом к плечу, под утихающий рокот уходящей в сторону пригорода грозы и усиливающийся шум дождя.
Серж шумно выдохнул. И первым нарушил молчание.
— Не вздумай меня выгонять. Там ливень. Никуда не уйду. Останусь у тебя до утра.
Ей даже в голову такое не пришло. Какое там! Наоборот, хотелось обнять, обвить руками, ногами и никуда не отпускать. Но надо же держать лицо.
— Ладно уж, так и быть, оставайся — хочется верить, что голос звучит уверенно и невозмутимо. — Но с тебя утром — завтрак.
— Завтрак? — Серж усмехнулся, не открывая глаз. — Софи, я в жизни не готовил себе завтрак. Максимум, на что я способен — кофе. Средней паршивости.
— Кофе — так кофе. Что с тебя взять, избалованный мальчик.
Он снова усмехнулся — все так же с закрытыми глазами. Софья повернулась на бок, подперла рукой голову. Странное что-то с ней творилось. То ли в двух ошеломительных оргазмах дело, но... Ее топила нежность. Ей хотелось его рассматривать, любоваться, словно видит в первый раз — длинные ресницы, идеальный профиль, четко очерченные губы, едва заметная родинка в уголке верхней. Разворот плеч, ключицы, рельеф грудных мышц, маленькие твердые соски. Черт, смертельно хочется целовать это все! Целовать и вперемежку шептать на ухо, в светлые подсохшие волосы, какие-нибудь слюнявые нежности — чем слюнявее, тем лучше. Желание было таким острым, что... Что надо с ним что-то сделать!
— Серж, я хочу тебе кое-что сказать...
— Не говори, я знаю.
— Что ты знаешь?
— То, что ты хочешь мне сказать.
— Да? И что же это?
Он наконец-то открыл глаза. Повернул к ней лицо и улыбнулся.
— Я был великолепен.
Соня рассмеялась. Неисправим.
— А вот и нет!
— Как — нет?!
Именно теперь Софья поняла, что видит его настоящего. Что он вообще был настоящим, начиная с того момента, как шагнул к ней через порог — в мокрой одежде и с потемневшими от дождя глазами. Он был собой, без своей великолепной маски золотого мальчика: самоуверенного, нахального, "мне-все-подвластно" и "меня-все-хотят" в одном флаконе. А сегодня она увидела того, кто под ней.
Серж смотрел на нее с таким искренним недоумением. С волнением. Похоже, он даже слегка... запаниковал?
— Тебе не понравилось, Соф? Ты... что я сделал не так? Почему ты молчала, если тебе не нравилось? А мне казалось... — он замолчал, совершенно растерянный.
И тут она не выдержала. Подалась к нему, прижалась, носом в шею, обняла крепко-крепко. И, все туда же, в шею:
— Ты был не великолепен. Ты... я даже слов таких не знаю. Божественно великолепен — и даже это не отражает. Мне... мне никогда не было так хорошо, — поцеловала под подбородком, потом еще в шею, за ухом — остановиться очень сложно. Усилием воли заставила себя прекратить его чуть ли не вылизывать. — Правда, Серж. Я не знаю, как сказать. Спасибо. Это было прекрасно.
Он молчал. Лишь выдохнул глубоко и удовлетворенно, голову повернул и коснулся губами ее лба. Но она могла бы поклясться, что слышит в его груди урчание, которое издают кошки, когда их гладят. И пальцы его неспешно и очень нежно скользили по ее пояснице. А потом замерли. Софья приподняла голову с его плеча. Божественно великолепный мужчина заснул.
Шаг четырнадцатый. Новая сделка.
Нас тут никто не знает, про нас никто ничего не слыхивал, так что позвольте погостить у вас несколько дней, пока не построим замок со всеми удобствами: с садом, с темницей, ну с площадками для игр...
Ночь вышла кошмарной. Божественный любовник Бетанкур оказался отвратительным соседом по постели. Хотя, собственно, небольшой диван не способствовал комфортному расположению на нем двух человек, одним из которых был высокий мужчина не совсем уж тощей комплекции. Ну и сам Серж сделал все возможное, чтобы максимально усугубить и без того не идеальную диспозицию. Он спал очень беспокойно. Метался, вертелся, то наматывал на себя одеяло, то складывал на Софью свои длинные руки и ноги. Она просыпалась раз десять за ночь, отвоевывая себе жизненное пространство. А когда уже совсем рассвело, Серж неожиданно успокоился, притих. Самое время, да, под утро. Но хотя бы под утро Софья проспала спокойно пару часов. А потом проснулась окончательно.
Лежать голой рядом с безмятежно спящим Сержем стало вдруг ужасно неловко. И она быстренько сбежала в душ. Привела себя в порядок полностью, включая гигиенические процедуры, освежение гладкости кожи и легкий макияж. Только феном не стала шуметь — спит человек, и пусть спит.
После душа обнаружился совершенно зверский аппетит. Соня оглянулась на своего спящего гостя. Не дождется она от него ни кофе, ни завтрака в ближайшее время. А настроение было почему-то солнечным — под стать погоде за окном. "Спасение голодающих — дело рук самих голодающих", — решила Софья и загрузила работой кофеварку. Напротив, через дорогу, есть кафе, где вполне приличная выпечка. Будем надеяться, что мсье Бетанкур проспит еще пятнадцать минут и не проснутся от щелканья дверного замка.
Напрасно Соня беспокоилась — ни дверь, ни фыркающая кофеварка не потревожили покой Сержа. Он спал как убитый — не шевелясь. Нет бы ночью так!
Спустя полчаса ей стало откровенно скучно — она позавтракала, помыла посуду, посмотрела новости в ноутбуке. Бетанкур спал. Нет, не спал. Нагло дрых, несмотря на почти одиннадцать часов! И никак не реагировал на шум вокруг него. Ради эксперимента Софья включила фен — Серж даже ухом не повел. На ее родине про таких говорят — прямая дорога в пожарники.
Она села на краешек дивана и принялась его рассматривать. Красив, бессовестный. Вот такой, спящий, без своей обычной маски, со спутавшимися волосами и легкой щетиной он был все равно невероятно красив. Соня не отличалась чрезмерной стыдливостью и решила воспользоваться таким беспробудным сном своего гостя. И стащила одеяло вбок. Она не имела возможности рассмотреть ни сегодня ночью, ни тогда, в первый раз. Сейчас — шанс. Что ж... Бетанкур красив везде, в том числе, и в паху. Гармоничный, соразмерный, умеренно крупный. И гораздо более проснувшийся там, чем во всем остальном организме. Соня улыбнулась своим порочным мыслям, но разглядывать не перестала. Что-то ее смущало, и она, спустя пару минут, поняла — что. Перевела взгляд на его голову. Потом снова вниз. Да, ей не показалось. В паху мсье Бетанкур определенно темнее, чем на голове. И у него темные ресницы и брови.
Соня пересела чуть ближе, запустила пальцы в его волосы на макушке, раздвинула. И пришла к совершенно удивительному выводу. Красавчик блондин Серж Бетанкур... красит волосы?!
— Серж! — она тряхнула его за плечо.
Он промычал что-то и повернулся к ней спиной.
— Серж, вставай! Пожар! На заводе в Польше! Акции упали на бирже! Серж!
Он никак не реагировал, успел снова отрубиться, похоже.
— Серж! — она затрясла его, уже не церемонясь. — Серж!
— Катаржина, отстань, — пробормотал он, не открывая глаз.
Софья замерла. Что? Что он сказал? Ей послышалось или?..
— Серж! — она снова взяла его за плечо, но уже не так уверенно. — Вставай, слышишь...
— Катиш, не трогай меня, — донеслось из-под подушки. — Дай поспать, несносная женщина.
Что?! Он назвал ее другими женским именем?! Дальше Соня действовала исключительно на эмоциях. В мгновение ока она уселась верхом, выхватила подушку, которую Серж нежно обнимал, и принялась лупить его этой подушкой, приговаривая:
— Катаржина?! Катиш?! Ты охренел, Бетанкур! Здесь только я, слышишь, только я! И не смей называть меня именами своих многочисленных девок!
Он отбивался, сначала вяло, потом активнее, а потом, все-таки, окончательно проснувшись, смог переломить ход поединка, пропустив, правда, крайне болезненный пинок в область паха. Охнул, поморщился, но оказался сверху, зафиксировав ее руки над головой.
— Какого черта, Соф?! Где ваше хваленое русское гостеприимство? Какого дьявола ты меня бьешь?
— Ты назвал меня Катаржиной! — Соня была в ярости. В бешенстве. И попыталась повторить свой удачный пинок.
Попытку Серж пресек, но на лице мелькнуло виноватое выражение.
— Извини, Софи. Я не специально.
— Ах, так?! — извинения?! Она задохнулась от возмущения и попыталась укусить его за губу, но Серж проявил чудеса ловкости и увернулся.
— Прекрати! Я же сказал, что не специально. Я не понял сразу, что я у тебя. Решил, что дома.
— Кто такая Катаржина?! — он специально испытывает на прочность ее терпение!
— Домработница.
— Какая, на хрен, домработница?!
— Моя домработница, — в серых глазах — искреннее недоумение. — Ты же не думаешь, что я сам покупаю продукты, готовлю себе завтрак, забираю вещи из химчистки и делаю уборку?
Софи замерла, перестав дергаться под ним. Нахмурилась.
— Домработница?
— Да, — кивнул для наглядности.
— Ты спишь с ней?
— Господи, нет!
— Почему?!
— Потому что я не сплю с наемными работниками! — Серж начал потихоньку сам закипать. — Ну? Тебя можно отпускать? Драться больше не будешь?
— Отпускай, — кивнула Соня после небольшого раздумья.
Серж отстранился, все еще настороженно глядя на нее. Софья села, рефлекторно растирая запястья.
— Она симпатичная?
— Вполне.
— Тогда почему ты с ней не спишь?!
Серж закатил глаза к потолку. Этот неожиданный приступ ревности Софи уже начал раздражать. И забавлял одновременно. И, похоже, пока он не скажет правду, Софи не успокоится.
— Я не сплю с ней потому, что ее не интересуют мужчины.
— Что? — Софи недоуменно нахмурилась.
— Катаржина — лесбиянка.
Софи так забавно хлопает глазами...
— Как тебя угораздило?!
Серж пожал плечами. Ну, вот так вот...
__________
С Катаржиной Ковалик, она же Наказание Господне, она же Порождение Ада, он познакомился пару лет назад. Собственно, Серж в тот момент был занят поиском очередной домработницы. Выудив последовательно трех предшествующих из своей постели. Проклятие какое-то. Ему советовали взять филиппинку, но Сержу не очень нравилась эта идея. Нет, он не был расистом. Просто не хотел видеть филиппинку у себя дома.
Он даже раздумывал о том, чтобы поискать на эту должность мужчину. Но сомневался, что нормальный адекватный мужчина будет заниматься такой работой. А ненормальный... Нет, ему этого хватило!
Чуть ли не первое, о чем сообщила на собеседовании своему потенциальному работодателю Катаржина Ковалик, этническая полячка, уже пять лет живущая и работающая во Франции — это о своей сексуальной ориентации. Сообщила гордо и даже чуточку презрительно. Хм... А это вариант...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
