Варяги: Надломленный крест

Но главное было сделано — вражеской крепости более не существовало. Цена, отданная за эту победу. Тоже была немалой. Правда измерялась она на сей раз не в людях — воинов погибло довольно малое число — а в расходе боеприпасов. 'Греческий огонь' на деревьях не растет, его мы из дефицитных привозных материалов производим. И вот не столь малая часть огнесмеси ушла на эту операцию. Впрочем, оно того стоило. Теперь город, пусть и заметно подгорелый, будет точкой опоры для нас, а вовсе не шилом в заднице. Да и войска будут расположены таким образом, чтобы стрельба из камне— и стрелометов с городских стен оказывала нам значительную поддержку. Как ни крути, но выбор поля боя сейчас в наших руках.

И это очень хорошо, ведь численность войска не так велика, как мне хотелось бы. Ядро его — одиннадцать с небольшим тысяч варягов. Да, именно столько, потому как небольшие отряды с Руси все же подходят, в то время как раненые либо отправляются домой, либо находятся на излечении во взятых нами городах.

Пруссы. Этих в два раза больше, то есть более двадцати тысяч. Воюют за свой однозначный интерес, причем с давним противником. То есть боевой дух на уровне, мотивация присутствует. Только вот 'в поле' сражаются не так чтобы очень хорошо, строй для них понятие сугубо относительное. Это надобно учитывать и ни в коем случае не надеяться, что они выдержат удар тяжелой кавалерии имперцев. Зато для контрудара, когда конница, разбившись о стену хирда, потеряет скорость — главное свое оружие — ярость прусского натиска будет как нельзя более уместна.

К тому же... Мне сильно хочется вообще исключить участие конницы, ну или свести оное к минимуму. Ведь такого добра как 'чеснок' у нас хватает. Вот уж эти простейшие изделия можно производить буквально 'на коленке', в любом потребном количестве. Не получится неожиданности из-за того, что этот прием врагу уже известен? Да за ради богов! Пусть хоть смертников вперед пускают, хоть пытаются найти оставленные в 'чесночных посадках' коридоры' — мне без разницы. Снизить эффективность применения тяжелой рыцарской конницы — вот та цель, которой нужно добиться. Все же в нашем войске чистых кавалеристов очень мало, в основном просто 'ездящая пехота'. Да и тактика боев заточена под пешее войско, хирд тому яркое подтверждение, равно как и важная роль арбалетчиков.

Успеют ли подойти венеды? Искренне на это рассчитываю, ведь, по предварительным вестям от прознатчиков, объединенное войско имперцев и поляков доходит до шестидесяти тысяч воинов, может даже поболее будет. И из них двадцать тысяч — тяжелая кавалерия. Против наших тридцати тысяч, и венеды должны подойти числом между десятью и пятнадцатью. Да и Ратмир, хотя насчет последнего точно сказать ничего нельзя. Может успеть, а может прибыть к 'шапочному разбору' или даже позже. Вроде бы не так все и плохо, но... Но расслабляться точно не стоит. Имперцы — это не печенеги и даже не ромеи. Серьезный противник, умеющий воевать и побеждать.

Только вот вариантов особых нет. Руси необходимо победить, чтобы не оказаться окруженной врагами со всех сторон. Необходимо 'стратегическое предполье' на котором расположены союзные государства, которые со временем неплохо будет превратить в вассальные. Иначе никак, иначе будет плохо.

Глава 5

Август (Зарев), 990 год, Польша, близ крепости Накло.

Не повезло. Имперцы прибыли в окрестности Накло раньше венедов. И это означало лишь то, что начало сражения будет проходить для нас не в самом оптимистичном ключе.

Почему так случилось? Слободан Одноглазый с Мстиславом Красным двинули идущее к нам на подмогу войско по обходному пути, не желая подвергаться излишнему риску. Опасения понятны, ведь если бы имперцы изменили направление движения, то встреча с ними не сулила бы венедам ничего хорошего. Но обходной путь занимает больше времени. И поэтому... имеем то, что имеем — бой с противником, который превосходит нас числом и имеет тяжелую конницу.

Стратегия предстоящего сражения. Ее обсудить было жизненно необходимо, особенно с учетом пока еще не произошедшего соединения с венедской частью войска. Вот оно и состоялось. Ночной порой, потому как дожидаться утра, с наступлением которого близ нашего войска могло оказаться вражеское... Не стоило затягивать, право слово.

Как в том анекдоте, компания собралась небольшая, но крайне приличная. Помимо неизменно присутствующих вообще на всех подобных сборищах Магнуса и Елены с Софьей, наличествовали Оттар с Всеволодом, что вполне логично. Ведь именно им я планировал вручить полки левой и правой руки. Не хирды, а полки, потому как туда входили не только варяги, но и пруссы, а их в хирд не загнать, выучка не та.

Безмолвной тенью где-то у углу шатра притаился Одинец. Этому войско в бой не вести, но глава хирдманов охраны должен знать обо всем. Иначе не сможет должным образом выполнять свои обязанности.

Но на сей раз присутствовали и еще двое варягов и один прусс. Тот самый Витовт Тихий, выражающий сейчас интересы всей прусской наемной братии. Рожа дово-ольная! Неудивительно, ведь уже взятая его парнями добыча была огромной по прусским меркам. А впереди ожидалось и новая, особенно если битва будет выиграна.

— Ну что, други мои, начнем, пожалуй.

Жестом я предложил всем присутствующим устроиться вокруг небольшого инструктированного серебром и перламутром столика. Это уже не взятая с печенегов добыча, как этот шатер, в котором мы сейчас находились. Здесь Магус расстарался, заказав такую вот красивую и компактную меблировку для походов. Себе заказал, но именно этот столик ему не понравился, потребовались какие-то малозначимые изменения... А 'неудачный образец' себе я прибрал. Красиво же. Да и к комфорту я очень уважительно отношусь. Пусть в походных условиях он и должен быть в разумных пределах.

Что было на столике? Лишь один предмет — карта местности. А на карте — каменные пластинки с вырезанными на них рунами. Вот эти обозначают конницу. Эти пехоту. Для боевых машин тоже свои обозначения припасены. Именно с их помощью сейчас будем разбираться, каким именно образом нам расположить свои войска. Ззаодно подумаем, как враг выстроит свои.

— Разделять войско на три части — центр, и две боковые части — сейчас не выход. Это известно, предсказуемо и вообще не лучший выбор. Придется кое-что усложнить.

— Выдвинуть вперед малый хирд? — с вопросительными нотками в голосе предложил Магнус. — Он привлечет к себе внимание.

— Запас надобно оставить, — пожевав губами, вымолвил Всеволод. — Твоих прусов, Витовт. Не всех, вестимо, часть.

— И большой ты запас выделишь? Нас и так немного, — окрысился Оттар.

— Большой или небольшой, но надо! И лучше ближе к крепостным стенам встать, чтобы в случае чего хоть отступить было куда.

— Уже и отступать собрался...

— Не собрался, а хочу заранее все предусмотреть, голова твоя дубовая! И еще...

Бац! Кулаком по столу, чтобы утихомирить этих двух спорщиков. Друзья то они друзья, но порой как сцепятся друг с другом, так и начнется переругивание на час-другой. А на это сейчас и времени нет, и желания все это слушать тоже.

— Тихо. А то ишь как расшумелись... Запас будет, от этого нам не убежать. Четыре тысячи пруссов с тобой, Витовт, во главе. И лучше собери в запас тех, кто хуже всего в битве в строю пригоден. Потом, когда придет время запас в бой бросить, строй уже малое значение иметь будет.

— Сделаю, князь, — кивнул тихий, после чего задал вполне разумный вопрос. — Как моих оставшихся по полкам делить будешь?

— Сейчас как раз об этом. И о твоих, и о моих. Обо всех. Магнус верно молвил, что перед центральным полком кое-кого надо вперед поставить. Но только не простой малый хирд, а нечто иное, более интересное.

— Что же, Мрачный?

— Тысячу лучших стрелков Лютобора, вооруженных мощными, 'воротными' самострелами. А чтобы стрелки на охрану самих себя не отвлекались, прибавим к ним полторы тысячи пруссов. Вот так вот, — каменный кругляш с рунами, обозначавшими варяжскую тысячу, значки тысячи и полутысячи пруссов, все они выложены на карту впереди основной горстки пока еще не разложенных. — Лютобор, задача твоих — только стрельба, прикрывать будут пруссы-щитовики. Понял?

— Да, конунг. Но воротные самострелы не дают высокой скорости стрельбы.

— Зато большее расстояние и убойная сила. По одоспешенным как раз будет. К тому же ваша цель не стоять до последнего, а, как следует постреляв, отойти. Соединиться с центром войска.

Ну вот, теперь Лютобору все понятно. Он вообще парень не промах и стрелок от бога. Причем не только сам стрелять умеет, но к тому же способен управлять стрельбой других, отдавать верные и своевременные приказы. В других аспектах воинского искусства так себе, даже не середнячок. Зато в своей узкой области — настоящий мастер. Вот поэтому пару месяцев назад именно ему и было поручено подбирать 'под себя' лучших стрелков из арбалета. Справился, подобрал себе тысячу и даже успел сколотить из нее вполне боеспособное подразделение. Ценю и уважаю. И сейчас пришло время использовать эту тысячу.

И не только ее...

— Мал, что у нас с конницей?

— Ее мало, княже, — тяжко вздохнул бывший дружинник Владимира, отшатнувшийся от тогдашнего князя при первых же подозрениях насчет причастности того в измене исконной вере. — Еще Гостомысл, когда жив был, говорил, что надо увеличивать ее число.

— Знаю, что ты верный последователь своего наставника. И с ним я был согласен, и с тобой сейчас соглашусь. Но сам ведаешь — это дело не быстрое. Конного воина несколько лет растить надо, и это я еще малый срок называю. У нашей братии выучка другая. Да к тому же часть с Карнаухим, ему без настоящих конных воинов трудно бы пришлось.

Тут уж не возразить. Потому, вздохнув еще пару раз для порядку, Мал сообщил, чем мы сейчас располагаем:

— Одна тысяча и еще три сотни тех, кого я могу назвать конными воинами, а не воинами, умеющими не падать во время езды.

Это могло бы показаться... печальным, не знай я особенностей мышления Мала. Переводя с его языка на нормальный, это значило, что у нас имеется тысяча триста действительно умелых кавалеристов, способных быть с конями единым целым. Разумеется, против двадцати тысячах имперско-польской кавалерии, причем тяжелой, это мало что значило, но для моих планов должно было хватить.

— Сотню или две, тут тебе виднее, пустишь в дозоры. Никаких стычек! Увидели и сразу полным ходом подальше от опасностей. А вот остальные должны будут усилить передовой полк Лютобора.

— Как усилить?

— Не беспокойся, — сразу сказал я, уловив тревогу в голосе Мала. — Понимаю, что для твоих воинов главное подвижность. Вот и будете кружить по правой и левой сторонам полка Лютобора, засыпая стрелами врагов. Лучше прямо с коней, самострелы то у вас с помощью 'крюка' взводятся. Ну и лучники есть, которые с коня не сходя, стрелы в цель отправлять умеют. Поэтому вот так...

Два каменные пластинки, обозначавшие конные полутысячи, расположились радом с передовым полком Лютобора, по его сторонам.

— Наказ схожий. Постреляли, а как только угроза возникнет — отошли. И пусть твои держат в голове, где есть 'чеснок', а где его нет. Чистые проходы не столь широки, поэтому осторожнее будьте.

— Не сомневайся, княже! — воодушевился Мал. — Я же говорил, что эти из седел на скаку не свалятся. Чего уж тут о том, чтобы на опасное место по дури не выскочить.

— Вот и ладно. Как вы все думаете, сильно 'понравится' Конраду Швабскому и Мешкто Пясту подобный передовой 'подарок' для их войска?

— Многих потеряют, — ухмыльнулся Магнус. — Наши самострелы дальнобойны и настильно бьют. Их же лучникам либо открыто выходить под наши стрелы, либо навесом стрелять. А щитовики стрелков от такого прикрывать давно навострились.

Остальные что-то одобрительно проворчали, соглашаясь со словами жреца Локи. Даже Витовт, который тоже успел увидеть, как все это происходит. А увидев, проникся уважением к арбалетам. Не удивлюсь, если пруссы начнут перенимать не само оружие — оно то им давно известно — а методику его использования. Что же до введенных мной усовершенствований вроде воротного натяжения, приклада, позволяющего нормальной целиться, а заодно и 'лук' арбалета перестал быть деревянным, а значит позволял добиться еще большей пробивной силы при выстреле... Тоже со временем переймут, в том числе и враги. Но именно что со временем, а не сейчас. А к тому времени на Руси более серьезное оружие появится. Однозначно.

Впрочем, сейчас не о том речь. Смотрим на уже расставленные на карте местности каменные пластинки. Четыре в резерв, две с половиной Лютобору, тысячу Мала... Итого от имеющихся тридцати отнимаются семь с половиной. Получаем... двадцать две с половиной. И эту самую полутысячу списываем на то, что Накло не может оставаться совсем уж беззащитным. Да и у метательных машин на его стенах обслуга должна быть. Камне— и стрелометы оттуда тоже сыграют свою роль.

Итак, двадцать две тысячи. Пехота, конечно. И большую ее часть придется поместить в центральный полк. А в довесок надо помнить, что из этих тысяч варягов всего-навсего семь с половиной и именно они будут держать построение. Доверять пруссам отражение первого удара... ну не их это, не их! Я же не прекраснодушный оптимист, чтобы безоглядно верить в лучшее. Хотя... Что мешает мне раздробить центральную часть войска на три хирда — большой и два малых? И как раз два малых при необходимости придут на помощь полкам правой и левой руки. Тогда, пожалуй, удастся избежать 'размытия' главной силы войска — варягов. Решено... Вот эту мысль сейчас и выставлю перед собравшимися на воинский совет.

Выставил, предложив десять тысяч определить в центральный полк, и по шесть в правый и левый. Причем почти всех варягов именно в центр и поставить. Разделив, соответственно, на три хирда, из которых большой в пять тысяч, и два малых по две с половиной. А вот с командованием все по-прежнему. Полк правой руки Оттару. Левой руки — Всеволоду. Ну и при каждом полутысяча варягов в качестве 'личной гвардии'. Доверять командование пруссам... Спасибо, но это даже не рассматривалось. К тому же они с самого начала соглашались не просто на подчиненную роль, но и на командование их отрядами в больших сражениях. Таков был договор. А верность данному слову у них ценится превыше многого.

Возражений, к некоторому моему удивлению, не последовало. Не только от Оттара и Всеволода, но даже со стороны Магнуса. Побратим и вовсе кивал головой, улыбаясь при этом. Доволен, тут иного мнения и быть не может, знаю я его повадки. Ну а коли так, и определено построение нашего войска, пора перейти к попытке просчитать, что сделает наш противник. И насчет этого стоит обратиться к тем, чья прямая обязанность — добыча нужных сведений. То есть к двум очаровательным, но дюже ядовитым сестрам.

— Елена, София... Удивите нас, тут собравшихся, своими великими достижениями в добыче сведений о вражеском войске.

— И как нам, Софья, удивить нашего дорогого и любимого... конунга?

— Приятно?

— Или не очень приятно?