— А должно быть не так, може... — заткнулся он, напоровшись на мой особо выразительный взгляд.
— Нет, не так, — прошипел я, давя его жаждой крови и тут же это прекращая. — Так-с, помни, что ты выше этого, помни, что на том свете всем воздастся по заслугам, помни, что остальные просто недалекие ничтожества, и ты ни капельки, ну совсем не хочешь превратить их в аппетитный кровавый фарш! — Сделал я вид, что успокаиваю себя. — Все, я уже все, полный порядок. А теперь, моя непомерно большая ошибочка природы, я хочу тебе нечто объяснить. Я как подсознание, твоё подсознание, являюсь олицетворением всех твоих истинных желаний, так что познай боль, ибо на самом деле тебе нравятся лоли! С. Маленькой. Почти. Не. Видимой. Грудью! А не большие сиськи как ты себе там думаешь! Мухахахахаха! Страдай!
— Н-нет, не может быть... Это неправда! Мне нравятся большие сиськи! Как у Гремори-семпай! — Принялся он себя уговаривать, видя, как его привычный мир начинает рушится.
— Нет, тебе не нравится большая грудь, тебе нравятся лоли с маленькой грудью! Но это ещё не все, ведь мой внешний вид — это точная копия человека с ролью Алукарда в твоём любимом сериале, а он парень! Тебе нравятся парни! Мухахахаха!
— НЕЕЕЕЕЕЕТ!!! — Взревел он раненым зверем. — Это не так!
— Так!
— Неееет!!!
— Дааа! Тебе не скрыться от правды, прими её! Мухахаха! — Какое же это наслаждение видеть тех, кто познал истинное отчаяние и боль, тех, чей привычный мир разбился вдребезги вместе с их мечтами и надеждами, и все это из-за тебя. О да, я — Зло!
— Я не сдамся, я не предам сисечки!!! — Со слезами на глазах выкрикнул он.
— Да мне в принципе все равно, ведь правду от этого не изменить, — пожал я плечами.
"Бип! Бип! Бип!"
Внезапно раздался противный писклявый звук.
— Извини, сейчас, — я достал из кармана телефон и отключил на нём таймер. — В общем, это сигнал о том, что моё время общение с тобой подошло к концу. Мы с тобой увидимся ещё раз, но позже, а пока меня не будет, ты подумай о двух вещах: что внутри тебя спит Сила и что тебя нравятся плоские лоли и мальчики. Пока-пока! — И с этими словами я снова погрузил его в сон.
В Преисподнюю я возвращался в приподнятом настроении, все же причинять другим боль так приятно. А самое главное, это ведь не в последний раз!
— Госпожа, ваш горячий шоколад, — протянул я кружку горячего, ароматного шоколада.
— Спасибо. Хм, ты прямо светишься от счастья, случилось что-то приятное? — Спросила она.
— Мне просто приятно быть рядом с вами, Госпожа, и исполнять все ваши прихоти. Это делает меня счастливым, — неопределенно улыбнулся я.
— Да? Ну тогда помоги мне расслабить плечи, они слишком напряжены, — она повела ими, указывая, что конкретно она хочет.
— Конечно, Госпожа, — улыбнулся я и начал медленно разминать её плечи, исполняя её просьбу.
А мир не так уж плох, однозначно не плох!
Знаете, есть моменты, когда нужно промолчать, есть места, в которые лучше никогда не ходить, есть моменты, которые не несут ничего хорошего, и есть разумные, с которыми лучше никогда не пересекаться. Не скажу, что все это обо мне, но часть этого точно, наверное... А началось все просто, не со слова конечно, но с мысли. Давайте я расскажу, как это было.
"Сеегвайра?!" — сверхновой звездой взорвалась в моём сознании паническая мысль и тут же пропала, стоило моему сонному взгляду подняться чуть выше и натолкнуться на несколько прядей длинных зелено-седых волос (Если кто знает, какого цвета у неё волосы, то пусть скажет, а то я немного теряюсь, глядя на неё), что тянулись от макушки мирно посапывающей девушки. Вздох облегчения перехватило на полпути, ведь мой весьма мстительный мозг не мог не испортить момент и услужливо сформировал второй вопрос-мысль: "А кто?". Вот тут-то меня во второй раз захлестнуло паникой, и я в попытке понять и успокоить себя решил вспомнить, что же произошло вчера такого, что на утро я попал в такую ситуацию. В общем, зря я это сделал, память, не будь дурой, решила, что от титула "стервы номер один" её все равно ничего в мире не спасёт и подсунула самые стыдливые, самые позорные, самые пошлые момент за прошедшие двадцать четыре часа.
Долгих десять минут мои широко открытые глаза стеклянным взглядом пялились в потолок, пока наконец дискомфорт в левой руке все же не победил, но даже так, что-либо предпринимать я не собирался, во-первых, мне было очень страшно даже дышать, а во-вторых, в мою онемевшую руку своими острыми коготками крепко вцепилась та, с кем я провёл эту ночь, очень и очень насыщенную ночь. И именно личность той, кто сейчас крепко спала, уничтожила почву под ногами моего самообладания, и ещё несколько незначительных таких, совсем ничтожных обстоятельств на фоне этого, словно удар чемпиона по боксу, едва не отправили меня обратно в нокаут.
А ведь как хорошо все вчера начиналось, а началось все с дня рождение, дня рождения маленькой Госпожи, ей исполнилось шестнадцать, и по этому поводу был организован шикарнейший приём, были приглашены все высшие, абсолютно все, в общем, Владыка Левиафан постаралась на славу. И если первая половина праздника не вызывает во мне ничего, кроме чувства гордости за Госпожу и своих подопечных, то вот при воспоминаниях о второй хочется забиться в самую глубокую и темную яму вселенной. Останавливает меня от этого только факт того, что то, что я творил дальше, видело не больше нескольких демонов. Во всем виноват тот бокал с неземным на вкус вином, уж больно предвкушающе на меня тогда смотрели некоторые особы, зря я тогда не придал этим взглядам больше своего внимания, туда явно чего-то крайне сильного намешали. При мысли об этом в моей душе поднялись две полярно противоположные волны эмоций, первую можно было охарактеризовать как "Вооо дебил!!!", а вторую "Хе-хе, все пошло не по плану, хе-хе...". А в конечном результате я сейчас лежу в одной постели абсолютно голый рядом с так же, как и я, абсолютно голой девушкой и демоном высшего ранга в одном лице, и только одного этого было достаточно, чтобы начинать нервно копать себе могилу...
— Ууааа! — Меня отвлёк от мысленного самобичевания сладкий зевок с левой стороны. — Ты уже проснулся? — Звонким голосом проговорила она и, обхватив меня своими руками, крепко прижала к себе.
Как там поётся в одной попсовой песне:
"Что-о-о на-а-ам нужно по утрам —
Си-и-иськи милых дам,дам,дам,дам,дам,дам
Что-о-о на-а-ам нужно по ночам —
Си-и-иськи милых дам,дам,дам,дам,дам,дам..."
В общем у меня как раз эта ситуация, меня зажали между двумя, словно близняшки, достоинств и в любой другой ситуации я был бы рад, но вот невозможность даже нормально вдохнуть каплю воздуха в корне меняла ситуацию. И кажется я переобщался с одним слишком активным извращенцем, раз мне вместо плана быстрого побега в голову лезет всякая пошлость, или это просто и до меня наконец-то дошли все прелести подростковой жизни в лице гормонов. Если первое, то я искренне рад, что оный изврат теперь при взгляде на слишком женственных парней задерживает взгляд дольше привычного, а на лоли смотрит в явной задумчивостью, если же второй вариант, то что же, мне поможет только железобетонный самоконтроль, это нужно всего лишь пережить, несколько лет, и все вновь придёт в норму.
Мечущийся по немыслимой траектории ошалелый взгляд автоматически заметил и отметил в сознании, что следы от укусов на грудях слишком походят на следы от укусов моих клыков, а орнамент вокруг соска точно принадлежит мне. И подлое тело вновь подвело, мозг начал выдавать одну за другой версии того, как же это так произошло с каждой новой попыткой уровень пошлости увеличивался в геометрической прогрессии, а тело приняло это как приказ к действию. И одна из моих главных частей тела, напряженно затвердев, уперлась в тёплое и мягкое тело прижавшей меня к себе девушке. И та все ощутила.
— Оу, вижу тебе было мало прошедшей ночи, — томно прошептала она мне на ухо. — Это... Крайне... Хорошо! — Медленно и разделено произнесла она, после чего вцепилась в меня своими острыми коготками. — Мне тоже! — Возбужденно воскликнув она резко опрокинула меня на спину и оседлав меня.
Уперев свои руки мне на грудь, она немного наклонилась вперёд, от чего её упругая грудь, чей размер несомненно был объектом зависти очень многих, оказалась как раз напротив моих глаз, от чего мой взгляд помимо моей воли неусыпно следил за тем, как она покачивается со стороны в сторону. Мозг вновь отметил, что количество следов от укусов на грудях явно больше десятка, и тянутся эти следы в направлении её шеи... Или от шеи к груди? Тем временем, пока я никак не мог заставить себя сделать хоть что-то, эта коварная женщина решила окончательно добить меня путём медленного и ритмичного трения своим самым сокровенным местом об мой набухший от нетерпения инструмент. "Эта женщина дразнит меня!" — не успела мелькнуть в моём сознании агрессивно-возмущенная мысль, как эта бестия, наклонившись ко мне ещё ближе, припала ко мне в глубоком поцелуе и совершенно осознанно рассекла кончик своего языка в моём рту об один из моих острых клыков. И стоило её крови появиться в моём рту, как те оковы, что до этого не давали мне что-либо сделать, взрывообразно трансформировались в колючие кнуты, что стегнули моё сознание взять её, наказать её за столь вопиющую дерзость, показать, насколько она была неправа даже помыслив о том, что она может себе позволить играться со мной. В душе тут же поднялся рев чего-то первобытного, чего-то дикого и необузданного, а тело наполнило странным жаром, что так и приказывал действовать: "Чего ты ждешь?! Возьми её!!!" кричало моё тело, и я не замедлил последовать своему тёмному желанию. В этот час все ограничения с меня куда-то подевались, давая волю только одному страстному желанию.
— Рррр! — С рыком дикого зверя, я повторил её действия, и теперь уже я нависал над ней, тяжело дыша ей в шею своим горячим дыханием. — Знай своё место... Женщина! — С яростным рыком я одним движением вошёл в неё на полную длину, особо не заботясь над тем, насколько комфортно ей в этот момент, я хотел только одного: наказать эту нахалку и полностью удовлетворить себя.
— Аааах! — Не сдерживая себя, в голос застонала она, вот только это был стон не боли, а удовольствия, на лице этой падшей женщины отчётливо пылала похоть и удовольствие, я видел, как каждое моё движение дарило ей капельку экстаза. И это ярило меня, да как она смеет получать удовольствие! Это не поощрение — это наказание, женщина!
— Знай своё место, мусор! — Поставив её на четвереньки, я со всей силой и доступной мне скоростью входил в неё, но от этого ей было только лучше, её стоны становились все громче, все сладостней и все более просящие. Каждый её стон был очередным приказом о том, чтобы я продолжал, чтобы не смел останавливаться, ещё быстрей, ещё грубей, ещё яростней. Даже в таком положении она смела приказывать мне! Приказывать! Мне! И это ещё больше распаляло во мне ярость и похоть, я должен показать этой женщине, где её место, кто здесь и сейчас главный. И пускай её стоны станут не приказом, а мольбой.
— Ещё! Д-дааааа! — Оглашала она комнату своими выкриками после каждого моего погружения в неё. Рррррр!
Схватив её за волосы, я с силой потянул их на себя, тем самым выгибая её настолько, что наши глаза встретились между собой, мои, полные тёмного желания, и её, полностью затуманенные похотью. Чтобы я ни делал, ей это только больше нравилось, не важно насколько груб я был, она принимала это, получая все больше и больше удовольствие. И в какой-то момент это перестало меня злить, ярость хоть ушла, но не пропала до конца, она просто стала более структурированной, моё звериное естество поняло, что она не ставит себя выше меня, наоборот, она полностью отдалась мне, подчинилась мне каждой клеточкой тела, от того ей и приятно все, что я с ней делаю, она принимает все и отдаёт не меньше. И в тот момент я прекратил попытки подчинить её и начал делать так, чтобы мы оба получили максимум удовольствия друг от друга.
Мои руки начали все больше ласкать её тело, уделяя как можно больше внимания её самым чувствительным зонам, мой рот теперь был занят только её устами, наши языки переплетались в замысловатые фигуры и не желали отрываться друг от друга. Мы целовались, долго, глубоко, страстно, пока у нас не кончался воздух и немного дольше. Наши руки путешествовали по телу друг друга, исследуя все изгибы и впадины, ничто не должно было остаться в стороне, мы узнаем друг друга идеально. Наши тела пылали жаром, пот стекал по них вместе с редкими капельками крови от укусов и падал на некогда чистую постель, мы дарили друг другу максимум из того, что могли дать.
И неудивительно, что спустя некоторое время я почувствовал, что мой предел совсем близко, нетерпение и нежелание терпеть переплелись друг с другом в один клубок, подстегивая меня завершить все как можно быстрей, приблизить финал этого раунда, и я с ещё большим рвением, все быстрей и быстрей, взвинчивая до предела ритм наших движений, двигался сам и заставлял двигаться свою партнершу. И вот пик наслаждения, кульминация всего, миг острейшего наслаждения был достигнут, я с силой выплеснул своё семя в её лоно, от чего и она достигла своего пика и, прижавшись ко мне как можно сильней, выгнулась всем своим телом, мелко подрагивая и дыша через раз.
— Хааа, — с протяжным стоном я вышел из неё, позволяя излишкам семени беспрепятственно вытечь наружу и, немного наклонившись над своей женщиной, внимательно изучал её тело и те чувства, что выражала она мне.
Довольство, наслаждение, усталость, полное удовлетворение, лёгкое счастье, все это и многое другое было на её красном лице, её большая грудь тяжело и часто вздымалась от чересчур быстрых вдохов и выдохов, а покрытое потом и капельками крови тело, маняще блестело в свете лучей светила Преисподней.
— Как же мне было хорошо, — с улыбкой на лице, сладко протянула она, смотря своими немного затуманенными глазами в потолок над нами, и машинально потянувшись к своему лону рукой, нежно погладив его своими мягкими пальчиками.
— Ты думаешь, что это все? — Насмешливо протянул я, глядя на неё как на глупышку. — Ты такая наивная женщина!
— О, да, этих слов я и ждала! — На её лице вновь растянулся жадная и очень пошлая улыбка. — Заставь меня потерять сознание от удовольствия! — Раскрыв ноги в стороны она призывно открыла своё влагалище и развела руками в стороны половые губы, показывая, чего она ждёт от меня.
— Знай своё место, женщина! — И с этими словами я снова притянул её к себе и вошёл во все ещё полное семья влагалище, начиная очередной раунд этой битвы.
— Аххх! Ты чудесен! — Воскликнула она и вцепилась своими ногтями в мою спину, оставляя на ней кровавые полосы.
— Ррррааар!
Через четыре часа, когда каждый из нас полностью выбился из сил, и все, что мы могли — это медленно смаковать воспоминания от том, что только что было. Мы лежали вдвоём, притулившись как можно ближе к друг другу. Она положив свою голову мне на грудь, счастливо прикрыв глаза, водила свободной ручкой по моему торсу. А я в это время медленно соображал о то, что же будет дальше после такого, и дело не в последних бурных часах, а в очень приметном для других колечку у меня на безымянном пальце правой руке и магической печати на тыльной стороне ладони той же руки и о таком же колечке с печатью, но уже у другой весьма ненасытной особы.
