Правда, оставлять их там тоже было нельзя, иначе метан и этилен будут практически постоянно выделяться из воды в атмосферу и скоро возле всех рек будет впору ставить плакаты "Не курить — взрывоопасно!" Помимо больших химических реакторов, наши умельцы уже соорудили опытную партию малых биогенераторов газа, которых вполне хватало на то, чтобы обеспечить газом газовую плиту. Эдак скоро они дойдут до того, что вместо бензобака на машины мы станем ставить их и тогда вместо бензина можно будет использовать дерьмо. Н-да, перспектива, как представлю себе, что нужно будет делать, чтобы заправить автомобиль, дурно делается. Нет, пусть уж лучше строят большие биореакторы. Впрочем, это всё проблемы довольно отдалённого будущего. Сейчас нам нужно было думать о самых насущных делах. Сначала меня, честно говоря, насторожил бурный рост травы, но она скоро перестала расти так быстро, по всей видимости запас той фигни, которая содержалась в воде, быстро иссяк, но и это пошло природе на пользу. Лес, по которому я ехал, был сильно подстрижен, часто попадались поваленные деревья, но всё же из него водой вымыло большую часть сломанных веток и потому проехать было можно. Ну, что же, со временем леса снова поднимутся и зашумят, как и прежде. Могло быть и хуже, но боюсь, что парниковый эффект всё же даст о себе знать.
Этого же опасались все наши учёные и не только они одни, но поскольку мы были бессильны что-нибудь сделать, то с этим предстояло просто смириться. Увы, но собрать всех зелёных слизней нам сё равно не удастся, хотя они, как мы уже успели это выяснить, выпали не такой уж и широкой полосой. Судя по тому, о чём сообщали с запада и востока, эта полоса была примерно от Прикарпатья с нашей стороны и балтийского побережья, до Волги. За Волгой, ни одного слизня не выпало, но там, перед Уралом, волна потеряла свою силу и попросту стекла в Каспий, заполнив водой огромное пространство. По всей вероятности площадь Каспийского моря увеличилась раза в три и теперь вся Туранская низменность превратилась в пусть и мелководное, но всё же море. Так что пустыне Кара-Кум и Кызыл-Кум пришел конец и если со временем вода не испарится, а благодаря парниковому эффекту уровень мирового океана повысится, то так всё и останется на очень долгие годы, ну, а как для нас, людей оставшихся в живых, так и вовсе навсегда.
Внезапно лес кончился и я увидел перед собой асфальтированную, довольно узкую дорогу, за ней большое поле, поросшее высокой, по пояс, травой, а за ним, перед лесом, большой спасательный батискаф и струйку дыма от костра. От этого, самого характерного, признака жизни, у меня радостно застучало сердце, но вместе с тем я насторожился. Ехать через поле на мотоцикле было крайне неосмотрительно. Поэтому я заглушил двигатель и откатил мотоцикл назад в лес, где аккуратно укрыл его вместе с рюкзаком ветками, их далеко не все вымело из леса водой. Оставшись налегке, я быстро взобрался на берёзу с обломанной верхушкой стал разглядывать батискаф через бинокль. Он приземлился сразу за опушкой леса и возле него разбили лагерь около полусотни человек, если не больше. Кто они и откуда приплыли к нам, я не понял, но увидел, что у многих мужчин и женщин имелось при себе оружие. Да, но вместе с этим среди них были и дети, а раз так, значит это были вполне нормальные люди, а не какие-то конченые отморозки. Что же, раз так, то мне следовало сделать большой крюк, подойти к ним со стороны леса и постараться сначала выяснить путём наблюдения, кто они такие, а уже потом гадать, вступать с ними в контакт или нет.
Глава 6
В поисках Валентины
Ехать на мотоцикле по лесу это одно дело, а вот идти пешком — совсем другое. Лес был не то что бы очень уж сырым, но не смотря на ливень и уже два дождя, ещё довольно грязным. Однако, самое главное — он был живым. Нельзя было сказать, что в нём кишела живность, но скрытно передвигаясь по лесу не доходя метров шестидесяти до дороги, я видел много следов, оставленных выжившими обитателями леса. В том кипящем слое, который образовали зелёные слизни, если не хватать воздух широко раскрывая рот, а дышать едва-едва, вполне мог выжить и человек, нужно было только время от времени откашливать воду из лёгких, в которую превращалась часть газовой смеси. Человеку только нужно было за что-то ухватиться и закрыть рот какой-нибудь тканью. Более того, к нам в район уже пришло с десятка полтора таких бедолаг, которые спаслись вообще не прячась ни в каких убежищах и тем не менее выживших. Ну, а в самой Москве спаслось немало собак, кошек и других животных, которые не прятались по подвалам. Зато по подвалам и в канализации, захлебнулось всё живое, в первую очередь крысы, но выжило много птиц. Ну, а в этом лесу, как я уже успел заметить, также выжило немало зверья и весьма часто мне на глаза попадались их следы. Зелёных слизней я заметил не так уж и много и большинство из них, а это в любом случае были считанные единицы, скукожились и потемнели, сделавшись буровато-зелёными. Как и везде, они были лакомством для всех животных и птиц.
Всё это меня радовало ничуть не меньше, чем спасшиеся после катастрофы люди, вот только жизнь научила меня не бросаться с объятьями к каждому. В этом плане Скиба был пожестче меня и, чего греха таить, поосмотрительнее, но и я не смотря на то, что был подвержен влиянию первого впечатления, всё же был осторожен в выборе знакомств. Люди, прибывшие на большом батискафе, на первый взгляд производили приятное впечатление и я почему-то сразу же подумал, что они американцы, хотя среди них было много темноволосых мужчин и женщин. Ну, наверное эти были мексиканцами или ещё какими латиноамериканцами, а то и вовсе индейцами. Чтобы не гадать понапрасну, я пошел влево, добрался до края поля, перешел через дорогу и лесом, держась метрах в семидесяти от опушки, стал осторожно заходить к ним в тыл. Под камуфляжной курткой у меня был вложен в оперкобуру пистолет "Стечкина" с четырьмя запасными обоймами, а справа, на ремне, висел подсумок с пятью гранатами, причём свето-шумовыми. Ещё у меня был с собой нож разведчика, доставшийся мне в качестве трофея от сбрендившего полковника, плюс ещё кое-какая опасная мелочёвка, спрятанная в одежде и берцах, вроде тычкового ножа и двух метательных даже не ножей, а скорее дротиков с короткими, плоскими рукоятками. Стараясь двигаться бесшумно, я вышел к тому месту, где на земле лежали два стальных троса с якорями. Они были туго натянуты, но судя по тому, что батискаф проложил в лесу целую просеку, его пассажирская гондола была размером с большой железнодорожный вагон, посадка вышла мягкой.
Крадучись двигаясь вдоль просеки, я подошел поближе, спрятался за стволом большого дуба с обломанной верхушкой, лес был смешанный, присел на корточки и принялся наблюдать за лагерем спасшихся. Да, это точно были американцы и они как раз занимались сборами в дорогу. Похоже, что несколько человек всё же пострадали при приземлении, но уже оклемались и один мужчина средних лет доказывал, что он сможет не только идти со сломанной рукой, но и нести груз. Ну, тут он не угадал. Идти ему точно не придётся хотя бы потому, что от трёх громадных поплавков явственно попахивало авиационным керосином. Как же, стану я отказываться от такого количества дармового топлива. Поднявшись на ноги, я, выходя из-за дуба, поднял вверх обе руки и, шагая вперёд, громко крикнул:
— Привет, путешественники! Я русский и не причиню вам вреда. Наоборот, я помогу вам добраться до американской колонии в России. К нам прибыло много американцев и вы не будете чувствовать себя одинокими. Не бойтесь меня.
Ну, тут я, кажется, поторопился, так как у меня за спиной чей-то насмешливый голос произнёс:
— А мы тебя и не боимся, парень.
Вот ведь зараза! Какой-то тип так тихо подобрался ко мне сзади, что я его даже не услышал. Чтобы ему впредь неповадно так шутить над людьми, я огрызнулся:
— Подкрадываться сзади нехорошо. Можно запросто получить по башке, ну, да, ладно, прощаю.
Тип быстро шагнул вперёд, обходя меня справа, встал ко вне вполоборота и с широкой, доброжелательной улыбкой сказал:
— Кто бы говорил. Сам не поленился сделать такой крюк, чтобы зайти к нам с тыла, и ещё обижаешься. Ладно, не сердись, русский, давай знакомиться, я Джо Одинокий Медведь, но не американец, а индеец из племени гуронов, в общем канадец. Но среди нас есть и американцы.
Рядом со мной стоял крепкий малый моего возраста, хотя и одетый в камуфляж и даже с морпеховской конфедераткой на голове, всё же с длинными чёрными волосами, заплетёнными в косу. Весело рассмеявшись, я воскликнул:
— Настоящий Чингачгук! Ловко ты ко мне подкрался, я даже ничего не почуял, хотя вроде бы должен был. Меня зовут Сергей, для простоты можешь называть меня Серж. Я большой босс.
Пожав мне руку, Джо сказал, кивнув с улыбкой:
— Ты тоже ходишь по лесу очень тихо, Серж, но я за тобой вообще не шел. Я просто спрятался под сломанными ветками там, куда обязательно должен прийти опытный следопыт, чтобы разглядеть, кто же это приплыл в Россию верхом на волне. Ты чуть было не наступил мне на голову, когда крался. У нас тут очень пёстрая компания и мы все с Великих Озёр.
Кивнув в ответ, я со вздохом сказал:
— Понятно, с того самого места, куда свалилась комета. Там наверное, теперь образовалось вместо трёх, одно громадное озеро. Зато теперь вам не придётся никуда идти, я схожу за мотоциклом, свяжусь со своими друзьями и мы на вертолётах доставим вас в Москву. Там собралось уже немало американцев.
Мы вышли из леса и нас тут же обступило множество людей. На самом деле их прилетело даже больше двух сотен. Как вскоре выяснилось, двести тридцать семь человек, но ещё до того выяснилось, причём сию же минуту, что Москва с её американцами этим переселенцам и на фиг не нужна. Тот мужчина со сломанной рукой, белый тип с окладистой бородой, воскликнул:
— Мистер, а нельзя ли нам поселиться в сельской местности, на каком-то большом озере? Мы все родились и выросли у воды и для нас город — хуже самой поганой тюрьмы.
"Н-да, задача, где же я вам возьму озеро?" — подумал я и, вспомнив про князя Дербентского, к которому мы уже отправили всю свою скотину, вежливо поинтересовался:
— Старина, с озёрами у нас тут проблемы, не согласитесь ли вы жить возле реки? Она, правда, не очень большая, но у моего друга уцелел не только рыбозавод, но даже осетры и форель в маточных прудах. Увы, ничего лучшего я предложить тебе не могу.
— О, осетры, форель! — Радостно воскликнул бородач — Это здорово! Я тоже умею разводить рыбу. У меня у была в Штатах, возле Мьюнисинга, рыбная ферма, но я разводил на ней лососей и даже захватил с собой две канны с мальками. Мне бы поскорее добраться до воды и выпустить их в бассейн с проточной водой. Меня зовут Баз Клеменс, мистер.
Хлопнув бородача по здоровому плечу, я сказал:
— Вот и отлично, Баз. Тогда вас сегодня же отвезут туда, но весь ваш керосин я заберу себе. Он мне нужен для вертолётов. Зато у моего друга вы будете в безопасности. Он наш, русский индеец, но не с равнины, а с гор. Не волнуйтесь, там вам ничто не будет угрожать, у моего друга есть маленькая армия. Под её защитой вы будете в полной безопасности. Через несколько часов вы все увидите какова она, наша река Ока.
Джо тут же с удивлением спросил меня:
— А вы что, уже начали воевать друг с другом из-за еды? Если так, то мы точно покажемся вам лишними.
Я поторопился успокоить его:
— Нет, Джо, у нас пока что всё тихо и к тому же у нас во многих местах сохранились даже посевы на полях. Да, и в лесу, как ты должен был заметить, уцелело много животных, но знаешь, идиотов ведь и у нас хватает, поэтому лучше жить там, где имеются надёжные парни, умеющие держать в руках оружие. Сейчас я схожу за своим мотоциклом и мы обо всём поговорим.
Индеец сложил ладони у рта воронкой и трижды громко крикнул, подражая какой-то птице, после чего сказал:
— Не волнуйся, Серж, мой младший брат Билли сейчас приедет на твоём мотоцикле и заодно привезёт твой рюкзак. Когда ты пошел к нам, он сразу же отправился за твоим мотоциклом. На поплавке находился наш наблюдатель с биноклем и когда услышал звук мотора, смог тебя хорошо рассмотреть. — Широко улыбнувшись, он пояснил — Чужая страна — свои порядки. Поэтому мы и не спешили никуда уходить с этого места, Серж, но у нас имеется кое-какое оружие, чтобы отбиваться от хищников.
Не думаю, что Валера Магомедов станет разоружать жителей Великих Озёр, а вот База Клеменса за его мальков он точно задушит в объятьях. Вот чего я так до сих пор и не понял, так это странного поведения волны-цунами, которая имела в ширину больше сотни километров и вела себя вопреки всем законом физики. Ладно, с кипящим слоем всё понятно. Вся нижняя часть волны была битком набита зелёными студенистыми слизнями и те разлагали воду на какой-то неправильный кислород и водород в огромных количествах, из-за чего волна пощадила все невысокие постройки. Всё это так, не ведь одновременно с этим она пощадила и реки, слизнув с них только верхний слой воды. К тому же именно в реки попало больше всего слизней и вот там-то им уже ничто не угрожало. Однако, не смотря на это морская вода почти не смешалась с пресной. Зато, грязнючая, как чума, просто какая-то мазута, она, залив все подвалы, заполнила их таким количеством ценнейшего, блин, удобрения, называемого сапропелем, а как по мне, так просто ила, что тот мигом забил все канализационные стоки и сливы. Эта чёрная гадюка оседала довольно быстро, но как только её начинали баламутить насосами, снова превращала воду в чёрную жижу. Наши учёные, немного подумав и поэкспериментировав с мензурками и зелёными слизнями, махнули рукой и велели сливать грязь в Москва-реку и остальные московские речушки, велев заодно выпустить туда половину собранных зелёных слизней, сказав, что они всё очистят.
Ну, так более того, когда три дня назад всю грязюку стали сливать в Москва-реку и вода в ней почернела, слизни, словно с цепи сорвались, и временами то в одном, то в другом месте вздувался горбом на большом протяжении участок реки. Он быстро оседал и вода в этом месте моментально становилась чуть ли не кристально чистой. Более того — зёлёные слизни без каких-либо экспериментов стали размножаться и всем стало ясно, что теперь можно смело гадить прямо в воду и сбрасывать туда все бытовые стоки, так как возле каждой сточной трубы, из которой в Москва-реку лилась чёрная, собиралась тьма-тьмущая слизней и вода под струёй грязи непрерывно кипела и пенилась. Да, но при этом она ведь ещё и насыщалась теми самыми протобелками. Так что, убив множество людей, комета вместе с тем сделала всем оставшимся в живых просто шикарный подарок — подарив нам чистую воду и в тех местах, где в реки не сливались сточные воды, в общем-то буквально в тридцати метрах от труб, воду можно было смело черпать вёдрами и пить ничего не боясь. Ну, а кроме того, если этой водой поливать растения, то они тут же ускоряли рост раза в четыре, если не больше. А ещё эта вода без каких-либо моющих средств отмывала любую грязь с одежды, не говоря о том, что мыло и шампуни не были нужны. Да, и хранилась она свежей и вкусной вот уже несколько дней кряду.
