Cлепая Совесть

Предательство. Чтобы распознать предательство, его тоже нужно пережить. Разное. Снова и снова. Во всех проявлениях. Оно всегда идёт последним в обучении. После него сложно возвращаться к доверию. К долгу проще.

Засунуть, что ли, голову в душ. Остыть, прежде чем идти к командиру.

Ноэлия

Пока смываю косметику, почти успокаиваюсь. Робот подлетает, подаёт необходимое. Вообще, он ночной, основная функция — раскладывать вещи на места, так чтобы не мешать. Но мне нравится, когда работает, вызывает такое странное ощущение... связи с домом, наверное. Может, потому, что в Айо ничего подобного нет.

У него столько дополнительных меню, а ещё мысленное управление, специальная настройка на хозяина.

Вздыхаю, готова думать о чём угодно, лишь бы не возвращаться воспоминаниями к высокой фигуре с напряжёнными мышцами и ярким изливающимся светом. Показалось, или свет действительно был не совсем белым? Голубым, что ли.

Черти, да как же прекратить о нём думать! В случае чего скажу, что думала о женихе. Не проверят ведь?

Снова смотрю на метку, интересно, желание сбежать куда подальше — это предательство, или "всякие быстротечные рефлексы"?

Глава седьмая

Ноэлия

Девушки перед свадьбой, наверное, всегда нервничают. И что, что не настоящая, в смысле, не последняя — одна бестия. Ну то есть... нервно хихикаю, Валтия смотрит неодобрительно, по-моему, она мне так и не простила эти две недели разгула. Ей-то какое дело, не её ж деньги трачу? Всё стараюсь исполнять, к советам прислушиваюсь...

— Это нервное, — объясняю. Лёгкий звук открывающейся двери, поднимаю глаза, ох внутри тайфун пробуждается! Я-то думала, успокоилась уже, но при виде Дарсаля снова вчерашние эмоции разом нахлынули.

В парадной форме — почти такой же, как сопроводительная, только синей, и пояс широкий, расшитый драгоценными камнями, прямо по бёдрам лежит. Не слишком уместно смотрится на воине, но красиво же!

Глядит в ответ, кажется, в глазах проскальзывает напряжение. Прикрываю свои, нужно успокоиться. Нельзя, чтобы кто-нибудь заметил. Стараюсь думать о женихе. Он же тоже красавчик. В смысле не тоже, Дарсаля красавчиком не назовёшь, он просто... Ох, есть в нём что-то такое... не думай о нём. Думай о женихе. Точно нужно будет его заменить. Но как же я за эти недели привыкла всегда ощущать его за спиной! Ничего, и к другому привыкну. Кто не станет целовать невесту императора.

Чёрт, щёки снова розовеют. Смотрю на свои синяки под глазами, которые служанки успешно маскируют. Валтия читает нотацию — мол, нельзя пить перед важными делами, чтобы не портить себе внешность и не мучиться похмельем. Впрочем, от хорошего вина похмелья почти нет, остатки специальной настойкой извели. А вот страха не убавилось, действительно, лучше бы не пила. Но совсем не потому, о чём ты тут нотации читаешь.

Снова поднимаю глаза на Стража, опускаю. У меня тоже платье голубое, традиционный наряд невесты. А у жениха белый должен быть. Что же синяя форма Стража роднее кажется? Настраиваюсь на церемонию, мне ведь счастливицу изображать.

Дарсаль

Почему-то сложно читать Ноэлию, столько сумбурных эмоций. На миг кажется, сейчас выдаст нас, но нет. Рассматриваю рябь на ауре, приотпускаю омаа, чтобы видеть силуэт. Ты такая, как я представлял по тем смутным обрывкам, что были доступны.

Чёткий след хмурого взгляда Валтии, адресованного мне. Будто это в моей власти — запретить императрице прикасаться к вину. Мог бы — запретил бы. Омаа срывается с губ, словно протестуя, напоминая о других губах. Не знаю, согласен ли я с ним, или с голосом долга и рассудительности.

Сегодня предстоит проявить метку. И скрепить, чтобы все увидели. Это, конечно, больше зрелищный эффект для местных, окончательную церемонию в Айо будет проводить эр Рамар. Ещё месяц назад я безумно гордился такой честью и ответственностью. А сейчас всеми силами сдерживаю зарождение неподконтрольного желания стереть бесову метку к Рауму, чтобы никто и никогда её не увидел. Свою ещё смог бы, а вот эра Рамара — едва ли. Хотя, какая разница. Всё равно это неосуществимо.

"...Девушка тоже необычная", — вдруг слышу, настораживаюсь, пытаюсь понять, откуда. Вероятно, Ивен приоткрыл разговор. Вчера Иллариандр был не слишком доволен, что-то с Высшими леди долго решал, но, видимо, так и не решил. А сегодня сама Леврия пожаловала, их председательница.

Прислушиваюсь — похоже, Ивен на всех Стражей передаёт. Значит, важное что-то.

"Сирота, брошенная родителями", — отвечает повелитель. Не хочется думать, что он так о невесте, да больше не о ком. Скольжу взглядом по Ноэлии, надеюсь, ничего серьёзного. Не представляю, что буду делать, если император в последний момент решит переиграть. Не хочу другую подопечную. Хотя для неё так, наверное, было бы лучше.

"Иллариандр, — голос Леврии строг и не слишком почтителен. Впрочем, ей можно. — Давайте начистоту. Мы тоже здесь... кое-что знаем. У девочки ясная мощная аура. Именно такая, какая вам нужна. Вторую вы едва ли найдёте. И взамен просим не так много."

"Я всегда абсолютно чист перед вами, — наш император умеет быть невероятно обаятельным. Почему меня это всё чаще задевает? — Но не люблю, когда условия сделки меняются в последний момент. Мы свою часть договора выполнили, ваши просьбы необоснованы."

"Ещё не выполнили, дорогой Иллариандр. Нас не устраивает мужчина, которого вы оставляете взамен. Не заставляйте меня повторяться."

Вот оно что. Традиционно взамен императрицы с женщинами остаётся один из мужчин Айо. Вполне справедливая сделка, правда, в отличие от свадьбы, это почему-то не афишируется. И среди мужей Высших они потом не появляются. Но, в конце концов, у женщин Йована тоже проблемы с продолжением рода, и раз в несколько десятилетий оставить здесь одного из добровольцев, лично отобранного императорскими помощниками — вполне соизмеримая оплата.

Насколько я знаю, прежде проблем не возникало, женщины проверяли репродуктивные функции мужчины своими приборами, но поскольку до этого их проверяли Стражи, всех всё устраивало. Что не так сейчас? Нащупываю ауру добровольца — лично с ним не знаком, просто вижу, как и остальных сопровождающих. Обычная, ничем не примечательная аура с усиленными узорами долга, преданности и служения.

И почти сразу получаю ответ:

"Если бы я мог предположить, приготовил бы меню поразнообразнее", — пытается отшутиться Иллариандр, однако Леврия снова холодно отвечает:

"Нам не нужно меню. Мы уже чётко выразили свою позицию. На этот раз мы хотим на откуп Стража. Любого, на ваше усмотрение."

Вот оно что. В истории случалось несколько раз, когда женщины требовали Стража, но обычно не за императрицу, а в искупление какого-нибудь серьёзного конфликта. Видимо, всё надеются нас изучить. Но любой Страж способен защититься от приборов и воздействий, а в случае чего и сжечь самого себя.

"Вот так, ребята, — передаёт Ивен. — Похоже, нам предстоит сделать выбор."

Стражи молчат, обдумывают, высказываться никто не спешит. Вполне вероятно, и Хельта, и ещё пара девиц, оказывавших недвусмысленные знаки внимания на приёмах, имели гораздо более далекоидущие цели, чем представлялось. Насколько я знаю, к другим Стражам тоже подкатывали, здесь это скрыть сложно. В отличие от нас с Ивеном, не обременённые службой у императорской четы, многие вовсе не утруждали себя воздержанием. Вдруг вспоминаю и ещё кое-что. Нападение. Возможно, и оно было не случайным, возможно, зря я умолчал? Впрочем, случись подобное и с другими, наверняка об этом все наши уже знали бы. Сейчас тем более поздно о нём докладывать, лишь вызвать недовольство командира да бросить на себя ещё одну тень. Лучше не поднимать эту тему первым, разве только если другого выхода не будет.

"Что скажешь, Дарсаль? — врезается в раздумья голос Ивена, заставляет встрепенуться от мрачного предчувствия. — Готов ли ты расплатиться за свой выбор невесты?"

Скольжу взглядом по Ноэлии, машинально отмечая аляповатые ауры служанок и волны недовольства со стороны Валтии. Не пришлось ей по вкусу своеволие подопечной. Мечты и надежды крушатся, лавиной опадают к ногам. Никогда не подняться по службе, не сравняться с бывшими соучениками, так ничего и не достичь. Никогда больше не увидеть ясную синюю ауру. Кого поставят на моё место, сможет ли он её защитить, как она справится? Она же ужасно боится. Хотя, возможно, это лучший вариант. А может, Ивен с императором знают о моей выходке и специально так спланировали. Иногда омаа ударяет вовсе не по глазам и губам.

Эмоции и размышления накрывают все сразу, осознаю, что молчу уже дольше секунды — не сочли бы страхом или сомнениями.

"Готов", — отвечаю.

"Нет, — впервые слышу ментальную речь императора, совсем не похожую на его естественный голос, гораздо более резкую и властную, окрашенную тёмными цветами. И ведь ждал же моего ответа, прежде чем высказаться. — Ноэлия ничего не должна знать. Дарсаль проведёт церемонию согласно традиции, пересуды нам ни к чему, и будет сопровождать её до дома... или пока она не решит его сменить."

Слова режут по сердцу, не могу понять, уверен ли повелитель в том, что она решит. Или планирует сам способствовать этому. Или подозрительность уже так въелась в мой мозг, что везде мерещатся попытки отыграться на мне за вину родителей. Отца-изменника и не пожелавшей предать его матери.

"Как прикажете, мой повелитель", — отвечаю. Едва уловимая нота неприязни со стороны Ивена почти сразу гасится, возможно, никто и не заметил, но у меня все инстинкты обострены. Не каждый день осознаёшь, что тебя могут обменять, словно товар. Впервые смотрю по-иному на положение Ноэлии. Нам тяжело понять, чем может не устраивать честь стать императрицей, а она, наверное, ощущает нечто подобное. И как она должна относиться ко мне, поставившему метку, а потом проведшему церемонию? Заставляю себя заткнуться, ещё немного таких мыслей, и возненавижу собственную желанную миссию.

"Я тоже готов, — подаёт вдруг голос Марис. — За то, что нашёл."

Явственное недовольство теперь уже со стороны императора, которое, впрочем, почти моментально прикрывает Ивен. Негоже имперские эмоции всем читать. Конечно, повелителю жаль хорошего Стража терять. Тягучая смесь благодарности и возмущений совести. Не люблю получать шансы от фортуны за чей-либо счёт.

Император молчит, наверное, ждёт, но остальные Стражи тоже молчат. Никто не жаждет достаться Высшим леди Йована, тем более, что ни цели их, ни методы нам не известны. Зачать от Стража невозможно, если он сам не примет меры, не усмирит омаа, не направит его в нужное русло. Что ещё может нас здесь ожидать? Изучение, жизнь в плену? Почти неизбежная смерть.

"Что ж, — ментальный голос императора вновь ровен, — в Йоване всегда оставался доброволец, это закон. У вас есть ещё время до церемонии, — похоже, намёк, что кандидатурой добровольца повелитель не слишком доволен. Даёт шанс проявить себя кому-нибудь другому. — Дарсаль, императрица готова?" — это уже лично мне и после некоторой паузы. Судя по ментальным линиям, до того что-то передавал Марису.

"Почти, мой повелитель", — отвечаю, снова скользя взглядом по Ноэлии. Да, едва ли ей понравится, какой ценой она стала императрицей. И я первый сделаю всё, чтобы не узнала.

"Ждём."

"Сейчас будем, мой повелитель."

— Моя госпожа, — зову, Ноэлия вздрагивает, почти ощущаю губы на губах, тонкий стан, оплетённый омаа. Наваждение. Хорошо хоть голос не выдаёт, она так легко подмечает перемены в отношении окружающих. — Простите, не хотел вас напугать. Император ждёт.

— Зачем? — машинально спрашивает, словно мыслями не здесь и вовсе не пересмотрела всё, что нашлось о церемониях.

— Документы подписать, моя госпожа, — напоминаю. — До церемонии необходимо оформить официальные бумаги.

— А, да, конечно, — соглашается, поднимается под недовольное ворчание Валтии, что нужно добавить ещё пару штрихов.

— Другое лицо вы мне не нарисуете, — смеётся, но я-то вижу, что за этим прячется страх.

— Вполне нарисуем, — уверяет Валтия. — Как раз такое, какое по вкусу нашему повелителю.

— Мне казалось, жениху моё должно быть по вкусу... именно потому, что моё, — холод по синей ауре, похоже, настроение Ноэлии падает. Валтия тут же спешит загладить оплошность:

— Конечно, именно ваше, но вы же должны понимать, что чем ближе оно будет к его идеалу, тем дольше останется в его вкусе. Умная женщина всегда знает, как поддержать любовь мужчины.

Ноэлия

Наверное, я глупая, потому что мне не хочется её поддерживать. Как-то это не естественно, словно пытаюсь себя навязать. Ведь любовь, она на то и любовь, чтобы не нужно было замещать ложью.

Вздыхаю, вспоминаю девочек, свою кличку кайфоломки. Неужели у Иллариандра может быть идеал? Впрочем, он такой терпеливый, осторожный. Возможно, в душе романтик? Все эти вечера... Улыбаюсь, расслабляюсь немного.

Иллариандр в своём кабинете — мне здесь ещё бывать не доводилось. С ним Высшая Леврия и Ивен, больше никого. На столе множество бумаг. Подхожу, Дарсаль придерживает стул, Иллариандр слегка привстаёт, подносит к губам мою руку. С ужасом обнаруживаю свой пластиковый паспорт, даже два. Старый и новый, уже со всеми необходимыми отметками и сменой фамилии. И ещё свидетельство, которое в ходу на территории Айо. То есть вот просто взяли у меня что понадобилось, сделали что захотели... Моя подпись — чистая формальность, не понятно, к чему она вообще.

Оборачиваюсь к жениху, так хочется всё ему высказать! Но ответный взгляд стальных глаз холоден и жёсток — уж чему-чему, а романтике сейчас там точно места нет. Страх пробирается по спине ознобом, заставляя благоразумно промолчать. Чего я добьюсь, в самом деле. Зря, наверное, деньги тратила, счастливую невесту изображала... может, нужно было на тех же приёмах к Высшим обратиться, убежища попросить? Ну не убил бы он меня, в самом деле? Какая же я идиотка.

— Любимая, всё в порядке?

Поднимаю взгляд, Иллариандр улыбается, смущает.

— Волнуюсь, — отвечаю.

— Это чистая формальность, подпишите, пожалуйста, и сможете продолжать готовиться к церемонии, — как обычно, в высоком обществе на "вы".

Замечаю цепкий, пристальный взгляд Леврии, окатывает волнением, колеблюсь, может, ещё не поздно? Однако Иллариандр вдруг сжимает руку, снова подносит к губам, и я как-то остро осознаю, что бесполезно. Не станут Высшие портить из-за меня отношения с Айо, только хуже сделаю, императора против себя настрою.

— Мои документы теперь всё время будут храниться у вас? — интересуюсь у жениха.