Герой Империи

— О, — усмехнулся Амальрик. — Не знаю кто ты, шпик, но учителя у тебя были хорошие — вроде и предложил немало, а все куски от шкуры неубитого медведя...

Рейнольд шагнул к нему, вздымая меч, но тут он резко развернулся и некромант оказался на коленях. Красный магистр лишь зааплодировал.

— Браво! Брависсимо! — произнес он. — Твоя игра бы могла заставить лучших актрис Алабастера кусать локти от зависти. Но к чему все это? Я знаю кто ты. Пробуди свою истинную силу и давай решим все раз и навсегда.

— Ты.. псих, — прохрипел Рейнольдс. — Ч-чокнутый...

— А, понимаю, — Амальрик поднял палец вверх. — Опасаешься свидетелей? Что же, будь по-твоему...

Он обернулся шагнул к Геллеру, вновь окутываясь смертоносным сиянием, и некромант понял, что сейчас он убьет человека-тень.

"Так ему и надо, предателю", — подумал он, но голос разума оттеснил злость. — "А потом он убьет Табаску. И Салмансара Зоннера. И, наверное, Кельхара Зоннера. И перегородку. И вообще всех, кто встанет между ним и его безумием".

Внезапно все стало ясным — Арнольд Амальрик был... как мантикора. Нет, скорее даже как насекомое. Перед мысленным взором Рейнольда всплыл образ гигантского богомола, поедающего то, что осталось от Грегори Форвинда, и он кивнул про себя, соглашаясь. Красный магистр стоял на двух ногах, как человек, говорил как человек, и, возможно, считал себя человеком, но на самом деле он им не был. Он даже не животным. Он был чудовищем.

А с чудовищами надо бороться.

Рейнольд поднялся. Подавляющая мощь, окружавшая Амальрика, не ослабела ни на йоту, но некромант просто перестал обращать на нее внимание. Он сделал шаг, Меч Леса окутался зеленым пламенем и без малейшего сопротивления разрубил Арнольда Красного от плеча до пояса.

Половинки тела упали на пол кабинета, но невозможным образом верхняя половина тела Красного магистра осталась стоять на ногах.

— Одержимость?! — воскликнул... нет, не Рейнольд, человек-тень.

И дикая, пронзительная боль пронзила все тело некроманта. Стало тяжело дышать, голова закружилась, и взор затуманился. Лишь огромным усилием воли некромант удержал себя на ногах.

"Это уже было", — вспомнил он, но прежде, чем успел развить свою мысль, Арнольд Амальрик заговорил.

— Великолепно! Просто великолепно! — его голос был странно искажен. — Удар в спину! Изящно, элегантно, коварно! Избранница Луны, ты превзошла саму себя...

— Заткнись, — выплюнул Рейнольд, и разрубил призрачный образ надвое.

-Но, к твоему несчастью, я учусь на своих ошибках! — успел пробормотать тот прежде, чем окончательно распасться. — Так или иначе... рассвет увидит лишь один...

Он окончательно распался, но боль не уходила. Рейнольд замер, и сделал над собой усилие, заставив дыхание стать размеренным, а сознание сосредоточиться на внешнем мире, а не на боли. Некромант посмотрел на Ильг — эльфийка еще не пришла в себя, а ее лицо искажало страдание (что ж, по крайней мере, она была жива), затем пригляделся к телу, в которое вселился дух Красного магистра (черт, как это у него получилось? неужели он действительно был перерождением Мага-Короля?). Похоже, оно было мертво уже порядочное время — труп уже успел окоченеть. Хмыкнул — было что-то ироничное в том, что его Король Света пользовался некромантией...

"Хотя, можно ли ее считать таковой? Все же, он не использовал черную магию или некротические энергии..." — подумал он. — "Черт, о чем я думаю?".

Скорее следовало поговорить с Геллером по поводу его предложений... Или нет, следовало уносить ноги.

— Поднимай ушастую, — бросил он, решив отложить разговоры до лучших времен. — Пошли.

"Только вот куда?" — спросил себя некромант, но тут снаружи раздался пронзительный вопль.

Перехватив Меч Леса, Рейнольд шагнул к окну, дернул занавеску... А затем отшатнулся — за окном его ждала уродливая раззявленная пасть гигантского нетопыря. Амулетный меч взлетел вверх, гудение магии смешалось со звоном бьющегося стекла и предсмертным визгом летающего монстра, но тут некромант увидел добрую пару сотен таких же, устремившихся к разбитому окну и понял, что допустил ужасную ошибку.

"Низшие монстры", — подумал он, уничтожая следующую тварь. — "Видимо им было запрещено самим забираться в дом, но сейчас..."

За спиной раздался болезненный вскрик — оглянувшись на мгновение, Рейнольд увидел, что его издал Геллер, схватившийся за голову.

— Магия... — произнес — Не работает.

"Понятно", — подумал Рейнольд, рубая тварей. — "Мы заперты без магии в доме, окруженном гадами, и бежать некуда".

Геллер добавил что-то еще, но треск ломающегося дерева заглушил его слова — одно из гадских летучих мышей спикировала с такой скоростью, что даже мертвой вынесла окно, освобождая своим товаркам путь вовнутрь. Рейнольд без устали махал Мечом Леса, но тварей не становилось меньше.

— Хватай ушастую! — рявкнул он на Геллера. — Бежим!

Они выбежали в коридор, чудовища понеслись вслед за ними рычаще-скрежещущей волной. Шаг, удар, не успел труп нетопыря коснуться пола, как следующий прыгнул на него, раззявив слюнявую пасть. Он умер через пару шагов. Третий, четвертый, зал, пятый, восьмой, лестница, ступеньки вниз, гады со всех сторон, их слишком много, черт, черт, черт!

— Получать! — раздался пронзительный голос, и десяток огненных стрел поразил наседавших на Рейнольда нетопырей.

Это был Табаска — Венец Благородства, одетый на голову гоблина ярко светился (видимо это он защищал некроманта от астральной бури, мешавшей им с Геллером колдовать). Зомби некроманта и его големы обступали гоблина, и обнадеженный Рейнольд ринулся вниз по лестнице.

— Чего случаться? — спросил гоблин, продолжая метать огонь по влетающим в зал нетопырям. — Вы доставать Грааль?

— Да, — сказал Геллер, показывая золотую чашу (и когда подхватить успел?). — Долго объяснять. Надо уходить.

— Некуда, — Табаска кивнул на дверь, из-за которой как аз раздалось противное рычание и тоскливый вой. — Там быть тьма-тьмущая низший монстр.

— Проклятие, — надежда некроманта померкла. — Мы что же, заперты?

Витчпьюк только развел руками, а затем вернулся к истреблению монстров — но сейчас это были не нетопыри, но какие-то другие твари, похожие на осьминогов, но рогатые и с клешнями. Летать они не могли, и Рейнольд понял, что в пробитую им дыру сумели влезть и другие твари.

"Так они нас точно сожрут", — с тоской подумал некромант. — "Нет. Должен быть выход... какой-то выход".

Он сжал кулаки, и погрузился в Астрал. Хаос, кипевший в колдовском мире, обрушился на его проекцию точно буйный ураган — ветер был одновременно ледяным и раскаленным, но некромант лишь стиснул зубы, и, зачерпнув сил из меча, разметал беспорядочное нагромождение энергий. Пусть это длилось лишь пару мгновений, но этого хватило Рейнольду, чтобы увидеть взлететь вверх. Он увидел особняк, вспышки астральной энергии, двигавшей монстров и сердце хаотической бури, объявшей особняк.

— Вниз! — выдохнул некромант, а затем, поймав недоумевающие взгляды, пояснил. — Подземные лаборатории. Под особняком!

Глаза Табаски загорелись — он махнул рукой, приказывая зомби и големам атаковать сухопутных тварей, а сам принялся щупать пол, видимо пытаясь найти уязвимое место. Рейнольд же занялся летучими монстрами. Нетопыри падали один за другим, к ним присоединились мелкие крылатые змеи и какие-то твари похожие на раздутый чевей. Умирая они взрывались, разбрызгивая кислотный гной, легко разъедавший дерево, и некроманту пришлось стараться сбить их еще на подлете...

— Пригнуться, — завопил Табаска.

Спину обдало жаром, некромант бухнулся вниз, а затем раздался взрыв. Что-то пролетело у Рейнольда над головой, а поднявшись, он обнаружил за спиной темный провал, образованный аккуратным взрывом огненного шара. Оттуда противно несло чем-то похожим на кровь, но особого выбора у них не было — зомби и големы уже не могли сдержать натиска крабоосьминогов.

— Прыгать, — бросил гоблин, вновь призывая Огненные Стрелы. — Я прикрыть!

Первым был Геллер — он кинул вниз эльфийку. Это раздуло угли желания прикончить человека-тень, тлевшие в душе некроманта, но на их общее счастье, уже через долю мгновения раздался тихий плеск, и маг воздуха щучкой прыгнул вслед за нею. Рейнольд пристегнул амулетный клинок, вздохнул, помолился Янгалоту и стал третьим.

В лицо ударял воздух, пропитанный мерзким болотным запахом, руки похолодели, и неожиданно некроманту показалось, что он падает не доли мгновения, а целую вечность. Стало страшно — глупая мысль о том, что полет в темноту никогда не закончится, полностью завладела поверхностью сознания Рейнольда, он закричал... и ударился о воду.

"Нет", — поправил себя, отплевываясь. — "Не вода. Что-то умбрическое... Нужно выбираться!"

Стремительными гребками некромант потащил свое тело по поверхности алхимического раствора. Раз, другой, третий... в грудь ударил бортик, но некромант был этому только рад — от черной магии конечности уже начинали неметь. Боль же помогла обрести новые силы, схватится за край резервуара, и сбросить себя вниз.

Прежде, чем сознание оставило его, как кто-то наверху безумно рассмеялся, а затем там прогремел взрыв...

Интерлюдия.

— Час пробил, — произнес Король Света, и невидимые шестерни механизма, который он строил все эти годы пришли в движение.

На окраине города, в своем тайном убежище проснулся Геневот Спир. Лидер Детей Света подскочил на кровати, схватил стоявший у изголовья его лужа священный молот, а затем дрожащим от радости голосом велел стражам собрать всех последователей в главной зале...

Дильган Белсарур, профессор темной спиритологии, неожиданно замер у стола с закусками, пошатнулся, и бокал с аскорийским выпал из его неожиданно ослабевшей руки. Один из учеников, прислуживавших цвету Консорциума на праздновании Новолетия, предложил отвести почтенного магистра в опочивальню. Многие удивились тому, что всегда гордившийся своим крепким здоровьем Белсарур согласился, но никто не заметил остекленевшего взгляда служки и того, что вместо комнат для гостей они отправились в сторону астрономической башни...

А глубоко под Алабастером проснулись колдовские машины, их бесшумная песнь наполнила всю канализацию. Ее звуки вернули Шипу, измененной магией крысе рассудок. Его предназначение предстало перед ним во всем своем величии, и вскинув копье с бронзовым наконечником, он разразился яростным писком. Его сородичам была неведома речь, но жар, звучавший в его голосе достучался до их крошечных сердец, и ведомая своим новым вождем орда крысолюдов двинулась наверх...

— Часть пробил, — повторил Король Света, и теперь его слова проникли в каждый разум, которого он касался. — Идите и умрите за меня.

Пропущенный эпизод:

Оказавшись в подземельях особняка Амальрика, герои обнаруживают странное приспособление в виде нескольких огромных резервуаров, в которых плавают останки Рук Судьбы. Табаска предполагает, что с помощью этой машины останки Великого Духа были преобразованы в чистую магическую энергию, которой Арнольд Красный усилил себя. В ходе беседы упоминается, что Руки Судьбы называются во множественном числе, так как их на самом деле две — левая огромных размеров, с которой Рейнольд, собственно, и сражался, и правая, значительно меньшая по размеру и расположенная на тыльной стороне ладони основной. Геллер замечает, что части Духа не были переработаны до конца и высказывает предположение, что их вмешательство вынудило Красного магистра поторопиться. Табаска в свою очередь заявляет, что скорее всего дело в неправильном использовании гномьих амулетов (тех самых из Грядущего Дня), однако не успевает завершить свою мысль, так как на них нападает Сильвестр Сильвермейн. Хоть вампир очевидно и находится не в лучшей форме (голосит не своим голосом и сражается хуже, чем обычно), силы все равно оказываются не равны и троица героев вынуждена пуститься в бегство. Выбив еле заметную секретную дверь, они оказываются в галерее заполненной стеклянными гробами, в одном из которых лежит Тарша Энайлоа Тиагара...

Глава 5.

Тьма.

497 год от основания Империи.

Город Алабастер, 31 декабря.

Табаска Витчпьюк всегда знал, что он отличается от других. И дело было не только в том, что он был гоблином, взращенным людьми. Отличие лежало не в манерах, привычках и даже не в чертах характера. Дело было в разуме. А точнее в некоторой его части, которая была одержима бесконечными размышлениями. Чтобы не происходило вокруг, чтобы он не испытывал, внутренний механизм не останавливался, продолжая бесконечный круг глубокомысленных рассуждений. Иногда это было полезно, особенно во время работы, когда круговорот мыслей набирал такие обороты, что поднимаем им волна рассуждений почти физически несла гоблина к новым высотам, но иногда бывало совершенно невыносимо. Как. например, сейчас.

"Геллер сражается в манере ралкрусской школы ближнего боя, измененной под особенности своей физиологии и оружия. Демонстрируемое им мастерство и физические показатели приближаются к идеальным, по всей видимости он высоко мотивирован необходимостью справиться с вампиром и остановить Красного магистра", — комментировал внутренний голос, пока сам гоблин безуспешно пытался подняться на ноги. — "В противоположность этому, реакция Сильвермейна по сравнению с обычной медленнее примерно в полтора раза, а скорость движений ниже почти в два. Нарушенная координация движений и заторможенная сбивчивая речь свидетельствуют о серьезных нарушениях в когнитивной сфере. Если Рейнольд Рейнольдс сумеет выйти из состояния шока в течении ближайших семнадцати миллисекунд, вероятность одолеть его в столкновении возрастает почти до сорока процентов..."

Увы, на это не стоило и рассчитывать. Увидев свою темную эльфийку, некромант будто превратился в камень, и не реагировал ни на что. Табаска попытался окликнуть его, но из горла вырвался лишь сдавленный всхлип. Как и следовало ожидать от мастера плаща и кинжала, Сильвестр превосходно владел противмажьим боевым искусством — было достаточно одного его удара чтобы изобретатель оказался пленником собственного тела.

"Боевая эффективность Геллера снижается", — продолжал бубнить голос разума. — "Нагрузка, которой он подвергается, несопоставима с его возможностями, даже несмотря на воодушевление".

Действительно, ход сражения складывался не в пользу мага воздуха. Это было не слишком заметно со стороны, наоборот, могло показаться, что Малькольм побеждает. Сильвестр двигался медленно и неуклюже, словно он на самом деле был немощным старцем, в то время как Геллер был быстр как молния. За считанные секунды воздушные лезвия, окутывавшие его руки, поразили вампира в бедро, сердце, правое плечо, левую руку и правый глаз — впечатляюще... но бесполезно. Сильвермейн даже не обращал на свои раны внимания.

"За три столетия не-жизни его вампирическое, за неимением лучшего термина, проклятие обрело невероятную силу", — заключил гоблин. — "Малькольм недостаточно силен, чтобы сломать ему кости, а плоть регенерирует быстро. К тому же, он не сможет долго выдержать взятый темп. Поражение неизбежно, это всего лишь вопрос времени".