Перекресток времен. Новые россы

— А теперь скажите мне, сегодня утром у вас, не кружилась ли голова, не было ли сухости во рту, не подступала ли тошнота? И почему так стало холодно?

Все окружающие стали смотреть друг на друга и на задавшего этот вопрос незнакомца, при этом почти все качали головой в знак согласия.

— Да. Все именно так и было. Вы что-то знаете? — обратился к Баюлису заинтересованный Климович. — Отвечайте, ничего не утаивая. Обещаю, бить и расстреливать пока не будем.

— Ну, всего я знать не могу, даже если бы и хотел. Но, поскольку я врач, то могу сказать одно. Все эти симптомы очень похожи на горную болезнь. Не умер ли у вас кто-нибудь от сердечной недостаточности?

Стоявший рядом с командиром капитан Бондарев подтвердил:

— Сегодня утром одного гражданского нашли умершим. На него ничего не падало. Видимых повреждений нет, но губы были синие. Действительно, наверное, сердце схватило. И один раненый красноармеец также умер. Вы, что, хотите сказать, что мы все здесь в горах находимся? Бред какой-то!

Вдруг, с противоположного, невидимого из-за тумана, берега озера, раздалось несколько выстрелов. Сначала три пистолетных, а затем четыре или пять винтовочных.

К командиру полка подскочил особист Синяков:

— Товарищ подполковник, пока эти диверсанты нас тут дурили, на той стороне немцы появились. Разрешите, я их лично расстреляю!

— Отставить! Пока я здесь командую. Расстрелять мы их всегда успеем. Надо сначала разобраться, немцы это или нет. Бажин. Берите свою дежурную группу и бегом туда. На рожон не лезьте. Когда все узнаете, с посыльным донесение пришлете. Игорь Саввич и Попов. Немедленно организуйте оборону лагеря. Найдите командира артбатареи Григорова, пусть одно орудие выставит в направлении дороги, а второе в сторону озера. Минометы поставить в центре. Уведите людей подальше от берега.

Получив указание, командиры поспешили их исполнять. Климович, взглянув на задержанных, обратился к Синякову:

— Это ваша парафия, товарищ Синяков. Берите и допрашивайте их. Но, чтобы были живыми и невредимыми. Долматов. Вместе со своей группой поступаете в распоряжение товарища сержанта государственной безопасности. Уведите их в землянку и выставьте часового.

Николай попытался что-то сказать Климовичу, но получив удар прикладом в спину, стиснул зубы и сделал несколько шагов по направлению к землянке. Следом за ним подтолкнули и Максима. Баюлиса, в последнюю секунду, командир полка приказал оставить возле себя. Возле Баюлиса остался один красноармеец с автоматом из группы Долматова.

— Как вас зовут?

— Баюлис Янис Людвигович.

— Вы что, прибалт?

— Наполовину. Отец литовец, а мать украинка. Родился и всю сознательную жизнь прожил в Киеве.

— Как вы сюда попали? Ведь дорогу на Киев немцы еще вчера с утра перерезали?

Баюлис уже начал понимать, что произошло что-то экс-неординарное, никак не сопоставимое с имеющимися законами природы и всего остального. Он начал догадываться, что возможно они действительно попали в сорок первый год, в начальный период войны. Но он никак не мог найти объяснение всему этому.

— Уважаемый, Алексей Аркадьевич, если я не ошибаюсь. Я вижу, что вы интеллигентный человек. Прошу вас, поверьте нам. Мы никакие не диверсанты и не фашисты. Мы обыкновенные люди, которые приехали сюда просто отдохнуть. Но произошло что-то такое, чему я сейчас никак не могу найти объяснение. Это моему уму непостижимо. Одно я вам могу сказать. Что мы не из 1941 года...

— А из какого, если не врете?

— Не вру. Из две тысячи .... года. Из третьего тысячелетия. То есть, из вашего будущего. И я вам это сейчас докажу.nbsp; — Товарищ подполковник, — возмутился Жидков. — Как это вы себе представляете? Мы, коммунисты и комсомольцы, будем совершать чуждый нам поповский обряд! Это антисоветчиной попахивает. Вы слишком много на себя берете! Вот и товарищ Синяков может доложnbsp;

ить куда следует. Без попа, что без соли, получается?

&

&<

Янис попытался подойти поближе к подводе и протянул руку к лежащим на ней документам, но к нему мгновенно подскочили два красноармейца, один охранявший его, а второй ординарец командира полка, и скрутили Баюлису руки, чуть ли не вывернув их из суставов. От полученной боли, Янис упал на колени и громко вскрикнул. Климович приказал отпустить его.

— Что ж вы так не аккуратно, Янис Людвигович! А такую сказочку мне здесь рассказывали. Я чуть не заслушался.

Стоя на коленях и не в силах пошевелить руками, превознемогая боль в плечах, Баюлис прохрипел:

— Да не вру я вам! Посмотрите наши документы. Наконец-то!...

Глава 5

После выстрелов с того берега, в лагере все пришли в движение, получив от командиров распоряжения, по нему забегали красноармейцы, застегивая на ходу шинели и беря в руки оружие. Сидя на дереве и оставаясь в листве незамеченным, Олег увидел, как большая группа, примерно человек двадцать вооруженных людей, часть из которых была в зеленых фуражках, быстрым шагом направилась вдоль берега в сторону дороги. "Хотят на ту сторону перейти и проверить, кто стрелял". — подумал он. — Да у них еще и артиллерия есть! Хорошо вооружились, похоже — сорокопятка!". В этот момент несколько человек выкатили небольшую пушку и установили ее в направлении дороги вдоль озера. Второе орудие из центра лагеря было установлено недалеко от берега. nbsp;

За то время, что Уваров наблюдал за допросом его друзей, он пару раз был готов открыть огонь на поражение, но что-то в последнюю секунду сдерживало его и палец отпускал спусковой крючокnbsp;. Когда он увидел, что Николая с Максимом увели к землянкам, а Баюлис остался на месте, Олег немного занервничал. "Ну, хоть главного я завалю, если что!" — решил он. В ту же секунду Уваров услышал треск сломанной ветки под деревом. Осторожно опустив вниз глаза, Олег увидел, что мимо его дерева, не торопясь прошли два человека, одетых в шинели, с пилотками на стриженых головах. Один из них был вооружен трехлинейкой, а второй СВТ-40. "Если я сделаю первый выстрел, то они потом меня убьют". — пришло в голову Олегу. — Надо их потихоньку нейтрализовать".

Пройдя метров десять от дерева, бойцы остановились. Олег услышал молодой голос:

— Слышь, Матвеич, ты тут пока постой один в секрете, а я по нужде отойду, а то, что-то от таких харчей живот прихватило.

— Да нормальные харчи! Это ты по дороге жрал что непопадя, вот и просрался. — ответил тому голос по-старше. — Ладно уж, иди в те кусты. Я пока сам постою.

&nbnbsp;

&sp; Уваров понял, что лучшей ситуации для него не будет и осторожно спустился с дерева. Снял со спины РД и вместе с карабином спрятал в кустах возле приметного деревца. Затем, осторожно обойдя место, где скинув шинель с амуницией и приставив СВТ к дереву, присел справлять свою нужду молодой боец, подкрался к небольшим кустах, за которыми расположился второй часовой. "Убивать пока никого не будем". — решил Олег и ловким натренированным ударом по шее вырубил часового. Аккуратно положив на траву падающее тело и отбросив трехлинейку в сторону, Уваров вернулся к молодому бойцу, который пыхтя и тужась, не замечал ничего вокруг себя. Он даже не заметил, как исчезла его винтовка, находящаяся в полуметре от него. Олег был культурным человеком, поэтому дал время бойцу закончить всю процедуру справления естественных надобностей.

Когда боец повернулся за винтовкой, то очень удивился ее отсутствием:

— Эй, Матвеич! Кончай так шутить. Отдай "светку"-то...

Дальше он ничего не успел произнести. Подскочивший сзади Уваров, ударом под колени повалил его на спину и приставил нож к горлу:

— А ну тихо, серун. Дернешься, кровью обгадишься, понял?

Перепуганный боец быстро заморгал глазами и еле слышно прошептал:

— Да, да, я вас понял. Только не убивайте меня, пожалуйста, я все скажу, что нужно.

— Кто такие и что здесь делаете?

— Я, Фома Лускин, а второй Матвеич, э.. Семен Машурин. В секрет нас выставили, лагерь охранять...

— Так, понятно. А в лагере кто? Почему в лесу сидите? Что за часть?

— Остатки нашего стрелкового полка. Мы в окружение попали. Немцы переправу захватили, вот нам деваться и некуда. А здесь склад армейский. Решили пока тут пересидеть, а там, куда командиры прикажут...

То, что всё вокруг него происходящее как-то связано с Великой Отечественной войной, Олег уже понял. Но он никак не мог понять, где он находится. В своем времени, где снимают кино или реконструкторы в войнушку играют, или действительно они провалились во времени и попали на настоящую войну. Чтобы как-то это выяснить, Олег встряхнул своего "языка":

— А что за местность здесь и какой сейчас год? Говори правду, а то прирежу!

Насмерть перепуганный боец залепетал:

— Не убивайте меня, дяденька, у меня дома мамка одна да две сестрички маленьких. Один я у них мужик остался. Я вам все скажу, честное слово... В Припятских лесах мы... Еще вчерась были, а сейчас, сами толком не знаем. А год... Сорок первый, август месяц... А вы кто будете?

— Много хочешь знать, долго не проживешь. А командир кто, не этот ли раненный на телеге?

— Так точно, он. Командир полка подполковник Климович Алексей Аркадьевич. А начальник штаба капитан Бондарев. Мой командир роты старший лейтенант Коваленко ...

— Тихо, хватит. А что за троих поймали, знаешь?

— Ребята говорили, что немецких диверсантов поймали. Мы когда в секрет с Матвеичем шли, то видели, как особист их допрашивать повел. Наверное, потом расстреляет.

— А почем знаешь, что он особист и почему расстреляет?

— Так ведь нас мало от полка осталось то, все тесно сидим, вот и слышим, что да как. Сказывали, что это сержант госбезопасности из особого отдела армии. Но как он тут оказался никто не знает. Они всегда немцев пленных расстреливают, когда те им уже не нужны. Ребята, рассказывали...

— Понятно. Ладно, Фома, отдохни пока...

Олег сдавил бойцу шею и тот, недолго дергаясь, потерял сознание.

"Так, значить действительно провалились во времени. Ни хрена себе фантастика! Не в книжке, а наяву! Если выживу, рассказывать буду, никто не поверит. Надо своих выручать, а как?" — Олег задумался. Голова думает, а руки делают. Надо пока следы замести. Подхватив под руки своего "языка", Олег оттащил его к первому часовому, еще не пришедшему в себя. Посадив их на землю, спиной друг к другу, чтобы не замерзли, связал брючными ремнями руки. Затем обыскал обоих. У молодого нашел письмо с датой отправления августом 1941 года. "Не соврал Фома. Действительно, сорок первый год! Значить, Великая Отечественная... Ну, что ж, повоюем во славу нашей советской Родины!". Найдя у Машурина в "сидоре" две чистые портянки, завязал рты обоим горе-часовым.

"Надо в лагерь двигать. По-другому их не спасти. Будем играть в шпионов... Сержант госбезопасности, говоришь... Ну-ка, где моя липовая ксива... Вот, черти компьюторщики, оглоеды, молодцы! Как настоящее... Кто тут я..." — Олег нашел во внутреннем кармане своей куртки удостоверение и открыл его:

"...Капитан государственной безопасности Уваров Олег Васильевич... состоит на должности оперуполномоченного особой группы при наркоме внутренних дел СССР... подписал первый зам. народного комиссара внутренних дел СССР В.Н. Меркулов... действительно по 09 мая 1945 года...".

— А я то, по-старше в звании буду, чем все в этом лагере. — произнес вслух Олег. — Надо их всех сразу "построить", но не лохонуться, а то потом хреново будет.

Закончив с часовыми, Уваров вернулся туда, где "отметился" боец Лускин. Переоделся в чужую шинель, благо были почти одного телосложения, затянул все ремни и взял в руки СВТ-40. На голову одел чужую пилотку, а свой бушлат с банданой спрятал в кусты, где уже находились РД и снайперка Николая. "Ну, что, товарищ капитан государственной безопасности Уваров Олег Васильевич! Вперед, на подвиги! Нас ждут великие дела! Мать их!".

nbsp;nbsp;

&