Мертвые игры - 2

— Мне следовало настоять и переправить тебя в Некрос как только увидел в таверне.

И обозначать свое пребывание среди не спящих вмиг расхотелось. Я постаралась контролировать свое дыхание и вообще затаилась, боясь пошевелиться.

Тихо скрипнула кровать, принимая вес севшего рядом со мной лорда Гаэр-аша, теплая ладонь осторожно погладила по щеке, спустилась к подбородку, пальцы едва-едва прикоснулись к губам.

Мое сердце перестало биться.

А затем я услышала тихое, сказанное почти с бессильным стоном:

— Как же сильно ты мне нравишься, девочка... И как же ужасающе осознавать, что сегодня я мог потерять тебя.

Я едва дышала. Едва-едва, стараясь совершенно ничем не показать, что я все, совершенно все слышу. Шорох ткани, теплое дыхание на лице, и осторожное прикосновение к моим губам. Едва-едва ощутимое, затем он отодвинулся, еще некоторое время я слышала дыхание лорда Гаэр-аша, а после он ушел.

Распахнув глаза, я долго смотрела в потолок, чувствуя себя потерянно и опустошенно, а после осторожно поднялась — сил уже хватало, Эль-таим сделал свое дело. Закутавшись в простыню, я осторожно обошла кровать, в поисках своей одежды, обнаружила вещи сложенными на стуле у зашторенного сейчас наглухо окна, подошла, чуть отодвинула ткань гардины и сразу сощурилась от яркого солнца. Там, за окном, был яркий, столь редкий для этих мест, солнечный день, ослепительно сверкал снег, небо было ясным и безоблачным, по двору ходили некроманты, степенно и неторопливо плывя по отчищенным дворниками-зомби дорожкам, летали почтовые вороны, подменявшие в яркие дни летучих мышей...

Скрип открываемой двери я услышала, но сделать уже ничего не смогла, только обернуться и замереть, увидев вошедшего, и тоже остановившегося ректора, со стаканом воды, видимо для меня. Мгновенно опустила глаза, чувствуя, как запылали щеки. Потому что понимала, лорд Гаэр-аш достаточно умен, чтобы осознать, что я слышала каждое его слово. И все остальное тоже ощутила.

Несколько минут мы так и стояли, я, глядя в пол и держась за край гардины, и глава Некроса, продолжающий стоять в проходе потайного хода. И я точно знала, что не смогу сказать ни слова. Заговорил лорд Гаэр-аш:

— Каро, вам в простыне не холодно?

— Нет, здесь... тепло,— не поднимая головы, тихо ответила я.

— И все же лучше одеться или... лечь в постель, — как-то неуверенно произнес ректор.

— Да, — еще тише, ответила.

— Не буду вас смущать, — хрипло произнес глава Некроса.

Я услышала звук поставленного на столик у двери стакана с водой, потом скрип закрываемой двери, потом там, за дверью, раздался удар. Глухой удар, словно о стену ударили. И еще один. Потом стало тихо.

Одевалась я очень быстро, а после, даже не пытаясь взять плащ Норта, потому что тяжелый слишком, стараясь шагать бесшумно, подошла к двустворчатой двери, осторожно приоткрыла и выскользнула из комнаты, чтобы остановиться, едва сделав шаг. Парни, в одежде и устроившись как попало, кто на диванчике кто на креслах, спали здесь, все трое — Норт, Дан и Эдвин. Эдвин спал с мечом, Дан с бутылкой, у Норта в руках была какая-то книга. Сняв туфельки, прокралась мимо, вышла из гостиной, и оказалась в преподавательском корпусе. Да, похоже остаток ночи я провела в спальне ректора, и спала я в его постели.

Стараясь вообще не думать об этом, я обулась и покинула жилой корпус, но едва вышла на ступени, как с последней поднялись две фигуры, и стоило им повернуться, у меня сжалось сердце — Рик, не выспавшийся, с темными кругами под глазами и Гобби, по нему усталости не было заметно, но взгляд сказал о многом. Спустилась по лестнице, не отрывая взгляда от них двоих, вздрогнула, когда Рик шагнул на встречу, и он все понял, молча смотрел как я обнимаюсь с нежитью, потом снял свой плащ, закутал меня, и мы пошли в общежитие.

Время было дневное, и потому почти никого из адептов не встретили — дошли до женского общежития и Рик остановился, я молча взяла его за руку и повела за собой. Так и в комнату завела, не обращая внимания, на недоуменные взгляды Гобби.

А в комнате, сняв плащ и вернув его Рику, я оставила на столе кристалл Эль-таима, подошла к шкафу, достала из коробочки амулет Амаэ, решительно надела кольцо и повернулась к некроманту.

Рик посмотрел на мою руку, затем поднял взгляд на меня. Несколько долгих секунд и тихое:

— Что бы Дастел не сделал с тобой, это не повод принадлежать ему, Риа.

— Дело не в Норте, — с трудом выговорила я. — Дело в том, что все, что ты испытываешь ко мне, это...

Договорить не смогла. Просто не смогла, по щекам потекли слезы. Я не хотела терять Рика. Наверное, это трусость, возможно — эгоизм, но Рик был моим первым парнем. И это были мои первые отношения. И самое главное — мне очень нравился Рик, мне нравилось быть рядом с ним, и наши разговоры, и наши посиделки в столовой, и поцелуи, от которых становилось тепло и радостно. И мне нравилось, видеть в глазах Рика такое же тихое счастье, что поселилось в моей душе.

— Иди сюда, — неожиданно зло позвал Рик.

Я не сдвинулась с места. Испугалась, да. Стояла и молча плакала, закрыв глаза и сжав пальцы. Если бы Норт наложил успокаивающее заклятие, было бы легче, а сейчас я просто не могу. Не могу и не хочу видеть, как на его лице появится отвращение ко мне, как забегают глаза, не понимающие что и зачем некромант здесь забыл, как он скажет пару фраз о том, насколько я отвратительная, развернется и уйдет. Он уйдет, а мне даже страшно представить, что будет со мной, когда Рик закроет за собой дверь...

— Риа, — он подошел ко мне сам, осторожно вытер мои слезы, а те покатились втрое сильнее, — Риа, не надо, пожалуйста.

Я прикусила губу, до крови, и сжала кулаки так, что ногти, впились в ладонь. Я перестала дышать, и глаза открывать отказывалась, но поднялась на носочки и поцеловала Рика, чувствуя, как меня начинают сотрясать рыдания.

А потом, осторожно отстранившись, зажмурила глаза, закрыла уши дрожащими руками и попросила:

— Только, прошу тебя, когда будешь уходить, не хлопай дверью... Я не хочу слышать, как она закроется за тобой... Пожалуйста.

Но прислушивалась, все равно вслушивалась, ожидая момента, когда можно будет дать волю слезам.

А потом я ощутила, как теплая ладонь обняла меня за талию, привлекая к некроманту, и как бы сильно не сжимала уши, все равно услышала:

— Я люблю тебя, Риа, очень люблю, неужели ты этого не видишь?

Не увидела. Когда глаза открыла, все равно все было затуманено слезами, и я ничего не увидела. Только почувствовала, как Рик осторожно обнимает, и задохнулась, когда поцеловал, нежно-нежно, и бережно настолько, что слезы хлынули ручьем.

Все закончилось тем, что я сидела на постели, Рик с одной стороны, обнимая меня, Гобби с другой, взяв за руку, а я сквозь слезы рассказывала о походе в лес, о таверне, которая на самом деле бывший родовой дом, о нападении отступника... Но не рассказала ни о ритуале, который готовили некроманты, ни об убийстве трактирщика, ни о том, что отступника привлек проводимый мной ритуал. И об артефактах Эль-таим не сказала ни слова. Зато подробно и красочно о битве парней с вечным, и о том, как одним ударом Эдвин снес его голову.

Рик усмехнулся, и произнес:

— Харн недаром глава дома Меча, он способен с удара перерубить дуб. Там своя, особая техника, секрет семьи.

Я бы не обратила на эти слова внимания, но Гобби как-то особо сильно сжал мою руку, и наверное поэтому, тихо переспросила:

— Секрет семьи?

— Да, секрет семьи Харн, младшие ветви дома не посвящаются.

Вспомнила практическое занятие Керона, когда Рику пришлось сражаться с оборотнями, и уверенно сказала:

— Ты с мечом обращаешься не хуже.

— Хуже, Риа, — некромант улыбнулся, — но каждому свое.

Я не стала продолжать тему, встала, извинившись перед Риком, взяла полотенце и халат и ушла в душевую. Хотелось отмыться, и просто под теплой водой постоять. Хотелось еще подумать, в тишине и наедине с собой. Хотелось, вернувшись в комнату, наконец, улыбнуться — потому что мне было, для кого улыбаться. Хотелось обнять Рика, и прошептать ему сто тысяч раз 'Спасибо'. Хотелось забыть слова лорда Гаэр-аша и никак не получалось. Еще понимала, что нужно вернуться. Это было странным ощущением для меня, непривычным, настолько непривычным, что вызывало протест в душе, но... они переживать будут. Проснутся, меня нет, а Норт чувствует ответственность за меня.

Нехорошо будет. Совсем.

Торопливо вымывшись, я кое-как вытерла волосы, замоталась в полотенце, набросила халат на плечи и поторопилась в комнату, собираясь выставить Рика, переодеться, и вернуться в преподавательский корпус, чтобы как минимум оставить записку о том, где я.

Но все получилось иначе — когда я уже подходила к комнате, увидела стремительно идущего ко мне Норта и на какой-то миг залюбовалась его быстрой летящей походкой, от которой плащ героически развевался за его спиной. Однако стоило некроманту подойти, как улыбаться я перестала вмиг.

— Я тебя убью, Каро, — с ходу заявил разъяренный Дастел, с темно-фиолетовыми всполохами в глазах.

И не давая сказать ни слова, подхватил на руки, донес до двери, с удара открыл ее, внес меня в комнату и остановился, увидев Рика.

Около секунды Дастел стоял и смотрел на поднявшегося с моей постели некромана, а затем Рика отшвырнуло в стену. Подняло. И швырнуло в коридор. Дверь захлопнулась, а меня бросили на постель.

— Ыыы!

Гобби бросился на мою защиту и получил ледяное:

— Я в курсе, что ты разумный, так вот учти — малейшая физическая нагрузка и у нее выгорит дар. Полностью.

Умертвие застыло там, где стояло, я задернула распахнувшийся халат, но перестала пытаться встать, Норт молча развернулся, подошел к шкафу, достал два полотенца и, вернувшись, начал меня вытирать, не взирая на попытку сопротивления. Потом вдруг в ярости отшвырнул полотенце, навис надо мной, уперевшись в покрывало кулаками и, глядя в мои глаза, произнес:

— Я понимаю, что ты росла не в лучших условиях. Понимаю, что ни доверять, ни рассчитывать на других ты не привыкла. Но, Риа, — глаза его вспыхнули сильнее, — тебе трое человек сказали, что ты на грани выгорания — я, дед и сиделка. Трое. Так что же подвигло тебя вскочить и втихую свалить, в то время как я, как идиот, спал под дверью твоей комнаты. Я ведь даже не переодевался, Риа! Я остался там, чтобы быть точно уверенным, что ни дед, ни Гаэр-аш тебя не потревожат. Я сиделку выпроводил, чтобы ты поспала, я...

— Прости, — сжавшись, прошептала я.

Укоризненно покачав головой, Норт глухо простонал:

— Риа...

— Прости, я думала после душа переодеться и прийти, я...

Слегка прищурив глаза, Норт хмыкнул и ядовито поинтересовался:

— Переодеваться при Тарне собралась?

Гобби, тихо протянул:

— Ыыы.

Дастел повернулся, глянул на него и спросил:

— Что-то не нравится?

Зомби застыл, а после прошел к столу, взял перо, написал что-то, вернулся и сунул листок Норту под нос.

— Ка-а-акой знакомый почерк, — протянул Дастел.

Я испуганно глянула на листок, прочла:

'Грубое поведение'.

Но после реплики Норта, Гобби вернулся к столу, приписал что-то, вернулся и продемонстрировал:

'Нортик Доставучий — характеристика оказалась точной'.

Хмыкнув, Норт повернулся ко мне и прошептал:

— Мне кажется, или у твоей нежити есть чувство юмора?

Мне ничего не казалось, я дико испугалась за Гобби, я...

— Тихо-тихо-тихо, — Дастел вновь подхватил меня на руки, чтобы положить повыше, — да не трону я твоего бойца, расслабься. Не трону, Риа, все, хватит бледнеть!

Тут Гобби вернулся к столу, дописал на листке, опять подошел к Дастелу и продемонстрировал:

'А Рика?'

Я торопливо закивала, присоединяясь к вопросу. На меня Норт не глянул, но внимательно оглядев умертвие с головы до ног, задумчиво произнес:

— Странный вопрос для мужчины... Или ты при жизни был женщиной?

Гобби положил листок на кровать, и дергано дописал:

'Некромантское чувство юмора?'.

— Именно, — улыбнулся Дастел. — Иди, глянь, что с вашим бледным, но не советую ему входит и вообще на глаза мне показываться.

Но едва выйдя, Гобби вернулся, остановился в дверях, как-то зло глядя на некроманта. И Норт тут же укрыл меня и вышел. Уже из коридора я услышал:

— О, дохлый тролль, прости, не хотел. Да не дергайся ты, сейчас.

Что происходило дальше неизвестно, но не минуло и минуты, как дверь открылась и вошел Рик, следом Норт. Рик был хмур до невозможности, Дастел открыт и дружелюбен, приобняв парня за плечо, он так искренне начал извиняться:

— Прости, день паршивый был, ночь опять же, из-за побега Риаллин психанул опять же. Я так понял это она к тебе сбежала, да? Да не молчи, все понимаю — любовь, да?

Тон у Норта был очень дружелюбный, вот только ни я, ни Рик ему не поверили. Я такой тон у дознавателей слышала, Рику тоже доставалось, так что с лицемерием мы были оба знакомы сверх меры. И обменявшись настороженными взглядами отреагировали привычно — промолчали оба. И Дастел игру прекратил. Мгновенно убрал руки от Рика, прошел ко мне, сел на край постели улыбнулся и уже действительно искренне:

— Ладно, он мне не нравится, попытался ради тебя, но не вышло.

Я промолчала.

— Риа, не нужно так со мной, — в голосе некроманта отчетливо промелькнула ярость. — Мы и так его не трогаем ради тебя.

Промолчала вновь, пристально глядя на Норта. Скрипнув зубами, Дастел хотел что-то сказать и тут его взгляд упал на мою руку и кольцо Амаэ. Зрачки на мгновение расширились, а затем некромант глянул на меня, усмехнулся, и неожиданно предложил:

— Тебя поцеловать?

И я мгновенно вспомнила вчерашнюю ночь, поцелуй Норта, которым он мне рот фактически закрыл, и накатило осознание, что отворот больше не действует. Но и по Дастелу нельзя было сказать, что он снова увлечен мною. В любом случае при Рике я проверять точно не собираюсь и вообще.

— Норт, я буду лежать сегодня весь день, обещаю. Ты мне все сказал, я услышала, поняла, сделаю. Уйди, пожалуйста.

В темных глазах некроманта полыхнули фиолетовые всполохи, но он все понял правильно, и прямо спросил:

— Это из-за Рика.

— Я не считаю, что ты был в праве так поступать, — не отводя глаз, прямо ответила Дастелу.

— У него было всего две царапины, я их залечил, — прошипел Норт.

Рик молчал. Просто молчал, но я представляю, как он сейчас себя чувствует.

— Уйди, пожалуйста, — повторила я.

Дастел молча встал и не оборачиваясь вышел, громыхнув дверью так, что с потолка что-то посыпалось. А я почувствовала себя виноватой. И ведь с одной стороны Норт был не прав, поступив так с Риком, вообще не прав, а с другой — чувствую себя виноватой я. Из-за всего.

— К концу года их здесь уже не будет, мы останемся, — Рик подошел, сел на место, с которого только что встал Дастел, взял меня за руку.

Да, они уйдут, и Норт, и Эдвин и Дан, а вот ректор останется. А я никому и никогда не расскажу, как сильно испугалась сегодня. Потому что в самом начале, еще до того, как он начал распускать руки, точно так же ко мне приходил отчим. Прокрадывался, садился на край постели, смотрел, гладил по щеке, а я отчаянно делала вид, что сплю, едва дышала и чувствовала себя совершенно беспомощной. Слабой и жалкой.