Солнечная Сторона

Нет! Нет! Нет! — повторял он себе, и вдруг его, как громом, поразила другая мысль — мысль о том, что он ничего не сможет сказать Дару. Ничего! Темные сумерки сжимали его душу, и у него уже не хватало воли бороться с омертвляющей хваткой Черного Духа. А мысль о предстоящей встрече Дара и Юнны отбирала у него последние остатки сил. У него не хватит сил свести Дара и Юнну. Он безвольно отправит их на погибель!!!

Бэрб почувствовал, что нарастающая боль переросла в какое-то необычное дубящее оцепенение. Будто его члены оказались втиснуты в невидимые латы.

Такое с ним случалось иногда на Плутоне. Там однажды после очередного кошмарного сна он почувствовал, что ему стали в наслаждение жуткие страхи, он почувствовал, что настолько привык к ночным мучениям, что совсем их не ощущает, вернее, не ощущает именно как мучения, что они ему стали приятны. Тогда к нему пришли мысли о том, что в прежние века он мог бы быть воином — воином, не знающим боли и страха. Теперь он снова ощутил себя воином. В голове пронесся шум. Мышцы словно отвердели.

Цибель вылетел на поверхность и, покрутившись вокруг оси, повернулся к далекой искрящейся точке.

Бэрб посмотрел на нее и непроизвольно вздрогнул. Там был Дар. Там был человек, который приехал, чтобы получить Юнну.

Бэрбу вдруг померещилась картина, которую он когда-то будто уже видел. Ему увиделось, как Дар несется сквозь огненную бурю к Юнне, как он, Бэрб, сам устремляется к залитой лиловым свечением точке и как оба они... опаздывают.

Бэрб медленно направился к Дару. Померещившаяся картина немного смутила его.

Дар протянул ему руку для пожатия и широко улыбнулся.

Бэрб с трудом выдавил из себя ответную улыбку.

Но стоп! Почему... почему к нему вообще приходят какие-то колебания? Он — воин! Воин Черного Духа, он не должен колебаться!

Дар второй рукой хлопнул Бэрба по плечу.

В голове у Бэрба все смешалось. Опять захотелось улыбнуться, но над душой снова возник устремленный на него жуткий взгляд. Этот взгляд вдохнул в него новую порцию желчи. По телу пробежала дрожь.

Да! Он отправит! Он отправит на погибель Дара и...

И тут будто что-то скрутило его изнутри. Он едва нашел в себе силы устоять на месте. Он вдруг понял, что вносило смятение в его ум.

Он отправит на погибель Дара и... Юнну.

Юнну!!!

Дар продолжал смотреть на него, дружелюбно улыбаясь.

В голове у Бэрба опять всплыла картина, на которой то появлялась, то исчезала в бушующих плазменных вихрях далекая фигурка Дара, и еще дальше — едва видимая искрящаяся лиловая точка...

Но почему?! — мысли Бэрба снова смешались. — Но почему должна погибнуть Юнна?...

Стоп! Откуда у него такие мысли!? Откуда смятения!? Почему в нем разворачивается непонятная борьба? Почему он бьется над вопросами, которые раньше никогда бы не возникли?! Почему перед его глазами постоянно возникает какая-то картинк...

Солнце! — вдруг что-то будто озарило Бэрба. — Это Солнце! Это оно вносит смятения в его душу.

Бэрбу вдруг вспомнилось, что здесь, на Солнце, он утратил ощущение наслаждения от болей, ему опять стал ведом страх, который совсем затупился на Плутоне. Солнце опять обнажило его затупившиеся чувства. Он опять стал ощущать боль как боль, страх как страх, ложь как ложь, он опять стал бояться ночных кошмаров. Солнце постепенно растапливало броню, в которую его глухо заковало на Плутоне. Он потерял прежнюю уверенность. Конечно, Солнце... Солнце в этом виновато.

И Юнна!

Бэрбу вспомнились его долгие сидения перед видео Юнны. Вспомнилось глубокое ноющее чувство, которое сопровождало его в эти часы.

Но почему должна погибнуть именно Юнна?! — тут же вскипело в нем.

Бэрб посмотрел на Дара.

Если сейчас он все скажет Дару, то может спасти ее.

Жуткая горечь быстро нарастала, выжигая все внутри.

В нем, действительно, будто разворачивалась жестокая битва. С одной стороны, в нем бился закованный в латы Черного Духа темный воин, с другой стороны — какой-то неясный, непонятный, абсолютно невидимый противник.

Бэрб постарался собраться.

Надо мобилизоваться. Надо уйти от этих мысл... Он воин, он отправля... Дара...

Однако собраться никак не получалось. В его голове все рвалось и металось. Бэрб почувствовал, что неведомое сражение внутри него стремительно раскручивается, он ощутил, как резко возрастает его размах. Ему вдруг вспомнилась баллада, которую однажды прочитал Дар. Вспомнились бестелесные гиганты, которые ведут свою вековечную битву. Будто это они развернули в нем свое сражение.

Перед глазами опять всплыла далекая лиловая точка, и Бэрб вдруг понял, почему это видение постоянно приходит ему в голову. У него в голове прокручивается событие, которое должно будет случиться!

Да, должно будет случиться! — будто дохнуло на него из обволакивающей темноты. — Цепочка событий уже выстроена.

Выстроена!!!

И он в этой цепочке — лишь послушный воин. Он должен будет выполнить ту роль, которая в этом сценарии отведена ему. Прав Дар: бестелесные гиганты вершат свою битву руками малых земных тварей. И он — одна из них. Он воин Зла. Его роль, его оружие, его миссия в этой борьбе будет заключаться в том, — прорывалось в его сознание из мрака окутавшего его полусна, — что он должен будет... должен будет... предать!!!

Предать!!!

Новое открытие ошеломило Бэрба. На некоторое время он потерял способность соображать. Мысль о предопределенности событий вознесла уровень разыгравшегося в нем сражения на невообразимую высоту, однако мысль о предательстве резко приземлила его роль в этой битве.

Но неужели он предаст?!! — закричало в голове у Бэрба, едва он пришел в себя. Где-то высоко над головой незримые титаны вели свои баталии. Их орудиями были судьба, предопределенность, неотвратимость, а его Бэрба — маленького солдатика этой битвы — обожгло его оружие — предательство.

Но разве это предательство? — его мысли опять отбросило в другую сторону. — Это — возмездие! Он воин... Он — карающий меч Зла...

Ну почему?! Почему к нему приходят такие вопросы? Там, на Плутоне, к нему не приходили бы никакие колебания. Ну почему здесь вопросы о предательстве так невыносимо болезненны?

Солнце! Это опять Солнце! Это оно обнажает душу! Сдирает все защитные панцири. Здесь не только боль ощущается как боль, а ложь — как ложь, но и предательство — как предательство. Он не может спрятаться от гнетущих вопросов даже под прикрытием своей миссии. Здесь нестерпимы любые пороки. Они вызывают невыносимо болезненную, жгучую реакцию. Знали бы люди, которые направляли его на Солнце на перевоспитание, каким будет это перевоспитание!

Но он — воин! Он — Зло!!! Он должен это сделать! Пусть будет больно! Должно быть больно! Должно быть как можно больнее!

Борьба внутри него продолжала развиваться с бешеной силой. Бэрб почувствовал, что приближается ее кульминация.

Что-то похожее — похожее на такую же приближающуюся кульминацию — однажды уже происходило с ним. Вернее, не с ним, совсем даже не с ним...

В его разыгравшееся наяву сновидение ворвался еще один эпизод. Ему вдруг будто вспомнилась прочитанная им когда-то книга о далеком прошлом. Откуда в нем взялось это странное воспоминание, Бэрб понять не мог. Там описывалась криминальная казнь. В толпе, которую привезли на показательный расстрел, стоял человек. Он смотрел на обреченного молодого парнишку и порывался что-то крикнуть. Он понимал, что его крик может остановить казнь, но ценою этого могла стать его собственная жизнь. В конце концов, он собрался с духом, чтобы крикнуть, но не успел. Выстрелы прозвучали на мгновение раньше. Всего лишь на малое мгновение. Не вырвавшийся наружу крик так и застрял в его горле.

Вот и сейчас Бэрб вдруг ощутил нечто подобное. Он точно так же теперь стоял перед кульминацией... Но стоп! Разве он тоже хочет крикнуть что-то Дару? Дар стоит перед ним и улыбается, он не знает, что над ним уже занесен карающий меч. И разве он, Бэрб, хочет предупредить Дара?! Он воин!

Но почему?! Почему ему вспомнилась та казнь? Почему?!! Тот человек, который стоял в толпе зрителей, так же метался. Ему нужно было произнести только первый звук. Этот звук занял бы всего один миг — миг, который опередил бы трагедию. И сейчас, чтобы предупредить Дара, тоже нужно хотя бы выдохнуть из себя звук, тоже нужен всего лишь миг. Если он этот миг упустит, то слова также застрянут в его горле, и события потекут по злой воле неведомого чудовища.

Бэрб почувствовал, что этот самый решающий миг уже наступает, и обнаружил, что его глаза потянуло в сторону. Они уже избегали встречи со взглядом Дара.

Вот она — кульминация! Сейчас Дар тоже отведет от него свой взгляд, и всё!!! Обратного хода не будет!!!

Вот оно — предательство!!! Его жуткий смрад вдруг хлынул из каких-то неведомых глубин его существа. Он стал заполнять все его клеточки, парализуя силы и волю. Бэрб почувствовал, что бьющиеся на недосягаемой высоте гиганты полностью смяли его, они довершат свою битву без него. Он выполнит свою крохотную роль в этом сражении помимо своей воли. Его воля никем в расчет не принимается. — Но неужели... Неужели он предаст?!!!

Ну почему к н... приходя... такие мыс...? Разве это предат...? Он — вои...! Он долж... это сделать! Он должен со всем этим покончить! Это уже предначертан...!

В голове опять всплыла картина, как, прокляв себя за жутчайшую подлость, он несется к искрящейся лиловой точке, как стремится во что бы то ни стало успеть, и как эта точка вдруг и-с-ч-е-з-а-е-т.

Все вокруг затряслось и закричало. "Нужен только звук! — заколотилось в нем. — Неужели он предаст!!! — Юнну!!! Нельзя колебаться! Нельзя колеба... Но он — вои..."

— Дар! — голос, вырвавшийся из уст Бэрба, резко оборвал беснующуюся какофонию в его голове, отшвырнув его во тьму.

Дар, продолжая счастливо улыбаться, остановил на нем вопросительный взгляд.

Бэрб был в абсолютной пустоте.

Дар, продолжая счастливо улыбаться, остановил на нем вопросительный взгляд.

Бьющиеся высоко над головой титаны застыли с вознесенными мечами, обратив свои изумленные взоры вниз, на Бэрба.

Дар, продолжая счастливо улыбаться, остановил на нем вопросительный взгляд.

Бэрб не ощущал никаких звуков, движений, мыслей. Лишь одно только имя висело в его голове.

— Ю-н-н-а! — медленно, с большим трудом протянул он.

Улыбка вмиг слетела с лица Дара. Он резко побледнел. По его глазам стало видно, что он мучительно что-то вспоминает. Бэрбу было абсолютно понятно, что за "воспоминания" возникают в голове Дара. Он видит сейчас ту же самую искрящуюся лиловую точку. Он видит, как она исчезает...

Оборвавшийся было хаос в душе Бэрба снова резко обрушился на него.

— Бери цибель! — проговорил Бэрб. — Ты еще успеешь.

Его грудь начала скручивать невыносимая боль.

— Садись скорее! — закричал вдруг Дар, кинувшись к цибелю.

Бэрб отрицательно мотнул головой.

— Не задерживайся! — с трудом сдерживая стон, сказал он. — Опоздаешь!

Менее всего он сейчас хотел оказаться рядом с Даром в одном цибеле. Еще тяжелее ему будет увидеть, как Дар вызволяет Юнну из солнечных глубин...

Дверца захлопнулась за Даром, и цибель, подняв клубы золотистого тумана, рванул в недра.

Все!.. Дар знает, куда мчать машину. Он спасет Юнну. Он скоро будет рядом с ней. Цибель быстрее и мощнее квоца.

Бэрб от сдавившей его боли присел на корточки.

Вот и все!!!

Вот и все! Он переломил!

Он не просто перешагнул через себя, он только что перечеркнул предначертанное. Он изменил движение Времени. Он вернул огромное-преогромное колесо Истории на его прямую колею.

Вот и все!

Но, боже мой! Каких же страшных болей это стоит!!!

Неведомый злой дух, сорвавшись со своей высоты вниз, в невероятном бешенстве рвал его внутренности.

"Ну зачем я это сделал?! — процедил сквозь зубы Бэрб. — Зачем?!..."

Если бы он сейчас оказался колдуном, он превратил бы Юнну в страшную рыжую уродину.

Бэрб вскрикнул. Что за мысли к нему приходят!?

Как он мог?! Как он мог так тронуть Юнну?!

Нет, так больше нельзя!

Он включил размещенные на ранце "персонки" и провалился в солнечные недра.

Клыки невидимого чудовища, сжавшие его внутренности, завязли в них. Теперь не Дух держал Бэрба, а наоборот, Бэрб поволок за собой этот огромный черный сгусток Боли в солнечные глубины.

Быстрее к домену!!! Спалить там все!!!

Да! Да! Спалить! Спалить это чудовище!!!

Бэрб почувствовал, как забилось, заметалось в его грудной клетке неведомое существо.

— Не-е-ет!!! — взревел Бэрб. — Не уйдешь!!!

Он сжался в твердый комок, удерживая в себе попавшее в плен чудовище.

Я покончу с тобой!!! На мне все закончится! Не прав Дар! Не может этот бой длиться целую вечность! На мне все закончится! На мне! На мне! Ты не будешь больше рвать и ломать!

Не будешь! Не будешь! Не будешь!

Вокруг гремела и бушевала раскаленная солнечная плазма. Навстречу Бэрбу неслись обрывки трубчатников, лакушек, поднимались волны огромных золотистых вихрей, об него разбивались поднимающиеся в большом количестве квуоли, а он тянул и тянул вниз.

Страшный жуткий вой загремел в его ушах. Это завопил в ужасе его пленник. Вой заставил Бэрба сжаться еще сильнее. Боль стала неимоверной. Бэрб почувствовал, что теряет сознание.

Не будешь! Не бу...! Не б...!

Тольк... бы дотя...нуть!

И уже, не чувствуя себя, не видя ничего вокруг, он жал и жал на акселератор. Одно он только продолжал ощущать: как сгущается, тяжелеет и тяжелеет гравитационное поле.

Т...ко бы дотя...

Яркая вспышка разорвала его сознание. В один миг он почувствовал, как разбился на миллиарды мельчайших частиц, как подхваченные солнечным ветром и волной от неимоверного взрыва понеслись они назад, в далекую, огромную и бескрайнюю Вечность. Он стал стремительно разрастаться, становясь большим-пребольшим, охватывая собой большие звездные скопления, поглощая огромные неведомые миры, поглощая неизмеримую Бесконечность... Мальчик Бэрик ахнул от изумления — в него вливался огромный-преогромный, бесконечный звездный мир, он протянул свои маленькие ручонки навстречу далеким-предалеким галактикам, пульсарам, квазарам, черным дырам...

Бэрб не просто был разбит солнечным излучением, как разбивается любой несолнечный предмет, лишившийся грависиловой защиты. Произошел мощный взрыв. Этот взрыв еще долго будет будоражить ученые умы своей загадкой. Вместе с Бэрбом в поле гигадомена попало нечто такое, что вызвало разрыв его гравилиний.

От гигантского взрыва произошло локальное возмущение грави-временно'го поля, и в обе стороны Времени побежала волна. И в будущее, и в прошлое побежал временной солнечный пульс. Раз в одиннадцать лет спокойное Солнце начало вскипать, выплескивая в космос сгустки энергии. На планетах стали происходить природные катаклизмы. Солнечный пульс столетия за столетиями с периодичностью один раз в одиннадцать лет стал вычищать из будущего и прошлого мрак...

XIII