-Вот так новость. У степняков есть чародеи. Интересно откуда? — мое плохое настроение было не так-то просто испортить.
— Видно это ученики твоих собственных магов. Обернули оружие против владельца. И не говори, что я не предупреждал, — ворон задумчиво клюнул мой сапог. — Городу нужна помощь. Твоей крепости тоже не помешает. Что скажешь?
— Это ведь была хорошая новость, да? — уточнил я. — Скажу, что Крепости и городу скоро станет полегче. Яромировы конники, имеют привычку забегать сильно вперед от основного войска. А степняки наевшись человечины не будут такими злыми. Может даже разойдутся сами.
Скептически-соболезнующий взор Мерха был вполне закономерен. Сам знаю, что говорю бред умственно неполноценного.
— Моими неоценимыми стараниями, — продолжил драковорон, — нечисть Зачарованного леса и некоторых районов Триградья снова подтвердила клятву вассала. Они готовы оказывать любую необходимую помощь во славу Дракона. У меня на лапе. Отвяжи.
Мне пришлось нагнуться чтобы распутать заботливо привязанную к птице тонкую деревянную палочку. С виду хрупкую. И в тоже время сломать её вот просто так, без желания, невозможно. На моей ладони оказалось туго спеленатое заклятье-сигнал.
— Отличный подарок. Они ведь знают, что я использую их силы в полнм объеме?
— Знают. И готовы, — подтвердил ворон, обеспокоенно посмотрев в сторону заброшенных хибар нищих. Оттуда явственно потянуло переливающейся живой силой. Охотничьим азартом.
Тут мы вынуждены были прервать разговор ибо вдоль улицы пахнуло струей теплого воздуха с ощутимым мятным запахом. Ворон, изображая безмозглую пташку усиленно заинтересовался моим сапогом, безвозмездно его поклевывая. Я изобразил впавшего в раздумья доброго волшебника который пернатую тварь не тронет и пальцем. Не забыв прикрыть Мерха дополнительным защитным слоем, начисто лишая его 'запаха волшебства'. Мимо нас, брызгая снежным песком пронесся по улице бормочущий нечто невразумительное парообразный силуэт. Страж удостоил меня коротким взглядом, моментально считав ауру и даже не стал останавливаться. На бегу поделка Шагельда, призванная отлавливать враждебные порождения магии, походила на худющую царскую борзую.
— Как там поживает старушка Топла? — с наслаждением снимая с пташки защиту и награждая ту дружеским пинком, за подпорченную обувь, поинтересовался я. — Не прихворнула от безделья?
— Прорва? Что ей сделается! Осела на восточном берегу Лейтны и притворяется лесным холмом. Иногда поедает неосторожных егерей и солдат. Завела себе среди крестьянок несколько молодок, те теперь заманивают неосторожных путников. Глупые людишки, нешто неясно, что ни одна нормальная баба не потащит тебя среди зимы в лес просто затем чтобы приласкать! Да в такой холод ей проще это не отходя от печки сделать! Но люди идут...
Меня заявление о добром здравии чудовища также весьма сильно порадовало. Топла грозный и полезный союзник. Кроме прожорливости, она может похвастаться своей полной иммунностью к различной поисковой магии.
— Передашь ей, что очень скоро мне понадобиться помощь. Пообещаешь от моего лица, порадовать старушку знатным пиршеством. А теперь давай, сказывай, что еще стряслось.
— И вторая новость, — с неприятным удовольствием каркнул Мерх. — Не такая приятная. Я передал твое послание всем. Демигор отказывается. Открыто и в очень пренебрежительной форме.
Неприятность. Я поморщился. Самое грустное, что я с самого начала знал чем все закончится. Но как дурак до последнего надеялся на чудо.
— А остальные? — зная ответ заранее, безнадежно спросил я.
— Выжидают. Молчат. И от твоей реакции будут зависеть их решения. Грай я...
— Эльмеор! Меня зовут Эльмеор!
-Да-да, конечно, извини...те. Извините господин, — ворон выглядел поразительно покорным. Наверное хорошо представлял себе всю сложность возникшей передо мной дилеммы. — Лишь хотел напомнить, что ваша затея с самого начала отдавала безумием. Демигор на такое в жизни не пойдет. Хотите я расскажу вам небольшую притчу?
— Ворон травящий религиозные байки? Что может быть кощунственней, — хмыкнул я, пребывая в своих черных думах. — Не хочу.
Мерх уже готовый изрекать древние истины обиженно надулся. На моем пальце сквозь образ проступила зеленая хна кольца. По воздуху прошла резкая рябь. Воздух в одно мгновение наполнился соленой влагой, тут же просыхая до режущего льдистого мороза.
— Эй-эй-эй! Чего это оно! — подскочил я с ужасом глядя как зеленый отсвет пляшет на стене дома. Ворон болезненно скрипнул и раскрыв снова сложил крылья:
— Магическое возмущение! Сильное! Завеса! Грай! Грай! Они уже опускают завесу! Меня сейчас обнаружат!
От кольца исходило нечто. Не звук и не тепло. Ощущение. Я впервые чувствовал такое. Чувство тревоги. Случилось непоправимое. Зеленые искры от которых мой облик затрепыхался рваной тряпкой на ветру, вызвали в уме аналогию со скрежетом отодвигаемой могильной плиты. Пробуждения чего-то мертвого. И недоброго.
Нет это не Белая Башня! Теперь я чувствовал, что вспышка кольца вызвана отзвуком далекого, но очень сильного удара. Даже не одного, а сразу нескольких одновременно нанесенных. Отголосок магической битвы настоящих колоссов. Что бы это значило?
Мерхаджаул трепеща крыльями с карканьем взвился над моей головой.
— Успокойся! — прикрикнул я на перепуганную птицу. — Это даже и близко не здесь. Разве ты еще не понял? Кто-то применил очень сильную магию. Настолько сильную, что кольцо её ощутило. А из-за близости к кольцу почувствовали и мы с тобой.
Надо думать в храмах Ярхи и Семаргла та же история. Волхвы сейчас сгрудились перед священными артефактами и обсуждают не есть ли всплеск свидетельством очередной каверзы их врага. Должно быть забеспокоился, моргая своими сотнями смертоносных очей и хранитель сильнейшей божественной реликвии Аргус.
Если в моем горячо любимом мире завелась зараза разбрасывающаяся такими чарами, следует поскорее стряхивать с себя созерцательность и как можно основательней готовиться к появлению на сцене опасного игрока.
— Мерх. Сейчас. Прямо сейчас ты отнесешь меня к Демигору.
-Гра... льмиор! — пораженно каркнул ворон. — Он тебя ждет! Вспомни, ты всегда избегал этой встречи! Она может стать для тебя последней! Это же безумие! Да ты хоть представляешь себе кто он такой?! Демигор считался опаснейшим из Темных Властелинов еще когда я был жив! За десятки лет до твоего рождения!
Я и сам все прекрасно понимал. Иногда нет возможности перестраховаться. Нужно принимать решение сразу. Какими бы опасными не были его последствия. Иначе не добиться успеха.
— Если так, то мне там самое место. Не пререкайся.
— Что значит не пререкайся! А как же приезд Яромира! Твое отсутствие вызовет подозрение!
Не знай я Призрачного Дракона, решил бы, что тот трусит.
— Я равнодушен к венценосцам. Может в другой раз мы встретимся в более интересных для меня обстоятельствах.
— Да дурак же! Ты с ним вообще можешь не встретиться, если отправишься сейчас к Демигору!
— Мерх, — доброжелательно позвал я ворона по имени. До сих пор я не мог понять — настоящий ли это Мерхаджаул, был вызволен моими усилиями и помещен в новое тело. Или, не в силах смириться с потерей друга, я так перестарался с магией, что с помощью воли воссоздал его подобие, а подлинный мой тотем сгинул навеки. — Не зли меня.
В небо беззвучно взмыл алый ворон. Заснеженной дорожки со следами сапог медленно кружа коснулось потрепанное багряное перо.
Поля и низины обернутые толстым слоем снега, выглядели дешевой декорацией в затрапезном театре Эрца. Засеянные голыми лесами вороньего цвета с запыленными сажей гнутыми стволами деревьев они рождали безотчетный страх в сердце любого очутившегося здесь. В верхушках мертвых яворов, кленов, осин и лиственниц копошились царапая кору отдаленно похожие на зверей существа. На переплетающихся меж собой ветвях, окунающих снежные курганы в погребальный сумрак теней, висела подрагивая паутина. На её седых космах переливаясь покачивались ледяные росинки.
Низко клонились погруженные в заледеневшие затоны клювы засуженных сосен. В белых разломах тягуче булькала зеленоватая застоявшаяся жижа. Берега обледеневшего болота скрывались в застывшей на месте перине тумана, который, как казалось тоже покрылся холодной лазурью мороза.
Этот одичавший край, давно превратившийся в жалкое подобие себя столетия назад. Относясь формально к Северным Кантонам и находясь на дальней границе Триградья район площадью шесть полетов стрелы существовал собственной нежизнью.
Никто уже и не помнил, кроме седых волхвов, что когда-то тут была древняя крепость страшнейшего из Темных. Как сгинули ушедшие на войну с ним армии героев, а на месте кровавой сечи вырос мертвый лес, в котором до сих пор ветер катает черепа самонадеянных людей.
Алым росчерком зимней зори пролетел по сгущающемуся мглой небу багряный ворон, провожаемый лютыми взглядами навечно прикованных к чаще существ. По всему материку не найдется и десяти мест похожих на это. Во всем Царстве лишь проклятое село Веселост было заключено в периметр незримого магического бастиона, воздвигнутого божественной силой волхвов.
Птица гортанно заклекотав ушла высоко в поднебесье, оставляя черный лес скорбно оплакивать свое существование далеко внизу. Багряный ворон вознесся к стальным облакам и на мгновение канув в них, камнем рухнула вниз. В сердце леса. В единственный белесый просвет между разросшимися на великанское расстояние деревьями. К почти утонувшему в зеленой тине овальному камню, размером с половину угловой башни какого-нибудь Драблага или той же Танцевальни.
... Мои ноги мягко коснулись илистого топляка. На плечо, прочно вцепившись в косматую шубу когтями опустился Мерхаджаул.
— Мерзкое место, Грай. Отвратительное, — незамедлительно пожаловался он подергивая головой. Я медленно огляделся по сторонам. Окружающий нас лес всегда был для меня легендой. Почти идеальная защита. Взращивая свой зачарованный лес вокруг Цитадели, я за основу брал это место. С той лишь поправкой, что умерший лес от корней деревьев до верхушек крон был заполнен злобной ко всему (не только живому) магией.
— Он не любит нарушителей своего спокойствия, — каркнул мне на ухо ворон. Назвать Демигора по имени в такой близости от его дома призрачный дракон не посмел. Суеверный. Ха!
Шагах в пятнадцати к северу валялись металлические обломки. По моим подсчетам это все что осталось от десятка дикиев. Чудовищ как будто расплющили гигантским молотом.
Я поправил сползающую шубу и разгладив свой белый камзол, стер с себя облик Эльмеора, представая в натуральном виде. Вокруг каменного монолита, перевитого зелеными лианами с ядовитыми синенькими цветами, которым зима была нипочем, валялись каменные обломки и раскрошенные блоки, выглядывающие из окружающего монолит болотного кольца. На ребристых боках до сих пор можно было рассмотреть изображения, отражающие события давних легенд.
— Мог бы и убрать это. В конце концов здесь ни много ни мало колыбель современного ремесла Темных Властелинов.
Ворон ничего не сказал в ответ. Видно было как ему не по себе. Мне впрочем здесь тоже было неуютно.
Проскакав по камням, чтобы не замарать ног в недовольно побулькивающей гуще я приблизился к входу в логово некогда страшнейшего врага человечества.
— Отворись! — пафосно протянутая рука и гордый голос, не оказали особого впечатления на каменную толщу. Лес злорадно молчал, пялясь на нас тысячей глаз.
— Да его наверное дома нет, — чуть лебезя завел старую песню ворон. — Пойдем отсюда. В другой раз явимся.
— Он из своего дома последние лет тридцать никуда не выходил. А ты, птица, как-то подозрительно сильно беспокоишься. Знаешь, мне не хочется верить, что переселив тебя в меньшее тело, я позабыл твое обычное бесстрашие, Мерх.
— Да много ты понимаешь, — огрызнулся ворон, которого несказанно задело мое подтрунивание.
Я же внимательно посмотрел на утопающий в болоте камень и громко крикнул:
— Последний раз прошу по-хорошему! Отворись!
Не приходится сомневаться, что Демигор слышит меня. Все старые Властелина накрепко привязаны к своей вотчине. В прошлом поколении таких было трое — старый правитель Скального Пояса, чье тело сбросили в пропасть по моему наказу. Мой отец, которого я сумел одолеть хитростью и обманом. Третьим, сильнейшим из них был Демигор. Тот кого я в своей молодости боялся больше всего на белом свете.
О как же я мечтал о моменте когда смогу заявится в один из самых темных уголков мира и запросто говорить на равных с этим Древним. Сейчас, моя сила вероятно выше, но уверенности мне это почему-то не добавляет.
Так же как и затянувшаяся неприлично долго пауза. Хорошо. Кольцо начало теплеть, напиваясь зеленым светом, который оно вытягивало из окончательно утратившего краски мира. Печати на каменной двери вспыхнули было алым, защитным светом, обретая сходства с распахнутыми клыкастыми пастями, но поток ярко-зеленого пульсирующего пламени не оставил от них и следа. Как собственно и от двери. В едкой серо-зеленой пыли образовался глубокий черный провал.
— Все. За это нас разорвут на мелкие клочки, — грустно резюмировал пернатый фаталист. Я только лишь хмыкнул в ответ и поглаживая мерцающее кольцо отправился во тьму. Она встретила меня длинной черной лестницей по которой могли бы свободно в одну шеренгу пройти тридцать человек и парами теплого воздуха бьющего в лицо.
— Он живет глубоко-глубоко под землей. Вроде бы у самого дна нашего мира, тесно соприкасающегося с изначальным хаосом тьмы, — тихо поведал Мерх, чьи глаза светились во тьме как у проклятого духа. Я шел молча, сам вспоминая все те страшные легенды, что доводилось слышать о Демигоре.
Под сводами каменного жерла шелестела вечность. Четыре светящихся нежно-зеленым шара, повисли вокруг меня со всех сторон, отбивая атаку идущей на приступ тьмы. Странно, но я привыкший считать Её своей матерью, при виде этой кромешной мглы совсем не испытывал теплых чувств. Скорее уж залегшая здесь темнота могла показаться злой мачехой. Особенно хорошо это стало ясно кода лестница кончилась и я ступил на черный мрамор Чертогов Безволия. Магический свет предупреждающе замигал, когда из темноты до меня донеслось скрежетание когтей. Некое существо буквально драло камень, пытаясь устрашить меня.
Ха! Детские страшилки! Я Темный Властелин Дракон Триградья! Я повелитель магии мира! Кто способен бросить мне вызов!
Так шептало мое самолюбие. В то же время рассудок предупреждал — осторожнее. Осторожней Грай! Чертоги Безволия не зря получили свое имя! Ты ведь помнишь, почему никогда не рисковал спускаться сюда? И твои кольца... кто знает, что за зло таится здесь.
Я шел, петляя по длинному коридору с множеством боковых ответвлений и дверей. Дверей здесь было великое множество — притягивающих взгляд, словно предлагающих открыть себя. Заглянуть за завесу тайны. Примерно такое искушение возникало перед спустившимся сюда смертным. Поддаться ему, означало бы доказать свою природу в полной мере. В смысле смертности.
