Времена надежды: Проводник.

Труп отлетел под рябину. Справа подъехал Крейн, слева Некст, несмотря на рану, продержавшийся в седле весь бой. Даже исхитрился рубануть какого-то зеваку: с клинка в опущенной руке падали темные капли, бурыми звездочками пятнали прошлогодние листья.

— Все! — далеко-далеко на опушке прорычал атаман. — Все! Мы их перебили! Выходи, Братство! Считаться будем!

— ...Его так! — хрипло выдохнул Крейн, дергая повод, — Ведь полтора десятка напластовали! Когда ж они кончатся, в туман их до самой задницы?

Сэдди снимал шлем, не выходило: мешал промятый наносник. Салех злобно бурчал чтото, изпод железного горшка неразборчивое. Рикард и Остромов, прохлопавшие засаду, понуро чесали затылки. Атаман ограничил их наказание только одной работой, зато донельзя поганой: велел собрать и похоронить всех своих. Теперь, чуть не плача от стыда и огорчения, здоровяк копал на опушке первую могилу, а Рикард ездил по полю, высматривая, где кто лежит.

Далена отправили вокруг ближним дозором: мало ли, еще какая сволочь рядом окажется. Перед этим стрелок скинул вьюки с самого здорового коня, переседлал: его гнедой получил мечом по крупу... Спарк подумал: надо бы обработать Терситовой мазью. Подумал и тотчас забыл, схватившись за голову.

Арьен.

Огер.

Вчерашний новичок... как там его?

— Каас Майо, — тихо подсказал Ратин. — И второй тоже. Скуруп Велед который. Четверых потеряли. Повезло.

Спарк сел, где стоял, привалившись спиной к тонкой березке. Потный подкольчужник противно скользнул по шее. Хотелось заплакать. Ратин медленно слез с коня, тяжело опустился рядом, захрустев кольчугой.

— Ни хрена себе повезло... — проводник закашлялся. Замотал головой, отфыркиваясь от набившейся в рот пыли.

— Повезло, конечно! — слева остановился Крейн. — Я же их только что пересчитал: как есть, пятнадцать лежит. Ну, может, кто сбежал — так мы бы видели. В степи далеко видно... На четверо больше, чем нас... Было. И засаду умно сделали. И дозорных сразу в клещи взяли. Усатый с толстым елееле отбились. И стрелка догадались щитами прикрыть. Чуть-чуть бы им удачи — нам конец.

Спарк молчал. Чувства его как будто затягивало первым осенним льдом. Все равно завтра Братство пойдет на север. Найдет еще одну банду — или она его. Будет следующий бой. Дрожи или не дрожи — решение принято, решение будет выполняться.

Но так терять людей: осталось всего лишь семеро! Некст ранен. Прочие измотаны. Полно синяков и порезов. Ноги натерты седлами, а спины — железом. Самый неумелый противник шапками закидает...

И все равно завтра Братство пойдет на север.

Спарк поднялся. Долго откашливался, выплевывал пыль. Молча заковылял к убитому коню: снять седло и сумки. Ратин обменялся с Крейном горькими улыбками. Месть сжигает. Вот уже меньше половины ватаги осталось — а от гибели Ручья всего октаго прошло. Жалкие восемь дней. Волки доносят, в степи еще не меньше трех шаек. Может, даже и больше. Подумать только, во что превратилось Пустоземье, еще пять лет назад — тихая безлюдная лесная окраина!

* * *

— Тихой безлюдной окраиной оно было сто лет назад... — ведьма пропустила ткань сквозь тонкие пальцы. Голубой платок прохладным ручьем стек на гладкий ореховый стол. Великий Маг Скорастадир, именуемый за цвет волос Рыжим Магом, подхватил голубую ленту и продолжил:

— Тогда Владыка Грязи пытался удержаться в Бессонных Землях. Сам тракт проходил намного западнее, там сейчас уже Лес шумит. Эти деревья тогда еще только вырастали. Дорога петляла в редколесье. Мне рассказывали волки. На ЛаакХаар в те времена ездили очень редко, с большой опаской, и боялись не столько волков, сколько мархнусов... Потому-то и вынесли дорогу из леса в степь: чтобы труднее было засады делать. Ты мархнусов во сне тоже видел?

Ежик-предсказатель, цокавший коготками туда-сюда по широкому каменному подоконнику, остановился и угрюмо кивнул. Выговорил:

— Боюсь, скоро мои сны начнут сбываться.

— А что за мархнусы еще? — недовольно спросила госпожа Вийви.

Дилин отмолчался. Кроме ежа, ведьмы и мага в комнате Вийви никого не было. Собирались только для разговора, и на небольшом овальном столике не было ни чашки, ни ложки, ни книги — словом, никакого предмета, которым можно было бы играть, держа паузу. Рыжий Маг не вытерпел:

— Ладно, я расскажу. Значит, Владыка Грязи — еще давно, до Войны Берегов — решил создать себе самых лучших в мире воинов. Все эти... — Скорастадир волнообразно повертел руками в воздухе — ...Рогатые, хвостатые и многоголовые уродцы, которых так много на рубеже Бессонных Земель и Болот — все потомки его неудачных попыток.

— Ничего себе, неудачных! — Вийви распахнула синие глаза. — Отец как-то рассказал, соседняя заимка нарвалась в лесу на рукокрыла. Еле живы остались, и то — сытый был зверь. Ушли...

— Однако же, лучше всего у Болотного Короля получились обычные черепахи, — грустно улыбнулся Рыжий Маг. Со звонким хлопком на столе возникла маленькая мерцающая фигурка. Черепаха на задних лапах. С топором в правой и овальным щитом в левой, похожая и непохожая на толстого крепкого человека.

— Хорошо, что ему не хватило ума добавить этой твари лишнюю пару ног или там рук! — внезапно подал голос Дилин.

— А! — махнул ладонью Рыжий Маг, — Привычка, знаешь ли, страшное дело. Все маги человекоподобных лепят. Хотя, сколько живых видов в Лесу... А сколько разумных... Одних промедов взять...

— Ты "Комментарии к Разуму" еще не читал? — оживилась Вийви, — Вот уж где Доврефьель расчехвостил школу Тинрана...

Скорастадир поднял ладонь:

— Так вот, значит, о разуме. Мархнусы, знаешь ли, разумны.

Вийви прижала руку к губам. Ежик шепотом выругался.

— В этом-то их сволочная сущность и заключается, — печально закончил Рыжий Маг. — Все эти рукокрылы и рогоноги многохвостые, они, знаешь ли, звери. А мархнусы — разумная мразь.

— Потому я и жду новостей с таким содроганием. — Ежик потер тонкие лапки. — Кстати, на вчерашнем совете ничего нового не было?

Вийви пожала плечами:

— Все говорят о Фаластоне. Берег Сосен, киты, пираты... — видя, как ежик опускает колючую голову, ведьма прибавила:

— Не огорчайся! Ученик твоего Лотана — Майс — помнишь? Он был у нас зимой. И как раз на северо-восток выправился с месяц назад. К осени собирался вернуться. Вот тогда и узнаем из первых рук.

Дилин устало выдохнул:

— Ну, если так, тогда уговорили. Ладно!

* * *

Ладно же, думал Спарк. Больше никаких мыслей, больше не заикнусь даже: "Я мол, не хотел! Я только — Ирку дождаться..." Может, и не хотел. Только ведь судят по делам, а не по словам. А по делам получается так, что и захотел бы, вряд ли выйдет крепче!

Игнат вдруг понял, что самое страшное даже не это. Самое страшное будет потом — когда он вернется на Землю. Если ему вообще суждено вернуться. Он ведь до конца жизни теперь будет терзаться: а настоящий ли мир вокруг него? Верить взывшему троллейбусу, кислому тепловозному дыму, новогодней рекламе тамперсов, или искать способ проснуться? "Ну, его поставили к стенке и разбудили!" — горько ухмыльнулся внутренний образ-Спарк. И добавил ехидно: "Все проблемы давно решены, парень. Твое дело — общее решение приложить к личному, частно-приватному случаю. А ежели вдруг да не приложится — мало ли, спинка кривовата, или там руки растут не как у всех... Бывает! — Ну, так общество посредством своего мнения или там общественного подсознания тебе живо чего надо выпрямит и вправит."

Вправо от тропинки, далеко между деревьями блеснул огонек. В вечернем сумраке костер заметен очень издали... И кто это не стережется нынче в Пустоземье?

Атаман думал так же. С его молчаливого одобрения, Спарк наклонился к бегущему перед конем волку:

— Некер!

— Ррэй?

— Что там? — рука указала на рыжий платочек за черным частоколом сосен. Дружина настороженно остановила коней. Наученные горьким опытом, нырнули в клепаные шлемы. Скрипнули тетивы: Крейн и Дален спешились, изготовили луки.

Наконец, вернулась разведка.

— Пять лесовиков, — рыкнул десятник. — Тревожатся. Нас почуяли. Хотели стрелять. Хорошие охотники. Большие луки. У всех.

— Лесовики? — заинтересовался Дален. — Дай-ка, я к ним схожу. Если это те, о ком я думаю, может, они еще и помогут.

— Стрелки? С коня из большого лука не стреляют... — Ратин повертел головой.

— Люди нужны! — возразил Спарк. — У нас даже полной восьмерки нет. А оружие мы им дадим, какое захотят.

— Верно, — угрюмо подтвердил Олаус, злобно дергая знаменитые усы, — Оружия немеряно. Даже два коня под седло еще есть. Люди нужны. Надо хоть спросить. Пусть Дален сходит поговорит. Ничего не потеряем.

— Поможете ему, если что не так пойдет, — распорядился Спарк, свесившись с седла к волкам. Десятка беззвучно исчезла в темноте. Следом, глухо топоча, поскакал Дален. Братство настороженно ожидало, ежась в быстро холодеющем воздухе. Солнце исчезло за лесом, и во всем мире остался только клочок света вправо за тропой — тот самый, бесшабашно не прикрытый от недоброго ока, костер.

Конь под Спарком захрапел и попятился.

— Некер, ты?

— Ррэй! — ответила темнота.

— Что там?

— Дален зовет. Всех к огню. Безопасно.

Дружина спешилась. Зазвякали уздечки.

— Там поляна хоть есть — лошадей поставить?

— Есть поляна. Пятьдесят шагов. Туда.

— Куда — туда?

— Дай повод. В зубы. Сам отведу.

— Тебя кони боятся.

— Почему?

Волчий пастух бы поклялся, что серый десятник ехидно улыбается, но в темноте никто ничего не видел. Наконец, Спарк нащупал волчий загривок, а повод взял в другую руку. За ним цепочкой двинулись прочие. Отвели лошадей на поляну и там оставили под охраной Некста — ходил он все еще с палкой, но уже очевидно выздоравливал, расхваливая всем и каждому чудесный бальзам Терсита. Еще остался толстяк Остромов, до сих пор переживающий утренний промах. Братство двинулось к огню, а волки широким дозорным кольцом рассеялись по округе.

У костра сидели пять охотников — три одинаково лохматых брата, невысокие, но крепенькие, как боровички. По старшинству: Бестуж, Котам и Годвин. Тощий, как рукоятка лопаты, Геллер Гренхат. И толстый Ласе, похожий сразу на Остромова животом и шириной могучих плеч, на Рикарда — длиннющими усами до пряжки, на Сэдди Салеха — незакрывающимся ртом.

Когда в круг света вышел Спарк, Ласе как раз сообщал Далену плохую новость: банда вырезала охоничью заимку неподалеку. Забрала добытую пушнину — все, что наловили и настреляли за зиму — и растаяла в степи. Дален, с которым все встреченные полесовщики оказались шапочно знакомы, хмуро качал головой и упрекал: а вы-де после этого еще и костер не прикрыли! Видно вас как бы не от Южного Моря!

Тут Дален замолчал, глянув на проводника. Спарк назвался. Поглядел в поднявшиеся к нему пять пар глаз. Неверный пляшущий свет не позволял разглядеть ни цвет, ни чистоту белков. Волчий пастух вдохнул поглубже, и без затей предложил:

— А пошли утром с нами? Надерем хвост ублюдкам! Оружия у нас полно какого хочешь. Есть брони, шлемы, все, что надо. Мы уже три такие шайки покрошили. Даже кони под седло есть!

Долетевшее ржание удачно подтвердило его слова. Лесовики переглянулись и надолго замолчали. Поняв, что им надо время на обдумывание, Спарк и Ратин разослали своих готовить ночлег. Сами вежливо присели поодаль на упавший ствол, но уходить даже не собирались: слишком много для них значил ответ. Поняв это, охотники отсовещались быстро. Три брата и болтливый толстяк согласились присоединиться, но без присяги: лишь до тех пор, пока не будет совершена месть за Волчий Ручей. Тощий Геллер Гренхат отозвал Спарка в сторону:

— Тут вот что... Боюсь я. Не храбр. А дело ты затеял правильное. Я могу вот что сделать: пойти по соседним заимкам и позвать там добровольцев. Я же вижу, вы все побитые. Да и мало вас семерых. На той заимке, судя по следам, было больше десятка...

"Елки-палки, опять пятнадцать рыл окажется!" — проводник прикусил губу. Четыре лесовика, конечно, прибавляются. Но они же не бойцы. Стрелки — да, отменные. Только ведь не во всяком случае успеешь выстрелить... Однако, дареному коню — и то в зубы не смотрят. А тут люди соглашаются вместе с тобой голову подставить... Ага, именно что голову подставить. Стоит ли их вести на смерть — они-то в рубке неопытны?

Гренхат понял затянувшееся молчание проводника по-своему.

— Ну не могу я, пойми! Меня колотит всего!

Спарк вспомнил, как сам сегодня утром от страха заблевал пол-степи. А я, значит, могу? Решился:

— Ты когда пойдешь собирать своих?

Гренхат выдохнул:

— Могу сейчас! Вот леса не боюсь нисколько, хоть днем, хоть ночью.

Спарк помедлил. Повертел перед внутренним взором Тракт, отыскивая нужный ориентир. Сказал так:

— Мы движемся на север. Завтра к полудню думаем быть где-то перед Круглым Камнем. Ну, или недалеко от него. Если нас там не найдете, ждите вестника, но сами не высовывайтесь. И еще. Ни под каким видом не поднимать оружия на волков. Ясно?...

Геллер, ошарашенным последним приказом, молча кивнул. Проводник вернулся к Ратину, пересказал ему разговор и пошел устраиваться спать. Откуда ему было знать, что утром десятка Аварга приведет еще пятерых человек!

* * *

Пять человек оказались охранниками очередного каравана, пойманного и разбитого бандой немного севернее. Прикинув в уме время и место схватки, Ратин хмыкнул:

— Эту мразь мы вполне сможем отловить еще до полудня. Если их в самом деле только две восьмерки, так нам сил хватит. Но сперва разберемся, кого привели.

Трое из пришедших — Дален Харам, Местр и Мерил — охотно взяли предложенное Спарком оружие. Но присягу давать не захотели. Волчий пастух договорился, что они смогут уйти, когда будут переловлены все банды на Тракте. Или, в любом случае, не позже Времени Лепестков и Листьев, с которого у Висенны начиналось лето.

А двое новичков оказались совсем плохи. Их несли на носилках, причем до встречи с волками приходилось нести цепочкой: двое израненых — между тремя, способными двигаться. Рослый парень со смешным именем Керсти Кольморден уже не открывал глаз. Имя второго никто назвать не смог, и сам он лежал — бревно бревном. Спарк полез за волшебной Терситовой мазью. Морщась от ужаса и отвращения, они с Даленом (первым, который Кони-лесовик), промыли и перевязали, что смогли. Пока возились с безымянным, Керсти умер. Пришлось задержаться: хоронили Кольмордена. Воспользовавшись заминкой, Ратин осмотрел оружие и доспехи каждого. Отчитал Сэдди, заставил выправить вмятину на шлеме. Раздал мечи и кольчуги вчерашним лесовикам. Отправил Рикарда и Остромова в дозор: смывать вчерашнюю ошибку. Впрочем, сегодня их задача облегчилась, потому как тройка присоединившихся утром охранников подробно описала и свой путь, и место, где их ждала банда, и куда шайка удалилась потом.

За хлопотами Спарк сам не заметил, как разгорелось настоящее утро. Степь просыпалась. Лес, на опушке которого суетилось Братство, вдруг выбросил листья. Нежно-зеленая дымка охватила всю окраину, сколько хватало глаз. Пахло влажной землей, со всех сторон долетали короткие деловитые приказы и такие же спокойные ответы... Даже кони ржали весело, а не от боли и гнева, как вчера наслушался волчий пастух.