Прогрессоры с планеты Земля. Части 1-2

Первый день был самым трудным и когда Иль, найдя удобное для ночлега место поднял руку, давая команду остановиться, все облегчённо вздохнули, но когда спешились, то попадали замертво и прошло не менее получаса, пока космодесантники и курсанты нашли в себе силы подняться на ноги и подойти к воде. Иль специально остановился на ночлег на берегу озера. Памятуя о том, что завтра с утра им снова придётся сидеть в седле и что о них тут никто не позаботится, все стали раздеваться, чтобы смыть с себя пыль, грязь и пот, а потом принялись стирать одежду. Купанье всех освежило и народ повеселел, но ходил в раскорячку и многие жаловались на то, что набили мозоли на заднице, впрочем, настроение у всех было приподнятым, и кошевые принялись под руководством Иля готовить казачий кулеш. Это немудрёное кушанье и добрая стопка самогона окончательно привели всех в порядок, и они стали готовиться ко сну. Уже лёжа на тюфячке, полковник Сонг поинтересовался у Всадника:

— Иль, ты что, из железа сделан? Знаешь, уж, на что я крепкий мужик, и то буквально сполз с этого чудовища.

Иль улыбнулся и ответил:

— Привычка, полковник. Я в седле не устаю.

Как об этом и говорил Иль, они преодолели путь всего за две недели, хотя при этом и покрыли огромное расстояние почти в шесть с половиной тысяч километров, проводя в седле по двенадцать часов и даже больше. По словам полковника Сонга, этот кавалерийский переход закалил его бойцов ничуть не хуже, чем какая-нибудь военная кампания. Ещё он со смехом сказал как то вечером, вальсируя на привале с Жаннет, что отныне для него умерли все женщины кроме тех, которые умеют держаться в седле и нестись во весь опор ничуть не хуже Иля. За это он был вознаграждён поцелуем. Галантно поцеловав даме руку, полковник поинтересовался у Всадника, усаживаясь на седло у костра:

— Иль, что же это за народ такой, казаки?

Пожав плечами, Иль ответил:

— Народ, как народ, Всадники и этим всё сказано. — помолчав немного, он с улыбкой добавил — Это сейчас со всей нашей медициной, которая может любого дохляка сделать атлетом, Всадником быть в физическом плане не трудно, а когда-то, дядька Клейн, казаки делали такие переходы будучи самыми обычными людьми. Рассказывают, что был когда-то в стародавние времена такой случай. Заспорили между собой два царя, английский и русский, у кого кавалеристы лучше. У русского царя, естественно, казаков было, хоть пруд пруди. И терские, и кубанские, и донские, и уральские, в общем, на любой выбор. Царство у русского царя было здоровенное, и казаки по всем границам стояли. Вот тогда английский царь и сказал русскому, что, мол, к холоду-то твои казаки привычные, а к жаре нет, и потому пустыню они ни за что не пересекут. Мол, там одни только его берберские всадники могут выжить. Русский царь улыбнулся и сказал: — "Жди моих казаков через месяц в своей Сирии". Так вот, дядька Клейн, приказал царь сотне терских казаков выступить из какой-то станицы в путь и быть через месяц в этой самой Сирии, а для этого им нужно было перейти через Кавказские горы, промчаться по пустыне и добраться до Сирии. К тому же английский царь приказал берберам положить всех казаков в песках. Ну, а те после первой же стычки поняли, что имеют дело с равными себе по силам воинам и сказали: — "У этих воинов есть только один враг, пески, а мы у них на пути не встанем". Через месяц терцы были в Сирии, дядька Клейн, а ведь они скакали не на биомехах, а на живых конях, да, и сами были самыми обычными людьми, правда, Всадниками с большой буквы. — с насмешливой улыбкой Иль добавил весёлым голосом — И знаешь, дядька Клейн, историю подобную этой, тебе расскажут про очень многих Всадников древности потому, что конь является отцом Всадника. Просидеть на биомехе две недели сможет любой дурак с каменной задницей, это нехитрое дело, а вот заарканить в степи мустанга и объездить его, будет для вас как раз именно тем испытанием, пройдя которое ты сможешь сказать себе, что стал кое-что понимать в жизни. Знаешь, сломать норов коню не так уж и сложно, для этого не нужно ни большого ума, ни какой-то особой силы духа. Если кто попробует такое сотворить с конём, того я первым за руку схвачу и пинками из степи налажу. Мустангу нужно просто показать, что твой характер ничуть не слабее, чем у него, а потом сделать так, чтобы он почувствовал к тебе доверие, поверил в то, что дороже него у тебя уже больше никого не будет. Вот тогда он станет твоим самым верным другом, а ты будешь думать в первую очередь о нём, а уже потом о всей прочей ерунде вроде жены и хозяйства. Конь для всадника превыше всего, полковник. Твоя жена, когда ты вернёшься домой, первым делом должна напоить коня и помочь тебе расседлать его, а дети броситься не к тебе, а к нему, чтобы обтереть его. Да, и ты сам, прежде чем не засыплешь ему в ясли овса и не осмотришь коня от ушей и до копыт, из денника ногой в дом не ступишь. Конь ведь хотя и могучее животное, а всё же в некоторых случаях беспомощен, как малое дитя. У него же нет рук. Поэтому коню и нужен Всадник, и именно потому я учил вас на биомехах, как ухаживать за конём, как тешить и холить его. Всё это я делал только за тем, чтобы привести вас в Малую Степь, подвести к табуну мустангов, рассказать про каждого молодого жеребца, чего он стоит на самом деле, а потом помочь вам заарканить его и объездить. В одиночку я вас всех обслужить не смогу, но в Наурской живёт почитай двадцать тысяч Всадников и каждый и них будет просто рад услужить девушке или парню, которые проделали такой путь верхом на биомехе.

Эллис, сидевшая напротив Иля, тут же спросила:

— Иль, мальчик, про это ты можешь мне даже и не говорить. Я не дура и догадалась об этом ещё в первую ночь, которую провела с тобой, и мне понравилась твоя идея, превратить такую оторву и бой-бабу, как я, во Всадницу. Меня интересует совсем другое. Как быть нам, мальчик мой? Извини, но я не для того мучаю свою задницу, чтобы потом стоять в стороне и смотреть на то, как парни Клейна выбирают себе в табуне мустангов. Поэтому я тоже намерена заарканить себе какого-нибудь вороного красавца и объездить его. Но если мы тоже приручим мустангов, то что нам с ними делать потом, ведь на Селере совсем другие верховые животные. Виромы больше похожи на оленей, чем на лошадей Земли. Как нам выйти из этой сложной ситуации? Ведь не стану же я мучить жеребца, поселив его на орбитальной станции наблюдения? Это будет самое настоящее скотство.

Ей ответил полковник, который сказал:

— Эллис, я думаю, что вы сможете легко найти выход из этого положения. На Селере ещё хватает неизученных островов и если вы хорошенько изловчитесь, то сможете подать всё так, будто нашли на одном из них лошадей и сумели их объездить.

Ганс возбуждённо воскликнул:

— А для этого нам всего-то и нужно будет за год, два собраться всем вместе в какой-нибудь стране, чтобы это не вызывало никаких подозрений и отправиться в экспедицию на далёкий остров за удивительными животными. Полковник, это же будет просто бомба! Ты прикинь, старина, те виромы, которые сейчас у селерийцев под седлом, это же сплошное недоразумение, ростом они хотя и будут, как наши лошади, очень уж тощие и тонконогие, а потому если мы привезём, скажем в Заруан, табун лошадей хотя бы голов в пятьсот, то за каких-то десять лет сможем создать как минимум два конных полка, а это уже огромная сила.

Полковник Сонг ехидно поддел его:

— Ганс, а не ты ли говорил мне, что как только закончится твой срок, ты сразу же смоешься с Селеры?

Ганс махнул рукой и воскликнул:

— Я тогда ещё не был Всадником, Клейн, и потому мне было плевать на Селеру, на тебя лично и твоё правительство, которое назначило тебя директором Школы прогрессоров! Зато теперь я знаю, что мы, Всадники, сможем сделать на этой планете. Мы посадим селерийцев на лошадей и сделаем их Всадниками. Они ещё не деградировали до такой степени, как земляне, и их ещё можно лечить. Знаешь, Клейн, вот сейчас я готов прожить на этой планете и две, и три жизни обычного селерийца, а они, как ты знаешь, по сравнению с землянам древности — долгожители.

Иль кивнул головой и сказал:

— Тогда, Ганс, вам нужно будет везти с собой на Селеру мустангов пойманных на Равнине Эллады, возле ранчо "Грейт Хорс", они самые крупные и мощные во всей Малой Степи. Эти кони ведут свой род от древних шайров и английских чистокровных. Среди них встречаются гиганты, которые имеют рост под два метра в холке и даже повыше, а вес больше тонны. Из тел этих мустангов, когда их души уходят в табун Великой Кобылицы, мы делаем самых лучших и самых крупных биомехов.

Полковник Сонг с сомнением в голосе поинтересовался:

— А нам дадут поймать там хотя бы одного такого мустанга, Иль? Я слышал, что ранчо "Грейт Хорс" это чуть ли не ваша столица и к нему никого из земляшек даже близко не подпускают.

— Дадут-дадут, атаман. — посмеиваясь ответил Иль — И ещё спасибо скажут, если мы заберём оттуда тысяч пять, семь мустангов-великанов. Но я вас сразу предупреждаю, ребята, объездить такого мустанга, это очень рискованное дело. На такое мало кто из Всадников отваживается, ведь их у нас так и называют делателями вдов, а помирать раньше времени никому не охота, даже Всадникам, но поскольку меня это уже не страшит, то я тоже обязательно возьму себе там жеребца-пятилетка.

Стоило Илю невольно напомнить, что Всадники не имели спасателей, полковник Сонг помрачнел и рыкнул:

— Ирвин, ко мне!

Ирвин Берг, врач отряда полковника Сонга, тут же вырос из темноты и спросил:

— В чём дело, командир, мозоль на заднице беспокоит?

— Что-то вроде того, Ирв. — ответил полковник — Есть задание. У тебя вроде бы есть связи в корпорации "Лонглайф", которая изготавливает страховки?

Ирвин понял своего командира с полуслова и сказал:

— Командир, они потребуют от тебя не деньги. Этого добра у них и так навалом. Они захотят влезть без всякого тендера в проект Инквизитора, а ты знаешь, как он относится к таким вещам.

Полковник снисходительно улыбнулся и ответил:

— Сынок, мне плевать на то, что скажет эта тощая вобла! Немедленно свяжись со своим дядюшкой и скажи ему, чтобы он подготовил для меня пятьдесят миллионов страховок и десять суперкомпьютеров к ним. Такова цена участия их корпорации в проекте "Ускоренное развитие гуманоидных миров". Сроку я им даю ровно три дня и к тому моменту, когда мы подъедем к станице Наурская, всё должно быть готово, чтобы Всадник Иль смог сделать шикарный подарок своему отважному народу. — пристально посмотрев на Иля, он сухо поинтересовался у него — Парень, надеюсь ваши старейшины принимают взятки и прочие подношения? Только не надо мне ля-ля про мои испорченные отношения с правительством, Иль. Вы, Всадники, конченные идиоты. Страховки ставятся каждому человеку бесплатно в любой медицинской лавке и то, что ваши врачи их не имеют, это просто итог вашей мнительности. Вы обиделись на правительство Земли один раз и прекратили с ним всяческие контакты, а там тоже ещё те говнюки сидят. Ладно, давай не будем ворошить грязное бельё. И не надо благодарить меня. Благодарность я получу от президента Земли. Понятно?

Иль никогда не был тугодумом, а потому быстро сообразил, что в этой истории среди старейшин Всадников было куда больше дураков, чем среди землян подлецов. Он кивнул и сказал:

— Понял, дядька Клейн. Не сомневайся, я устрою дедам такую бучу, что они будут сидеть тише травы, ниже воды. — улыбнувшись, он добавил — Было бы не плохо, атаман, чтобы к тому моменту, когда мы въедем в станицу, туда привезли один из медицинских суперкомпьютеров и контейнеры со страховками. Наши лекари их быстро разберут. Ну, а где остальные девять выгрузить, мы с тобой ещё подумаем.

Две недели перехода промелькнули быстро. Последние три дня кавалерийский отряд скакал уже по Малой Степи и Иль проложил маршрут так, чтобы обойти все поселения стороной. Он хотел устроить сюрприз для своих родных и близких и это ему удалось. Последняя их ночёвка была на берегу озера Гюйгенса на землях станицы Наурская. Бивак они разбили ещё засветло и сразу же принялись готовиться к тому, чтобы завтра утром при всём параде въехать в станицу. С первыми лучами солнца они были в седле и только тогда Иль вызвал отца на связь. Он отъехал в сторону, включил коммуникатор, и как только увидел, что отец одет в парадную белую черкеску, понял, что никакого сюрприза у него не получилось, и сказал:

— Па, привет. Через час мы будем в станице.

Отец улыбнулся и сказал:

— Добре, сын. Мы вас ждём. Накрываем столы на площади. Мы все две недели наблюдали по телеку, как вы мчались в Малую Степь от самого Олимпа. Ты подготовил отличную сотню. Таких, хоть сейчас бери и в казаки приписывай.

Отец хитро прищурился и сын спросил:

— Так за чем же дело стало, па? Полковник Сонг как только мы прискачем, сразу же и поклонится перед стариками за весь свой отряд. Только знаешь, па, мои друзья, которые готовятся к очень долгой скачке, тоже хотят быть приписанными к Наурской, но тут вот какое дело, среди них четырнадцать женщин и я, честно говоря, малёхо в непонятках. Обычно ведь мужчин приписывают в казаки. Как быть с ними? Вы там обмозгуйте это дело.

Отец Иля усмехнулся и ответил:

— А тут и обмозговывать нечего, Иль. Казачки давно это промеж себя решили, но я так понимаю, что ты захочешь теперь встретиться со старейшинами всего нашего роду-племени Всадников, сынок. Иначе ты не затевал бы такой поход, который иначе, как героическим, и назвать нельзя. Так ведь, сын?

— Так, па. — ответил Иль — Мне нужно с ними встретиться. Очень нужно. Встретиться и переговорить с глазу на глаз.

Хорунжий Виктор Шорников согнал улыбку с лица и сказал, чуть кивая головой и слегка подмигивая сыну:

— Встретишься, Иль. Сегодня же и встретишься. Все пятнадцать старейшин из Большого совета Всадников, уже собрались в Наурской, и готовы выслушать тебя. Ну, сын, не томи народ, аллюр три креста, Илька! Мы тебя ждём вместе с новыми, подготовленными тобой Всадниками!

Последние фразы отец Иля выкрикнул так громко, что их услышал не только он, но и его новые друзья. Иль быстро поймал голографический проектор, привстал на стременах и махнул рукой. Сотня конников мгновенно сорвалась с места и с гиканьем помчалась по марсианской степи. Иль быстро вырвался вперёд, его биомех, что ни говори, был на порядок лучше всех остальных биомехов, и принялся показывать всем чудеса джигитовки, в которой ему не было равных во всей станице. Его подружки моментально завизжали от восторга, а друзья взревели, как медведи. Пытаться повторять то, что вытворял Иль, было бы для них просто безумием, да, они и не мечтали, чтобы в совершенстве постичь искусство вольтижировки. Этому делу нужно было учиться с детства, а оно у них прошло в бетонном лабиринте городов, где лошадей можно увидеть только на картинках. Да, и зачем джигитовка горожанам? Зато казак без джигитовки это и не казак вовсе, а мешок с половой, заброшенный на седло. Иль, весело гикая, чёртом вертелся в седле и, проделав целую серию головокружительных фортелей, наконец, поскакал стоя.