Второй шанс. Новая версия

Мне обрадовались и привели в их лагерь. Он устроен на небольшой полянке посреди леса. Хороший навес, обложенный камнями очаг, тушка какого-то животного на вертеле источает приятный аромат. Даже жрать захотелось, с утреца-то только кофе с печенюшками дернул. Лира, хозяйничающая в лагере, кинулась меня обнимать. Чего они тут себе навыдумывали, не знаю, но приятно когда тебе хоть кто-то радуется. Пусть я и не понимаю того, что она мне сейчас пытается рассказать, но все же, черт возьми, приятно.

Пришлось знаками следовать за мной те пошли. Лодку, наполовину вытащенную на берег, разгрузили в несколько приемов. Таскать было тяжеловато, но марку держать надо было. Сложили все в лагере, и вот тут пришлось потрудиться, чтобы разъяснить некоторые моменты. Хотя все объяснение вылилось только в их показ и для чего они нужны. Особенно порадовались стальным инструментам и крупам. Ну, инструментам понятно, а вот крупам не знаю почему. Хотя если подумать то вещь в деревне, скорее всего не частая. Овощи, мясо, рыба еще туда сюда, а вот крупы наверняка весьма дорогая вещь. Или это я так думаю.

Короче жратве, а в особенности соли, они обрадовались, так же как и перцу, до которого я был большим любителем. Специи, как мне кажется, сейчас в большом почете, а соответственно и цена у них ого-го. И что я буду делать, когда закончатся у меня запасы, а портал к тому времени не заработает. Мдя, вот взял и испортил себе настроение, ну не мазохист я? Откинув в сторону, внезапно нахлынувшую грусть я включился в работу. Для меня эта парочка мастырила отдельный навес. Брезент как я и предполагал, пришелся весьма кстати. Вот польет дождь и оказаться сырым только из-за того, что навес плохо держит воду, мне никак не хотелось. Куча лапника, пенка и спальный мешок обустроили мой плацкарт весьма и весьма. Оружие поставил рядом, а пистолет стал таскать с собой везде. Пусть будет с меня как говорится, не убудет, а так все спокойнее, чем просто с ножом чикилять.

Главной же проблемой стало то, что я не мог с ними полноценно общаться. Ну не знал я того языка, на котором они разговаривали, не знал, и опознать не мог. Тогда остается только просить их называть мне самые простые предметы запоминать их звучание и значение. После, как только запомню достаточное количество слов, буду пробовать строить фразы и учиться говорить. С языками у меня было не очень, так что придется нехило напрячься, прежде чем научусь сносно говорить на их языке.

И напрягаться начал сразу за ужином.

У костра на скамейке разместилась парочка, я пригляделся к ним, похоже не все там так просто. Наверняка они действительно парочка, а может и нет. Но что-то между ними точно есть. Я попросил внимания и начал показывать на разные вещи. Костер, бревно, земля, ложка — сначала называл их на русском, а потом пантомимой просил назвать их на их языке. Слова не казались сложными в запоминания, они были интуитивно понятны. Но их было катастрофически мало, продолжать же опрос было несколько сложновато, я их и так изрядно подоил да и сам изрядно устал. Большую часть слов записал в блокнот. Написал, как слово слышится и что оно означает, даже попытался правильно расставить ударения.

На меня во время этого опрос с некоторым недоумением косились, но выполняли мои просьбы. После того как поужинали, они начали налажаться спать, снимали часть одежды. Я тоже немного расслабился. Может, не стоило этого делать, но спать в обуви это не очень хорошо. Если уж их опасаться, то не стоило к ним ехать. И стоит решить, как к ним относиться как к друзьям или же, как к врагам. Если как к врагам, то не стоило к ним ехать, а просто прирезать, пока была такая возможность.

Когда я скинул куртку, отблеск огня костра осветил мою руку с нежданным подарком Лиры. Вдруг на меня обрушилась тишина. Нет, костер по-прежнему щелкал, из леса доносились звуки, но тихий разговор Лиры с Гортом как отрезало. Нехорошая настала тишина, так я окрестил ее, оглядываясь назад. На меня с отчетливым ужасом глядели мои незваные учителя. Я проследил за их взглядом, ну так и есть, они глядят на врезавшийся в покрасневшую руку браслет. Прэлестно... похоже я завалился, понять бы еще только в чем.

Тишину прервал пронзительный говор Лиры, разорвавший тишину. Она что-то начала рассказывать Горту. Тот неверяще на нее глядел, потом переводил взгляд с нее на мою руку. Неприятно быть объектом такого пристального внимания. Непонятно только почему. Блин, да почему этот мир преподносит мне в последнее время одни только неприятные сюрпризы. Теперь придется разбираться и с этой проблемой.

Девушка резко рванула ко мне, я отшатнулся назад, за что-то запнулся и упал на спину. Лира кинулась ко мне, точнее к моей руке. Я попытался вытащить нож, но он замер на полпути. Ее интересовал не я, вернее не совсем я. Лиру точно манил браслет на моей руке. Она начала его ощупывать и пытаться снять, но тот никак не поддавался. Поняв, что ей нужен не я, а только ее подарок я оставил нож в покое. И начал смотреть, что же так ее заинтересовало, догадываясь что. Ну конечно то, что я никак не могу его снять. Руки Лиры лихорадочно бегали по браслету, потирая его и поскребывая. Вдруг она потянулась за моим ножом, растерявшись, я задергался и с силой дернувшись, вырвался из ее хватки. Вот блин и что она собиралась сделать? Я огляделся на ее парня, но тот не дергался и мирно стоял там же где и раньше. И даже не пытался на меня напасть.

Да что же тут такое творится. Почему, сначала мне дарят непонятный браслет, из-за которого теперь отрезан путь домой. А он так прикипел к моей руке, так что он теперь и не снимается. Теперь Лира чего-то чудит, то кидается и теребит браслет, то за ножом тянется с неясными целями, что ей еще стукнет в башку, да бог ее знает. Может, захочет вернуть свою цацку срезав ее с моей руки, а может что-то другое. Неет надо кончать с этими непонятками. Правда теперь некуда бежать и надо разобраться.

Жестом показываю, что парню надо бы оттащить ее, куда подальше, чтоб чего плохого не случилось. Тот не сразу, но понял, что я хотел ему сказать, но все же до него дошло. Только вот долго, блин как до жирафа стучался. Да и хрен с ним, главное, что эту психопатку он оттащил и то хлеб.

Попытка немного очухавшейся Лиры объяснить мне ситуацию ни к чему не привела. Слишком уж мало я знаю я слов. Да и учить я их начал только сегодня, так что нескоро я пойму, что она хотела мне сказать. Видимо поняв, что от меня ничего путного не добьется села к костру и уставилась на пламя. Ей требовалось подумать, глядя на живущие своей жизнью языки пламени, думается хорошо. Я сел с другой стороны костра о том, чтобы завалиться сейчас не может быть и речи. Что придет в голову этой психопатке только богу известно, так что тоже посижу у костра подумаю.

Долго ли коротко я сидел и думал о себе, о Лире и ее парне, о том, как жить дальше. Думать под конец стало даже лень. Голова стала удивительно пустая. Захотелось кофе, так как адреналин уже выветрился из крови и начало клонить в сон. Спать же сегодня я как-то уже не планировал. Пришлось подняться и заварить себе кофе и покрепче. Кипятку не было, так что вскоре на костре булькал котелок с водой. Кофе, небольшой флакончик невосполнимый теперь запас, сахар аналогично нашлись в рюкзаке. В вечернем воздухе вкусно запахло кофе. Я налил себе и стал смаковать. Требовалось отдохнуть от всего свалившегося на меня.

Задумавшись, я вздрогнул от неожиданного хруста сучка под ногой Лиры. Она что-то мне сказала и ей богу я уже это сегодня слышал. Покопался в записях ага. — Дай и пить. Ну что ж уважим даму, в такой малости отказывать не буду. Все равно запасы у меня не вечные и одна ложка кофе меня ну никак не убьет. Налил и ей только перед этим показал, что пить надо с осторожностью.

Лира осторожно взяла в руки кружку. И начала пить сначала видно не очень понравилось, а потом вроде как распробовала. Конечно это не Блю Маунтин но вполне приличный растворимый кофе. По мне дак он не хуже тех молотых что для кофеварок идут. В общем, не гурман я, так развеяться напиток.

Так всю ночь и просидели перед огнем, в который периодически подкидывали дровишки. И лишь на самом утре, когда Лира уже крепко спала, несмотря на кофе, я позволил себе немного подремать, да и то вполглаза.

А поутру началась учеба, на этот раз Лира явно что-то для себя решила и вцепилась в меня как клещ. Ее методы обучения наверняка были рассчитаны на маленьких детей, ибо какого иначе хрена ее парень сначала так выпучил глаза, а потом посмеивался, когда ему казалось что его никто не видит. Но я все видел и, пообещав припомнить ему это все. Позже.

Не отвлекаясь на другие мелочи, и казалось, забыв о мести, Лира не выпускала меня из своих рук. Да я и не пытался вырваться, поняв, что меня учат местному языку, только и мог что радоваться. Надеяться в том, что меня обучат в полном объеме, да и то, что собственно выучу практически незнакомый язык не было. Не в том возрасте, чтобы принять его как родной язык но, в общем, надежда была. Все хозяйственные дела свалили на Горта. А и пусть, неча ржать как лошадь, слыша как я выворачиваю язык и, насилуя гортань, пытаясь выговорить то, что только что сказала моя невольная учительница. С утра до ночи я насиловал себя и хм лиру. Поскольку в моем мире информативная нагрузка на человека, скажем так, несколько выше, чем здесь то и учился я тут больше, чем когда-либо.

И не только потому, что это было необходимо, не столько просто заняться было нечем. Нет, я мог идти поковырятся в развалинах и наверняка что-то бы точно нашел. Но в моих глазах затраченное на это время никак не перевешивало возможность хоть кое-как, но общаться с местными аборигенами. Если что-то пролежало до меня, то пусть еще полежит, никуда не денется.

Больше двух недель мы разговаривали или пытались разговаривать на том языке, которому меня учили. И я все же чему-то научился. Ну, нельзя быть такой бестолочью, чтобы не запомнить пару сотен раз названные предметы и действия с ними связанные. Тем более что по-русски я практически ничего не говорил, только слушал и повторял. Когда началось получаться связать в предложение несколько слов, я был рад как никто. Ведь это только начало дальше будет проще.

Подозреваю у себя чудовищный акцент. Поскольку некоторые слова, произнесенные мною, понимают не с первого раза. Но это дело будущего, сейчас главное одолеть самые основы языка. С произношением придется поработать отдельно и не сейчас, далеко не сейчас.

Минуло еще две недели обучения, я уже довольно сносно начал разговаривать на местном языке. Кроме обучения присматривал за Гортом, чтобы тот не отлучался надолго. Не стоит ему давать возможность найти веревочную переправу. Ну а если однажды не вернется, то бог ему судья. Лезть в чужое жилье в отсутствие хозяев не вежливо. Учась говорить правильно, складывать слова в предложения мы болтались с Лирой по окресностям. Я как всегда при оружии, а вот Лира на удивление вела себя беспечно. Как будто забыла о том, что случилось тогда. Почему она так себя вела не знаю, может траур носила внутри себя, а может еще по какой причине.

Как ни странно, но за месяц, проведенный здесь, нас никто не потревожил. Не было ни барабанов, ни просто гостей с той стороны такое чувство, что другие аборигены про нас просто забыли. Не верю я в такие забывания, точно аукнется нам это все, жопой чую, аукнется.

Ну не знаю, как это квалифицировать аукнулось нам это или нет. В общем, через пять недель после происшествия, к нам на огонек прибрел пацан. Оборванный, худющий кожа да кости только глаза светятся на изможденном лице. Как я его еще не пристрелил при встрече не знаю. Может потому, что Лира бросилась его закрывать собой, от меня уже практически вытащившего пистолет. Пришлось остановиться ломать только настроенные отношение ну никак не хотелось. А себе я поставил зарубку, что пробраться сюда можно, если очень захочется. Придется снова навестить мертвую площадку и посмотреть, как же этот засранец сюда пробрался. Меня, как только я об этом подумал, прошиб пот, а что если пацан прошел по другой дороге. Черт как же не вовремя прикрылся портал сплошь и рядом такие проблемы, что бандюган с долгом кажется милым приятным в общении человеком.

Пацан, увидев Лиру начал так молотить языком, что я не успел понимать. Так только с пятое на десятое. Но и из услышанного и понятого мною становилось страшно.

Охотники...мама... зачем убивать...не надо Лору, только не ее... еще несколько бессвязных фраз и пацан просто заревел. Хлюпанье носом, рев, который не прерывала Лира, заставили меня отойти и дать им побыть вдвоем. Что-то у них там случилось и что-то явно не хорошее. Как бы не преследователи повеселились. Надо будет их расспросить получше только чуть позже. Надо дать им время прийти в себя. Вот только почему у меня чувство, что время утекает как песок сквозь ладони.

К вечеру пацан наконец пришел в себя и начал связно и медленно рассказывать свою историю. Медленно, это специально для меня, поскольку когда они частят, я не могу ничего понять.

— Они пришли три с половиной декады назад. Отряд охотников, у них на руках был раненый, но он вскоре умер. Поскольку наша травница, Заира, ничем ему помочь не смогла, ее сожгли на костре. Протестовать никто не посмел это же охотники, за сопротивление они вправе вырезать всю деревню.

Голос парня был настолько невыразительным и тусклым, что всех сидящих передернуло. Мне случалось слышать такие голоса. В Чечне как-то раз отбили парня-федерала и тот, после проведенных в плену полугода, также говорил. Говорил о том, что творили эти нелюди о пытках, казнях и прочих ужасах. Так что мне резко захотелось пообщаться с теми, кто это сотворил здесь. Тогда у нас руки не дотянулись, а здесь... Здесь нет слишком умных начальников, вернее продажных московских тварей, у нас над головой, так что потанцуем. Руки сами собой стали сжимать оружие.

Парень тихо продолжил: — а затем начался ад. Они убивали всех вокруг, просто так, без малейшей причины. За брошенный косо взгляд, просто за не понравившееся лицо, за то не слишком низко. Парень спрятал в своих перепачканных ладошках лицо и заплакал. Горько навзрыд выплакивая свою боль. Чисто по человечески мне стало его жалко. Подумав над его словами, я понял, если бы они убили или забрали Лиру с Гортом, ничего бы этого просто не случилось. Или, скорее всего, я об этом просто ничего не узнал. Хотя спустя какое-то время мне бы пришлось спуститься в долину и на чтобы я наткнулся. Но пойди, пойми этих аборигенов.

Я сидел и смотрел в пляшущие огоньки костра. Время от времени искры с трекотом взлетали ввысь освещая сидящих. Я сидел и молча думал обо всем и ни о чем. В руках медленно остывала кружка с местным отваром, неплохо заменявшим чай. Сахара не было но и так нормально. Даже некоторая горечь была как раз кстати. Сложно это, сложно, понимать что одно твое решение вмешаться, обрекло больше сотни человек на смерть. Просто потому, что я не убил ВСЕХ преследователей. Одной байкой больше про проклятые горы было бы больше ну и что. А теперь...