Обещай мне вернуться

— Майя.

— За-пом-ню... Ты... не уйдешь?..

— Побуду еще.

"А то мало ли что тебе взбредет! Вставать с капельницей в вене — это ж додуматься надо! Глаз да глаз за таким больным..."

— Побудь... С то-бой вро-де по-лег-че...

"Вроде! — усмехнулась про себя девушка. — Не догадался. Ну и хорошо".

— Не прыгай больше, обещаешь? — строго спросила она.

Капитан устало кивнул.

— Вот и ладно.

Через положенное время Майка убрала капельницу, мельком заглянула в Верочкин лист назначений и досадливо нахмурилась. "Ну девка дает! Отбой уже час как был, а у нее до сих пор последний укол не сделан! Она что — за каждый порошок с больным воюет?! Вот наказание!"

— Мно-го... там еще?.. — уныло спросил капитан.

— Да чепуха, всего один укол. Давай я сделаю! Сейчас лекарство принесу. Я мигом.

— Беги, — разрешил Истратов.

Забрав на посту всё, что следовало, Майка побежала назад и в коридоре нос к носу столкнулась с зареванной Верочкой и злющей-презлющей старшей сестрой. "Черт тебя, заразу, принес!" — расстроилась Майка.

— А, вот и Соколова явилась. Легка на помине. Кто вам с Потаповой разрешил самовольно меняться?

— Я не виновата, Наталь Андревна! — захныкала Верочка.

— Потапова, тебя я уже слышала. Что Соколова скажет?

— Ничего, — угрюмо отозвалась Майка. — Меня больной ждет.

— Скажите, пожалуйста, какой профессор! Как тебе только в голову пришло поменяться и никого не предупредить?! Это ведь твоя идея была?

— Не моя. Больной попросил.

— Хватит врать, — с брезгливой миной перебила ее Наташка-полврача. — Сейчас сюда придет начальник отделения, пусть он с вами разбирается. По местам обе!

Она быстрым шагом направилась в сторону кабинета Сергея Филипповича.

— Три наряда вне очереди, — предположила рыжая. — Если не все пять. Наташка — она может!

— Ну и наплевать, — Майка с напускным безразличием пожала плечами..

— Это всё из-за тебя! Чего копалась столько времени?!

— На себя посмотри! Уж полночь близится, а капельницы нет! Половина назначений не выполнена! Учти, дойдет до начальства — я молчать не стану! Как есть всё выложу! Криворучко несчастная!

— Ты меня теперь всю жизнь Криворучкой дразнить будешь?! — Верочка всхлипнула и убежала на пост.

— И буду! Потому что у тебя руки-крюки, — пробурчала ей вслед подружка и вернулась в палату.

"Господи, ни на минуту одного оставить нельзя!"

Капитан, съехав с подушек, наискось лежал на кровати. Видимо, неловко повернулся и не смог подняться сам.

"И чего меня не позвал! Горюшко. И как сумел только?!"

— Ты что же, встать хотел? Не вздумай! Давай-ка заново будем устраиваться.

— Плохо... лежать было... подтянулся... Рука поехала... Больно... — тихо пожаловался Истратов, глядя на девушку беспомощно и устало.

"Черт, больше ни на секунду от него не отойду!" — казнилась Майка, перекладывая раненого поудобнее.

Она прислушалась к себе. Знакомое легкое покалывание в кончиках пальцев превратилось в довольно сильное жжение. Словно кусачие лесные муравьи бегали от кисти до плеча. Раньше никогда такого не было.

"Колдовство?! Мистика? Ну и пускай! Какая разница, что это! Больному лучше — значит, хорошее умение, и баста!"

Выполнив положенное, Майка опустилась на табурет и взяла раненого за здоровую руку. Больную трогать она все-таки поостереглась, несмотря на всё "колдовство".

— Сейчас пройдет. Сейчас... потерпи чуть-чуть.

Время будто бы остановилось. Мысли текли вяло, словно густой кисель. "Если не я-то кто же? Больше никто так не умеет. Интересно, долго я так выдержу?"

— Соколова! — сердитый шепот старшей сестры вырвал Майку из оцепенения. — Ты что, уснула?! — и Наташка крепко встряхнула девушку за плечо.

— А она часто так, Наталь Андревна, — мстительно наябедничала Верочка. — Сядет и замрет. В облаках витает.

"На себя посмотри, кулема!" — огрызнулась мысленно Майка.

-Молчи, тебя не спрашивают, — оборвала Наташка. — Вот, Сергей Филиппович, полюбуйтесь. Соколова! Сколько раз я вам всем твердила — не держать больных за руку! Вот кто-нибудь пальцы сломает — будешь знать!

Майка растерянно заморгала, как совенок, вытащенный из дупла. К глазам подступали непрошеные слезы.

"Ну чего она ко мне придирается?!"

Старый доктор насупил брови и метнул суровый взгляд на расходившуюся Наташку.

— Позвольте вам заметить, коллега, что вы находитесь в комнате больного! Оставьте нас. И впредь потрудитесь держать себя в руках. Вера, возьмите требование и ступайте на кухню, принесите молока товарищу капитану. Майя, подайте мне температурный лист.

Майке вдруг показалось, что седой профессор ей подмигнул. "Примерещилось", — решила она, а врач уже склонился над раненым.

— Так-так... Ну, товарищ дорогой, как вам у нас нравится?

— Тихо... Чис-то... — с трудом выговорил Истратов. — Хо-ро-шо...

— Вот и славно. Скоро поправитесь, отрицательной динамики у вас нет. Я пришлю к вам опытную сестру.

Капитан нетерпеливо повел бровями. Собрался с силами.

— Товарищ доктор... Не надо...

— Что "не надо", товарищ капитан?

— Другую... не надо. Не хочу. Пускай эта... кудлатка... — он жестом подозвал к себе смущенную Майку. — Эту... Оставьте... Пускай...— Истратов тяжело закашлялся.

— Слушаю вас, голубчик, — мягко произнес Сергей Филиппович. — Только не утомляйтесь — вам вредно.

— Пускай... почаще заходит... Спокойно с ней... Сестрен-ка у меня... Младшая... В Сверд-лов-ске ... Такая же... кнопка, — капитан отдышался и тихо закончил: — Я про-шу вас... Товарищ доктор...

— Тише, тише. Не волнуйтесь. Такую просьбу грех не исполнить.

— Спа-си-бо... — Истратов устало откинулся на подушки.

Майка, забыв про все свои горести, просияла.

— Сергей Филиппович, так я останусь?! Правда?!

— Можно, Майя. Но с одним условием. Вы мне сейчас честно расскажете...

"Только не про колдовство!! И не про замирания!" — взмолилась про себя девушка.

— Расскажете, чем вы так прогневали нашу Наталью Андреевну. Давайте побеседуем в моем кабинете, чтобы не тревожить больного.

Он приоткрыл дверь и позвал: — Наталья Андреевна, зайдите, пожалуйста.

— Ну-с? — Профессор жестом указал Майке на глубокое кресло.

Майка торопливо выложила всё. И про синяки от неаккуратно сделанных внутривенных вливаний, и про то, что капитан на дух не переносит Верку, а вот она, Майка, ему чем-то угодила, даже отпускать не хотел. Может, и вправду на сестренку похожа...

— Сергей Филиппович, а можно, я теперь у него всё время дежурить буду? — расхрабрилась она наконец. — Если... это способствует выздоровлению. Простите, я сейчас, наверное, глупость скажу. Я думаю...ну... то есть мне кажется, что возле такого сложного больного должен находиться постоянный человек. Если персонал всё время меняется, это лишнее волнение, больной нервничает, ему становится хуже. Пусть лучше кто-нибудь один дежурит, к кому он привык.

Старый доктор кивнул.

— Знаете, коллега, вы очень наблюдательны. Это полезное качество для будущего врача.

Майка слегка удивилась "коллеге", но тут же об этом позабыла. Сейчас ей хотелось закончить мысль.

— Я даже без смены могу! Честное слово!

Сергей Филиппович покачал головой, поднялся с кресла и опустил шелушащуюся от постоянной дезинфекции руку девушке на плечо.

— А спать ты собираешься, голубушка? — неожиданно перейдя на "ты", ласково спросил он. — Нет, милая, так не годится. Дежурить ты тут будешь, тем более что товарищ капитан сам меня об этом попросил. Но — посменно с Натальей Андреевной.

Вставать в пару с Наташкой-полврача Майке совсем не улыбалось. Но делать нечего. Назвался груздем — полезай в кузов.

— Истратов — больной тяжелый, со сложным характером, не всякая сестра справится. А вы с ним, я смотрю, подружились. Наталья Андреевна работник опытный, она и подстрахует, и поможет, если что.

"Угу, поможет она, держи карман шире! — мысленно возразила Майка. -С потрохами меня съест и косточкой не подавится! Одна надежда — небось, после такой смены она вряд ли за мной строго следить будет..."

— Мое решение такое. Ваши перемещения будут закреплены в недельном графике дежурств, — сказал профессор. — Наталью Андреевну я поставлю в известность лично. Идите, товарищ сестра, работайте.

—

— Товарищ капитан и его сестренка

Утром Майка возвращалась в общежитие — поспать немножко до нового дежурства. С неба сыпался крупный снег, ветер, казалось, дул со всех сторон, никуда от него не денешься. "Всё-таки хорошо, что я в госпитале, а не на передовой! — мелькнула мысль. — Каково сейчас в окопах сидеть-то... Бррр!"

В комнате было тепло и душно. Топилась печка, возле нее сушилось чье-то постиранное бельишко. Девушки, пришедшие с ночной смены, собирались спать. Кто-то уже дремал.

— Как тебе погодка? — спросила Клава, поднимая голову с подушки.

— Нелетная!

— Спятишь ты, кудлатка, со своим летчиком, вот что я тебе скажу. Кипяток будешь? Нагрели вот.

— Ага.

Девушка налила себе кипятку, вытащила из тумбочки осьмушку хлеба и сахарин и устроилась на широком подоконнике, поеживаясь от сквозняка. Она любила метель и в детстве даже думала, что на сильном ветре можно улететь, стоит лишь хорошенько помахать руками. Полеты обычно заканчивались падением со скамейки, ревом и ворчанием няни. А однажды ночью маленькая Майка сбежала в метель из дома, чтобы встретить Снежную королеву и прицепить свои санки к ее большим саням, как Кай. Снежная королева так и не приехала, а Майка месяц провалялась в постели с воспалением легких.

Распахнулась дверь, и, стряхивая с рыжих локонов растаявшие снежинки, в комнату вбежала раскрасневшаяся Верочка.

— Ой!!! Девочки, а у нас новости! Ни в жисть не поверите!

— Ну? Выкладывай, не томи!

— Майка-то, тихоня наша, теперь в любимчиках ходит!

— У кого это?

— У профессора, у кого еще! Ей персонального больного вести доверили! Доктор всех разогнал, одну Майку оставил!

— Врешь ты всё! — заметил кто-то. — Персонального больного поручают после трех лет мединститута. Или после медучилища. Куда уж нам со свиным рылом в калашный ряд!

— А Майке — дали! Дали! — энергично доказывала Верочка. — У нее тоже три месяца курсов! Как у всех! А ей — дали!!!

— Майка, скажи, врет ведь?

— Да какой там персональный больной, — устало оправдывалась "профессорская любимица". — Меня на индивидуальный санпост назначили. Напросилась на свою голову.

Верочка будто не услышала:

— У больных на Майку рефлекс, — съязвила она. — Как у собаки Павлова на лампочку. Собаке при виде вспышки есть хочется, а раненым при виде нашей Майки — жить хочется. Ее надо вместо лекарства назначать! По чайной ложке три раза в день! Майка, как твое имя по-латыни пишется? Я рецепт выпишу!

— Укоротись! Балаболка! — раздался резкий окрик от двери. — И как не стыдно только?!

— Ой, Дашка пришла... — зажала рот ладошкой Верочка.

— Рецепт она выпишет! Скажите, пожалуйста! — сурово продолжала Даша. — Да ты, кулема, сначала в вену научись попадать хотя бы со второго раза! Уж большего от тебя ждать не приходится!

— Что, рыжая, съела? — насмешливо проговорил кто-то.

Верочка покраснела.

— А ты, кудрявая, слушай ее больше! — обратилась Даша к Майке. — Завидует она тебе, вот и всё!

— И ничего я не завидую! Только так нечестно! Все девчонки от капитана Истратова хором стонут, а ты из него веревки вьешь! Заколдовала, не иначе!

— Заколдовала, — с самым серьезным видом согласилась Майка. — И тебя могу. Хочешь, в жабу превращу?

— Господи, и Соколова туда же! — всплеснула руками комсорг Любаша. — Вот уж от кого не ожидала! Ну какое еще колдовство?! Меньше романов читать надо!

Любаша, в отличие от Наташки-полврача, к "мелкоте" вроде Майки относилась хорошо. Исключением была Верочка, которую по-деревенски строго воспитанная Любаша терпеть не могла за "моральный облик".

— Будет врать, Верка! — поддержал Любашу кто-то.

— А вот и не вру! Девочки, ей-ей, не вру, сама вчера видала! Сядет, больного за руку возьмет, пошепчет что-то, замрет, а потом раз! — он на глазах веселеет! Майка, ну как ты это делаешь?

— Лекарство подействовало, ду-у-ура! — отбивалась Майка.

— Ах, лекарство, — наседала рыжуля. — А с чего он только тебя к себе требует? Тебе одной Героя Советского Союза доверили! Да еще постоянно, не временно! Без колдовства тут не обошлось, вот как хотите, девочки!

— Трудись как следует, и тебе доверять станут! — рявкнула Даша. — А ты, сдается мне, вместо работы за подругой подглядываешь! Не совестно?!

— Какого такого Героя? — заморгала Майка.

— А то не знаешь! Признавайся, что ты с ним сделала?

Майка пожала плечами.

— Никак в толк не возьму, что ты городишь.

Верочка сдула со лба челку и закатила глаза, всем видом показывая, как утомила ее глупость подружки.

— Ты газет, что ли, не читаешь? Твой Истратов — Герой Советского Союза!

Честно признаться, в последние два дня Майка действительно газет не читала. Тяжелое дежурство отнимало все силы.

— Правда, что ли?!

— А ты сама спроси! — подначила Верочка.

Распахнулась дверь, вбежала девчонка из соседней комнаты и звонко выкрикнула:

— Через час эшелон, все, кроме дежурных, на выход, быстрей, быстрей, не копаться! Соколова, а ты куда? Тебя трогать не велено.

— Везет же! — протянула Верочка.

Майка завела будильник и заснула, как только смогла вытянуть ноги.

Спать пришлось недолго. Девушка вскочила, проглотила оставленную ей порцию каши, плеснула в лицо холодной водой и побежала сменять Наташку-полврача.

— Молодец, рано пришла, — устало проговорила та.

Майка мотнула головой. Не послышалась ли? Что стряслось с вечно недовольной Наташкой? Она же никогда никого из "мелкоты" не хвалила! "Да что из этих малявок может выйти?! — ворчала она всегда. — Медицина — это же целая наука! Искусство даже, можно сказать! А мы их натаскали, как дрессированных собачек в цирке! Только испортили, потом переучивать придется!"

— Вот тебе тетрадь назначений. Приступай. Ничего нового для тебя тут нет, справишься.

— Как он? — спросила Майка шепотом, кивая на капитана.

Наталья вдруг по-бабьи жалостливо вздохнула:

— Тебя всё звал. Ну, я пошла. Работай.

Девушка проводила старшую недоумевающим взглядом. "Где-то медведь сдох, не иначе. Наташка-то, оказывается, может быть человеком!"

— Кудлатка... — невнятно позвал капитан. — Ты где?

— Здесь я, здесь, — успокоила Майка. — Вот она я.

Истратов кивнул.

— Руку дай...

Майка могла поклясться, что ничего не "колдовала". Но вскоре капитан посмотрел на нее ясным взглядом и вполне осмысленно проговорил:

— Кудлатка... Я спал, что ли?

— Спал. Пить хочешь?

— Нет. Давай поболтаем...

— Хорошо. Только не переутомляйся.

— Ну?

— Девчонки болтают, ты... Герой Советского Союза! — эти слова Майка произнесла быстро, скороговоркой. — Правда?