proro4estvo.5

— Шестисотого этажа нет, малыш. — Он произнес эти слова как пароль, которому он и сам не верил. — Не толпитесь тут.

Я склонился над столом.

— Сорок полубогов притягивают чертову прорву монстров. Вы и в самом деле хотите, чтобы мы ошивались тут у вас в холле?

Он задумался на секунду, потом нажал на кнопку, и турникет открылся.

— Только быстро.

— Вы же не хотите, чтобы мы проходили через металлодетектор, — добавил я.

— Нет, не хочу, — согласился охранник. — Лифт справа. Ну, я думаю, вы сами все знаете.

Я кинул ему золотую драхму, и мы прошли внутрь.

Мы решили, что подняться лифтом можно будет в два приема. Я отправился с первой группой. Когда я тут был в прошлый раз, в лифте играла другая музыка, а теперь я услышал песню «Би джиз» в стиле диско — «Остаться в живых». Перед моим мысленным взором промелькнул ужасающий образ: Аполлон в расклешенных брюках и рубашке в обтяжку.

Я обрадовался, когда двери лифта, звякнув, наконец-то раскрылись. Перед нами оказалась дорожка, выложенная висящими в воздухе камнями, она вела через тучи к горе Олимп, парящей на высоте две тысячи футов над Манхэттеном.

Я несколько раз бывал на Олимпе, но стоило мне увидеть его, как дыхание у меня перехватило. На склонах горы лепились особняки, сверкавшие белизной и золотом. На сотнях террас расцветали сады. На жаровнях, которыми были уставлены извилистые улочки, курились благовония, поднимаясь кверху дымками. А на самой вершине, увенчанной снежной шапкой, стоял главный дворец богов. Он казался таким же величественным, как всегда, но что-то в нем вроде бы изменилось. И тут я понял: гора была погружена в тишину — не играла музыка, не звучали голоса и смех.

Аннабет внимательно посмотрела на меня.

— Ты теперь какой-то… другой, — заключила она. — Где это ты успел побывать?

Двери лифта снова распахнулись, и к нам присоединилась вторая группа полукровок.

— Потом расскажу. Идем.

По небесному мосту мы вышли на улицы Олимпа. Магазины тут были закрыты, парки пусты. На скамейке, перебирая струны пламенных лир, сидели две музы, но играли они, казалось, совсем без души. По улице протопал одинокий циклоп, волоча вырванный с корнем дуб. С балкона нас увидел какой-то малый бог и, нырнув внутрь, опустил жалюзи.

Мы прошли под большой мраморной аркой со статуями Зевса и Геры по бокам. Аннабет скорчила гримасу царице богов.

— Ненавижу ее, — пробормотала она.

— Она что, прокляла тебя или как? — спросил я.

В прошлом году Аннабет чем-то досадила Гере, но предпочитала об этом помалкивать.

— Да так, всякая ерунда, — сказала Аннабет. — Ведь ее священное животное — корова?

— Да.

— Ну вот, она и насылает на меня коров.

— Коров? В Сан-Франциско? — Я с трудом сдержал улыбку.

— Ну да. Обычно их самих я не вижу, но они оставляют мне повсюду маленькие подарочки — в нашем заднем дворе, на дорожке, в школьном коридоре. Все время приходится смотреть под ноги, чтобы не наступить.

— Смотрите! — воскликнул Поллукс, указывая на горизонт. — Это что такое?

Мы замерли. По вечернему небу в сторону Олимпа, словно кометы, летели синие огоньки. Они, казалось, летели со всех сторон, направляясь точно к горе. Приближаясь, они словно бы рассыпались. Мы смотрели на них несколько минут, и они, казалось, никому не причиняли вреда, но все равно это было странно.

— Как на приборе ночного видения, — пробормотал Майкл Ю. — К нам пристреливаются.

— Идем во дворец, — сказал я.

Холл дворца никто не охранял. Двери из золота и серебра оказались широко открытыми. Мы вошли в тронный зал под гулкое эхо собственных шагов.

Слово «зал», конечно, не очень точно описывает открывшуюся нам картину — помещение было размером с Мэдисон-сквер-гарден. Высоко наверху на потолке сверкали созвездия. Вокруг очага гигантской буквой U стояли двенадцать громадных тронов. В одном из углов в воздухе парил водяной шар размером с дом, а в нем плавал мой старый приятель Офиотавр — полукорова-полузмея.

— Му-у-у! — радостно промычал он, разворачиваясь.

Несмотря на всю серьезность ситуации, я не мог сдержать улыбки. Два года назад мы потратили немало времени, пытаясь спасти Офиотавра от титанов, и я типа подружился с ним. Он ко мне тоже вроде привязался, хотя я поначалу думал, что он девочка, и назвал его Бесси.

— Привет, старина. — Я помахал рукой. — Как тут с тобой обходятся — не жалуешься?

— Му-у-у! — ответил Бесси.

Мы направились к тронам, и тут раздался женский голос:

— Здравствуй еще раз, Перси Джексон. Здесь рады тебе и твоим друзьям.

Гестия стояла у очага, вороша палкой угли. На ней было такое же простое коричневое платье, что и прежде, только теперь она стала взрослой женщиной.

— Госпожа Гестия. — Я поклонился.

Мои друзья последовали моему примеру.

Гестия оглядела меня своими горящими красными глазами.

— Я вижу, ты воплотил свой план в жизнь. На тебе проклятие Ахилла.

Ребята начали перешептываться вполголоса:

— Что это она сказала?

— При чем тут Ахилл?

— Ты должен быть осторожен, — предупредила она меня. — Ты многое получил после этого путешествия, но важные истины все еще остаются скрытыми от тебя. Придется тебя немного просветить.

Аннабет толкнула меня локтем в бок.

— Эй… о чем это она говорит?

Я уставился в глаза Гестии, и перед моим взором вдруг возникла картина: я увидел темный проулок между складами красного кирпича. Табличка над одной из дверей гласила: «Литейные работы. Ричмонд».

Поблизости, стараясь быть незаметными, присели на корточках двое полукровок — парнишка лет четырнадцати и девчонка лет двенадцати. Я, вздрогнув, понял, что мальчишка этот — Лука, а девчонка — Талия, дочь Зевса. Это была сцена из прошлого — из тех времен, когда они были в бегах, перед тем как их нашел Гроувер.

У Луки был бронзовый нож, у Талии — копье и Эгида, щит ужаса.[8] Худые и голодные, Лука и Талия озирались затравленными глазами, словно только и ждали нападения.

— Ты уверен? — спросила Талия.

Лука кивнул.

— Тут что-то есть. Я его чую.

По проулку разнесся грохот, словно кто-то ударил в металлическую плиту. Полукровки крадучись стали двигаться вперед.

На погрузочной эстакаде были складированы старые ящики. Талия и Лука приблизились к ним, держа оружие наготове. Гофрированный жестяной лист подрагивал, словно за ним кто-то прятался.

Талия бросила взгляд на Луку. Он начал одними губами считать: «Один, два!..» На счет «три» он откинул лист в сторону, и прямо на них выскочила девчонка с молотком.

— О-па! — удивился Лука.

Девчонке было не больше семи. Спутанные светлые волосы, фланелевая пижамка… Однако не будь Лука так проворен, она размозжила бы ему голову.

Он ухватил ее за кисть, и молоток выпал из ее руки, ударился о цементный пол.

Девчонка принялась сопротивляться и лягаться.

— Хватит с меня монстров! Убирайтесь отсюда!

— Да все хорошо! — Лука с трудом удерживал ее. — Талия, убери свой щит — ты пугаешь ее.

Талия постучала по Эгиде — и та свернулась в серебряный браслет.

— Все в порядке, — подтвердила она. — Мы тебе ничего не сделаем. Меня зовут Талия. А это — Лука.

— Монстры!

— Да нет же, — улыбнулся Лука. — Но мы знаем о монстрах все. Мы тоже сражаемся с ними.

Девчонка понемногу прекратила лягаться. Она внимательно посмотрела на Луку и Талию большими сообразительными глазами.

— Так вы такие же, как я? — подозрительно спросила она.

— Ну да, — ответил Лука. — Мы… понимаешь, это не просто объяснить, но мы истребители монстров. А где твоя семья?

— Моя семья меня ненавидит, — глухо проговорила девочка. — Я им не нужна. Вот я и убежала.

Талия и Лука переглянулись. Я знал: они оба прекрасно поняли, что она сказала.

— Тебя как зовут, малышка? — спросила Талия.

— Аннабет.

Лука улыбнулся.

— Хорошее имя. Вот что я тебе скажу, Аннабет… ты такая отчаянная. Мы могли бы взять тебя в истребители.

— Правда? — Глаза Аннабет расширились.

— Конечно. — Лука перехватил нож и протянул его девочке рукояткой вперед. — Как тебе нравится такая штука для уничтожения монстров? Это небесная бронза. Гораздо надежнее молотка.

В любой другой ситуации предлагать семилетней девчонке нож вряд ли было бы разумно, но если ты полукровка, то общепринятые правила иногда можно выкидывать на помойку.

— Ножами пользуются только самые отважные и ловкие истребители, — пояснил Лука. — У них нет ни дальности, ни мощи меча, но их просто спрятать, и они легко находят слабые места в доспехах врага. Для того чтобы пользоваться ножом, нужны умные воины. У меня такое чувство, что ты очень умная.

— Да! — Аннабет восторженно уставилась на него.

Талия ухмыльнулась.

— Пойдем с нами, Аннабет. У нас есть укрытие на Джеймс-ривер. Мы тебе там найдем одежду и дадим поесть.

— А вы… вы не отвезете меня назад домой? — спросила она. — Обещаете?

Лука положил руку ей на плечо.

— Теперь ты — часть нашей семьи. И я тебе обещаю — ничего плохого с тобой не случится, я этого не допущу. Я тебя не предам, как наши семьи предали нас. Договорились?

— Договорились! — радостно согласилась Аннабет.

— А теперь идем, — поторопила ее Талия. — Не можем же мы торчать тут целую вечность.

Потом картина переменилась. Я увидел трех полукровок, бегущих по лесу. Это было спустя несколько дней после предыдущей сцены. Может быть, даже спустя несколько недель. Все они имели помятый вид, словно побывали в сражении. На Аннабет я увидел новую одежду — джинсы и армейскую куртку на несколько размеров больше, чем ей требовалось.

— Еще немного, — ободряющим голосом проговорил Лука.

Аннабет споткнулась, и он схватил ее за руку. Талия бежала позади, размахивая щитом, — она словно отпугивала того, кто гнался за ними. Она прихрамывала на левую ногу.

Они взобрались на гряду и посмотрели вниз на другую сторону — там стоял белый дом в колониальном стиле. Владение миссис Кастеллан.

— Значит, так, — сказал Лука, тяжело дыша. — Я проберусь в дом, найду какие-нибудь лекарства и еду. А вы ждите здесь.

— Лука, ты уверен? — спросила Талия. — Ты ведь клялся, что никогда не вернешься домой. Если она тебя поймает…

— У нас нет выбора, — прорычал он в ответ. — Наше ближайшее убежище накрылось. А тебе нужно что-то делать с раной на ноге.

— Это твой дом? — удивилась Аннабет.

— Это был мой дом, — пробормотал Лука. — Поверь мне, если бы не чрезвычайная ситуация…

— А что твоя мама — она и в самом деле такая ужасная? — спросила Аннабет. — Мы не можем ее увидеть?

— Нет! — отрезал Лука.

Аннабет отпрянула от него, словно удивившись его злости.

— Ты… ты извини, — сказал он. — Ждите меня здесь. Обещаю — все будет в порядке. Ничего с вами не случится. Я вернусь…

Лес осветился золотистой вспышкой. Полукровки вздрогнули.

Затем раздался громоподобный голос:

— Тебе не следовало приходить домой!

Видение померкло.

Мои коленки подогнулись, но Аннабет меня подхватила.

— Перси! Что с тобой?

— Ты что, не видела?

— Что не видела?

Я бросил взгляд на Гестию. Но лицо богини было непроницаемым. Я вспомнил слова, которые она сказала мне тогда в лесу: «Если ты хочешь понять своего врага Луку, то ты должен понять его семью». Но зачем она показала мне эти сцены?

— Сколько я отсутствовал? — пробормотал я.

Аннабет подняла брови.

— Перси, ты вовсе не отсутствовал. Ты всего одну секунду смотрел на Гестию, а потом чуть не упал.

Я чувствовал, что все смотрят на меня, а потому не мог позволить себе показаться слабым. Что бы ни означали эти видения, я должен думать только о нашей миссии.

— Моя госпожа Гестия, — сказал я. — Мы пришли по важному делу. Нам необходимо увидеть…

— Мы знаем, что вам необходимо, — раздался мужской голос.

Я вздрогнул, потому что именно этот голос я слышал в моем видении.

Рядом с Гестией, замерцав, материализовался бог. На вид ему было лет двадцать пять — курчавые, чуть тронутые сединой волосы и точеные черты лица. Одет в летный костюм, на шлеме и черных кожаных ботинках — крохотные птичьи крылышки. Рукой он обхватывал жезл, вокруг которого обвились две живые змеи.

— Теперь я вас покину, — сказала Гестия.

Она поклонилась летчику и исчезла в дыму. Я понял, почему она так торопилась. У Гермеса, бога глашатаев, вид был не очень радостный.

— Привет, Перси.

Он нахмурился, словно был недоволен мной, и я подумал, знает ли он о видении, которое только что было мне явлено. Я хотел спросить, почему он оказался в доме Мей Кастеллан той ночью и что случилось после того, как он поймал Луку. Я вспомнил, как познакомился с Лукой в Лагере полукровок. Я у него спросил, видел ли он когда-нибудь своего отца, а он горько посмотрел на меня и сказал: «Один раз». Я посмотрел на Гермеса и по выражению его лица понял, что сейчас лучше не задавать ему никаких вопросов.

— Мой господин Гермес. — Я неумело поклонился.

«Господин-господин, — прошипела одна из змей прямо у меня в голове. — А с нами можно не здороваться — мы-то всего лишь рептилии».

«Джордж, — брюзгливо сказала другая змея. — Повежливее».

— Здравствуй, Джордж, — сказал я. — Привет, Марта.

«Ты принес нам крысу?» — спросил Джордж.

«Джордж, прекрати! — огрызнулась Марта. — Ты не видишь — он занят?»

«Слишком занят для крыс? — съехидничал Джордж. — Это печально».

Я решил, что лучше не ввязываться в препирательства с Джорджем.

— Послушай, Гермес. Нам необходимо поговорить с Зевсом. Это важно.

Глаза Гермеса блеснули стальным холодом.

— Я — глашатай, посланник. Могу передать послание.

За моей спиной беспокойно зашептались полукровки. В наши планы это не входило. Может быть, мне следовало поговорить с Гермесом с глазу на глаз…