— То есть как это зачем? — удивился в свою очередь дракон. — Ты же пришёл, чтобы со мной биться?
— Биться? С тобой? — Рыцарь аж сделал пару шагов назад от испуга. — Даже и в мыслях не было! Что ж я, совсем умом тронулся?
— Как же тогда ты собираешься спасти от меня прекрасную даму? — совсем растерялся дракон.
— Ах, ты об этом! — обрадовался рыцарь. — Не беспокойся, я уже её спас.
Дракон нахмурился и резко обернулся, ожидая увидеть лишь раскачивающиеся цепи, из которых каким-то неведомым образом умудрилась ускользнуть прекрасная дева. Но нет, жертва по-прежнему оставалась там, где и было положено.
— Что ты хочешь этим сказать? — подозрительно спросил он, снова повернувшись к рыцарю.
— Ну, вы же, драконы, пожираете только девственниц, — принялся объяснять тот. — Вот я на днях и помог девушке избавиться от этого недостатка.
Джей сперва смотрел недоумённо, затем на его лице отразилось понимание. Он покосился на Мирту.
— Это правда? — вопросил дракон тоном строгого папочки.
Мирта опустила глаза и смущённо прикусила губу.
Дракон весь как-то поник, откровенно расстроенный.
— М-да, придётся отпустить, — тоскливо промолвил он. — И что теперь делать? Другую жертву искать?
Андре отрицательно помотал головой.
— У нас в городе не найдёте, — разочаровал дракона он. — Мы целый рыцарский орден основали. Спасателей девиц от драконов. Кстати, если кому-нибудь понадобится, обращайтесь! — заявил он, обращаясь на сей раз к публике, чем вызвал среди зрительниц немалый ажиотаж. — Спасаем девушек денно и нощно, не жалея сил, с присущей всякому рыцарю самоотверженностью. Иногда к нам и не девственницы тоже приходят. Им опасность вроде бы не угрожает, но они считают нужным на всякий случай обновить эффект. Дабы с вами, драконами, никакой ошибки не вышло. Так что придётся тебе убираться отсюда восвояси и искать жертв где-нибудь в другом месте.
Дракон развернулся, тоскливо поглядел на зрителей и, пробубнив, что раз так, то ему здесь делать больше нечего, отправился за кулисы. Андре лёгким движением освободил Мирту от цепей, и воссоединившиеся влюблённые, сияя, подошли к самому краю сцены.
— Ну, и пусть себе летит! — воскликнула Мирта.
— Верно, — согласился Андре и с прежним пафосом добавил: — Да только покуда живы на земле рыцари без страха и упрёка, куда бы дракон ни прилетел, не найдёт он себе жертвы!
Публика хохотала, восторженно улюлюкала и аплодировала. Представление имело небывалый успех, проявившийся, помимо прочего, и в финансовой форме.
Назавтра мы уезжали за границу. Джей с Розалией отправились за кое-какими покупками. Ролен и Мирта мирно беседовали, что нередко происходило в последние дни. Однако, увидев Андре, Ролен вдруг поднялся и, что-то сказав артистке, быстро зашагал к нам.
— Идём, надо поговорить, — не церемонясь, бросил он и, обогнув Андре, поднялся в наш фургон.
— Что это с ним? — удивлённо спросила я.
— Сейчас узнаем, — ответил Андре с видом, не сулившим лекарю ничего хорошего.
И тоже вскочил в фургон. Стоит ли уточнять, что я последовала за ним.
Первым делом он бросил быстрый взгляд на моё тело и, лишь убедившись, что всё в порядке, переключил своё внимание на лекаря.
— Так о чём вы хотели со мной поговорить? — осведомился Андре, распрямив спину и уперев руки в бёдра.
— Да уж есть о чём, — тоном, в котором сквозило явное неодобрение, откликнулся Ролен.
Я непонимающе уставилась на лекаря. Такой стиль общения был совершенно не в его духе, и при этом я совершенно не могла понять причину столь резкой перемены.
— А точнее? — недовольно нахмурился Андре.
Моему спутнику тон лекаря определённо не нравился.
— Собираетесь ехать через границу?
Лекарь задал вопрос таким тоном, словно в этих планах было что-то постыдное.
— Так же, как и вы, — с вызовом откликнулся Андре. — И что же?
— А вы не задумывались о том, как именно собираетесь это делать? — раздражённо, даже агрессивно продолжил расспросы лекарь.
Тут уж терпение Андре достигло своего предела.
— Послушайте, Ролен, — холодно произнёс он, распрямив шею. — Я благодарен вам за ту помощь, которую вы оказываете моей жене. Но ваш тон и ваши полунамёки начинают выводить меня из себя. Либо говорите, что хотели сказать, напрямик, либо избавьте меня от своего общества.
— Напрямик? Отлично! — принял вызов лекарь. — Ну что же, говорю напрямик. Травма головы не может привести к состоянию стазиса, — обвинительно произнёс он, указывая взглядом на моё тело.
Я напряглась. Андре медленно положил руку на рукоять меча. Ролен, кажется, заметил этот манёвр, но предпочёл его проигнорировать.
— Стазис может наступить исключительно в результате магического вмешательства, — яростно продолжал лекарь. — И только в трёх вариантах. Вариант первый: смертельная магическая атака, сбой в которой приводит не к гибели, а к стазису. Вариант второй: магическая защита, предотвращающая неминуемую в противном случае смерть. Это вариант — намного менее вероятный, чем первый, поскольку для такого эффекта требуется магическая защита небывалой мощности, в то время как для ошибки в магическом нападении особая мощность не требуется. И третий вариант, ещё менее вероятный, — это случайное попадание человека в зону магического воздействия в момент предполагаемой смерти.
— Ну и что же вам не нравится? — зло прищурился Андре, по-прежнему не убирая ладони с рукояти. — Допустим, моя жена упала с лестницы, и в этот момент случайно оказалась в зоне магического всплеска?
Лекарь в ответ на такую версию лишь агрессивно рассмеялся.
— Ваш дом, вероятно, находился в экспериментальной зоне магического ведомства? — сыронизировал он. — В любом случае я не верю в такие совпадения. Состояние стазиса само по себе невероятная редкость. А уж сочетание такого результата с чередой случайностей, о которой вы говорите, — просто смешно.
— Если смешно, так смейтесь, — процедил Андре. И совсем тихо добавил: — Пока можете.
Однако Ролен, более не настроенный на смех, продолжил говорить в прежнем запале.
— Итак, влияние магии на состояние вашей жены очевидно. Далее, при осмотре я обнаружил на её теле в районе солнечного сплетения след от зажившей раны. И нет, она не могла быть получена при падении, — поспешил он ответить на невысказанное объяснение Андре. — Это колотая рана, нанесённая, вероятнее всего, ножом. Зато осмотр головы пациентки не выявил никаких следов предполагаемого удара о ступеньку.
— Что-нибудь ещё?
Голос Андре прозвучал спокойнее, чем прежде.
— У вашей жены все признаки физического истощения. — Ролен безусловно заметил сквозившую в реплике Андре угрозу, но снова умышленно её проигнорировал. — Причём напомню: во время стазиса истощение не наступает, даже если человек не получает ни еды, ни питья. — Лекарь посмотрел Андре прямо в глаза. — Скажите, вы морили свою жену голодом, не давали ей пить, избивали и даже кололи ножом?
Андре аж поперхнулся, услышав столь своеобразную трактовку фактов. А Ролен между тем продолжил, якобы резко сменив тему.
— Кстати, вы не в курсе, что около десяти дней назад оппозиционеры взорвали Мигдальскую тюрьму, чтобы освободить виконта Делиньон? — осведомился он. — Говорят, при этом они так перестарались, что от башни едва ли что-то осталось. Не исключают, что кому-то из узников удалось сбежать, хотя при таких разрушениях это трудно знать наверняка.
— С чего вы взяли, что это должно меня интересовать? — резко спросил Андре.
— Действительно, с чего бы? — повторил Ролен, бросая на него гневный взгляд.
А затем шагнул к моему телу и, прежде чем Андре успел бы что-либо предпринять, задрал один из рукавов, обнажая широкий синеватый след на запястье.
Андре тут же обнажил меч. Не сказать, чтобы лекарь посмотрел на клинок без страха, но в руках себя держал хорошо, и продолжил говорить не намного менее яростно, чем прежде, лишь несколько потише.
— Вы в курсе, что после разрушения Мигдаля на всех границах ужесточены условия досмотра? — осведомился он. — Всех выезжающих из Риннолии тщательно обыскивают, и обыск касается не только вещей, но и самих путешественников. И в ходе такого досмотра пограничная стража непременно обратит внимание на такую красноречивую деталь! — Он взглядом указал на след от железного браслета. — Догадываетесь, чем это чревато для вас, а заодно и для тех людей, что имели неосторожность взять вас пассажирами?
Я с трудом удержалась от витиеватого ругательства. Час от часу не легче. То есть всё это время мы шли к неминуемой поимке и возвращению в тюрьму. Если, конечно, нас не отправили бы прямиком на плаху, во избежание повторной попытки побега. И что теперь делать? Остаться в Риннолии, продолжить скрываться здесь? Долго ли нам это будет удаваться? В больших городах мы постоянно рискуем быть узнанными. А в маленьких риск не меньше, ибо там чужаки слишком приметны.
— И что нам теперь делать с этим умником? — устало спросила я.
Я говорила только для Андре, и потому лекарь услышать этих слов не мог. Однако тот же самый вопрос, по-видимому, сквозил во взгляде моего спутника, поскольку Ролен жёстко произнёс:
— Вы можете, конечно, меня убить. Но имейте в виду, что только с моей помощью у вас есть хоть какой-то шанс благополучно выбраться из страны.
В чёрном туннеле безысходности забрезжил огонёк надежды.
— Андре, дай ему сказать! — взмолилась я. — Прикопать его под кустом мы всегда успеем.
Андре со слабым смешком убрал меч в ножны.
— Мне нравится это "мы", — еле слышно пробормотал он. — Можно подумать, что ты собираешься взяться за лопату.
— Я собираюсь давать советы, это гораздо тяжелее.
Андре скептически хмыкнул, но продолжать дискуссию не стал. Одна тихо произнесённая фраза могла сойти в глазах лекаря за процеженное сквозь зубы ругательство. Участие же в продолжительном диалоге — навряд ли.
— Ладно, — смягчившись, обратился к Ролену Андре. — Предлагаю сбавить тон и поговорить спокойно.
Так они и поступили.
Три часа спустя мы пересекали государственную границу Риннолии. Стражи пограничной службы поднялись в оба фургона и тщательно проверили все вещи, хотя справедливости ради следует сказать, что к бродячим артистам они отнеслись относительно благодушно. Тем не менее их проверили, а их попутчиков осмотрели с особым вниманием. Лекарскую сумку Ролена обыскали весьма тщательно; правда, я сомневаюсь, чтобы стражники хоть что-то понимали в обнаруженных в ней флаконах и порошках. Обыскали также и Андре. Увидев больную женщину, лежащую без сознания с повязкой на голове и тщательно перевязанными руками, перевели вопросительный взгляд на лекаря.
— Моя пациентка, — пояснил Ролен. — Упала с лестницы, сломала обе руки и ударилась головой о ступеньку. С тех пор так и не пришла в сознание. Хочу показать её своему вессинийскому коллеге.
К обеим моим рукам были приложены специальные дощечки, используемые при переломах, после чего руки с дощечками были туго обмотаны бинтами. Повязки доходили до края ладоней, надёжно скрывая запястья.
Стражник понимающе кивнул и более моей персоной не интересовался. Десять минут спустя мы облегчённо вздохнули, оказавшись за пределами Риннолии.
Глава 9.
Время работы. Обычнейший день.
Под вечер — шпага, гитара, вино.
Будет девица, будет портвейн —
Все, чему ночью быть суждено.
Канцлер Ги, "Каину Амберскому"
Мы недолго путешествовали по Вессинии вместе с артистами. В столицу решили не ехать. Нашей целью было затеряться, а в главном городе государства, пусть даже и чужого, это может оказаться слишком сложным. Тот же Андре, хотя жил в провинции и не бывал при дворе, вполне мог рано или поздно столкнуться там с кем-нибудь из знакомых риннолийских дворян, приехавших в Вессинию по делам или на отдых. Поэтому мы решили остановиться в Мелридже, городе, лежавшем не на самой границе, но и в нескольких днях езды от столицы. Он был не настолько маленьким, чтобы почти все жители знали друг друга, а, значит, здесь вполне реально было затеряться. И в то же время город оставался не слишком большим, а, значит, здесь не кипела особенно бурная жизнь, которая привлекала бы сюда знать Вессинии и, что ещё хуже, Риннолии.
Собственно говоря, аристократии здесь вообще почти не было. Лишь местный барон, на небольшой территории которого и располагался Мелридж и который руководил здешними делами на пару с мэром города, а также несколько дворянских семей без титула. Это был один из тех многочисленных и ничем не примечательных городков, "высшее общество" которых состояло в основном из зажиточных людей недворянского сословия.
Так что именно в Мелридже мы распрощались с артистами и лекарем. Точнее сказать, вслух с ними распрощался лишь Андре. Расставание прошло очень тепло. Благодарили друг друга за взаимную помощь, а Мирта напоследок поцеловала Андре в щёку. Впрочем, Ролен, кажется, на это не обиделся. Лекарь, собиравшийся и дальше путешествовать вместе с артистами, отвёл Андре в сторону и вручил ему конверт.
— Разыщите моего коллегу Хоггарда Месфилта, он живёт и практикует в этих местах, — сказал Ролен. — Он толковый врач и сможет вам помочь, насколько это реально. Передайте ему это письмо, здесь информация о болезни вашей жены и просьба вам посодействовать. Не факт, что он что-нибудь знает о состоянии стазиса, слишком редкое это явление. Оно не упоминается ни в одной медицинской энциклопедии и ни в одном учебнике; я сам читал о нём по чистой случайности, лишь в паре старых фолиантов. Однако Месфилт — хороший врач и сумеет сделать то, что возможно.
— Благодарю вас, Ролен, — тепло сказал Андре и протянул ему руку. Лекарь, не колеблясь, её пожал. — Могу ли я чем-нибудь отплатить вам за помощь?
Глаза лекаря хитро прищурились.
— Сказать по правде, я буду рад, если вы удовлетворите моё любопытство, — произнёс он.
Я подумала, что сейчас последует вопрос о том, кто мы такие и за что попали в Мигдаль. Однако Ролен спросил совершенно о другом.
— Когда на вашу жену напал Ян, как вы об этом узнали? Я был тогда вместе с вами. С того места, где мы находились, вы ничего не могли увидеть. И тем не менее вдруг сорвались с места и помчались к фургону.
Я позволила себе короткий смешок. Да, наш доктор — парень не промах. Появился немалый соблазн сказать так, чтобы он тоже мог услышать: "Ну что вы Ролен, ведь это же проще простого!" Но я сдержалась, предоставив Андре с лёгкой таинственной улыбкой ответить:
— Интуиция. Можно сказать, что между мной и моей женой существует определённая астральная связь.
Ролен весьма подозрительно посмотрел Андре в глаза, словно пытаясь прочитать в них то, о чём собеседник предпочёл не говорить вслух. Потом неопределённо хмыкнул и после короткого прощания присоединился к артистам. И вот когда фургоны тронулись и стали с мерным покачиванием удаляться по мостовой, я не выдержала и подлетела к сидящему на козлах лекарю.
— Спасибо, доктор! — сказал я ему на ухо.
После чего, весьма довольная своей выходкой, полетела обратно к Андре, оставив Ролена изумлённо оглядываться по сторонам.
