Яд власти

Теперь даже слепой не заблудится. Саян двинулся в сторону Центральных ворот, пальцы левой руки заскользили по шершавым кирпичам. Осталось последнее препятствие перед выходом на свободу, в Большой мир.

Удар! От неожиданности Саян плюхнулся задом на землю.

Что это было? Кажется, будто с разбегу наткнулся на стену. Хотя, Саян осторожно поднялся на ноги и протянул руки, это и есть стена. Но откуда?

— Господи, — Саян тихо выдохнул.

Не иначе злой холодный ветер начисто выдул мозги. Иначе как можно было забыть о башнях. Если сама крепостная стена плавно изгибается вокруг Утёса, то башни торчат на ней словно толстые квадратные бусы на толстой верёвке. Ладно, Саян обошёл башню и двинулся дальше. После слепого спуска с Утёса, страха перед бездной по ту сторону узкой дороги, перехода от основания Четвёртой ступени в ревущей темноте путешествие вдоль внешней стены и без того напоминает детскую прогулку.

Стоп, башня. Саян вовремя остановился. Пальцы правой руки нащупали очередную башню. Ну, Саян слабо улыбнулся, на этот раз обошлось без мордобоя. Это радует. Но самая настоящая волна радости захлестнула Саяна с головой, когда пальце на той стороне башни нащупали шершавые торцы брёвен. Угол! Угол проходной, небольшого деревянного домика возле Центральных ворот, где находится караул. Дошёл! Дошёл! Всё равно дошёл! Саян прижался щекой к холодному бревну. Господи, как хорошо жить. Столь сильных эмоций у Саяна не было уже давно. Слишком давно.

Ноги то и дело вязнут в небольших сугробах вдоль сруба. Но вот пальцы нащупали гладкую дверь, вход в караульное помещение. Чуть дальше ещё одна дверь, сквозной проход в Зону досмотра. Как и следовало ожидать, обе двери закрыты. Второй угол проходной, третий и, наконец-то, вертикальные брёвна Зоны досмотра.

Под громадной надвратной башней еле заметно мерцает свет. Саян улыбнулся, во истину свет в конце туннеля. Там, возле створок Центральных ворот, как и на Первой ступени, висит фонарь и стоит часовой. Впрочем, для начала нужно попасть в Зону досмотра.

Не даром в народе говорят: знал бы где упадёшь, соломки бы подстелил. Если бы знал, что однажды придётся убегать из собственного дворца, то не стал бы городить столь строгие меры безопасности. Зона досмотра представляет из себя высокую деревянную клетку возле выхода из-под надвратной башни. Прежде, чем телеги, кареты или всадники получать разрешение ехать дальше, караульные преторианцы тщательно проверяют их. И лишь затем ещё один караульный открывает ворота самой Зоны досмотра.

Легче всего было бы перерезать запоры на деревянных воротах. Но тогда хлопки и удары створок о толстые прутья слишком быстро привлекут внимание караульных. Вдруг какой-нибудь преторианец проверить пойдёт? Саян прошёл мимо ворот Зоны досмотра. Второй способ несколько сложнее, зато преторианцы не скоро поймут, что кто-то тайком проник в Зону досмотра. Ласковый свет фонаря скрылся из виду. Саяна вновь обступила холодная тьма.

На противоположной стороне Зоны досмотра Саян остановился возле самого тонкого вертикально бревна. Просто так его не выломать, а щели между прутьями решётки настолько узкие, что протиснуться сквозь них если кто и может, так это пятилетний ребёнок. Ничего страшного, сложность вполне ожидаемая.

За пять сотен лет Саян научился манипулировать Даром Создателя с ловкостью ярмарочного фокусника. Когда-то давно у него получались только полностью законченные относительно простые вещи. Например катана, нож, пила. Но с годами Саян освоил гораздо более сложные приёмы и трюки. Например — перекусывание прутьев, веток и целых брёвен. Правда, ещё ни разу не доводилось исполнять их в полной темноте, под вой злого ветра и с озябшими от холода руками.

Была не была! Саян поднёс правое запястье с Даром Создателя к вертикальному бревну. Ладонь на колючем ветре безбожно мёрзнет, зато древесина на ощупь кажется несколько более тёплой бока Утёса или кирпичей крепостных стен. Мысленное усилие: массивный тёмно-синий браслет плавно стёк с запястья и обхватил вертикальное бревно тонким кольцом. А теперь самое трудное — превратить Дар создателя в очень тонкий блин.

От напряжения опять вспотели лоб и спина. Зато, Саян самодовольно улыбнулся, сквозь вой ветра донёсся треск раздираемой древесины. Вместо тонкого обруча пальцы нащупали острые края диска. Получилось! Мысленный приказ: Дар Создателя вновь стёк на правое запястье и превратился в массивный браслет.

Половина дела сделана. Саян поднял правую руку выше примерно на метр. Теперь повторить операцию. Не прошло и минуты как во внутрь Зоны досмотра упал кусок бревна длиной около метра. Правда, Саян чертыхнулся, дыра всё равно слишком узкая, придётся снять плащ и даже куртку.

Как бы Саян не торопился натянуть на себя обратно куртку и плащ, а холодный ветер всё равно изрядно пощипал холодными иглами спину, грудь и плечи. Зато Саян внутри Зоны досмотра. И последнее усилие, кусок бревна, как тут и был всегда, встал на место. Бог даст, пройдёт немало времени, прежде чем какой-нибудь дотошный преторианец заметит пару тонких срезов. Но это ладно, Саян повернулся лицом к громаде надвратной башни, осталось самое последнее, самое серьёзное испытание.

Его Величество Случай любит помогать отчаянным, но не более раза подряд. Центральные ворота огораживают Утёс от внешнего мира. Часовые возле них всегда начеку. Это не ступени Утёса, где преторианцы на часах больше мифических нарушителей боятся проверяющих офицеров. На беспечность часового не стоит даже надеяться.

Снаружи по-прежнему воет ветер, но в проходе под надвратной башней относительно спокойно. Возле входа в туннель намело небольшой сугроб, зато у запертых ворот почти штиль. Фонарь на стене во всю освещает калитку и округлые своды туннеля.

Была не была! Да обратит Великий Создатель внимание своё, обойдётся без крови. Руки прижали полы просторного плаща, Саян медленно и величественно двинулся прямо на часового. Все мысли прочь. Все сомнения прочь. Сейчас он призрак Великого Сахема, который явился одинокому часовому преторианцу посреди ветреной и снежной ночи.

Как хорошо, что снег заглушил топот ног. Саян выплыл из темноты. Словно языки потустороннего дыма из-за спины вылетели струи мелкого снега. Ещё более кстати полы просторного плаща заколыхались.

Часовой возле фонаря совсем не по уставу подпирает стену спиной. Высокий воротник бараньего тулупа поднят, руки в карманах, ножны меча на поясе покрылись белым инеем. Кажется, будто часовой спит, но нет. Едва Саян вступил в освещённый фонарём пятачок, как часовой отделился от стены.

— Стой! Кто идёт! — немного сиплым, но громким голосом скомандовал часовой.

Саян не ответил. Роль нужно играть до конца, призраки не очень-то разговорчивые ребята. Шаг. Второй. Часовой демонстративно ухватился за рукоятку меча. Саян остановился и пристально, словно голодный пёс на кость, уставился на часового.

— Ты кто такой? — голос часового задрожал от неуверенности.

Караульного преторианца можно понять: пришелец из темноты ведёт себя странно, молчит, пристально смотрит, к тому же белый, как снег.

— Великий Создатель, — часовой суетливо шагнул назад. — Витус, вы — вернулись?

Сработало! Саян едва удержался на месте. Ломиться напролом ни в коем случае нельзя. Иначе у тренированного воина отключатся мозги и он начнёт действовать. Великого Сахема он уже узнал, но ещё недостаточно испугался.

— Ооткро-о-ойй, — медленно, потусторонним голосом, протянул Саян.

Медленно и плавно правая рука указала на запертую калитку.

— Но, витус, — вяло возразил преторианец.

Саян вновь пристально уставился на часового. На лбу преторианца выступила испарина. Часовой напуган, но всё ещё держится. Хорошо, что у него не хватило ума поднять тревогу и свистнуть на подмогу товарищей.

Ну что же, раз слов не хватило, то придётся пустить в ход последнее средство. Саян плавно и очень медленно протянул в сторону часового правую руку. Из-под широкого рукава вытянулась острая тёмно-синяя полоска. Ещё один фокус, Саян направил Дар Создателя в виде тонкого клинка к горлу часового. Холодное острие коснулось подбородка преторианца и остановилось.

Приём безотказный, развязывает языки и выбивает из простых смертных последние сомнения.

— Ооткро-о-ойй, — ещё более выразительно потребовал Саян, тёмно-синее лезвие качнулось перед носом часового.

— Да, да, витус.

Часовой лихо подскочил к запертой калитке. Тяжёлый засов в момент улетел в сторону. Маленькая дверца с визгом распахнулась. От порыва ветра фонарь на стене качнулся, свет и тьма на миг перемещались.

Так и хочется вздохнуть с превеликим облегчением и сигануть в распахнутую калитку, но нельзя. Роль призрака нужно доиграть до конца, до победного конца. Как и прежде, медленно и неторопливо, Саян двинулся к раскрытой калитке. Преторианец тут же отскочил в сторону.

Через раскрытую калитку ворвался порыв ветра. Полы широкого плаща встрепенулись. В самый ответственный момент Саян едва не зацепился за косяки. Но обошлось. Центральные ворота, а вместе с ними крепостная стена и сам Утёс, остались за спиной, однако представление ещё не закончилось.

Саян, не оглядываясь, двинулся вниз по спуску. Потустороннему существу нет никакого дела до простых смертных. Калитка за спиной с грохотом захлопнулась, засов со стуком встал на место. Преторианец не стал испытывать судьбу и поспешил захлопнуть за призраком дверь.

Пронесло! Саян шумно выдохнул. От дикого напряжения загудели шея и плечи. Чертовски трудно, почти невозможно, сохранять на лице каменное надменное выражение, когда сердце от бешенного стука готово разорваться на тысячу мелких осколков. Осторожно, словно боясь поверить в удачу, Саян оглянулся. Калитка плотно заперта, ни щёлочки, ни дырки, но расслабляться ещё рано.

Остался самый последний акт представления. Часовой в любой момент может очухаться и осознать, кого видел и что натворил. И вот тогда, вместе с товарищами по караулу, он может снова рискнуть распахнуть калитку и высунуть нос наружу. Нужно срочно спрятаться.

Мало кто из простых горожан знает, что уровень площади перед Утёсом на два метра выше уровня Белого города. Исполинская скала стоит как бы на широком овальном столе. Крепостная стена вокруг Утёса построена как раз по внешнему периметру природного стола, кирпичная кладка скрывает его края. По этой причине проход под надвратной башней немного наклонён, однако всё равно не дотягивает до уровня Белого города на целый метр.

Широкий подъёмный мост не только наглухо перекрывает проход под надвратной башней, а ещё служит дополнительным мостиком для телег, всадников и пешеходов. Но сейчас, в мирное время, мост опущен. Как раз под ним осталось небольшое свободное пространство.

Саян торопливо спрыгнул с подъёмного моста на землю. Сильный ветер сдул практически весь снег на площади перед крепостью, щель под мостом почти пустая. Плашмя, словно новобранец на курсе молодого воина, Саян неловко полез под основание моста. Противный ветер принялся раздувать полы плаща, спину и ягодицы тут же обдало холодом. Через пару метров подбородок уперся в горсть снега. Саян как мог расправил плащ и закатился как можно глубже, пока плечи не упёрлись в нижнее основание подъёмного моста.

Вовремя. Сверху хлопнула калитка и раздались голоса.

— Ядаал, а ты уверен? — спросил насмешливый голос. — Может, ты просто на посту заснул.

— Уверен, — отозвался преторианец Ядаал, правда, не слишком уверенно. — Я не только видел Великого Сахема, а ещё открыл ему калитку.

— И пропуск не потребовал, и про устав забыл. Спросонья, наверное.

— Великому Сахему пропуск не нужен, — возразил Ядаал. — Ты, лучше, калитку подержи. Я тут с фонарём вокруг пробегу, следы гляну.

Свободной рукой Саян как можно глубже натянул на голову капюшон. Вот если бы ещё в груду снега превратиться для верности.

Над головой прогрохотали шаги, преторианец по имени Ядаал спустился по подъёмному мосту.

Саян бревном замер под мостом. Страх не хуже мороза сковал руки и ноги. Левая щека упёрлась в мёрзлую землю и онемела от холода. Однако, не смотря ни на холод, ни на страх, самодовольная улыбка растягивает губы.

Анекдот всех времён и народов: Великий Сахем, бессмертный и бессменный правитель Вилуры, словно вор прячется от собственных гвардейцев студёной зимней ночью под мостом. Абсурд и комизм ситуации дошёл до Саяна ещё наверху, в секретных проходах под Нижним дворцом. Тогда целых пять дней он и в самом деле жил как вор. Саян выбирался из тайного убежища лишь поздно вечером, словно мышь крался по тихим коридорам и пускался в бегство едва лишь заслышав вдалеке звуки шагов. Несколько раз слуги всё же замечали его, вот тогда и пришлось в первый раз сыграть роль призрака самого себя. Но один особо смелый, или глупый, слуга всё же рванул за Саяном следом.

Даже сейчас, в холодную зимнюю ночь под мостом, смешно вспоминать, как едва успел заскочить в комнату со входом в секретный проход. Как и в домике на вершине Утёса, потайной люк был запрятан в платяном шкафу. Саян едва успел залезть в квадратную дыру и задвинуть за собой фальшивое дно, как слуга с треском ввалился в комнату.

Вот ведь настырный. Слуга не просто посветил свечой по углам, так ещё залез под кровать и не поленился заглянуть в платяной шкаф. Вот тогда-то Саян пережил бурю эмоций, когда стоял под фальшивым дном и слушал словесные упражнения чересчур начитанного слуги. Тогда сквозь узкие щели едва пробивался свет от сальной свечи. Всего лишь тонкая досочка отделяла Саяна от полного разоблачения.

По подъёмному мосту вновь загрохотали шаги.

— Ну что, Ядаал, нашёл кого-нибудь? — голос преторианца у калитки сочится сарказмом.

— Никого не нашёл, — Ядаал шмыгнул носом. — Кругом обежал, даже следы на снегу по краю площади смотрел. Только не видно ни хрена, ветер, зараза, всё подчистую замёл.

— Ну ничего, — примирительно произнёс второй преторианец. — Так и быть, дуй на проходную. Я за тебя подежурю. Вдруг Великий Сахем обратно пойдёт.

— Да ну тебя, — вяло ругнулся Ядаал.

Шаги над головой стихли, калитка захлопнулась. На всякий случай Саян в уме сосчитал до двадцати. После, для верности, ещё до тридцати и лишь затем вылез из-под моста. Саян как мог отряхнулся от снега. Ещё минуть пять и воспаление лёгких ему было бы обеспечено.

Снаружи по-прежнему темно и злой ветер швыряет колючий снег прямо в лицо. Бррр! Саян поёжился. Противно как. А теперь нужно срочно убраться от Утёса как можно дальше. Слишком, слишком много преторианец из гарнизона Тивницы знают Великого Сахема в лицо.

От кромки подъёмного моста до стены ближайшего дома не меньше, чем от громады Утёса до внешней крепостной стены. Не заблудиться бы, не заплутать. Саян осторожно двинулся вперёд. Не видно ни зги, лишь изредка носки сапог срезают мелкие барханчики снега.

Самое главное — не останавливаться, не останавливаться. Саян механическим болванчиком упорно шагает сквозь снег и ветер. Вскоре пропало всякое представление о времени. Ломиться в чей-либо дом бесполезно. Это же Белый город, где живут богатые благородные. Любой сторож сперва двинет дубиной по башке и лишь после начнёт разбираться, кого это Хессан на ночь глядя принёс. Словно живой мертвец Саян принялся бродить по ночному городу.