Ано

— Поздравляю, — прокомментировал эту новость Дубов.

— И я хотел сделать предложение своей будущей жене в эти выходные. Но в наши планы вмешался злой рок. И я сейчас очень переживаю, потому что я к этому очень долго готовился.

— Я-то тебе чем могу помочь? — Дубов не понимал своей роли в этом вопросе.

— Иван Павлович, я ведь хотел предложение своей будущей жене на турбазе сделать. Мы уже и путевки на эту неделю заказали. А сегодня выясняется, что мне путевку не дадут, потому что ее отдали вам, — Курилов постарался сделать как можно более доброе выражение лица.

— Ах, вот оно что. Значит, злой рок, который вмешался в ваши планы, — это я?

— Иван Павлович, вы меня неправильно поняли, — стал оправдываться Курилов.

— Нет, я все правильно понял. Так вот, молодой человек. Я тоже имею право на отдых, и у меня тоже есть жена, с которой я хочу провести пару дней, отдохнув от внуков. Так что я в этом деле вам ничем помочь не смогу, — ответ Дубова был категоричен.

— Тогда извините, — Курилов огорченно выдохнул и вышел из инструментального склада.

Лена Анисимова, о чем-то разговаривавшая с разметчиком, увидела расстроенного Курилова и, махнув ему рукой, пошла навстречу.

— Ну как?

— Да никак. Сказал, что он тоже имеет право отдохнуть со своей женой, — обреченно ответил он.

— Сергей Александрович, знаете что? А вы сходите в двадцать шестую мастерскую. Там его жена работает. Она женщина добрая. Может, она вам поможет? — Лена ободряюще кивнула головой.

— А кем она работает? — в голосе Сергея появилась надежда.

— Кладовщиком. Вы там у любого спросите, как найти Дубову.

— Леночка, спасибо вам. Я побежал.

Она ничего не ответила, лишь улыбнулась ему вслед.

* * *

Двадцать шестая мастерская завода "Нормаль" была единственным подразделением, которое выпускало гражданскую продукцию. Там делали ложки, вилки и консервные открыватели из нержавеющей стали.

Первый же попавшийся рабочий показал Курилову, где найти Таисию Михайловну Дубову. Ее небольшой склад располагался в самом углу мастерской. Подойдя к двери , он приоткрыл ее и, просунув голову, робко спросил:

— Таисию Михайловну как можно найти?

— Я — Таисия Михайловна, — пожилая седая женщина сняла очки, внимательно разглядывая Курилова.

— Я к вам, — Сергей прикрыл за собой дверь.

— Слушаю вас, молодой человек, — она снова нацепила на нос очки.

— Я к вам по личному вопросу, — робко начал он.

— По какому вопросу? — переспросила она.

— По личному.

Она по-доброму рассмеялась:

— Случайно, не сватать меня пришли?

Эта шутка разрядила обстановку, и Курилов, широко улыбнувшись, уже спокойно продолжил:

— Вы почти в точку попали. Я ведь действительно насчет своего сватовства пришел.

Дубова продолжала улыбаться, при этом покачивая головой.

— Таисия Михайловна, у меня на этой неделе может случиться личная драма. И только вы можете мне помочь.

— Ну и чем же я могу вам помочь? — так же по-доброму поинтересовалась она.

— Понимаете, я давно люблю одну женщину. Она работает здесь, на "Нормали". Я даже с авиационного завода уволился и устроился сюда, чтобы быть ближе к ней. И вот я сказал ей, что в эти выходные сообщу ей нечто очень важное. Хотел сделать ей официальное предложение. И чтобы это выглядело красиво, решил ночью, при луне, на нашей турбазе предложить ей свою руку и сердце, — Курилов так самозабвенно врал, что в какой-то момент сам поверил в это.

— И в чем же дело? — Дубова тоже поверила в это вранье.

— Понимаете, Таисия Михайловна. Она уже купила путевку, а мне отказали, хотя я всю прошлую неделю каждый вечер на дежурство в народную дружину выходил.

— Вы хотите, чтобы я в профком позвонила и попросила за вас?

— Нет, что вы. Просто на наш цех всего одна путевка положена. И она досталась вашему мужу.

— Ах, вот оно что, — рассмеялась Дубова.

— Таисия Михайловна, всё в ваших руках. Вы ведь можете на турбазу и на следующие выходные поехать, а у меня личная драма намечается. Если я не приеду с ней на турбазу в эти выходные, вдруг она передумает связывать со мной свою судьбу? — он посмотрел на Дубову таким жалостливым взглядом, что она невольно смутилась.

— Ну что же. Мы сами были когда-то молодыми. Так и быть, поеду с Ваней на следующие выходные.

Курилов засунул руку в карман своих спортивных штанов и, вытащив пятидесятирублевую купюру, положил ее на стол.

— Таисия Михайловна, вы меня к жизни вернули. Вот возьмите, пожалуйста. Внучатам что-нибудь купите.

Она укоризненно посмотрела на Сергея, при этом качнув несколько раз головой.

— Молодой человек, уберите деньги и не обижайте меня.

— Извините, — он скомкал пятидесятирублевку и убрал ее в карман.

Впервые за много лет ему стало стыдно. Стыдно за то, что он по своей привычке из старой жизни решил купить то, что не продается ни за какие деньги. Человеческое участие и доброту.

* * *

Обратно в цех он летел как на крыльях. Перепрыгивая через две ступени, он вбежал на второй этаж и, быстро пройдя в комнату ИТР, прямо с порога показал Лене большой палец. Остальные женщины, не зная истиной подоплеки этого жеста, недоуменно переглянулись.

— Сергей Александрович, а вас начальник цеха искал, — Анисимова этой фразой немного сбила эйфорию Курилова.

— Давно?

— Минут десять назад.

"Отлично. Заодно сейчас с начальником цеха поговорю о своем рационализаторском предложении", — подумал Сергей, доставая свои записи.

Быстро пробежав через участок, он постучал в дверь к начальнику.

— Александр Иванович, вызывали?

— Да, Сергей Александрович. Ты давай поближе присядь, — Макеев показал рукой на стул рядом со своим столом.

Начальник цеха снял очки и, выдвинув ящик стола, достал какую-то бумажку.

— Сергей Александрович, ты меня извини, это моя вина. Мне надо было самому тебе эту работу поручить. Я ж совсем забыл, что ты у нас человек новый и наверняка у вас на авиационном заводе это не практиковалось. На, возьми и сегодня же запусти эти детали в работу, — начальник цеха передал Сергею тот самый чертеж, который он видел сегодня в руках у Левы Гладкова.

— Александр Иванович, вопрос можно?

— Слушаю.

— Эти детали в плане цеха есть?

— Сергей Александрович, я что-то не въеду, ты что, действительно ничего не понимаешь или специально придуриваешься? — голос Макеева зазвучал недовольно.

— Александр Иванович, я знаю, что это не мое дело и вам действительно видней, что лучше и что хуже, но я только сегодня понял, что вся работа цеха и отдела главного механика выстроена неправильно.

Макеев округлил глаза:

— Ты о чем?

— Я проанализировал работу нашего цеха и пришел к выводу, что она организована неправильно и от этого страдает все предприятие в целом, — спокойно продолжил Курилов.

— Ну-ка, дверь закрой, — голос начальника цеха стал жестким.

Курилов подошел к двери и повернул защелку у замка.

Макеев, совершенно не стесняясь своего подчиненного, опустил руку под стол и, достав оттуда початую бутылку водки, плеснул в граненый стакан. Выпив залпом и надев на переносицу очки, он строго посмотрел на Курилова.

— Ну, теперь я тебя слушаю.

Сергей достал свои записи и, не заметив перемены в настроении начальника цеха, стал излагать свои предложения.

— Понимаете, Александр Иванович, основная задача нашего цеха — это обеспечение бесперебойной работы оборудования всего завода. А та система, которая выстроена сейчас, не позволяет этого добиться. Поскольку она основана на принципе выталкивания, а для нашего цеха идеальный вариант был бы, если мы использовали принцип втягивания.

Макеев, хрустнув костяшками пальцев, жестко поправил Курилова.

— Ты мне давай проще объясняй.

— Если проще, то это получается примерно так. Нам спускают план на год, и мы, выполняя его, выталкиваем готовую продукцию во все цеха, не взирая на то, нужны им эти запчасти сейчас или не нужны. Мы сделали продукцию, передали ее механикам, и на этом наша зона ответственности заканчивается. А когда в каком-нибудь цеху выходит из строя какая-нибудь запчасть, которой нет в нашем плане, вот тут и начинаются потери для этого цеха, а в итоге для всего нашего предприятия.

Макеев молча слушал монолог Курилова. По его лицу трудно было определить, о чем он думал, лишь на его щеках слегка поигрывали желваки.

— Все было бы иначе, если бы наш цех работал по принципу втягивания. Тогда простоя оборудования в масштабах всего предприятия было бы гораздо меньше. И основным критерием нашей работы нужно было бы считать отсутствие в других цехах простаивающего оборудования. Вы не представляете, Александр Иванович, сколько металла, электроэнергии и труда тратится впустую, когда мы делаем для других цехов запчасти, которые им просто не нужны. Ведь они заказывают их только ради того, чтобы освоить объемы, которые им спускает отдел главного механика.

— Интересно, и что же ты предлагаешь? — Макеев, прищурившись, посмотрел на Курилова.

— Я предлагаю следующее. Нужно сделать грамотный... — Сергей хотел произнести слово "бизнес-план", но, вовремя опомнившись, что это словосочетание будет неправильно истолковано, поправился,— грамотное экономическое обоснование и передать его руководству предприятия. Суть изменений вкратце такова. Наш цех должен перейти на формирование заказов от механиков цехов не на целый год, а на квартал или лучше на месяц. В нашем цеху нужно будет выделить зону для диспетчера цеха, где на стеллажах будут храниться полуфабрикаты изделий, то есть заготовки, которые уже прошли первичную обработку и разметку. Эти заготовки будут иметь малую стоимость, поскольку они еще не прошли основные стадии обработки. Как только в каком-нибудь цеху выходит из строя оборудование, мы, используя уже готовую заготовку, быстро из нее делаем нужную запчасть и передаем в тот цех, где вышло из строя оборудование. Таким образом, время простоя снижается в разы. А чтобы наш цех тоже не простаивал, он будет изготавливать те запчасти, которые постоянно выходят из строя, то есть "кулачки", "сухари" и шпонки. Кроме этого, на высвободившемся оборудовании мы можем наладить выпуск гражданской продукции, например, детали для мини-станков с циркулярной пилой и фуганком. Ведь валы, которые вы мне дали в работу, идут именно на эти станки?

Макеев, сняв очки, поинтересовался:

— У тебя всё?

— В принципе, да.

Начальник снова опустил руку под стол и проделал тот же ритуал, что несколько минут назад. Убрав бутылку обратно, он, наконец, сказал то, что собирался сказать сразу:

— Ты это кому-нибудь еще, кроме меня, говорил?

— Нет, Александр Иванович. Я решил сначала вам все изложить.

Макеев подвинул к себе пепельницу.

— Слава богу. Дай-ка мне листы твои посмотреть.

Сергей передал ему свои записи. Тот, пробежав по ним взглядом, скомкал бумагу и, бросив ее в пепельницу, чиркнул спичкой. Листки быстро занялись желтым пламенем, оставляя после себя черный пепел.

— А теперь запомни, рационализатор. Если ты кому-нибудь расскажешь то, что мне тут сейчас наговорил, то ты не только себя подставишь, но и меня, и Антонова, и вообще весь цех. Ты умный парень. Но держи свои мысли при себе. Хорошо, я такой. А другой тебя просто сдал бы Романчуку. И занимались бы тобой органы по полной программе. Так что оставь эти разговоры для кухни и забудь обо всем, что ты тут мне наплел. Понял? — голос начальника цеха звучал очень жестко.

Курилов, как побитый щенок, поплелся к двери.

— Чертеж забыл, — Макеев пальцем показал на бумагу, лежащую на краю стола.

Когда за ним закрылась дверь, Макеев ослабил узел галстука на своей рубашке и, откинувшись на стену, закрытую Красным знаменем, в сердцах произнес только одно слово:

— Рационализатор!

* * *

Такого фиаско Курилов не ожидал. После разговора с Макеевым он вышел на улицу и долго стоял у открытых ворот цеха, пытаясь успокоить нервы. Злость на то, что его сейчас, как мальчишку, отчитал какой-то начальник цеха, который за свою жизнь видел только среднюю школу, техникум и свой завод, просто выжигала его душу изнутри. Но самое обидное в этой ситуации было то, что правда и здравый смысл были на стороне Курилова, но СИСТЕМА, которая сделала заложником всю страну, не давала возможности никому, кто был ее частью, думать иначе. Всё сводилось к одному тезису: "Не высовывайся, потому что тем, кто стоит выше, виднее, что и как делать".

Сейчас, находясь в восемьдесят третьем году, Курилов ощутил всю глубину той пропасти, куда катилась огромная страна. И самое страшное для Сергея было то, что он знал, чем всё это должно было закончиться.

Размышляя о судьбе своей страны, он наконец нашел внутреннее равновесие, когда подумал о том, что ведь Россия никуда не исчезла и в две тысячи десятом. Она была жива и относительно здорова, даже несмотря на мировой кризис.

Вытащив из кармана чертеж, который ему дал Макеев, Сергей, шумно выдохнув, пошел на участок выполнять поручение начальника цехаГлава девятая

Наша служба и опасна, и трудна

* * *

После смены Федор ждал Курилова у проходной завода. Уже прошло полчаса, как она закончилась, и из проходной завода вышли все, кто работал в первую смену, а Курилова до сих пор не было. Федор уже начал беспокоиться, что Сергей прошел проходную в общем потоке и, забыв об их договоренностях, уехал, как тот появился.

— Наконец-то! Ты что так долго?

Сергей ничего не ответил, лишь раздраженно махнул рукой.

Федор не стал спрашивать о причинах плохого настроения своего друга.

— Ну что, поехали квартиру смотреть?

— Слушай, Федь,давай сначала в универмаг зайдем. Я ведь свои джинсы продал в субботу. Мне уже неудобно каждый день на работу в спортивных штанах ходить.

Универмаг — высокое серое здание сталинской постройки — находился практически напротив здания Московского вокзала. Несмотря на понедельник, покупателей в универмаге было много. Поднявшись на второй этаж, где находились мужские отделы, Курилов с помощью Федора быстро подобрал и купил светлые летние брюки, пару рубашек с коротким рукавом и сандалии фабрики "Скороход" с закрытой пяткой. Выйдя на улицу с двумя бумажными свертками, они уже собрались перейти площадь ​, чтобы сеть на автобус сорокового маршрута, как внимание Курилова привлекла будка диспетчерской такси, у которой остановилась уже знакомая ему "Волга". Сергей сразу узнал водителя, который возил его в частный сектор поселка "Красная Этна".

Остановившись у металлического парапета, отделявшего пешеходную и проезжую часть, Курилов стал пристально рассматривать машину такси, пытаясь разглядеть ее номер.

— Послушай, Федя. Мне твоя помощь нужна. Видишь вон ту машину такси у диспетчерской? — Сергей не стал тратить время на объяснения, боясь, что это такси сейчас может уехать.

— Вижу.

— Я тебе потом все объясню. Мне нужно, чтобы ты сейчас подошел туда, к диспетчерской, и записал или запомнил номер этой машины, а когда она отъедет, постарайся под любым предлогом узнать в диспетчерской фамилию водителя.