Марготта

И он поспешно ретировался, оставив меня наедине с Глазастым.

Я соскочила с муравейника, как только их силуэты растворились в темноте. Муравьи к тому времени уже добрались до моего бедра и теперь нагло исследовали территорию. Я поспешно стряхнула их на землю.

Насекомых я не боялась, но очень недолюбливала — за вездесущесть. Тех же оборотней хоть видно издалека, да и охотятся они по одиночке: можно убежать, или принять бой, или просто спрятаться. А вот попробуй-ка спрятаться от стаи комаров!

Едва я вспомнила о мелких кровососах, они не замедлили появиться. А может, и раньше присутствовали, только не торопились нападать, выжидая момент. А теперь вот бросились всем скопом на мой беззащитный организм.

Прихлопнув пятого или шестого кровопийцу, я призадумалась. Эффективных средств борьбы с этими мелкими пакостниками я не знала, а применять стандартные просто не хотела. А кому бы захотелось влазить в ещё мокрую одежду или спасаться в ручье? Тем более что я и так ещё не до конца согрелась.

Решение проблемы пришло вместе с мыслью о тепле. Я стащила в кучу несколько сухих веток, долбанула по ним огнём, и вскоре на берегу уже весело пылал маленький костерок. Во многих книгах уверялось, что дым от костра отпугивает комаров. Угу, только сами комары, похоже, эти книги не читали, поэтому набросились на меня с удвоенной решимостью.

— У-у-у, заразы! — воскликнула я, превращая в лепёшку ещё нескольких кровососов. — Что же это вы делаете, а? У вас ведь и так жизнь короткая, зачем ещё и под удар себя подставлять!

Жизнь коротка — всего не успеть,

Море ты вброд не перейдёшь,

Боль так сильна, что хочется петь,

Сталь у ножа — острей не найдёшь.

Средство от мук — быстрый удар,

Прочь гоню страх — он не судья,

Это не жизнь — просто кошмар.

Жизнь коротка, но не моя...

Изначально стихотворение было совсем не про комаров, но пришлось исключительно в тему. А к чему я его тогда вспомнила? Наверное так на меня подействовала романтическая атмосфера ночи. Хотелось чего-нибудь большого и светлого, например свежего торта со взбитыми сливками или хотя бы банального появления принца на белом коне. Впрочем, конь у меня и так был, хоть и без единого светлого пятнышка на шкуре.

Глазастый внимательно наблюдал за войной с комарами, но стоило мне только посмотреть в его сторону, как конь поспешно зажмурился и отвернулся.

— Эй, ты стесняешься, что ли? — рассмеялась я, наблюдая за его движениями. — Так это вроде я должна стесняться. Да и вообще... Ты же лошадь, а вся моя гневная тирада о стыде и совести относилась в основном к Хозяину. И немножко к Глюку. А ты тут совсем ни при чём, честное слово.

Конь украдкой вздохнул и уставился на меня своими огромными голубыми глазами. А я подумала, что совсем свихнулась. Мало того, что разговариваю с лошадью, так ещё и верю, что она, то есть он, меня понимает.

— Ну и что ты теперь на меня глазеешь, как баран на новый бетонный забор с сигнализацией и колючей проволокой по всему периметру? Вот не был бы ты таким красавчиком... Или наоборот, был бы, но парнем... Я бы в тебя влюбилась!

Ну что я несу, а? Ещё понятно, когда такие дурные мысли о любви выдаёт Ксанка — она идеалистка, ей простительно. Но слышать такую пакость от себя... Точно свихнулась!

— Знаешь, а я сошла с ума, — доверительно сообщила я Глазастому. Он отрицательно мотнул головой и улыбнулся. Вид улыбающегося коня поверг меня в глубокий шок — зрелище было настолько потрясающее, что я даже села, не удержавшись на внезапно задрожавших ногах. В голову проникла шальная мысль, что всё это просто дурной сон. Всё-всё, от начала и до конца. Странно, до этого я и не думала сомневаться в реальности происходящего. Во сне не бывает так запутанно, так холодно, мокро, страшно... так реально...

Интересно, есть ли у антиалкогольного заклинания побочный эффект в виде кратковременной шизофрении? Надеюсь, что есть, потому что тогда можно смело списывать моё состояние на счёт вышедшей из под контроля магии. А вот если нет, тогда не знаю. Наверное, я просто устала и перенервничала.

Пытаясь привести в порядок перегревшиеся за день мозги, я прикрыла глаза...

...и открыла их только под утро.

Звёзды и луна растаяли, оставив лишь смутное воспоминание. Небо на востоке посветлело и радовало глаз розово-голубыми переливами. Первые солнечные лучи ещё не успели толком показаться из-за горизонта, но их отсветы уже блестели на немногочисленных пушистых облачках. День обещал быть жарким.

Глазастый стоял неподалёку и изо всех сил пытался не заснуть. Увидев, что я пошевелилась, он приветливо махнул хвостом и горделиво вскинул голову. Смотри, мол, как я всю ночь охранял тебя от всяких нехороших личностей.

Я лениво потянулась и поняла, что всё не так уж и плохо. Скоро откроют ворота (если их не выбили в период всеобщей суматохи с оборотнем), мы доберёмся до хозяйского дома, выудим Тьяру из подвала (а она, скорее всего, всё ещё там, потому что зверя, который носился по городу, мы прикончили), засадим её в клетку, дождёмся следующего рассвета... Позавтракаем!

Мысль о еде заставила меня подняться на ноги и доковылять до ивы, завешанной одеждой. За ночь вещи благополучно просохли, и я наконец-то оделась.

— Ну что, Глазастый, пошли искать Хозяина? Ты случайно не в курсе, где его носит? То всё рвался домой, а теперь почти добрались, а он шляется где-то...

Конь мне, конечно, не ответил, да этого и не требовалось. Скорее всего, Хозяина носило неподалёку от ворот. Я так поняла, что их охрана тоже входила в его компетенцию, и теперь начальника стражи ждала большая головомойка от вышестоящих органов местной власти. С такой нервной работой у него, наверное, и так проблем выше крыши, а тут ещё я навязалась.

Кстати, в Тангаре к эльфам относились намного спокойнее, чем в Релте. Никто не тыкал в меня пальцем, не обвинял в бесконечных бедах, не дёргал за уши. А когда я вежливо поинтересовалась у первого же встречного, не видел ли он случайно господина Муллена, меня вполне любезно послали... нет, не очень далеко. Всего лишь до маленькой каморки, которая стояла чуть поодаль от ворот, но с городской стороны. Сами ворота, как я и предполагала, были открыты во всю ширину, а рядом с ними о чём-то болтали, сонно позёвывая, стражник Риш и его напарник. Оба приветливо кивнули мне и вернулись к прерванному разговору.

До каморки я добралась беспрепятственно и уже поднялась на невысокое крылечко, намереваясь постучать, но тут дверь с грохотом распахнулась и чуть было не двинула меня по лбу.

— Достали вы меня, — прорычал Хозяин, выскакивая наружу. — На пару дней уехать нельзя!

— Нельзя! — эхом откликнулся мужской голос из глубины помещения. — И вечером я жду вас у себя с подробным докладом.

— Да идите вы... домой... — вполголоса пробубнил Хозяин, захлопывая дверь. А потом он заметил меня, и я наконец-то поняла, что означает выражение 'попасть под горячую руку' — А ты что тут делаешь?

— Стою.

— Я имею в виду, какого чёрта ты стоишь тут, когда должна быть у ручья?

— Я никому ничего не должна, — отчеканила я. Вот пытаешься сделать как лучше, а на тебя же в ответ ещё и кричат! Крика я не выносила ни в какой форме и сильно обижалась, когда на меня повышали голос. Хозяин, к сожалению, этого не знал.

— Ты не должна? — разъярился он. — Да где бы ты сейчас была, если бы не я? Ты мне, между прочим, жизнью обязана! И вообще, ты — моя собственность.

— А вот и нет. Вы сами вчера сказали, что я свободна. А раз свободна, могу делать что хочу, стоять где хочу и говорить что хочу! Или вы собираетесь взять свои слова обратно, заковать меня в цепи и посадить под замок, чтоб не сбежала?

— И закую, если будешь путаться под ногами или подслушивать под дверью.

— Когда это я подслушивала? Да я только что подошла, спросите кого хотите!

Но Хозяин не стремился никого спрашивать. Ему просто нужно было сорвать зло на первом подвернувшимся под руку существе. И существом этим, исключительно по закону мирового свинства, оказалась я.

— Да мне плевать, когда ты подошла! И не смей мне перечить. А то ведь действительно в цепи закую, и буду иметь на это полное право!

— Это почему это? — Я почти дошла до точки кипения. Разговор на повышенных тонах стал напоминать ругань двух базарных торговок, ненавидевших друг друга на молекулярном уровне.

— Да потому что ты сейчас говоришь с начальником внешней стражи! И в этом городе я имею полное право делать то, что считаю нужным.

Ну всё, он меня достал! Я хотела было зафутболить в него пульсаром, но быстро передумала. Слишком много свидетелей, да и жалко всё-таки... Поэтому я круто развернулась, соскочила с крыльца, подошла к Глазастому и одним махом запрыгнула ему на спину. Честное слово — именно запрыгнула, и даже сама удивилась тому, каким элегантным и плавным вышло движение. Особенно учитывая, что седла на коне не было. Вот чего только от злости не сделаешь!

Подхватив поводья я обернулась на хозяина:

— А я не люблю, когда со мной делают то, что считают нужным! Я вообще не люблю, когда со мной что-то делают. Я вам не подопытный кролик и не лабораторная мышка. Экспериментируйте, пожалуйста, с собственной дочерью! — Я чувствоваа, что баллансирую на самой границе дозволенного. Но не удержалась и добавила-таки ехидным шёпотом: — Если, конечно, сможете превратить её обратно в человека.

Эффект от последней фразы превзошёл все ожидания. Хозяин сначала побледнел, а потом взревел так, как будто в него вселился дух прибитого оборотня. Рванувшись вперёд, он попытался схватить меня за ногу, но я ловко отдёрнула конечность, ей же лягнула его в челюсть и послала Глазастого вперёд. То есть как раз хотела послать, но конь рванул с места на мгновение раньше, в который уже раз предугадывая мои действия. Однозначно, мне всё больше и больше нравилось это животное!

Только проскакав галопом пару кварталов, я поняла, какую глупость совершила. Нет, я не жалела о том, что смылась от Топиэра. Злость на него была ещё слишком сильна, чтобы рассуждать объективно. Но вот куда я смылась...

Любой нормальный человек рванул бы туда, где его не смог бы достать разъярённый начальник стражи. В лес, в другой город, под защиту монастыря (если здесь таковые имеются). Я же опрометчиво попыталась скрыться на территории Тангара, с его крепкими стенами и неподкупными стражниками на выездных воротах. Причём как минимум двое из этих стражников уже знали меня в лицо.

Короче, я сама загнала себя в гигантскую мышеловку, выход из которой, конечно же, был, но показываться мне на глаза упрямо не желал. Чем-то это напомнило гонки по Релте ото всех подряд, но с одним исключением — сейчас никто не преследовал. Более того, на меня вообще не обращали внимания. И это было даже немного обидно.

Зато теперь вовсе не обязательно было бесцельно наматывать километры по городу на своих двоих — у меня был конь. Но не было седла и найденных вчера мешочков с деньгами и драгоценностями. И, что хуже всего, у Хозяина (или теперь уже опять не Хозяина) остался Глюк. Мой замечательный верный Глюк, который вымотал мне кучу нервов, исправно докладывая родителям обо всех моих проделках. Который сгрыз все мои карандаши, однажды на пару часов оставленные на столе без присмотра. Который в течении двух лет делал за меня домашнюю работу по математике (он тогда был обезьяной и без труда мог держать в лапе ручку). Я всегда мечтала отделаться от него и очень ценила те непродолжительные моменты, когда это удавалось. Но сейчас мне очень его не хватало.

И ещё безумно хотелось есть.

В последнем я убедилась, когда заметила на стене одного из домов рисованную вывеску. На ней изображалась ярко-синяя тарелка размером с небольшое озеро, в которой крутой горкой лежало нечто коричневое, угловатое и совершенно неаппетитное на вид.

А вот пахло из приветливо распахнутых дверей очень вкусно, несмотря на ранний час. Я даже облизнулась, попав под влияние умопомрачительных ароматов. Но еда, источавшая эти ароматы, стоила денег, которых у меня не было. Грустно.

Мы с Глазастым ещё немного поторчали под вывеской, ни на что особенно не надеясь, а потом поехали дальше. У меня даже появилось некое подобие плана действий на ближайшее время. Основная мысль заключалась в том, что в стольном городе Тангаре (далеко не маленьком населённом пункте, между прочим) просто обязан быть хоть один маг. Пусть он будет хоть трижды нелегальный и некомпетентный, но зато сможет хоть как-то просветить мою заблудшую душу на тему нахождения ближайшей пентаграммы. Или, в крайнем случае, перенаправит к кому-нибудь поумнее.

Моя же задача состояла в том, чтобы этого мага отыскать. По сравнению с этим найти пресловутую иголку в стоге сена казалось легче лёгкого. Всего-то и делов, что перебрать весь стог по соломинке. А если притащить металлоискатель, то вообще никаких проблем. Но металлоискателя, выделяющего магов из толпы людей, у меня не было, а иголка ещё и всеми силами старалась замаскироваться под одну из множества соломинок.

Стоило мне примерно представить количество жителей столицы Предонии (ну что-то около сорока тысяч — городок-то не маленький), как весь план полетел в тартарары. Выходило, что я должна буду проверить всю эту кучу людей на наличие магической ауры. То есть как минимум прикоснуться к каждому, ведь магом может оказаться кто угодно, хоть вон та пожилая женщина, торгующая на углу цветами, хоть мальчишка в рваной, целую вечность не стиранной одежде.

Медальон под рубашкой едва ощутимо завибрировал. Я вздрогнула от неожиданности и рванула поводья на себя. Глазастый замер, непонимающе пофыркивая. Да я и сама-то ничего толком не понимала. На что реагирует эта железяка? Прошлый раз она зудела перед нападением оборотня. Учитывая узор в виде волка, попавшего под асфальтоукладчик — вполне возможно, что именно их она и чувствовала.

Но тогда получается, что где-то здесь, рядом со мной сейчас находится ещё один зверь! Причём в человеческом обличии, потому как солнце уже взошло.

Я поспешно огляделась. Народу на улице было немного: мужчина средних лет, торопливо шагавший навстречу, бледная темноволосая девушка с отрешённым взглядом, плетущаяся в нескольких метрах за ним, да уже упомянутые пожилая цветочница и мальчишка-оборвыш. Кто из них? И сколько ещё бродит оборотней по этому дурацкому городу?

Мальчишка тем временем повертел головой по сторонам, убедился, что никто на него не смотрит (я поспешно отвернулась, делая вид, что безумно увлечена созерцанием парящего в небе голубя) и осторожно побрёл за девушкой. Уже интересно!

— Тихо, мальчик, — прошептала я, нагнувшись к уху Глазастого, — очень тихо разворачиваешься и идёшь за ними, но на расстоянии.

Конь меня понял. Он развернулся совершенно беззвучно, как будто под копытами у него находились не камни мостовой, а пушистые облака, и поплёлся за интересующими меня субъектами. Я даже не представляла, что лошади могут передвигаться настолько тихо.

Мальчишка упорно не замечал меня, а девушка — его. Она вообще ничего не замечала, погрузившись в свои мысли. На всякий случай я всё-таки прошептала заклинание, отводящее глаза. Невидимой я от этого, конечно, не стала, но почувствовала себя немного увереннее.