#duo

— Что? — замирает Бергер. Потом жалко морщится: — Нет, ты не можешь так поступить. Ты не можешь уйти.

— Я уже это сделала... И пожалуйста, я тебя очень прошу: ты не звони мне больше. А за своими вещами я кого-нибудь пришлю.

Подхватываю сумку, под взглядом Бергера иду к дверям и выхожу на улицу. Смотрю на небо, на пустую парковку, со страхом жду приступ боли и паники — и с удивлением ощущаю только огромное облегчение, словно Димка и я никогда не должны были быть вместе'.

II.

' Артём, я была не права. Я всё поняла'.

'Артём, давай встретимся'.

'Артём, ну не молчи'.

'Артём, да, я виделась с Катей. Она мне всё рассказала, и мне очень, очень жаль, что я тебе не поверила'.

'Прости меня'.

'Я люблю тебя'.

'Не бросай меня!'

'Ты не можешь быть таким жестоким'.

'Знаешь, я подумала: а ведь прыгнуть вниз с десятого этажа — это же не больно'.

И наконец: 'Передай моей маме, чтобы хоронили в закрытом гробу, а то будет не эстетично'.

'Заканчивайэто', — быстро, в одно слово печатаю я и переворачиваю мобильный, чтобы не видеть Наташины сообщения. Судя по вибрации iPhone, 'зайка' выдаёт ещё пару слезливых писем и наконец отступает от меня. А я кладу руки на стол и опускаю в ладони голову.

В чём я ошибся? Неужели в том, что я всегда старался выбирать себе женщин, которые, как я считал, идеально мне подходили, в то время как сам я нуждался в той, которую просто хотел чувствовать?

После истории с Аллой что-то хрустнуло в моей душе, сломавшись раньше времени. И до сегодняшнего дня я даже не догадывался, что я испытывал к Кате. Не собирался встречаться с ней, избегал личных тем, задушевных разговоров. Но стоило мне понять, что она может остаться с Бергером, и я задохнулся от ревности. Заблудившись в лабиринте из собственных чувств, я попытался найти выход совсем в другой стороне, хотя все мои ощущения упрямо вели меня только к ней. А потом я увидел её внизу — и пропал. Не захотел отпускать её. А сейчас я, кажется, вообще дошёл до того, что был готов пообещать Кате 'навсегда' прямо здесь и сейчас, лишь бы она вернулась ко мне.

'Ты влюбился?' — спросите вы. 'Нет, — отвечу я. — Но я был близко, очень'. И дело не в том, что Бог создал Катю по стандартам идеальной красоты — она была из той редкой породы людей, которые заслуживают счастье больше других, точно знают, какое оно, это счастье.

Когда-то я и сам хотел найти это счастье. Верил, что оно бывает, и, может, именно поэтому никогда не отдавал себя целиком ни одной женщине. Даже с Аллой, которой я буквально бредил, я держал пусть маленькую, но дистанцию. А может быть, всё дело в том, что, когда после разрыва с Аллой мои останки приползли в мой дом, я понял: счастье — это не соло, не третий лишний, а только дуэт из доверия и взаимности.

Прижавшись лбом к своим холодным рукам, рассматриваю умерший монитор компьютера. Мои размышления прерывает звонок. Гляжу на определитель: 'Катя'. Помедлив, беру трубку.

— Привет, — отзываюсь я.

— Привет, у тебя есть время? — устало спрашивает она.

— Есть. — Не в состоянии усидеть на месте, я встаю и начинаю кружить по кухне.

— Артём, я встречалась с Бергером. Я показала ему соглашение по разделу центра, и он... в общем, он мне всё рассказал — про тебя, про себя, про Аллу. Прости, я не знала. Мне очень жаль.

— Забудь, — отзываюсь я. — Скажи, я правильно понял, что ты ушла от Бергера?

— Да, — помедлив, признаётся Катя. — Выходит, ты знал, что у меня с Димкой закончится именно так?

— Догадывался.

— Ты посчитал его альфонсом? Но он же не такой, — защищает Бергера Катя. — Просто ему не повезло, а он очень любил этот центр.

— Да нет, я не говорю, что Бергер был у тебя на содержании, — я невольно морщусь. — Просто он из тех, кто любит всегда производить впечатление. Любым способом демонстрировать, что он выше других, что он — особенный. Избранный. А поскольку себя он оценил высоко, то не смог смириться с уценкой.

'Я просто знал, что он — слабак, и что ты поймёшь это...'

— Артём, а тебе никогда не рассказывали, что у тебя в кустах даже не рояль, а целый симфонический оркестр? — грустно смеётся Катя. — Впрочем, ты во всём оказался прав. Даже в том, что скажи ты мне сразу про Димку, — я бы тебе не поверила.

— Ну, просто в него ты верила больше...

Мы молчим. Катя первой прерывает паузу:

— В общем, как бы там ни было, я звоню тебе, чтобы поблагодарить и сказать, чтобы ты не переводил мне деньги.

— А это было не для Бергера. Это оплата за сценарий, — напоминаю я.

— Артём, не будет сценария, — тихо говорит Катя. Но голос, которым она произносит слова, звучит так, точно она уже приняла решение. — Ты, пожалуйста, извинись перед теми людьми из 'Мосфильм', которых ты нашёл, и скажи им, что я отказалась. Просто... всё дело в том... в общем, у меня всегда была мечта: я хотела написать книгу. Просто книгу — чтобы издать её, чтобы она понравилась. Чтобы взять её в руки. Чтобы ощутить хоть раз, что это такое. И сейчас, когда всё закончилось, я больше не хочу продолжать играть в то, что мне совсем не нужно.

— Ясно, — отзываюсь я. — И что, если не секрет, ты теперь собираешься делать?

— Ну, сначала внесу в свой роман кое-какие правки, а потом отправлю рукопись в какое-нибудь издательство.

— А на моём портале ты свою книгу разместить не хочешь?

— Нет, уже не хочу, — грустно фыркает Катя.

— Боишься, что читатели не оценят? — пытаюсь шутить я.

— Нет. Боюсь, что ты тогда от меня никогда не отвяжешься... Ну что ж, давай прощаться. Ещё раз спасибо тебе и удачи. Прощай. — Катя первой вешает трубку.

'Почему ты не остановил её? — спросите вы. — Почему даже не попытался?' Ну, в отличие от вас я очень давно понял, что иногда единственным средством, позволяющим зажить прежней, нормальной жизнью, является забвение. Катя нуждалась в нём, а мне требовалось время. К тому же, я не всегда играл честно. И прежде, чем прийти за Катей и обещать ей счастье и небо в алмазах, я должен был вернуть ей мечту, которую я украл у неё'.

Глава 10. Концевой титульный лист

Концевой титульный лист — последняя страница издания с его выпускными данными.

'Википедия'

8 июня 2016 года, среда — 5 июля 2016 года, вторник.

I.

'Катя, нам нужно поговорить'.

'Катя, прости меня'.

'Катя, я тебя люблю'.

'Катя, ты не можешь вот так просто выкинуть меня из своей жизни!'.

'Я не могу без тебя'.

'Ты ещё приползёшь ко мне!'.

Получив ещё пять подобных смс-ок от Бергера, я почти решаюсь избавиться от своей сим-карты, но — не могу. 'Почему?', — спросите вы. Честно, я не знаю.

Я каждый день хожу на работу. Общаюсь с Верой и девочками из бюро переводов. Днём звоню папе, а пару раз даже поболтала с Инессой. Я заполняю делами все дневные часы, но впереди меня всегда ожидает вечер. Заказав пиццу или прожевав самодельный бутерброд, я привожу в порядок квартиру. Потом открываю компьютер и вношу правки в свою книгу. Я не меняю роман — я убираю то, что было ненастоящим. Первым делом удалила посвящение Дмитрию Бергеру, 'герою на все времена'. Вторым — заменила обложку, оставив там не мужчину и женщину, а ангела с чистыми, белыми крыльями. Это — моя Муза. Переписала несколько сцен. Подчистила диалоги. Я работаю над книгой, а из моей души понемногу уходят противоречивые чувства: обида, стыд, гнев, разочарование — и жажда упасть в объятия сильных, способных защитить меня рук. Но у меня никого нет. Я просто учусь жить заново.

Через неделю у моих героев появляются не маски, а настоящие лица, характеры и неподдельная суть, а моя квартира приходит в божеский вид. Ещё через семь дней я отдаю рукопись на корректуру. Получив пять свободных вечеров, я устраиваю свой быт: выбрасываю из квартиры старую мебель и отправляюсь в 'ИКЕА', где заказываю большую кровать с обитым бархатом изголовьем (всегда хотела такую!), два зеркальных шкафа, круглый кофейный столик, стеклянные полки для кухни, два кактуса, а ещё разлапистый цветок с зубодробительным названием 'филодендрон', который я окрестила Филей.

20-го июня один из кактусов зацвел мелкими фиолетовыми цветочками, Филя дал первую стрелку белого цветка, похожего на лодочку, а моя книга вернулась от корректора. И я, воспользовавшись перерывом на работе, села сочинять письмо в издательства, куда хотела отправить свой роман.

Во вторник моё рабочее утро началось со звонка мобильного. Номер был незнакомым. Оставив в сторону кружку с только что заваренным 'Нескафе', поднимаю трубку:

— Да?

— Екатерина? Добрый день, вы можете говорить?

— Да, могу. Здравствуйте.

— Меня зовут Илья Дробин. Я — главный редактор издательства 'Дробь и Со'. Слышали о таком?

— Нет... А вот вашу адвокатскую контору я, кажется, знаю. Вы на Ленинградском проспекте находитесь? — прищуриваюсь.

— Абсолютно точно.

— И что же вы хотите? А кстати, откуда у вас мой номер?

— Дал некто Артём Соболев. Знаете такого?

— Ну да, — выдыхаю я. — А что...

— Он — владелец портала 'Звёзды самиздата', — зачем-то объясняет мне Илья. — И в своё время вы отправляли Артёму свою рукопись, но он отказал вам в публикации. Так вот, вам, я думаю, будет небезынтересно узнать, что я с ним недавно встречался. Я хотел предложить ему сотрудничество на предмет издания книг новых авторов. И среди нескольких рукописей, которые он мне показал, я увидел и ваш роман, Катя. Не хотите издать его? У нас очень выгодные условия, — уверяет меня неизвестный мне Илья. — Во-первых, вы получите на книгу бесплатный ISBN, что защитит ваши авторские права. Во-вторых, у вас будет возможность разместить свой роман в онлайн-магазинах, но при этом вы также сможете самостоятельно продвигать свой роман. Что касается прибыли от продажи вашей книги, то она будет делиться пополам в тех случаях, когда размещением будет заниматься наше издательство. — Дробин ещё что-то объясняет мне, а я тру переносицу.

— А скажите мне, — прерываю я Дробина, — какое отношение к вашему издательству имеет Артём? Он что, с вами работает?

— Вообще-то, в данном конкретном случае Соболев выполняет роль посредника, который за небольшой процент находит для нас перспективных авторов.

— И где находится ваше издательство? — не верю я. — Я бы очень хотела на него взглянуть, если не возражаете.

— В Томск поедете? — невинно предлагает Дробин.

— То есть? — моргаю я.

— Катя, это моя адвокатская контора находится в Москве. А юридический адрес издательства — в Томске, — смеётся мой собеседник. — А вообще-то издательство — это онлайн-проект. Команда единомышленников, собранных на одном сайте.

— И можно на этот сайт взглянуть?

'Спасибо Соболеву: я теперь девушка осторожная.'

— Конечно, можно. И даже нужно. Наберите в 'поисковике' 'дробь и ко'. Слово 'дробь' — по-русски, 'ко' — по-английски. Как 'commerce'. Знаете, как пишется?

— Знаю. Я, вообще-то, переводчик, — усмехаюсь я.

— Да-а? Ну тогда вообще всё прекрасно. Как закончите портал смотреть, перезвоните мне, что бы вы ни надумали. Просто у меня уже есть несколько книг для издания, но сейчас идёт конкурсный отбор. К тому же, у нас пока относительно небольшие мощности, и я не хочу упускать других авторов, если вы паче чаяния откажетесь от сотрудничества. За сим откланиваюсь, — смеётся неведомый мне Илья и прощается.

Подперев щёку кулачком, я раздумываю, и что за подарки такие? Решительно придвигаю к себе ноутбук, открываю 'поисковик' и ищу издательство Ильи Дробина. Ссылка приводит меня на совсем не похожий на 'Звёзд самиздата' технологичный, нарядный сайт с иллюстрациями, видео-инструкциями и цветными фотографиями членов команды 'Дробь и Cо'. Уверенности в том, что это не авантюра, добавляет внушительный список детской литературы, остросюжетных детективов и качественной современной прозы, к которой всегда стремилась я, а также интервью с Дробиным, и — отсутствие упоминания Соболева. Мелькает мысль позвонить Артёму и поблагодарить его за то, что он порекомендовал меня, но я не могу этого сделать. Пока — не могу. Я просто не готова. Потому что каждую ночь, когда я ложусь в постель и закидываю руки за голову, передо мной, в тишине и темноте, оживают воспоминания. Но вспоминаю я не человека, с которым жила почти год, а того, кого видела трижды. Взгляд карих глаз с лукавой искоркой смеха, искренняя улыбка — и лицо, созданное для греха. Я могла бы быть с ним, но я не готова стать 'зайкой'. Я никогда и ни за кем не бегала. И никогда не позволяла себе влюбляться в мужчин, которые меня не любили.

— Тодуа, хватит мечтать, на тебя заказ пришёл, — окликает меня Вера Павловна. Она так неслышно подошла, что я не успела закрыть 'окна' компьютера. — А это ещё что? — Вера тычет пальцем в сайт 'Дробь и Со'.

— Это — одно издательство, — недружелюбно отзываюсь я.

— Ну и что тебе там понадобилось?

— Я книгу написала, — неохотно признаюсь я. — В нерабочее время. — С долей сарказма подчёркиваю я. — И я хочу издать её. — А вот это уже звучит гордо.

— И кто хозяин всего этого великолепия? — Вера иронично вскидывает вверх тонкую, выщипанную бровь, буровя накрашенным глазом сайт Дробина. Вместо ответа щёлкаю мышкой на его интервью. — Ой, да это Илья, — ни с того, ни с сего радуется Вера.

Я моргаю. Вера перехватывает мой ошарашенный взгляд:

— Я знаю этого мальчика. С ним Машенька, дочь моей Лариски встречается. — (Лариска — это лучшая подруга нашей незамужней Веры). — Правда, мальчик из Томска, но он пробивной. Хороший. И очень конкретный. 'Плехановский' в Москве закончил. А потом открыл в Москве адвокатскую контору, куда Машенька, как будущий юрист, пришла проходить практику. И вот сейчас они вместе, и... в общем, тебя это не касается. Но если Илья предложил тебе издать у него книгу, то тут даже думать нечего. Соглашайся, Тодуа. А хочешь, я Лариске своей позвоню?

Пауза.

— За-зачем? — растерялась я.

— Ну, Лариска попросит Машеньку, чтобы та переговорила с Дробиным и Илья дал тебе лучшие условия. Ты же моя сотрудница, — Вера перехватывает мой изумлённый взгляд. — Конечно, мы с тобой никогда не ладили, но это не означает, что я не ценю всё, что ты для меня делаешь.

— Вы мне ничем не обязаны, — напоминаю я.

— Да уж конечно! — Вера прищуривается. — Впрочем, если надумаешь, то моё предложение в силе. А сейчас живо к заказчику, он уже пять минут ждёт! — Вера обретает командирский голос и упирает в бока руки.

Встаю со стула, и мы оказываемся лицом к лицу.

— Спасибо, — тихо говорю я.

— Не за что, Тодуа, — ухмыляется Вера. — Шагом марш к клиенту!

В конечном счёте, рекомендация Веры и привела к тому, что я позвонила Дробину. В результате десятиминутных переговоров мы условились, что я подпишу договор и отправлю ему свою рукопись. Правда, отцу в этот раз соглашение я не решилась показывать — побоялась, что папа развернёт бурную деятельность, а Дробин (который и сам юрист), непременно об этом проведает. Но это вовсе не означало, что я бросилась в омут с головой: прочитав соглашение, я выудила на сайтах онлайн-магазинов полный перечень книг, вышедших в издательстве Дробина, и, в меру своих способностей, разыскала ссылки на авторов. Оказалось, среди писателей, сотрудничающих с 'Дробь и Со', фигурировали как авторы, уже известные в литературных кругах, так и начинающие писатели, размещавшие свои 'прозы' и 'проды' на самиздатовских сайтах — в том числе, и на портале Соболева, к тому времени открыто признавшего, что 'Звёзды самиздата' принадлежат ему.