Маркетолог@ - Часть #2 "Живой Журнал"

Вот и сейчас моё тело тянется к Ире, и я впаиваюсь в Красную Шапочку, точно горячий нож в масло. А она, как и много лет назад, испуганно от меня закрывается.

-П-пусти, -шепчет она, -п-послушай, ну не надо.

Потом Ира пробует выскользнуть из моих рук. Но я в последний миг успеваю перехватить её. И теперь Самойлова покорно стоит в моих объятиях и быстрыми, рваными глотками втягивает воздух в лёгкие. Усмиряя желание, я прижимаюсь лбом к её лбу и вижу её брови, ресницы, а ещё — маленькие точки-родинки над левым надбровьем.

Сидя на капоте 'туарега', пользуюсь случаем и внимательно рассматриваю Иру. Время пощадило её, но, безусловно, Самойлова изменилась. Обточилось когда-то нежное лицо. Взгляд стал знающим, острым. Однако светлые волосы всех оттенков золота и серебра по-прежнему стянуты в аккуратный, тугой хвост. Золотистая гладкая кожа, навсегда поцелованная солнцем, и даже капризный разрез мягких губ -всё это осталось прежним. Зато более заметной стала лёгкая асимметрия её черт, от чего лицо Самойловой только выигрывает. Теперь оно запоминается. Когда Ира снова посмотрит на меня, то я знаю, что увижу большие скифские глаза настоящего синего цвета, и при этом цвет глаз будет таким, о котором так часто говорят, но который так редко видят в жизни. Раньше мне хотелось окунуться в эти глаза с головой. А сейчас мне её просто хочется. Но хочется до боли, хочется так, что её просто невозможно не трогать. И я снова наклоняюсь к ней в попытке её поцеловать.

-Нет. Я же уже сказала. -Самойлова окончательно высвобождается из моих рук и почему-то морщится.

-Почему 'нет'? — отрывисто, резко -резче, чем мне хотелось бы, спрашиваю я. Красная Шапочка коротко и недовольно вздыхает:

-Послушай, ты же специально целуешься так, что у меня бабочки порхают внутри.

'Самойлова, какие к чёрту бабочки: у меня внутри с четверга уже целый зоопарк резвится'.

Эту шутку про зоопарк я придумал сам. Вру: выудил эту хохму из социальных сетей и творчески переработал. Но я предпочитаю промолчать. У меня хорошая память, и я прекрасно помню, чем закончились для меня в Лондоне такие вот шутки с Ирой.

-Скажи-ка мне, мы же встречались раньше, да? -слышу я его насмешливый голос.

-Ага, встречались. В Лондоне. В прошлый четверг. А теперь приятная встреча в Москве, ты не находишь? Кстати, привет, -ухмыляюсь я.

-И тебе хэллоу. А, собственно говоря, ты мне не хочешь напомнить, как тебя зовут? Или в Лондоне ты не успел представиться? -ехидно спрашивает Самойлова, и я прямо вижу, как она загружает в свой мозг приложение под названием 'осуществить быстрый поиск и понять, что задумал этот чувак'. Это довольно забавно, но я не улыбаюсь. Пошарив в нагрудном кармане куртки, невозмутимо выуживаю на белый свет маленький прямоугольник визитки. Протягиваю её Ире:

-На, держи.

Ира непринужденно зажимает визитку указательным и большим пальцами и начинает читать вслух (причём, некоторые фразы она произносит с явной издёвкой):

-Какая интересная визитка... у метро печатали? Итак, Вас зовут Андрей Сергеевич Исаев, и вы -независимый юрисконсульт. Чудненько!.. Международное уголовное право... Кандидат юридических наук... Ну всё, я сейчас прямо расплачусь от умиления... Мобильный. И личная электронная почта тоже есть. Но вообще-то не густо... Так-так. А почему это вы, Андрей Сергеевич, в такую рань, да с визитками? -начинает Ира в своей привычной манере доставать меня.

-Ну, если я тебе скажу, что бегаю тут по утрам, чтобы падать под 'туарегами', то ты вряд ли в это поверишь, -парирую я и спрыгиваю с капота. -А если я тебе ещё что-нибудь совру, то ты тут же поинтересуешься, кто та девочка с котом и почему это я упал именно под твою машину.

-А что, правда — это не ваш... то есть не твой конёк? -Самойлова с независимым видом переправляет в карман своей куртки заготовленную мной визитку.

-А я тебе попозже отвечу, хорошо? -ухожу от ответа. -А пока, пожалуйста, я тебя очень прошу: давай уберёмся с дороги. Во-первых, мы начинаем привлекать к себе повышенное внимания. Вон, смотри, какая-то тётка уставилась на нас из окна: сейчас дыры протрёт на твоих джинсах. Во-вторых, мне надо домой за обезболивающим, потому что у меня болит плечо, в которое пришёлся удар твоей фары.

-Боже мой, я же совсем забыла. Тебе очень больно? -участливо тянет Ира, но подойти ко мне и пожалеть меня она так и не решилась. Очевидно, Ира Самойлова ни на йоту не доверяла мне. 'Умная девочка', -думаю я с досадой. Я-то признаться, думал украсть у неё еще один поцелуй. А может быть, и не один...

-Так что я могу для вас сделать, Андрей Сергеич Исаев? Или... или мне лучше называть тебя просто Андрей?

'А вот это уже интересно...'

Оглядываю женщину и возвращаю ей её ироничный взгляд:

-Для тебя просто Андрей. И, если тебе не сложно, то довези меня до дома и помоги мне подняться в квартиру. Ехать недалеко, всего пять минут. Я живу в трёх остановках отсюда.

-Но... -пытается возразить она.

-И будем считать, что этим ты искупишь свой наезд на пешехода и не загремишь в тюрьму, -веско говорю я. Да, вот такой я шантажист. Самойлова подняла на меня испуганный взгляд и неверяще ахнула. -Ну, соглашайся, -мило улыбаюсь я.

Пока мы так стоим и болтаем, мимо нас проходит какая-то девица, которая с навязчивым интересом разглядывает нас. Да уж, со стороны, Самойлова и я производим странное впечатление. Я -извалявшийся под её 'туарегом' чувак с очаровательной улыбкой бога подлости и коварства ростом метр восемьдесят шесть и весом в восемьдесят два килограмма, облачённый в тёмно-серый спортивный костюм от GAP. Ира -породистая женщина с аристократичными манерами в дорогом casual. Весит раза в два меньше меня и ниже почти на голову.

Проводив девицу очень недобрым взглядом, я сунул руки в карманы тренировочных штанов и, похлопав ресницами, немедленно превратился в пай-мальчика. Самойлова отметила смену выражений на моём лице и тяжело вздохнула. Потом, смиряясь, скользнула за руль и неохотно распахнула мне дверь со стороны пассажира:

-Ладно, садись. Так и быть, отвезу тебя домой, -бубнит она.

-Вот и ладушки, -морщась от боли в плече, я устраиваюсь рядом.

-Пристегнись.

-Не могу.

'Сама меня пристёгивай. Давай, наклоняйся ко мне, вдыхай мой запах, ощущай воздух и тепло между нами. Мне же нужен контакт с тобой? И нет ничего проще, чем заставить тебя почувствовать мою осязаемость через такие вот прикосновения.'

И Самойлова послушно тянется к ремню. На секунду прижалась к моему левому плечу полной, упругой грудью, наклонилась -и тут наши глаза встретились. И я понял, увидел, прочитал в её глазах: она меня узнала. Нет, вру: она давно знает, кто я. Смотрю на неё. И что же я вижу, спрашивается? Тот же самый взгляд, которым она встретила меня в Лондоне. 'Это же ты', -тогда говорили мне её глаза. Так что же это получается? Ира обливала меня презрением на Ламбетском мосту, прекрасно отдавая себе отчёт, что перед ней -я? Нет слов... А вообще-то мои впечатления от происходящего сейчас можно сравнить только со звонкой пощёчиной, если бы она мне её отвесила. Я в упор тараню Самойлову взглядом. Ира нервно сглатывает и невольно отводит в сторону зрачки.

-Ну, дальше, -как ни в чём не бывало, предлагаю я, -продолжай. Так что там с ремнём безопасности?

Ира быстро отстраняется от меня:

-Нет уж. Так поедешь.

-Тогда, солнышко, штраф с тебя. -Я даже не улыбаюсь.

-Я тебе не 'солнышко', -огрызается Ира и пристёгивается.

-Ну, ты же, в отличие от меня, так и не представилась, -невозмутимо парирую я, -надо же мне хоть как-нибудь тебя называть?

Вот он, наш 'миг кайрос' -наш главный момент истины. Между Самойловой и мной повисает тишина, вязкая и многозначительная. Я жду, что Ира ответит мне. Но вместо этого Самойлова молча заводит 'туарег', ударяет пальцем по кнопке музыкальной системы и переключает режим на 'движение'. А я откидываю голову на подголовник и прикрываю глаза. Из-под ресниц мажу по ней взглядом. Ира покусывает губы, и при этом пытается создать видимость, что полностью погружена в процесс управления 'туарегом' и прослушивания песен в своём МР3. Кстати, что это она там слушает?

'I'll soon be gone now —

Forever not yours.

It won't be long now

Forever not yours ', —

звучит высокий голос Мортена Харкета. И тут мне на ум приходит одна мысль: вообще-то, если сопоставить виденный мной фоторобот брата Иры, то он, с его синими глазами, был бы очень похож на норвежца Харкета. Кошусь на Красную Шапочку. Так вот, чем обусловлена эта лёгкая асимметрия её черт и некая андрогинность сущности. Такое у близнецов бывает, как у меня с сестрой. Мы с Дианой часто думаем и действуем, словно две половинки. Теперь я откровенно разглядываю Иру. Она, в свою очередь, бросает на меня недовольной взгляд, но при этом явно вслушивается в слова песни. Вот же чёрт, вот же гадство-то, а? Да она же там настроение ловит! Попросить её выключить эту музыку? Но я боюсь сделать только хуже, потому что пальцы Иры уже неосознанно тискают руль. Кстати сказать, автомобиль Самойлова ведёт левой и действует довольно уверенно. Ни колец, ни украшений на её левой руке нет. Перевожу взгляд на правую руку. Пальцами правой Ира судорожно вцепилась в стройную коленку. На тонком запястье красуются матово-чёрные новомодные часы от 'Michael Kors' и два прикольных браслета. Один -чёрный, кожаный, второй -каучуковый, с золотыми вставками. Смотрится всё это довольно стильно, вместе с кольцами в её ушах, но я снова перевожу взгляд на её пальцы.

'Так и не вышла ты замуж, Ира. Интересно, и чем тебе твой Зайка не угодил? Неужели всё дело в измене? Или -у тебя еще кто-то есть, любовь к кому не проходит вечно?' -с иронией думаю я.

Почувствовав моё неприязненное внимание, Красная Шапочка покусала губы, потянулась к карману куртки и достала оттуда початую пачку 'Esse One'. Левой рукой ловко выбила сигарету из пачки. Прикурила и, отгоняя голубой дымок, снова помахала левой рукой. И левой же открыла окно со своей стороны, выпуская дымок наружу.

-Слушай, а ты ведь левша, да? -осеняет меня. Ира коротко кивает.

'Надо же, Самойлова -и левша. А я и не знал этого...'

Подтягиваюсь на сидении повыше и устраиваю поудобней своё больное плечо. Шрам дёргает так, что мне выть впору. Но я снова прикрываю глаза. Чувствую, как Ира тайком косится на меня. На третьей затяжке нервно сминает в пепельнице сигарету.

-Андрей, где тебя высадить? -спрашивает отрывисто.

-В моей квартире, у аптечки с лекарством, -лениво отвечаю я, и, игнорируя возмущённый взгляд женщины, показываю свой подъезд и место, где можно остановиться.

-Паркуйся и пойдём, -по-доброму предлагаю я, -только сумку с документами от машины захвати. Здесь небезопасно.

-А у меня нет сумки. А зачем мне идти с тобой?

-А кто будет провожать раненого? Там, куда ты ударила меня фарой, болевой спазм. И у меня нет с собой никаких таблеток. Я могу потерять сознание на дороге, -говорю ей я, абсолютно неблагородно играя на её благородстве. Ира продолжает сидеть за рулём и задумчиво меня рассматривать. Что-то больно много она думает сегодня. Сейчас как додумается, что ей лучше всего сбежать от меня. Выхожу из кроссовера, недовольно хлопаю дверью. Огибаю её адский автомобиль, открываю дверь ей. Вежливо подаю руку, предлагая внешнюю сторону своей ладони. Ира смотрит на мои пальцы и почему-то ёжится. Вот интересно, что она там нафантазировала себе? Как я её душу? Не сдержавшись, фыркаю.

'Ничего этого не будет, Ира. У меня для тебя припасен другой вариант, не менее впечатляющий. Только сначала мне надо заставить тебя войти в мою квартиру и кое в чём разобраться. Например, выяснить, что за игру ты затеяла со мной. И если это именно то, что я думаю, то я тебе такое устрою, что ты на всю жизнь запомнишь и моё имя, и отчество, и фамилию!'

-Вы, девушка в кедах, что-то медленно думаете сегодня. В четверг вы были куда как проворней, -поддразниваю я Самойлову и нетерпеливо шевелю в воздухе пальцами.

-А ты в менуэте, что ли, меня по двору поведёшь? -отзывается Красная Шапочка.

'Нет, всё-таки поразительное качество у этой женщины враз доставать меня!'

-Невероятно смешно, -говорю я. -Я руки вымазал в грязи, пока ползал под твоей машиной. Слушай, думай уже быстрей и решай, кто и куда идёт. У меня правда плечо болит.

И тут Ира выкидывает финтиль. Она переворачивает мою ладонь и касается моих ссадин. Потом Красная Шапочка, невинно склонив голову к плечу, смотрит на меня своими фантастическими глазами и улыбается. В этой улыбке -её душа. Теперь сглатываю я. Очевидно, этот взгляд и жест — фирменный приём Красной Шапочки под названием: 'сейчас я тебя сделаю, чувак'. Ладно, я тоже не лыком шит и не сирота казанская. Поднимаю бровь и немедленно вытаскиваю из своего арсенала самое мощное оружие массового женского поражения. Ага, я тоже улыбаюсь ей. Самойлова уставилась на меня и громко задышала.

-Ну что, пойдём? Или так и будем здесь стоять и дурака валять? -смеюсь я.

-Ладно, так и быть: доведу тебя до двери квартиры. Но дальше так и знай, не пойду, -ворчит Ира и, положив пальцы левой руки на моё запястье, свешивает вниз две ножки. Прыгает на асфальт. Её кисть чуть вздрагивает, и я чувствую, как Ира делает еле заметное движение, словно хочет переплести наши пальцы. Пытается сделать независимое лицо, но я уже распознал этот истинно-женский жест обладания. Но я не поддаюсь. Теперь мы стоим и смотрим друг на друга. Не знаю, что там видела Ира, но я-то замечал многое. Например, что Самойлова избегала моего взгляда и всё равно что-то беспомощно искала в нём.

-Почему ты так на меня смотришь? -спрашиваю.

-Это как 'так'? -она поднимает бровь.

-Ну, словно ты меня боишься.

-А что, мне надо тебя бояться? -голос у Иры становится холодным, а глаза -ледяными.

-Нет, тебе не надо. Уже... -беспечно отвечаю я, -потому что ты мне очень нравишься. -Последнее сказано мной абсолютно честно. Ира опускает вниз радостно вспыхнувшие глаза. Пользуясь паузой, достаю из кармана тяжёлую связку с ключами от входной двери. На связке нет ни брелока, ни других опознавательных знаков. Это -маленькая часть обдуманной мной вчера стратегии.

-Я просто открою дверь ключами и войду, -сообщаю я, -а ты, если захочешь, сможешь уйти в любую минуту.

Но я вру. Вчера я, чтобы идеально 'слепить' её, вытащил из своей памяти всё, что сам знал о ней -и то, что Фадеев рассказал мне. И вот тогда я понял, как именно я должен действовать. Но, разрабатывая свой план, я сверял наши позиции так, точно я и Ира представляли фигуры на шахматной доске. Шахматы -это честная игра. В шахматы выигрывает не тот, кому повезёт, а тот, кто терпеливее и умнее. В шахматы меня научил играть мой отец, а он был виртуозом. И я, вопреки всему, решил дать Красной Шапочке шанс честно сразиться со мной. Я даже предоставил ей преимущество, назначив себя чёрной ладьей, а её -белой королевой. Я решил: пусть Ира попробует выиграть у меня так, как когда-то я её выиграл...

-Ну что, идём? -предлагаю я ей. Самойлова кивает: она готова войти в мой подъезд, но не войдет в квартиру. Итак, её первый ход сделан, и игра началась...