Флагман флотилии. Тендеровский узел

Шаланда, подошедшая к деревянному пирсу, с некоторым трудом нашла себе место среди нескольких аналогичных судов и почти двух десятков баркасов.

Длинный глубоко вдающийся в воды лимана пирс и берег рядом напоминали муравейник. В отличие от пирса в Одессе или Николаеве здесь все словно в настоящем муравейнике. Мужчины, женщины и дети, все словно в униформе, в однообразных, серого цвета мешкообразных робах и платьях, сшитых из парусины. Непременный атрибут одежды всех — жилетка с серой меховой оторочкой из волчьего меха. Несмотря на жару, некоторые местные жители щеголяют короткой открытой меховой жилеткой, из того же волчьего меха. Южное солнце уже начало припекать, а здесь все несмотря ни на что в шляпах и платках. Женщины еще и в передниках.

Хотя наши матросы и морпехи почти, как и местные одеты в морские робы из серой парусины, высадившийся с нашей шаланды взвод морпехов выделялся своей явной чужеродностью. Идти в логово 'Кинбургских волков' без сопровождения я опасался, очень возможно, что где-то в каком-то зале висят портреты Гитлера или Геббельса, и даже штандарт нацистский.

Вокруг все в роботе и даже маленькие дети чем-то заняты. Словно нет войны. Вокруг немецкая речь, в которой проскальзывает достаточно много украинских слов. Немецкая речь с украинским сленгом, это что-то особенное.

Вообще колонии немцев колонистов считаются своего рода образцом коммуны Ленина. Убрали из патриархальной немецкой общины национальность, религиозность, и как религиозный анахронизм понятие семьи. Остались немецкий порядок, дисциплина и вера в руководителей. Именно поэтому уже с трехмесячного возраста ребенка отправляли в ясли, а матерей вновь использовали как равноправную рабочую силу и подругу мужчин коммуны. Так появляется система воспитания детей партии сначала в яслях — 'Красное Солнышко', потом в садике — интернате и уже далее в детдоме — училище, с последующим направлением туда, куда пошлет партия и комсомол. Такие дети, словно дешевый одноразовый патрон, о котором некому вспоминать и которому не о ком вспоминать, кидались в топку войн за революцию без разбору.

Отдельно, слегка на возвышенности, возле какого-то деревянного строения под навесом, за деревянным столом, на лавочках восседало четверо стариков с седыми аккуратно постриженными бородками. Возле каждого, у ног, словно маршальские жезлы, прислоненные к лавочке или стенке сарая посохи с характерной немецкой закругленной ручкой.

Напротив стола, с виноватым видом, в холщевых штанах, на босу ногу, но в волчьей меховой жилетке застегнутой вверху на одну пуговицу — стоял и выслушивал наставления старших малец, лет шести от роду. За его спиной тоже в меховом жилете, стояла босоногая четырех летняя девочка. Парочка детей в своих жилетках явно выделялись среди сверстников.

С моим появлением наставление закончились и теперь все обратили внимание на меня и мое сопровождение.

Здравствуйте, — здороваюсь со стариками, возможно, это не старейшины, но и в колонии явно не последнее место занимают. Все в волчьих меховых жилетках, стараются сделать значительный вид, пряча заинтересованность за невозмутимостью. Каждый взял в руки посох, приосанившись, словно одев мундир.

Й тобі не хворати. Здоровья товаришу красному командиру. Що сталось, яким це вітром до нас з'явились, та щей з такою охороною.

Украинский язык с немецким произношением самого старшего из стариков слышался шокирующее и непривычно.

Хочу увидеть главу местной общины, — постарался напроситься на прием к главе 'Вовчого рода'.

Повод официальный у меня есть. Мол, приехал просить выделить шаланду для увеличения перевозок. И это на полном серьезе.

В Очакове только четверть всех плавсредств принадлежит рыболовецкому колхозу (коммуне). Нет в коммуне и крупнотоннажных судов. Все что крупнее 30 тонн водоизмещения, принадлежит немецким колонистам.

В жизни колонии право наследования по библии применяется на практике. Все принадлежит старшему сыну и его наследникам мужского пола, исключение наследование по девичьей линии. Здесь от рождения все знают, где имущество семьи, где имущество старших родичей семьи, где имущество рода и потом клана. Наследник клана должен обязательно быть только из прямых наследников, ему и его детям, принадлежит право распоряжаться деньгами и определять ближайшую политику. Несмотря на кажущуюся свободу наследника, отец или мать во главе с советом старейшин клана могут сместить неугодного, объявив наследником кого-либо из его детей. Горе если нет продолжения рода в детях. Так было от отцов основателей рода. Пока в жизнь клана не вмешалось НКВД. Вдруг в течение одного поколения три наследника оказались в застенках НКВД и расстреляны. Еще один, самый старший — Александр, исчез в топке боев первой мировой на Севере, не оставив наследника.

Мой замысел очень прост, его описали еще Ильф и Петров в своем 'Золотом теленке'. Великий комбинатор объявлял себя 'Сыном лейтенанта Шмидта', а я решил объявить себя сыном Александра Вольфа, наконец, то нашедшего свою родню. Объяснять сказки о будущих наследниках и волшебных переселениях душ — глупо. Объявлять себя пророком от Красных, людям которые уже столько лет живут с ненавистью к Советской власти — так же сродни глупости. Зато семья, которая из поколения в поколение заботится о своих детях, вполне может принять найденыша. Даже не доверяя возможному авантюристу, некоторые известные мне факты из истории семьи может знать только родственник или ставленник НКВД. Далее должны быть проверки. Проверка по ДНК, такого словосочетания, даже в умах светил от медицины, еще нет, а уж технологии тем более. Как проверить флотского офицера во время войны. Сам факт — детдомовец уже подтверждает возможность потерянного ребенка, а там, если не настаивать, воображение само нарисует и состыкует историю нового члена клана.

В общем, решил объявить себя выходцем из клана, о котором никто не знал. Этот великовозрастный ребенок, что то запомнил со слов матери.

От того времени мне известно, что старший сын пропал во время царской войны. Имя и отчества — семейные, фамилия Прохоров — так это от дворника Прохора, приведшего меня в детдом. Известны имена, они в принципе всего три вида у мужчин и четверка женских. Родственников и семью по итогам первой мировой руководству клана воображение само мне составит. Отсутствие знаний немецкого еще более, покажет мою явную удаленность от НКВД, такого агента в немецкую колонию только сумасшедший может направить. Психологические этюды, пока в этом обществе — неизвестность. Надеюсь — такая наглость вполне может проскочить. Не пройдет? Ну что же не судьба значит. Только это, как мина замедленного действия, может взорваться спустя некоторое время. Когда станет ясно, в какую пропасть попал клан, наверняка кто-то вспомнит о родственнике с той стороны.

Программа минимум — попросить, мягко потребовать, жестко намекнуть на возможность силовой мобилизации плавсредств. Добиться получения в распоряжение хотябы одной шаланды на нужды по планам снабжения и перевозок.

Позже подсластить пилюлю. Попросить найти родственников, которые жили в этом поместье. Вот здесь уже возникают новые перспективы. Думаю, спустя некоторое время можно будет думать и об откалывании клана от союза с Германией, и направление политики клана в перпендикулярном направлении — подальше от Советов и Германии.

Некоторые могут подумать, а как же присяга. Присяга это святое. Думаю смогу, не нарушая присяги и не сдаваясь, спасти тысячи заблудших душ.

К сожалению, большинство корабельных командиров флота начинавших войну и не погибли в бою, или погибали в штрафбатах (как командир Железнякова), или становились как Маринеско — врагами народа (личного врага Гитлера — отнюдь не указ). Все в угоду некоторым начальникам скрывающих свои ошибки, обвиняя безвинных, а там решение тройки и одна судьба у большинства ....

Пацаненок, получив на ухо какую-то команду, сверкая пятками, убежал к дальнему зданию.

Пока, суть да дело, завел разговор о рыбалке. Старцы сразу же поддержали беседу. Люди всю свою жизнь проведшие в море мгновенно нашли, о чем рассказать. Рыбалка раньше была лучше! Вот такие рыбины раньше были...!

Перевел разговор на свадьбы и опять услышал про недавние свадьбы. Со всякими подробностями. В общем, все как обычно.

Я решил напеть песенку, которая появится через несколько месяцев при обороне Ленинграда. 'Шаланды полные кефали в Одессу костя приводил ... рыбачка Соня...'. Знаю что 'Рыбачка Соня' отнюдь не одесситка, а вполне себе Очаковская, а если точнее то Кинбурская. Вот тут я словно магнитофон с историческими сведениями включил.

Це ж треба про нашу Зонтью і її Костянтина цілу пісню склали! Ось її рідня зрадіє. Загордяться ще більше. — радость стариков и окружающих отразилась гулом перешептывающихся. Немецкий, окружающих, был для меня недоступен, поэтому уловить смысл перешептываний и не смог. 'Пробный камень' оказался не зря 'запущен в воду'. Эмоции окружающих, ранее не приветливых людей, резко изменились благодушием.

Суть да дело, а с шаланды на берег сошли еще пара взводов разведчиков. Почти все работающие на берегу и пирсе прекратили работу и глазея на прибывших. Услышав вокруг немецкую речь, матросы вспомнили о войне и с кем воюют на фронте. Одно дело слушать инструктаж о внимательности, а другое вдруг фактически оказаться среди хоть и небольшого, но поселения немцев. Куда-то вдруг пропали дети. Разговор вновь вдруг забуксовал.

Наконец тот же пацаненок, уже в маленьких сапожках сопровождаемый все той же так же обувшейся девочкой степенно подошел, и старательно выдал.

-Червоного командира запрошує до хати пан голова,— и степенно показал рукой куда идти.

На высоком фундаменте с высокими потолками, сложенное из известняка трехэтажное здание за почти столетия своего существования принимало немало гостей. Не считая местной элиты царских времен и комиссаров советского времени, здесь всегда перед захватом Очакова высаживались наступающие с моря.

Все желающие контроля Очакова и Северного Причерноморья вначале высаживались на Кинбурской косе. Здесь во времена Крымской войны высадившиеся генералы и офицеры коалиции уточняли свои планы дальнейших действий. Во времена Гражданской войны врангелевцы также вначале гостили у Вольфов. Захват Очакова и Николаева так же начинался с гостей в этой усадьбе.

Только комиссары чувствовали себя здесь неуютно.

Все здесь как то не так. Вроде нет чистого капиталиста или дворянина в этом селении, и ходят все чуть ли не в рубище. Разве можно назвать капиталистом старика — главу рода. Это же не завод где рабочим деньги платят, кого можно назвать кулаками, если они все как один родственники. Как искать преступника? Здешний глава может любому выдать справку, что он сегодня Фридрих, а завтра он уже Адольф, послезавтра, он вдруг станет Иваном. Агентов не найдешь, все семейные и верующие. Верующие тоже не как все, ну где вы видели немцев православной церкви. Они же все католики, или протестанты или еще кто. Дворянство, тоже еще тот вопрос, вроде бедно одеты, а волчьи меха как дворяне, даже летом носят. Дворяне — за своих считают, родственники чуть ли не всей Европы. Вроде куча дворян рядом, а попробуй, докажи — живут как в коммуне. Да еще один нюанс. Семейство это кроме Николаева и Очакова с районами, депутатами своими контролируют еще Тендеровскую волость и Тигульско — Березанский Край, а сколько у местных командиров жен из клановых девиц.

Проходим буквально пару десятков шагов. Минуем живую, из маслин, ограду и попадаем в настоящий английский сад. Всего несколько шагов отделяют сельский пасторальный уклад селян от настоящей дворянской усадьбы. Большие застекленные окна, колонны на входе, фонари вдоль аллеи и сеть проводов. Слегка в глубине парка, за деревьями, виднеется одноэтажный домик, возле которого сооружена настоящая радиомачта и натянута пара проводов антенны коротковолновой связи. Нет лакеев и гончих, но благосостояние и цивилизация в этом удаленном от больших городов месте явно бросается в глаза.

По мере продвижения в глубину комплекса зданий сопровождающий меня отряд сократился до пары самых проверенных бойцов, которая осталась у дверей гостиной, возле которой невозмутимо стоял настоящий богатырь с белокурой челкой и без капли лишнего жира.

Светлая гостиная с огромными окнами и тяжелыми шторами из дорогих гобеленовых тканей. В центре комнаты, возле горящего камина, в кресле сидел старик, все в той же местной одежде, явно не гармонировавшей с дорогой обстановкой кресел, пуфиков и столиков в комнате и прочих дорогих и старинных предметов.

Здравствуйте. Присаживайтесь возле камина, — уверенным движением руки привыкший управлять людьми старик предложил мне место напротив. Безупречный русский язык говорящего еще показал прекрасное образование собеседника.

С какой целью красный командир, решил навестить наш кооператив? — серые с прозеленью глаза с интересом смотрели на меня.

Не слишком ли много вооруженных людей выгрузилось с вашего 'Богатыря'? — человек, привыкший уже многие годы управлять тысячами людей, с легкой усмешкой, прозондировал действия гостей.

Ничего такого, людей высадили для небольшого отдыха. Мы решили задержаться у вас до нулей. Заодно решить один очень интересующий нас вопрос, по оказанию помощи парочкой ваших шаланд. Дело в том, что в Очакове крупных судов нет, а нам срочно необходимо перевезти в течение месяца некоторое количество грузов, людей и скота. Есть еще один вопрос, не имеющий отношения к службе, уже касающийся лично меня, — озвучил тему своего появления у старейшины.

Такие вопросы, можно было решить и обычным письмом. Для этого вам нет явной необходимости обращаться к главе рода, — постарался уйти от личного участия в решении вопросов глава клана.

Это правильно. Если вопросы обычного рода и есть время на волокиту. События, происходящие в настоящее время, требуют немедленного решения. Тем более, что вы ведь не просто председатель простого кооператива, и даже не просто старейшина рода. Род, а точнее клан у Вас тоже не простой. Фактически Вы глава международного клана, интересы которого находятся не только в Советском Союзе, но и в капиталистических странах. Я не говорю о Черноморском бассейне и даже не о Германии или Австрии.

Молодой человек вы, что такое говорите? Какая Германия, какое Причерноморье? Это здание и мои родичи живут здесь на Кинбурской косе уже много лет. Мы не колхоз это правда, но кооператив это то же форма социалистической собственности, — лидер общины с иронией уменьшил значимость интересов своего клана.

Уважаемый Иосиф Романович, как я уже говорил нужно срочное Ваше решение и желательно Ваше одобрение состава и надежности экипажей шаланд. Нет необходимости скрывать тот факт что, ваши люди, как и Вы, имеют немецкие корни. Когда Германия наступает на фронте, а Красная Армия обороняется, нужны верные люди не переходящие на сторону противника, под влиянием временных неудач одной из сторон, — стараюсь каждым словом передать смысл отказа от возможного предательства экипажей.